Небо находится внутри тебя, если ты чист; в самом себе ты увидишь Ангелов и свет их, а с ними и в них и Владыку их.

.... кто раб Божий?
он отвечал: не признается рабом Божиим тот, кто работает страстям: он раб того, кто обладает им.

Когда ум сподобится ощутить будущее блаженство: тогда забывает и самого себя и все здешнее; он уже не движется в чем-либо .Посему с уверенностию можно сказать, что всякую добродетель и всякую деятельную молитву, совершаемую или телом или мыслию, уставляет и движет свободная воля чувствами; она движет и самый ум, этого царя страстей.
Когда же восгосподствует управление и смотрение духа над умом, правителем помыслов и чувств: тогда отъемлется свободная воля у естества; тогда ум не руководит, а руководится.
 Где ж тогда будет молитва, когда естество не может иметь власти над собою, но иною силою руководится в область неизвестного ему, ниже может дать движений мыслям по желанию своему, но обладается в то время пленившею его силою и бываетЕю водимо вне своего ощущения? Ниже воли имеет оно тогда, ниже ведает, в теле ли оно, или вне тела, по свидетельству Писания (2 Кор. 12, 2).
Может ли быть молитва у плененного таким образом и неведущего себя?

Как вся сила законов и заповедей, данных Богом человечеству, имеет пределом чистоту сердца: так все образы (формы) и правила, в которых человеки приносят свои молитвы Богу, имеют, по учению Отцов, пределом своим чистую молитву. И воздыхания, и коленопреклонения, и моления из глубины сердечной, и сладчайшие плачи, словом все образы молитвы, как я сказал, имеют своим пределом чистую молитву; до ощущения ее ум имеет власть действовать. Когда же ум переступит чрез сей предел, и чистою молитвою войдет во внутреннюю клеть: тогда он не будет уже иметь ни молитвы, ни движений, ни плача, ни власти, ни самовластия, ни моления, ни желания, ни сочувствия к чему-либо, уповаемому в этой жизни или принадлежащему к будущей. По этой причине после чистой молитвы нет иной молитвы. Даже до сего предела, во всех ее движениях и образах, ум водится свободою самовластия, почему и ощущается в молитве подвиг. Совершающееся же по прошествии сего предела есть состояние исступленного
удивления, а не молитва: потому что прекратились образы действия молитвы, наступило видение и ум не молится молитвою. Всякий образ молитвы совершается действием ума; когда же ум вступит в состояние
духовное, тогда, в этом состоянии, не имеет молитвы. Иное - молитва, и иное - видение в ней, хотя молитва и есть начальная причина видения. Она есть сеяние, а видение - жатва, при которой жнец, соделавшись зрителем
неизреченного видения, удивляется, как от малейших и нагих зерен, им посеянных, внезапно произросли такие прекрасные колосья. Таковый пребывает в своем видении вне всякого движения (действия).
Авва Исаак Сирский

 Божественный Григорий (Синаит) сказал Божественному Максиму (Капсокаливи): умоляю тебя, скажи мне ясно: во
время молитвы, когда ум восхитится к Богу, что видит он духовными очами?
Может ли он и сердцем возносить молитву? Святой Максим отвечал: никак не может. Когда во время молитвы, придет благодать Святого Духа и обымет ум, тогда прекращается молитва: потому что ум бывает обладаем
пришествием Святого Духа и не может приводить в движение сил своих, но бывает празден, и покоряется только Святому Духу, куда изведет его Святой Дух, или в невещественный воздух Божественного и неизреченного Света, или в другое видение исступительное и необъяснимое словом, или в
Божественное собеседование: то есть, Утешитель, Святой Дух, по Своему хотению, подает каждому утешение самовластно по его достоинству.
То, что я говорю, ясно усматривается на Пророках и Апостолах, сподобившихся видеть толикие видения, хотя человеки и насмехались, вменяя их прельстившимися и упившимися. Исаия говорит: видех Господа на престоле высоце и превознесенне и Серафими стояху окрест Его (Ис. 6, 1-2). Первомученик Стефан увидел небеса отверстыми и Сына Человеческого стоящим одесную Бога (Деян. 2, 17). Таким же образом и
ныне рабы Христовы сподобляются видеть различные духовные видения, которым некоторые не верят, никак не хотят признать их истинными, но признают прелестию, и видящих считают прельстившимися. Очень удивляюсь,
как эти, слепотствующие душою, не веруют благодати Духа, издревле предобетованной чрез Иоиля, который от лица Божия сказал: излию от Духа Моего на всяку плоть и прорекут (Иоил. 2, 28). Эту благодать и ныне подает Христос и будет подавать даже до кончины мира, по обетованию Своему, верным рабам Своим. Эта благодать, когда будет в ком, не показывает ему что-либо обычное или чувственное, принадлежащее миру сему, но тайно научает тому, чего прежде он никогда не видел и не воображал. Тогда тайно научается ум высоким и сокровенным таинствам, которых, по Божественному Павлу, не может ни око человеческое видеть, ни ум постигнуть сам собою. Чтоб познать, как видит их ум, внимай тому, что скажу: воск вдали от огня жесток, и может быть взят руками, но будучи положен в огонь, растопляется, зажигается, горит,соделывается весь светом, изменяется в пламени сем, и невозможно ему не растопиться в пламени и не соделаться подобным воде. Так и человеческий
ум, сам по себе, прежде соединения с Господом, рассуждает сообразно своей силе; когда же соединится с огнем Божества и Святым Духом, тогда бывает весь обладаем этим Божественным Светом, соделывается весь светом,воспламеняется во пламени Святого Духа, исполняется Божественного
разума, и невозможно ему, во пламени Божества, иметь своих собственных помышлений и размышлять о чем-либо по произволу.
Авва Исаак Сирский

Иное - сладость молитвы и иное - видение молитвы. Второе ценнее первого настолько, насколько совершенного возраста человек ценнее несовершеннолетнего дитяти. Иногда услаждаются стихи во устах, и слова какого-либо стиха молитвы повторяются многократно (бесчисленно), не попуская молящегося насытиться и перейти к другому стиху. Иногда же от
молитвы рождается некое видение, пресекает молитву уст и соделывается молящийся в том видении исступленным от ужаса, как бы не существующим. Такое состояние называем видением молитвы, в котором не является
никакого вида и зрака или образа, представленных мечтанием, как то утверждают незнающие дела. И опять: в этом молитвенном видении имеются различные меры и разделения дарований.
До пришествия в это состояние действует молитва; потому что еще не прекратились мысли, без прекращения
которых не может прекратиться молитва и наступить состояние превыше молитвы: ибо движения языка и сердца в молитве суть ключи ее, а совершающееся после сего есть вход в клеть. Здесь да престанут
действовать всякие уста и всякий язык, и сердце - этот хранитель помыслов, и ум - этот кормчий чувств; и мысль - эта скоро и повсюду летающая птица; всякое искусство и знание их да прекратятся; здесь да остановится ищущий: пришел Домавладыка .

Под впечатлением глубоких перемен в научном мышлении, происшедших со времён Галилея, невольно возникает вопрос: осталось ли вообще что-нибудь неизменным после всех этих перемен? Нетрудно указать некоторые существенные особенности научного мышления, которые сохранились со времён Галилея.

Во-первых, мышление само по себе никогда не приводит ни к каким знаниям о внешних объектах. Исходным пунктом всех исследований служит чувственное восприятие. Истинность теоретического мышления достигается исключительно за счёт связи его со всей суммой данных чувственного опыта.

Во-вторых, все элементарные понятия допускают сведение к пространственно-временным понятиям. Только такие понятия фигурируют в «законах природы»; в этом смысле все научное мышление «геометрично». Истинность закона природы, по предположению, неограниченна. Закон природы неверен, коль скоро обнаружено, что одно из следствии из него противоречит хотя бы одному экспериментально установленному.факту.

В-третьих, пространственно-временные законы полны. Это означает, что нет ни одного закона природы, который нельзя было бы свести к некоторому закону, сформулированному на языке пространственно-временных понятий.Из этого принципа вытекает, например, убеждённость в том, что психические явления и связи между ними в конечном счёте можно будет свести к физическим и химическим процессам, протекающим в нервной системе. Согласно этому принципу, в каузальной системе явлений природы нет нефизических элементов; в этом смысле в рамках научного мышления нет места ни для «свободы воли», ни для того, что называют «витализмом».

Ещё одно замечание в этой связи. Хотя современная квантовая теория содержит несколько ослабленный вариант концепции причинности, все же она не открывает чёрного хода для приверженцев свободы воли, что видно уже из следующих соображений. Процессы, определяющие явления в неорганической природе, необратимы в смысле термодинамики и таковы, что полностью исключают статистический элемент, приписываемый молекулярным процессам.

Сохраним ли мы это кредо навсегда? Думаю, что на этот вопрос будет лучше всего ответить улыбкой.

— Бог хочет нашего произволения, нашего благого расположения, проявляемого, пусть даже и немного, но любочестным подвигом. Также Он хочет, чтобы мы сознавали свою греховность. Все остальное даёт Он. В духовной жизни не требуются бицепсы. Будем смиренно подвизаться, просить милости Божией и за все Его благодарить. Над человеком, который без всякого собственного плана отдаёт себя в руки Божии, исполняется план Бога. Насколько же человек уцепился за своё «я», настолько он остаётся позади. Он не преуспевает духовно, потому что препятствует Божией милости. Для того чтобы преуспеть, требуется многое доверие Богу.

В каждое мгновение Бог любовию Своей ласкает сердца всех людей, но мы не чувствуем этого, потому что наши сердца покрыла накипь. Очистив своё сердце, человек умиляется, тает, сходит с ума, видя благодеяния и доброту Бога, равно любящего всех людей. За тех, кто мучается, такому человеку больно, за тех, кто ведёт духовную жизнь, он испытывает радость. Если любочестная душа размыслит об одних лишь благодеяниях Божиих, то они могут взметать её ввысь, а что говорить, если она размыслит о множестве своих грехов и о многом благоутробии Божием!

Если душевные очи человека очистились, то он, видя Божию заботу [о себе и других], чувствует и переживает весь божественный промысел своим чутким обнажившимся сердцем, он тает от благодарности, он становится сумасшедшим в добром смысле этого слова. Потому что Божии дары, когда человек ощущает их, пробивают брешь в сердце, разрывают его. И затем, когда, лаская любочестное сердце, Божия рука прикасается к этой бреши, человек внутренне взметается, а его благодарение Богу становится большим. Те, кто подвизается, чувствуя как собственную греховность, так и благодеяния Божии, и вверяет себя Его великому благоутробию, возводят свои души в рай с большей надёжностью и меньшим телесным трудом.

Старец Паисий Святогорец

— Бог печётся о нас. Он видит наши нужды, наши желания и, когда что-то служит нам во благо, Он подаёт нам это. Если человеку в чем-то необходима помощь, то Христос и Пресвятая Богородица помогают ему. Когда старца Филарета спрашивали: «Чем тебе помочь, Геронда? В чем ты нуждаешься?» — он отвечал: «То, в чем я нуждаюсь, мне пошлёт Матерь Божия». Так и происходило. Когда мы вверяем себя Господу, Он, наш Добрый Бог, следит за нами и печётся о нас. Как добрый Управитель Он даёт каждому из нас то, что нужно. Он входит даже в частности наших вещественных нужд. И для того, чтобы мы уразумели Его заботу, Его промышление, Он даёт нам ровно столько, сколько нам нужно. Не жди, однако, того, чтобы сначала Бог дал тебе что-нибудь, нет, прежде сам отдай Богу всего себя.

Потому что если ты постоянно просишь чего-то у Бога, а сам с доверием не отдаёшь себя Ему, то из этого видно, что у тебя есть свой собственный дом, и ты чужд вечных небесных обителей. Те люди, которые все отдают Богу и сами всецело отдаются Ему, укрыты великим Божиим куполом и защищены Его божественным промышлением. Доверие Богу есть нескончаемая таинственная молитва, в необходимый момент бесшумно привлекающая Божественные силы туда, где в них есть нужда. И тогда Его любочестные дети нескончаемо, со многим благодарением славословят Его.

Если человек доверяется Богу, то Бог не оставляет его. И, действительно: если завтра в десять часов тебе что-то понадобится, то (если эта потребность не превышает пределы разумного и вещь действительно необходима) в без пятнадцати десять или в полдесятого Бог будет иметь её готовой для того, чтобы дать тебе.

Когда мы от любочестия радуем Бога своей жизнью, то Он подаёт независтные благословения Своим любочестным детям в тот час, когда они им нужны. Потом вся жизнь проходит в благословениях божественного промысла.

Старец Паисий Святогорец

Как перестали небо с землёй в дождик играть, и не осталось у тучек молний, — засияла над полями, лесами, городами радуга. Радостная дуга.

Тут печаль за печку спряталась, скука скукожилась, а кручина с кручи дала стрекача.

А радуга смеётся и радуется, да цветы, и травы, и звери с ней. Только некоторым что-то не по себе. Завидно.

— С нашего болота подвиньтесь, будьте добры, — квакнул важный толстый лягух, — ибо явление Вы легкомысленное и мимолётное.А радуга ему в ответ улыбается. И на месте стоит. Мол, не сама я к вам пришла — Бог послал.

— Головы не поднимаем, трудимся! — рявкнул бобровый начальник и давай пилить изо всех сил: лишь бы на небо не глядеть.

Ну, а радуга и в реке, и в росе, и в лужах на земле отражается. И у всех работяг улыбка от уха до уха.

— И что только находят в ней? — забубнил старый пень, — снизу синяя, сверху красная, в середине — и вовсе зелёная. Что ей рады-то все? Прямо ни вкуса, ни понятия.

Рассмеялась, развеселилась радуга. Вспыхнула напоследок и растаяла.

До свидания, мол, до новых встреч.

Но всегда, подними только голову, погляди поверх домов-городов, и она тут же вспомнится.

Чтоб никто не скучал. Чтобы помнили о радости.