Летом я отдыхаю на море!

90 % туристов всего мира отъезжают на море один или два раза в год с одной целью – понежится на солнышке. Искушенный турист хочет это сделать с комфортом и в приятной компании. 12 % туристов не представляют отдых на море без экскурсий. Но и они признают, что в пляжный сезон приятнее плавать и принимать разные расслабляющие процедуры. Ведь обычно это самые жаркие месяцы года. А самые приемлемые экскурсии – это морские прогулки с высадкой в очередной живописной бухте, где экскурсовод поведает о невероятной романтической историей.

Для так называемого интеллектуального туризма лучшее время – осень и весна. В автобусах и поездах не душно. Легкая прохлада бодрит. Новая информация вместе с эмоциями дарят незабываемые впечатления.

Настал третий день нашего пребывания у берегов Африканского континента, в этот день многие начинали «делать школу» - скупать разные красивые вещи, для себя, родных и конечно на продажу, но брали здесь не много, основные закупки предстояли в матушке Европе. Наша группа состояла из трех человек инженера Валеры (в чине капитан, конечно же сухопутный) и двух техников Олега и меня. Валера был командиром станции, где и я трудился, а  Олег из другого отдела, с ним я был едва знаком, но в спортзале иногда глазел, как он молодецки лупил ногами и руками здоровенную грушу. Я так высоко задирать нижние конечности не умел. Купили мы что планировали и по моей просьбе отправились на брег Атлантический пофоткать, да на прибой поглазеть.  Посмотреть, конечно, было на что, базальтовые скалы, о которые с ревом разбивались огромные волны, бурлящая белая от пены вода докатывалась среди камней почти до нас. Решили пройти вдоль берега, в поисках места поживописней, это сейчас вставил в цифровик флешку на шесть гиг и клацай,  до не хочу, а тогда, в кассете тридцать шесть кадров, ну можно взять парочку запасных. В общем, объект съемки выбирался тщательнее. Идем мы, слева океан грохочет, справа скала метров до пятнадцати, щелкаем затворами фотоаппаратов, то прибой, то друг друга на фоне прибоя, далековато уже зашли, когда я сосредоточившись на том, чтобы поймать волну покрасивее в объектив, услышал сзади себя странные крики. Обернувшись, я увидел, что мои соратники доблестно сражаются с двумя аборигенами, последние вели себя, так, как будто наше численное преимущество для них – пара пустяков. Нагло орали – «саня давай мани» и пытались вырвать из рук материальные ценности в виде пакетов с товаром. Вот один из нападающих, подхватил с земли бутылку, звякнул ею об камень и в руке его сверкнула «розочка». В доли секунды он этим предметом дважды поразил Олега по предплечьям. Все это произошло секунд за пять после того как я обернулся от красот океана. Я быстро зачехлил свой Зенит ТТЛ, намотал кожаный ремешок на руку и кинулся на обидчиков. Первым, получив увесистый удар в область шеи, свалился обладатель «розочки». Второго я догнал метров через пятнадцать и  свалил ударом по спине (по голове я бить опасался Зенит ТТЛ машина надежная и тяжелая) Но праздновать победу не пришлось, из за ближайшей скалы высыпала целая шайка в поддержку поверженного врага. Человек восемь. Теперь пришлось драпать нам, в противоположную сторону откуда мы пришли. Держать совет времени не было, но когда впереди показалась небольшая скала, в виде плато, мы дружно заскочили на нее и взяв в руки по булыжнику заняли оборону. Одной стороной это мине плато приросло к склону уходившему не совсем круто вверх. Вот один из нападающих получив ранение оружием пролетариата взвыл и отполз  в сторону. Остальных налетчиков это несколько отрезвило. Они собрались на безопасном расстоянии и стали совещаться. Нам ничего хорошего это не сулило. Путь был один - все выше и выше в гору, там нас ждала свобода. Переговорив, полезли вверх. Заметьте, все наши покупки были целы. У  Олега было два не глубоких пореза, но кровь из них изрядно измазала его белую футболку и естественно руки, вид у него был жутковатый. Так получилось, что наверх я вылез первым, перевалившись боком подальше от кромки  обрыва, я приподнялся на трясущихся от избытка адреналина ногах и от страха замер. Метрах в трех от меня возле узоров из колючей проволоки стоял воин абориген и в руках у него трясся автомат. Воин был при полном обмундировании и даже в каске. Я понял, что он напуган не меньше моего, сейчас прошьет очередью и может на побывку домой съездит за уничтожение диверсанта! Надо что-то было делать. Как можно ласковее я стал ему рассказывать, что я Руссо – туристо – альпинисто. Тут пред очи и так дрожавшего вояки объявилось еще два туриста. Я увидел, как бледнеет негр, он стал каким то сизым. Туристы стояли и тряслись на краю обрыва, ожидая печального конца, а воин на своем посту и тоже трясся. Тут я опять начал свои заклинания, другие туристы пытались изобразить на перепачканных лицах умиление и утвердительно кивали в такт моим заклинаниям. Так продолжалось целую вечность, потом мы потихоньку, гуськом проследовали мимо солдата и облегченно сопя потопали по дорожке, которая вскоре превратилась в дорогу в конце которой  несомненно начиналась черта города, виднелись здания, ходили люди, сновали машины. Но нам предстояло еще одно испытание, пройдя  метров тридцать, мы увидели в тени пальм двухэтажное здание, оно было чуть в стороне от нашего пути, на ступеньках парадного входа стояли два офицера, покуривая. Увидев нас, они остолбенели, потом один из них заговорил, что - то в нашу сторону. Ничего не поняв, я бодрым и радостным голосом выдал следующую фразу – Руссо туристо, альпинисто, моримеро, шип Волков! Спрашивающий рассмеялся и махнул рукой – мол, можете идти, но второй начал ему что - то сердито говорить. Мои спутники,  молча  стояли, слушая дискую, я потянул Валеру за руку и шепнул – пошли мол – пока дискутируют. Через пару минут мы были в городе. В каком - то скверике сели на лавочку.                                                                                                                         – Да бл…дь,  во попали - сказал Валера и закурил трясущимися руками. Мы с Олегом тоже закурили трясусущимися руками  .                                                                                                                      Потом мы дали клятву, что в ближайшие годы о наших похождениях никто не узнает, не знаю как они, я ее хранил свято.

Вечер первого дня захода в порт – всегда праздник. После трех месяцев болтанки – сойдя на твердь земную, кажется, что и она грешная качается.     На нашем НИС (научно исследовательское судно ) странники делились на экипаж и экспедицию, жили дружно. Вся братия разбивалась на небольшие группы (по интересам ) семь – десять человек. Так было легче переносить долгие дни в открытом океане, где даже кружащихся над кораблем чаек нет, рыбы тоже. Работа (сеансы связи с космическими объектами) и досуг. Насчет наполнения первого старалось начальство, а вот о пункте два приходилось заботиться самим. На корабле был спортзал, бассейн, сауна, кают компания, показывали фильмы. Но вечера длинны и если ты одинок – тоскливы. Скажу  лишь одну вещь, один паренек, попавший в свой первый рейс на наше судно, просто двинулся, крыша съехала, и поехал он с первым встречным судном на родину, связанный по рукам и ногам, ибо когда его глючило, он настойчиво рвался за борт. Но не будем об издержках странствий по морям и океанам.         Я в первом же рейсе нашел общий язык с очень интересными ребятами и был принят в их круг.  На корабле был свой вокально – инструментальный  ансамбль, все его члены входили в наш «круг обеспечения досуга», я занимался оформлением, рисовал, что придумывали для оформления сцены. Был свой инженер, который успешно починял любую музыкальную аппаратуру, не  говоря уже о разных космических железках.

Время провели,  делясь впечатлениями о выходе в город, пили пиво, рассказывали анекдоты итд. После одиннадцати разошлись по каютам.                        Без пятнадцати четыре, меня поднял телефонный звонок. Вышел на палубу, там уже топтался наш корабельный Айвазовский. Ночь была пасмурна и прохладна, еще конкретно доставала сильная влажность, палуба была мокрой толи от росы, то ли дождь недавно прошел. Матросик у трапа поинтересовался, что мы мол задумали. Выслушав наш план, он сказал, что у трапа внизу спит то ли сторож толи пограничник. Решили рискнуть. Спустились на причал, действительно под трапом  сладко похрапывая, отдыхал абориген. Подельник вразвалочку – мол, прогуливаюсь я здесь – подошел к желанным дровам. Признаюсь было страшновато, в смысле нарваться на скандал. Взяли поддончик и дружно потащили его на корабль и таки нарвались… Из под трапа, выпутавшись из своего балахона возник  мавр и на Русском языке объяснил, что мы попались, он вызывает дежурного и будит нашего капитана. Мои ноги стали ватными, допрыгался. Но мой подельник, будучи в душе и по профессии художником не растерялся. Сунув руку в карман куртки он извлек оттуда флакон тройного одеколона, и показав его служивому вступил с ним в переговоры. Последний, сразу произносил правильные речи, но потом попросил добавки и получив еще одну флакушу (за которой я специально сбегал в каюту) объявил, что мы братья навеки и мы можем взять еще парочку поддонов, коль они так нужны Русским братьям. Что мы и сделали. Матросик ржал от души, наблюдая за нашим ченчем и как мы тащили на борт три поддона размером примерно полтора на полтора метра. В общем, экспедиция прошла вполне успешно.      А « ченчь» – это обмен, сделка…

После завтрака, подошел автобус и все изъявившие желание насладиться экзотикой, отправились в Золотую деревню. Посмотреть там было на что.       Прямо на наших глазах, орудуя стамесками, мастера изготовляли маски, статуэтки, бусы итд и тп. Я немножко был знаком с техникой резьбы, но поразился проворству и быстроте аборигенов. Особенно мне понравилась работа стамеской, которая была изготовлена в виде кочерги. Готовую маску, к стати сделанную таки из пальмового древа, превращали в красно –деревянную и особо ценимую почитателями – эбеновую. Для этого применялась сапожная щетка и соответственно вакса по цвету. И все это делалось на глазах многочисленных туристов. Причем при продаже «эбеновые» ценились выше всех остальных «пород» дерева.  Дурдом.                     После Золотой деревни, немного прогулялись по городу, прикупили пива и к обеду были на корабле.

После обеда отправились к землякам, я нес рекламный транспарант изготовленный гуашью на листе ватмана. Братья армяне встретили нас как старых друзей. Долго восхищались «творением». Остались вполне довольны и честно расплатились, как договаривались. Побродив еще по городу, отправились домой на теплоход.    

Естественно мы познакомились и быстро нашли общий язык, благо наши интересы совпадали. Мы хотели купить дивных заморских шмоток, а они их желали продать. Фирма «делающая гробы» имела не плохой выбор товаров. Когда я поведал одному из земляков, что ищу хороший детский пистолет для племянника, он тут же вытащил картонную коробку из которой достал револьвер под газовые  патроны  девятого калибра.  Вещь была отличная  и стоила не дорого, однако  я поборол  возникшее  вожделение  к «игрушке», пока  не хотелось распрощаться с возможностью странствовать,  да еще и получать за это деньги. Полки заморского «шопа» ломились от разнообразной одежды, Сингапурской аудио и видео аппаратуры, видео и аудио кассет и черт еще знает от чего. Часы «Сейко» любезно предложенные тем же Сингапуром можно было купить за пять франков, правда,  радовали они хозяина не очень долго, зато были красивы, как натуральные. Такого выбора на Родине в то время не было и в помине, кроме как в портовых городах, да в комиссионках, и цены на это де….мо, были ох как кусачи.           О чем говорить, начало восьмидесятых – товарный голод, вызванный искусственным образом, не понятно, зачем и почему. Советскому Союзу с его потенциалом завалить страну ширпотребом сносного качества, стоило, как говорят в Одессе – пара пустяков. Но было – то, что было. И обладатель, какого ни будь «Шарпа», да штанов «Монтана» выглядел в своих глазах и в глазах окружающих не рядовой, успешной личностью. Конечно, я не утверждаю, что все поголовно бредили иностранным шмотьем, но, что было, то было. Вот я к чему веду – зарплата наша в рублях была мизерна, я  работая на должности техника получал сто двадцать рублей. Но каждый месяц плавания приносил тридцать инвалютных рублей, которые обменивались по курсу на валюту страны нашего посещения. На эти деньги, трактуемые как «представительские» странники и приобретали всяк товар, который можно с выгодой реализовать дома. Называли этот процесс, почему то – «школа»

Несколько пришлось отклониться от главной темы, но экскурс в финансовую сторону «странствий» - был необходим.                                                                           В ходе дальнейшей беседы с земляками, я поинтересовался – кто им заделал такой рекламный транспарант, на что один из братьев, не без гордости поведал о своем авторстве, и с любовью посмотрел на творение. Я тут же предложил изготовить такое же по смыслу «творение», но на более высоком эстетическом уровне, прибавив, что стоить это будет совсем не дорого.               Договоренность была тут же достигнута и закреплена дегустацией местного пива, к слову не самого низкого пошиба. Договорившись о времени встречи на следующий день, мы отправились проводить дальнейшее исследование достопримечательностей и материальных ценностей африканского континента.

Бродили мы не долго, подходило обеденное время, духота, пыль и вонь гниющих на берегу океана водорослей особо не радовали, захотелось в прохладу каюты, где кондиционер поддерживал приемлемую атмосферу. Зашли в Супермаркет, купили на вечер пива и на судно. Подходим к теплоходу, что такое, к трапу не пробиться, аборигены видать коммерсанты от природы, устроили, что - то вроде мини толкучки прямо на причале. Самым ходовым товаром были Африканские маски, разных расцветок и размеров, от красных до черных и от миниатюрных, до метровых. Да экзотики было выше крыши, захотелось прикупить парочку масок, но вспомнив наставление бывалых странников о том, что все покупки надо делать в предпоследний и последний день стоянки, несколько успокоился – наверстаем еще свое. Взойдя на борт, узнали приятную новость – завтра экскурсия в Золотую деревню – это Африканский поселок в стиле старины – хижины, ремесленные мастерские, кафешки в местном стиле, в общем, рай для туриста. Там как раз и режут маски.                                                                                Вечером, на палубе крутили фильм – «Сыщик», наш Советского производства.  Аборигенам, участвующим в просмотре, судя по бурной реакции, фильм очень понравился, особенно радостно реагировали на эпизод, когда изнемогающий от усталости герой, чтобы взбодрить себя, ложит руку на пылающие угли. После фильма ко мне подошел экспедиционный художник и предложил совершить ночную вылазку на берег, где штабелями лежат поддоны под мешки и сделаны они из пальмового дерева, которое для резьбы масок и фигурок самое то. Договорились на четыре часа.