Під час боїв у столиці Чечні – Грозному – загинуло понад 70 поліцейських.

Про це повідомляє «Кавказ-центр».

Представники влади чеченського президента Рамзана Кадирова стверджують, що їхні втрати - 10 вбитих і 28 поранених.

При цьому деякі російські ЗМІ пишуть, що число убитих поліцейських все ще уточнюється.

«Витік інформації від кадировців свідчить про набагато більші втрати у них. Називається цифра 70-80 знищених», – пише видання.

Водночас, за різними даними, у Грозному загинули близько 10 повстанців. Основні події розвивалися біля Будинку друку і міської школи N20.

«Примітним є факт, що знакова бойова операція в Джохарі, спланована і здійснена за всіма канонами військового мистецтва, була проведена в день т.зв. «Послання Путіна», яке повинно було продемонструвати «згуртованість, силу і рішучість» Росії перед санкціями заходу. Шахидська атака в Джохарі зруйнувала масштабне піар-шоу Кремля, оголивши ретельно приховуваний Москвою факт того, наскільки «перемога» Росії на Кавказі є ефемерною і хиткою», – повідомляє місцеве видання.

Як повідомляв "Вголос", глава Чечні Рамзан Кадиров оголосив про закінчення спецоперації проти місцевих повстанців, які захопили будівлі у центрі Грозного.

http://vgolos.com.ua/news/u_groznomu_zagynulo_70_politseyskyh__kavkaztsentr_165480.html

"....От Пескова до Нарышкина, от Пушкова до Поклонской – кто только не набросился с проклятиями на Владимира Зеленского за то, что выступая в Польше он возложил часть ответственности за развязывание Второй мировой на Советский Союз. Почему это стало для них такой сенсацией?

- У Кремля, у российской пропаганды появился новый старый враг – это Владимир Зеленский. С нами Никита Петров, историк. Будем разбираться, почему, с чего, что такого неожиданного сказал Владимир Зеленский.

Он, вообще-то, не прекращал быть врагом, они его гнобили с самого начала. Но если раньше он был "клоуном", то теперь он враг и "предатель". Ровно такими словами его называют за его выступление в Варшаве. Давайте посмотрим сюжет о том, как развивался российско-польский конфликт по линии начала Второй мировой войны и какую роль тут сыграл Зеленский так, что теперь на него набросились все кому не лень.



- Я думаю, если бы президент Зеленский выбрал бы более нейтральные или осторожные выражения, результат был бы все тот же, с тем же ажиотажем, с той же истерикой, с той же яростью. В принципе, когда мы говорим о начале Второй мировой войны, не хочется признавать один ясный исторический факт – это нежелание признавать советскую агрессию против Польши, нежелание признавать то, что эта агрессия была осуществлена по предварительному сговору с Гитлером.

То есть фактически Советский Союз чуть позже, чем Германия, Германия нападение осуществила раньше, но 17 сентября Советский Союз с другой стороны тоже совершил акт агрессии против суверенного независимого государства. Что бы ни говорили, что там правительства не было, на самом деле еще в тот момент оно было на территории Польши.

Но даже дело не в этом, мы же не с конкретными людьми заключали договор, а со страной, страна оставалась субъектом международного права. Не хочется это признавать. Какие бы слова ни подобрали те, кто говорит об этой исторической правде, они все равно будут неприемлемы, потому что тем самым мы прекрасно понимаем: вина за начало Второй мировой войны ложится отчасти и на Советский Союз – это исторический факт.

Все то, что мы слышали относительно того, оскорбительно, нарушает, предает, я уже не говорю о языке ненависти, соплеменники и иноплеменники – это язык ненависти. Все это дурно пахнет по той простой причине, что это не какое-то видение истории польскими глазами, которое как будто бы принял на себя президент Зеленский, эту историю знают все историки стран Европы, это история, которая всем давно известна. Только мы не хотим признавать не только неблаговидную, но и преступную роль Советского Союза.



- Конечно, этот момент наиболее чувствительный по той простой причине, что если мы анализируем германскую политику геноцида, который, конечно же, ступенями, не сразу становился, поначалу были так называемые расовые законы, потом была "хрустальная ночь" еще до начала Второй мировой войны. Но когда началась Вторая мировая война, на тех территориях, куда входил Рейх и которые не входили в территорию Рейха, устраивались гетто.

 То есть фактически речь шла о пошаговом приближении к так называемому окончательному решению еврейского вопроса. Случилось это чуть позже, но ведь война позволила Гитлеру провести эти планы в жизнь. То есть фактически против истины президент Зеленский не погрешил.

Мы можем, конечно, вытащить эти слова и говорить: а при чем здесь Советский Союз? Но ведь Советский Союз с 1939 по 1941 год кем приходился Германии – другом, братом, соратником, союзником? Здесь очень важно определить, если Молотов посылает в Берлин через посла Шелленберга телеграммы с поздравлением на взятие Варшавы или одобрение вторжению в Данию и Норвегию, говорит о том, что он сочувствует: "Пожалуйста, передайте мои поздравления и приветствия правительству Германии, Германской империи

. Я получил ваше сообщение о том, что германские войска вошли в Варшаву". Дальше то же самое он говорит относительно вторжения в Норвегию и Данию, где говорит, что он с пониманием относится к этому мероприятию: "Мы желаем Германии полной победы в ее оборонительных мероприятиях". Это 9 апреля 1940 года. Это попутчик, друг, союзник? Как вообще определяются эти отношения?


- Пособников, вообще говоря, у гитлеровцев было полно из представителей каждого народа, который оказывался под германской оккупацией. Можно подумать, в Калуге гетто не в соответствии с германскими планами устраивалось и без пособничества местного населения.

Первый украинский фронт не был в армии Эйзенхауэра или в армии Шарля де Голля, Первый украинский фронт был в Красной армии. Очевидно, что миллионы украинцев были в рядах Красной армии, боролись против Гитлера.
То, что президент Российской Федерации еще в 2010 году сказал, что победили бы и без украинцев в рядах Красной армии – это украинофобия, она просто зашкаливает уже. Не только украинофобия, и ненависть к Польше, и ненависть к Литве, к Латвии. Это фальсификация исторического контекста очевидная.