...Навесні 33-го щохвилини помирало 17 людей, щогодини - 1000, щодня - майже 25 тисяч...
...Середня тривалість життя українців у розпал Голодомору: чоловіків - 7.3 роки, жінки - 10.9 років...
...Протягом 17 місяців Голодомору в Україні померли не менше 4 млн. українців...



...Навмисна та злочинна поведінка сталінського режиму супроти українського селянства, під час голоду 1932-1933 років, призвела до багатоміліонних смертей, до повного або часткового винищення сімей та цілих селищ. В тому що це було умисне і цілеспрямоване винищення української нації, думаю ні в кого сумнівів не лишилось, а тим хто намагається стати на захист сталінської кліки, хотілося б привести в приклад, хронологію заходів "батька народів" та його оточення, якими засуджувалося селян на голодну смерть:

7 серпня 1932 р. - закон "про п'ять колосків": розстріл або 10 років кари за "крадіж" зерна на полі;
20 листопада 1932 р. - запровадження натуральних штрафів м'ясом за прихованість у хлібозаготівлях;
6 грудня 1932 р. - впровадження "чорних таблиць" для реєстрації колгоспів, покараних за невиконання заготівель;
14 грудня 1932 р. - постанова ЦК ВКП(б) та Раднаркома СРСР пов'язує саботаж у хлібозаготівельній кампанії з українізацією;
15 грудня 1932 р. - припинення поставки промислових товарів у 82 райони;
29 грудня 1932 р. - наказ здати колгоспами посівний фонд;
22 січня 1933 р. - закриття кордонів для села, між Україною і Кубанню та рештою СРСР;
23 лютого 1933: - заборона західним кореспондентам відвідувати Україну.



 І це тільки частина дій, до яких вдалися кремлівські вовкулаки, щоб знищити хліборобський прошарок України. Ще також можна нагадати про: постійне невидання у багатьох колгоспах зароблених трудоднів; відбирання виданих "авансів"; шукання захованого зерна активістами і вилучення останнього куска хліба чи городини; заміна адміністраційних кадрів та покарання тих, які опиралися зловісним наказам з Москви...Усі ці заходи держави засуджували частину селянства на голодну смерть. Кримліські вожді були добре поінформовані про голод в Україні своїми посланцями...та звітами ОГПУ. Лише потреба робочої сили на весну 1933 р. для посівів примусили Сталіна дозволити видати дещо для селян, які працювали в полі.
 Не потрібно забувати і той факт, шо під час голоду сталінська влада не допускала українських селян до міст та до центру Росії і Білорусії, де харчова ситуація була набагато краща, ніж в українських селах.  Селяни відчули, що стали мішенню голодової політики режиму...як селяни і як українці. Українське суспільство зрозуміло, що війна режиму з українським селянством має національний вимір. У листі, надісланому з Полтави до редакції газети "Комуніст" у серпні 1933, автор засуджував "фізичне знищення української нації, виснаження її матеріяльних і духовних ресурсів". Саме питання національниого виміру голодової трагедії і є ключовим для вирішення геноцидного характеру Голодомору, згідно з Конвенцією ООН.



                 Українським катам

...Чи пам'ятаєш ти земляче оту трагедію в селі,
Як в мить одну з людського цвіту зостався попіл на землі?
Чия вина у тому саме, також відомо добре нам...
Нема на світі більше муки... немає прощення катам.

А над колискою в хатині... сиділа мама чорна вся,
Бо в ній синок, її кровинка... її ріднесеньке дитя.
Лежить опухший і холодний, з німим докОром у очах:
- Кому ж потрібно було вбити, я  й жити ще не розпочав?

Скажіть кремлівські вовкулаки, хто відповість за все сповна,
Чи може ваші "адвокати" знайдуть для матерів слова?
Чому їх дітки в домовину, тоді як ваші у Артек? -
Не вимовив в лиху годину "отец народов" слово "брек"!

Чи вам давали змалку чари, щоб совість вашу притупить,
Що ви зробились яничаром, святе все можете губить?!
То ж вас Вкраїнка народила, ім'ям вкраїнським нарекла,
А вам сорочка ближче тіла не та, що матінка вдягла...

Немає кари і не буде, тієї, що замолить гріх,
Не стане прощення нізащо, як мамі, до сконУ утіх.
Не так повинен християнин прожить земне своє життя,
Я не суддя для вас, тИРАНИ... хай буде Бог для вас суддя!



...Помню в детстве, моя бабушка Настя (Царство ей Небесное)  рассказывала нам с сестренкой о голоде...много чего вспоминала, всего и не упомнить. Но один случай я запомнил на всю жизнь. У них в деревне, весной 33-го, когда стало особенно трудно, люди стали умирать один за другим. Лежали около ворот, шли и падали на улице, и уже было тепло и что-бы трупы не разлагались, представители с Москвы приняли решение, свозить их в овраг. Мужчины были очень слабые, хилые от голода. Нашли нескольких и с ними конюх Степан, он иногда возил на телеге "представителей власти", и они ему выдавали паек. Он  и был покрепче многих, ему хоть что-то попадало. Вот их и выбрали в эту команду, свозить трупы в овраг. И однажды проезжая около одного дома, они увидели умирающую женщину, а с ней девчурку, лет пяти. Малышка сидела над мамкой и гладила ее волосы. Вот мужички посмотрели на них...подумали, и решили...что-бы сил не тратить, два раза не ездить, забрали ее еще живую и отвезли вместе с мертвыми в овраг. А девочка так и осталась сидеть. Вот этот рассказ и произвел на нас очень сильное впечатление. Жуткое было время, жуткое и страшное...



п.с. а девочку потом не нашли, ходили слухи что съели ее, но свидетелей не было, точно никто, ничего сказать не мог...
...Трагедия, унесшая  многие миллионы жизней соотечественников в далекие голодные тридцатые годы, не может быть забыта нами. Историческая память нужна не для того, чтобы разделять общество, а чтобы жить будущим и не повторять ошибок прошлого. Зажжем траурную свечу в память жертв Голодомора 1932-33 годов...в память МИЛЛИОНОВ невинно убиенных украинцев!!!

Ну и в кого ты такая уродилась, а?
Не даешь мне жить спокойно, мучаешь меня днями и ночами...
Все, решено - отправляю тебя в отпуск, не на долго, на недельку, надеюсь тебе хватит. А я пока все дела решу, но уже без твоей участи!
Не хочу быть твоей рабыней, не сейчас.

Совесть нам дана затем, чтобы судить самих себя. Если она судит других, то она не своё дело стала делать.      (Феофан Затворник)

Вот интересно, если меня вынудят уйти с нынешней работы (а походу всё примерно к тому и идет), то какая примерно судьба ждет нерезидента из Крыма в неньке Украине?

Квартира + гараж = примерно 2500 гривен в месяц. Если отказаться от гаража, а машину отогнать в лесопосадку и там забыть её до окончательного увеличения энтропии, то можно конечно сэкономить гривен 300 в месяц. Вот продать машину, увы, не могу - она с Крымской регистрацией и не на меня, а на дочку. Правовая коллизия. Впрочем, даже не в этом дело. Допустим, что машину я бы продал угонщикам на запчасти или на перебивку номеров. Ну от силы 2 штуки баксов (в реале намного меньше). Ничего не меняет. Ну сколько на это можно прожить? Год, два?

Бесит не то, что дорожает жизнь и не то, что все более по-хамски и нагло ведут себя те, кто имеют власть. И даже не то, что это они должны нам, а не мы им. Это всё мелочи.

Лично меня просто убивает то, что совершенно вдруг меня лишили будущего. Лишили моей жизни. Лишили спокойной старости в кресле-качалке, лишили квартиры, семьи (дочки, внучки, зятя, тещи), лишили моего Крыма с могилками мамы и папы, лишили пенсии. По большому счету, лишили вообще всего, ради чего стоило бы продолжать жить. При таком раскладе даже где ночевать - на съемной квартире или в бомжатнике - практически неважно.

Работать уличным музыкантом или поваром - теоретически возможно тоже, но оплачивать квартиру за эти деньги - нереально. А кроме квартиры, еще нужно немножко кушать и самое главное - очень дорогие лекарства. Пожалуй, эта статья расходов даже превышает квартирный вопрос. Ну или очень близко - не подсчитывал пока.

Логичнее всего - это самоубийство. Дешево и сердито. Но негуманно по отношению к жене. Второй вариант - буйное помешательство с насильственной пожизненной госпитализацией. Будет и где жить и будет что есть. Но опять - негуманно по отношению к жене, или тогда косить надо обоим, а єто может не сработать.

Третий вариант - совершить преступление и получить пожизненное. Этот - самый приятный, но учитывая траблы со здоровьем и необходимости принимать много дорогих таблеток, то до суда я не доживу точно ну или на этапе откинусь. Так что этот вариант равносилен самоубийству, только более длинному и вычурному. Извращение, короче.

Последний вариант - возвращаться в Крым и целовать портрет Путина. Но этот вариант я рассматривать не буду принципиально. Лучше негуманно помру тут.

Жизнь вообще безысходная штука, а раз уж исход всегда и для всех один, то в силах человека хотя бы отрезок "от и до" прожить достойно ни под кого не прогибаясь. А если какая-то сволочь на тебе временно свой гешефт сколачивает, то ничего ужасного в этом нет. Ненависть непродуктивна. Пусть смерть всех уравняет. А вот то самое чувство, что по-настоящему прав и чист перед Богом был именно ты, а не тот гад - оно и дает главное ощущение жизни - счастье. Если живешь правильно и не делаешь никому подлостей - счастлив. Если нет - пусть рассудит всевышний.

 

Гамлет: Однако, что нового?
Розенкранц: Ничего, принц, кроме того, что в мире завелась совесть.
Гамлет: Значит, скоро конец света…    (У. Шекспир, в пер. Б.Пастернака)

http://censor.net.ua/photo_news/280528/shevchuka_i_makarevicha_travyat_v_rossii_za_otkaz_podderjivat_agressiyu_putina_foto

Страна двойных стандартов. На творчестве Макаревича и Шевчука выросло не одно поколение не одних только россиян.

Единственный человек в совете федераций, открыто высказавшийся против абсурда - Илья Пономарев.

Разумный, хоть и несколько одиоззный Борис Немцов.

Умница - Алексей Навальный.

ВОТ ЭТО СОВЕСТЬ РОССИИ... А остальные - тупое стадо.

  Только глупец может позволит себе конфликты (игнорировать, душить...) со своей совестью,

- гораздо выгоднее (сон, самочувствие, самооценка...) - ...не*угрызать ее.

 

Крепче всех спят не те, у кого чистая совесть, а те, у кого её отродясь не бывало.    (Борис Акунин)

У евреев не было слова «совесть». Сама совесть была. Без нее нельзя. Но слова не было. Все оттенки моральных состояний традиционно выражались вариациями на тему «страха Божия». Язычники же, не имевшие таких емких словосочетаний, связанных с Единым, искали свои адекватные термины.

Василий Поленов. Христос и грешница. 1888

Евреи могли презрительно относиться к самой идее того, что за пределами Израиля возможны успешные духовные поиски. Их избранность и долгое хранение истины в одиночестве лучше всего способствовали развитию чувства религиозного высокомерия. Но духовная гордость, помноженная на презрение, и априорная убежденность в чьей-то бесплодности и бесполезности – плохие товарищи. Слово «совесть» тому доказательством.
И в греческом, и в русском, и в английском, и еще, вероятно, во многих языках это слово сконструировано одинаково. В нем заключена идея со-присутствия, со-существования. Есть некий голос во мне, который, в сущности, не мой. Звуча во мне, но частью меня не являясь, этот голос реагирует на события, совершаемые в моральной области. Он неподкупен, этот голос. Случись что-либо не по его воле – и он тут же начинает звучать. Причем заставить его замолчать не в силах человека. Этот голос способен казнить и мучить, он способен утешать и дарить внутреннее блаженство, иногда – посреди физических мук. «Голосом Бога» стали называть этот голос бывшие язычники, познавшие Бога. И даже отказавшиеся от Бога бывшие христиане (хоть плач, хоть смейся) называли его «внутренним комиссаром» (Фурманов, например).
Само появление термина связывают с философской школой стоиков. И термин оказался так удачен, он так виртуозно вскрывал одну из жгучих тайн внутренней жизни, что прочно вошел в Священное Писание там, где нужно было обращаться не к евреям, а к представителям эллинистического мира.
Вот Павел говорит о язычниках, что «дело закона у них написано в сердцах, о чем свидетельствует совесть их и мысли их, то обвиняющие, то оправдывающие одна другую» (Рим. 2: 15).
Апостол язычников учит тому, что цель проповеди есть «любовь от чистого сердца и доброй совести и нелицемерной веры» (1 Тим. 1: 5).
Он же говорит, что «для чистых все чисто; а для оскверненных и неверных нет ничего чистого, но осквернены и ум их, и совесть» (1 Тит. 1: 15).
Таких мест больше всего у Павла. Это объясняется как близким знакомством апостола с эллинской мудростью, так и необходимостью общаться с паствой на понятном ей языке. Другие авторы Нового Завета находятся в большей зависимости от традиционной еврейской терминологии. Их язык по-еврейски классичен и сформирован псалмами Давида и речами пророков. Пример подобной речи – слова Иоанна Богослова: «Если сердце наше осуждает нас, то кольми паче Бог, потому что Бог больше сердца нашего и знает все» (1 Ин. 3: 20). Внутренняя жизнь привычно описывается состояниями сердца, этого главного органа богопознания и источника нравственных движений.
Один только раз Иоанн пользуется словом «совесть» – когда рассказывает историю женщины, схваченной в прелюбодеянии. Рассказ этот настолько уникален, что на нем стоит остановиться.
Согрешивших так, как эта женщина, закон велит бить камнями. На практике же подобная казнь настигала далеко не всякого прелюбодея или прелюбодейку. В худшие времена, когда обман и насилие, идолопоклонство и прелюбодеяние умножались безмерно, в случае строгого соблюдения закона камнями побивать пришлось бы чуть ли не весь народ. Но высказаться вслух против заповеди, данной Моисеем, означало подписать себе смертный приговор. Всего естественнее от Христа – в целях самосохранения – ожидали услышать: «Как написано, так поступайте».
Будь эти слова произнесены, они прозвучали бы жутким контрастом на фоне всего учения Спасителя об очистительной силе покаянии и милости к падшим. И Христос сразу ничего не говорит. Он удерживает молчание и даже не смотрит на пришедших, наклонившись к земле. Господь что-то пишет перстом на прахе, и, как знать, не о том ли прахе, из которого создан человек, Он в это время думает. Но вот, подняв лицо, Спаситель говорит кратко и повелительно: «“Кто из вас без греха, первый брось на нее камень”. И опять, наклонившись низко, писал на земле» (Ин. 8: 8).
Вот тут-то и вступает в свои права совесть. Она молчала, пока не заговорил Христос. Когда же голос Его достиг слуха человеческого, то голос Его же ожил в глубине души.
Обличаемые совестью, люди, недавно требовавшие казни, начинают уходить. Причем первыми уходят старшие. Эта деталь удивительна, поскольку, миновав бурные годы молодости, от многого мирского отказавшись по причине преклонных лет, состарившись над изучением Писаний, эти старшие могли удобно уверовать в «свою праведность». Но нет! Совесть ожила в них первых, потому что для совести все события жизни человека произошли сегодня и срока давности для грехов и преступлений нет.
Люди молча уходят, и когда Христос опять поднимает лицо, Он видит перед Собою одну лишь женщину, чья жизнь и смерть только что зависели от одного Его слова. «Женщина! Где твои обвинители? Никто не осудил тебя?» – спрашивает Господь. И слыша в ответ: «Никто, Господи», – говорит: «И Я не осуждаю тебя; иди и впредь не греши» (Ин. 8: 10–11).
***
Мы так часто ищем прямых указаний. Мы так жадны до резких, как посвист розги, слов «да» и «нет». В очередной раз, когда мы приступим к кому-либо со словами: «Не юлите. Говорите прямо. Вы за или против», – давайте вспомним этот кусочек Евангелия. В нем содержится ответ, вернее, в нем содержится творческий подход к поиску ответа. Этот творческий подход звучит просто: «Спроси у совести. Прислушайся к ней».
Заметим также, что помилование женщины было связано с тем, что осуждавшие ее не были безгрешны. Именно общность греховного опыта, обретаемая на глубине сердца, заставляет нас удерживать гнев, закрывать уста, смиряться. Мы разные снаружи, но находимся в одной и той же беде внутри. И если Симеон Новый Богослов или другой, подобный ему, святой муж в молитвах называет себя виновным во всех противоестественных страстях, то это не от греховных фактов жизни. Это от той глубины, на которую сошел его молящийся ум. Там, на глубине, он увидел себя соединенным со всей человеческой природой и грехи всего человечества ощутил, как свои.
***
Итак, мы, коль скоро заговорит в нас разбуженная Богом совесть, отказываемся считать себя более праведными, чем кого-либо. Поэтому мы и способны прощать. Но слова Христа: «И Я не осуждаю тебя», – рождены иным опытом.
Христос прощает нас не потому, что Сам грешен. В Нем нет греха, и Ему не надо вынимать из глаза бревно, чтобы затем помочь ближнему расстаться с сучком. Христос прощает и милует единственно из любви, что нам, признаться, совсем непонятно.
Любовь во Христе не ищет ответной благодарности. До сих пор, уже после Креста и Воскресения, Он терпит выпады против Себя, насмешки над Собою, хулу на Себя.
Его любовь не находится в зависимости от чувства крови, от родственной привязанности или еще чего-то земного. Его любовь не страстна, не взвинченна, не экзальтированна. Умея любить и будучи Любовью, внешне Он царственно спокоен.
Наша же любовь, эгоистичная, истеричная, ждущая взаимности, чувствительная к обидам, истощающаяся со временем, даже и любовью не достойна назваться на фоне любви Христовой.
Он прощает нас потому, что любит, а не потому, что Сам виноват.
***
Теперь, когда мы, размышляя о Благословенном Спасителе, на краткое время дали уму возможность взлететь и, распластавши крылья, парить в высоте, нужно снова спуститься на землю. Нужно спуститься в гущу повседневных событий, посреди которых глаз реагирует на свет, кожа – на перемену температуры, ухо – на звук, а совесть – на любое событие, связанное с нравственностью. Иногда этот голос тих, как шепот, а иногда кажется назойливым, как жужжащее насекомое. Но самое страшное состояние – это когда он замолкает. Это – состояние внутренней смерти, и апостол Павел называет таких изнутри мертвых людей «лжесловесниками, сожженными в совести» (1 Тим. 4: 2).
В идеале же голос этот есть голос Самого Христа, Который, «когда выведет Своих овец, идет перед ними; а овцы за Ним идут, потому что знают голос Его» (Ин. 10: 4).