Необходимая преамбула

Секундная стрелка, чеканит шаг,
февральского дня промежутки мерит.
Над крышами города вдаль спешат
суда-облака за последний берег.

Во все паруса, ускоряя ход,
порывами ветра зимы питаясь.
По следу свободы из года в год
проносится мимо шальная стая.

Хотелось бы вместе отсюда вон,
унылых коробок оставив стены.
И слОва прощанья мажорный звон
разлить параллельно холодной тени.

09.02.2011

На углу всех дорог. На углу
шумных улиц смотрел в поднебесье,
наблюдая, как чертит стрелу
самолёт. И подумал - Эх, если б...

А вокруг суета. Суетой
инфицирован каждый. Во взглядах
отпечаток лишь только пустой,
только надпись "иди" или "стой".
Все пропитаны суетным ядом.

По струнам солнца лучей
за грань прозрачности и тумана,
упрятав связку ключей
на дно, молчащего ниц, кармана.

Хрусталь морозный звенит,
шумят ветрами деревьев кроны.
Светило рвётся в зенит
туда, где тучи его не тронут.

В разрез открытый попал
глазниц оконных безликий ропот.
С вокзала сразу на бал,
минуя все ожиданий тропы.

Сознаний белая гладь
под тенью прячется мыслей пёстрых,
желая каждой солгать,
как братья плачут без слёз о сёстрах.

Беру я чистый лист бумаги и ложу его перед собой.

Улицей человек
шёл уже целый век
или же часть его,
слушая скрип снегов.

Думал, чего хотеть,
не попадая в сеть.
Ровно себе дышал;
выдох и вдох, как шанс.

"Против" не знал и "за".
В венах плыла вне зла
красного солнца нить,
мерно стучал магнит.

В толще ума порой
там, под его корой
мысли ютились вдруг,
ждали своих подруг.

Он среди них молчал,
словно пустой причал.
Просто хотел идти,
фильма последний титр.

19.02.2011

Периодически  у меня возникает желание написать книгу, ну или что-то наподобие. Но как только я начинаю об этом думать чуть глубже, то понимаю, что книги пишут либо самовлюблённые графоманы (то есть психически больные), либо гении. Особняком -- те, кто просто хочет ни хера не делать и получать гонорары (имея определенные связи в издательских кругах - особого таланта для этого не требуется и тому масса примеров).

Гениальных книг я навскидку не припомню ни одной (из прочтённых). Хороших, добрых, развлекательных, красивых по стилю - несколько таки да. Но в целом - увы... Впрочем, слава Господу, прочел я далеко не все написанные книги. Исключение составляют научные труды. Это всегда стараюсь изучать по мере доступности для моего понимания.

Похожее ощущение у меня возникает, когда я что-то читаю в интернете.
- Вот я-то точно мог-бы искрометно и умно откамментить, а не проблеять уныло, как все остальные!,  - примерно так думает каждый камментящий интернет (и некамментящий тоже). Но отличие некамментящего в том, что он нашел силы сдержаться, а уж если нашел в себе силы и вообще не читать каменты - то он просто Геракл от философии.

Ну кому это надо? Кто эту хрень будет читать? Я даже в буйном отделении психушки не могу себе представить человека, вычитывающего несколько сот камов (причем в чужом посте). А есть ведь и тысячи. Или это как раз те, кто ни одной книги не прочел и изучает жизнь по фейсбуку и одноклассникам? Короче, - лучше не пачкаться об каменты в интернете. Тем более, что они всегда могут быть использованы против вас. И даже в суде.

А самое для меня неприятное и непонятное - это споры и наезды во всяких условных фейсбуках, блогах эха москвы и прочих говносетях.

Иногда (очень редко - пару раз в году) ставлю лайки на какие-то особенные события особенных людей. Ну, что-то типа того, чтобы подарить огромный букет роз в реале (хотя мертвые цветы не люблю - неудачная аналогия).

PS:
В этом году очень (ОЧЕНЬ) тяжело переношу жару. Давление, сердце, вены, голова. Почти каждый день - экстремально. Если бы не то, что сам доктор, то скорую бы вызывал постоянно, но поскольку хочется еще немного пожить, то воздерживаюсь. Только что был приступ минут на 20. Такой вполне себе конкретный. С одышкой (мягко говоря), свистяще-хрипяще-булькающим дыханием с частотой до 60-80 в минуту, с опорой на руки в дверном проеме, чтобы подышать и откашляться, со слюнями, соплями и мокротой струей. Скорая скорее всего ни хера бы не сделала. Разве что укол димедрола на всякий случай.

PPS: Я допускаю, что, возможно, у меня и имеется какой-то здоровый орган. Я даже примерно догадываюсь, что это может быть, но боюсь озвучить. Ибо тогда уж точно окочурюсь, потому что это будет самый последний орган.

Четыре стены, потолок и пол.
Почти что куб, только изнутри.
Врастают полки корнями в стол.
Проём оконный и для двери.

Стоит диван, знавший столько снов,
мечтаний просто и прочих дел,
что если взяться всё сделать вновь,
увидеть можно времён предел.

Из четырёх только лишь одна
стена свободная. Три других
несут свой крест: то проём окна,
то разной формы стоянки книг.

О книгах стоит отдельно речь
сказать. Забыты, плечом к плечу
отряды грусти, ни чем завлечь
давно не могут. Я не хочу

знакомства с массой их основной,
и в урну, мне не поднять руки.
Протяжный стон или тихий вой
услышать можно от их тоски.

Ещё компьютер, ковёр и стул,
ковра узор - бесконечность тем.
В него, бывает, как в  пустоту
смотрю, не зная, чего хотел.

Есть узкий шкаф (всё для тех же книг).
Вуаль гардины хранит уют
в волнистых складках, а ночью в них,
играя, тени луч света пьют.

Здесь мир прямых параллельных. Здесь
прямых углов геометрия.
Такое здесь почти всё, что есть.
В квадрат свернётся здесь и змея.