Смирил народ полночный сон;

уснул град стольный Бабилон.

.

Придворным царским не спалось:

горел костёр, шумел обоз.

.

Повыше,там, где тронный зал,

изволил кушать Балтасар.

.

Рядами сидючи , братва

вино кренлёное пила.

.

Звенели бокалы, орала братва,

смелела орава беручи права.

.

Горели щёки короля-

смелел, пьянея, Балтасар.

.

И дерзость вдруг затмила ум:

речь полилась- безбожный глум.

.

Был дан прислужникам наказ

принесть трофеи в тронный зал.

.

Прислужник несёт золотые трофеи

из храма Иеговы взяты злодейски.

.

Наглец схватил золотой фиал-

вина от горла возалкал,

.

до дна в горячке осушил

и с пенным рылом возгласил:

.

"Егова, блин, тебе облом.

Есмь Царь.  Се град мой Бабилон!"

.

Вскричал, безумствуя ,король-

и вдруг в душе почуял боль.

.

Веселье прервалось, потухли огни,

кладбищенский холод повсюду проник.

.

Смотри, смотри! Из-за стены

пять пальцев скрюченных видны.

.

И пишут, пишут по стене.

Пылают буковки в огне.

.

Король потупился и сел,

обмяк, потух и побледнел.

.

Прониклась холодом братва:

никто не ёрзал, не орал.

.

Позвали магов, но никто

не разобрал горящих слов.

.

И был удушен Балтасар

своей охраной, гворят.

................................перевод с немецкого Терджимана)

...............................................,для всех ,на РАди Васъ-прим.перев.)

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

СЦЕНА ЧЕТВЁРТАЯ

"КАБИНЕТ"

(Фауст, Мефистофель)

Фауст:

Стучат? Войди? Кто снова помешает?

Мефистофель:

Здесь я.

Фауст:

Войди же!

Мефистофель:

              Нас трижды приглашают.

Фауст:

              Войди же!

Мефистофель:

Мне мил таким ты.

Поладим же с тобой, надеюсь,

тараканов твоих дабы развеять-

помещик я, нарядный, сытый

в красном златотканном платье,

в белой шёлковой рубашке,

шляпой с пером покрытый,

при долгой острой шпаге.

Отрежь своё, подумав здраво:

ты б не желал, как я убравшись,

сходить налево и направо,

хлебнуть житужи настоящей?

Фауст:

Покоя, разодевшись, не обрящу:

мне бытие земное тУжит.

Я слишком стар чтоб жулить,

и слишком юн дабы мечту испращить.

Кой удовольствий мне удел отмерен:

"Умерен будь. Живи умерен"?

Такой вот вечный перепев

жужжит у каждого в ушах

на протяженьи жизни всей

на хрип срываяь что ни шаг.

Утрам мои желанья неуместны.

Я просыпаюсь в ужасах рассветных,

готов к рыданиям горчайшим

чтоб дня не видеть, что час тащит.

И наслаждения ростки

день "здравым смыслом" выскребает,

души истерзанной мазки

"сердечной корчей" прозывает.

Приходится, коль вечер догорит,

в постель, тоскуя, забираться.

Мне день утехи на дарИт-

душе меж снами всуе рваться.

Мой Богъ, что жив в душе,

способен непокой расстроить,

что силу венчает горою,

наверное уснул уже.

Настолько тяжко мне дневное бытиё,

что жду лишь Смерти- заберёт своё.

Мефистофель:

ЖдалИ иного гостя, не Её?

Фауст:

Благословен боец в победном блеске

с венцом лавровым на своём челе

из девьих рук воздетым в танце дерзком....

...О, мне бы, Внешних сил отведав,

воздать душой- и провалиться в недра!

Мефистофель:

...Однако, ночью некто бедный

не принял, нет, отравы серой.

Фауст:

Подгладывать, похоже- твоя страсть.

Мефистофель:

Мне, знатоку, ума не занимать.

Фауст:

Когда мой жест безповотный

пресёк милОй хрустальный звон,

остаток детских снов исторгнув

 из памяти, я прОклял то,

что, распыляемо душою,

стреножит ,вяжет разум мой,

что карнавальной мишурою

преступно красит непокой.

Трикраты проклято зазнайство,

которым духъ себя пленит!

Проклятье внешним притязаньям-

души угнётка суть они.

Стократ проклятье- честолюбью:

казнит чинами имена,

семьёй, детьми, достатком судит,

сулит безсмертья семена.

Маммону прОклял, что дарами

толкает нас к лихим делам,

усладой прибыли карает,

рвачам голОсит исполать.

Проклятье винному бальзаму!

Любви высокой долг кляну!

"Надеждо-верному" сезаму!

Терпенье громче всех кляну!

Хоръ духовъ(невидимо):

Горе! горе!

Ты угробил Его,

Миръ Горний:

грозным кулаком

порушен, распрашен!

Полубогъ сверг Миръ свой!

Мы увлекаем

обломки в ничтомут,

оплакиваем

Красу Утраченную.

Могучий

сыне землеродный,

Миръ Лучший

восстрой нАново

во сердцевине своя!

Чист душею,

устреми

нАново Жизнентокъ!

Наново благодать тебе

воспевать станем!

Мефистофель:

Ох, эти малыши,

умишечки-гроши...

Слышь, к делам и наслажденьям

кличут древлемудры веды?!

"В мир широкий

устремися, лежебоко"

Где сохнет плоть и стынет кровь

тебе приют давно готов.

Довольно , плача, пестовать орла:

скорбь твою печень заживо сжирает.

Компания плохая заждалАсь:

таких как ты ей только не хватает.

Тебя, конечно, не устроит

на дно спущаться сволочное.

Я не учёный о высоком,

но, коль изволишь прогуляться,

дуэт мне, низкому, составить,

я снизойду до нужд, посколько...

 

Кулак, подёнщика прими-

исполу с робей гуж тяни:

смогу ведь всяко угодить

я, твой слуга и проводник.

Фауст:

За что сбираешься батрачить?

Мефистофель:

Я до обжинок не потребую харчей.

Фауст:

Нет, это не похоже на чертей,

они творят своё не бога ради,

не вертят, бесы, дармовых затей.

Назначь свою цену яснее.

Слуга хозяина ограбить смеет?

Мефистофель:

ОкрУжен будешь  з д е с ь  всегда

моею службою послушной.

Когда мы встретимся вот  т а м,

ты мне воздашь покорной службой.

Фауст:

Что будет  там, меня не мучит.

Ты б этот миръ разрушил лучше,

дабы иной возникнуть мог.

На сей земле сочится ключик счастья,

ГолУбит сердце здесь мои ненастья-

оплакать их: всего лишь в том я властен,

а там- что будет, всё укрыто тьмой.

 

Я не желаю знать дела за гранью:

что ненавидять, какова любовь,

кто сферы те, по кругу ли, вращает,

где низ, где верх...Ну, дОговор готовь.

Мефистофель:

Я утолю изъян души до крАев.

Держись в седле! Тебе лишь одному

я покажу чего душа душа желает:

увидишь всё- не снилось никому.

Фауст:

Что за коленца, сколок бледный?

Людского духа горния стремленья

такому ли, как ты, постичь?

Полова- в ком? Из ртути не настричь

мнет- кошель облезет.

Игра, закон где бесполезен?

ДевИцу дашь? в обьятиях моих

соседу с пониманьем поморгает.

Мірскою славой душу напои:

звезда падёт- кафтан дырой "сияет".

Подай мне плод: сгниёт, не укушу.

Весну вовек? чтоб больше тыквы- почка.

Мефистофель:

Я никаких велений не страшусь:

что хошь желай- тебе исполню точно.

Ах, милый друг, мы станем смаковать,

коль ты согласен, всё и без оглядки.

Фауст:

Ах ,так привычно: стол- моя кровать.

Химерой сыт, рассветом похмеляся!

Смоги меня насмешливо залгать,

чтоб страстно я влюбился в свою тень,

Смоги до смерти сытой ублажать-

и с тем кончу свой последний день.

Идёт!

Фауст:

         Ну, по рукам!

Фауст:

Когда мгновенья угодят глазам,

истрачу всё, пропью и грошик медный-

вяжи меня, я покорюся сам-

тогда  мой час пробьёт последний,

тогда свою окончишь службу,

тогда возьмёт мой сытый труп земля,

и  часовая свалится открУжив.

Я онемею циферблат моля.

Мефистофель:

Мы это не забудем! ты же ляпнул!

Фауст:

Не сомневайся: впредь я- твой слуга,

слуга  словам, они суть клятва.

Слуга хозяину не волен лгать,

то есть -тебе, ещё какому ляду.

Мефистофель:

Сегодня же на "докторской" пирушке

вам ассистировать готов служитель.

Один момент! во имя смерти...жизни

прошу: две строчки, здесь, на четвертушке.

Фауст:

И ты расписок требуешь, педант?

Мужская клятва, знаешь ли, тверда!

Довольно: сеть твоя- не плЕтень, моё слово,

все дни мои в ней плещутся уловом.

Стремится міръ, меняется, летит,

а клатва- камень: брошена- лежит.

По сердцу нам такое уложенье,

с тем рождены, с тем и до смерти жить.

Блажен кто Верность сохранил-

се жертва, способна сердце падшее спасти.

Один листок с печатью волен

живых как привидение пугать.

На острие пера мертвеет слово:

вся власть дана кладбищиям бумаг.

Медь, мрамор, пергамЕнт, бумагу?

Крепить присягу грифелем? резцом?

Ты сам, даю те волю, выбирай.

Мефистофель:

Горячие слова, кипели через край,

да обернутся добрым холодцом.

Листа довольно, малого листочка:

поставь на нём, да кровью своей, точку.

Фауст:

Чтоб ты доволен был вполне,

царапну свой кровавый след.

Мефистофель:

Кровь есть особыя чернила.

Фауст:

Законно всё: я дОговор скрепил!

Что голова моя наговорила,

держал на сердце из последних сил.

Душа себя ценой не обделила-

тебе в угоду ум её скостил.

Великимъ Духомъ труд оценён мой скромно:

мне ходу нет к Преддверию Природы.

Ветха науки паутина- впрочем,

я не опутан знанием порочным.

Да утолим вдвоём эмоций голод:

избАви нас от трудной боли!

Долой стыдливые подолы:

чудесное, явися голым!

Нырнём во времени водоворот,

где впечатленья- всех пород!

И да желание с отрадой,

удача с вечною досадой

погасят, сверив, векселя.

Покой- долой: гуляю я!

Мефистофель:

Ни меры вам, ни точных расписаний:

смакуйте то, что под ногами

и на лету, хватайте сами

для исполнения желаний,

но- чтоб со мной, и не дурить!

Фауст:

Я -не про жор. Мне повторить?

Нырну в затон хмельной отрады терпкой,

в любимый злобный омут опущусь,

да исцелясь от роя умной мертви,

душой застойной болям отворюсь.

И всё, что Сатана в міру сдробил,

я б в кулаке нутра в Одно отлил,

звездой падучей б вертикаль скрепил,

дабы убыток общий благомъ был

и ,Азомъ исцелив больное Наше,

воздам МірУ Живых Покоемъ прашин!

Мефистофель:

Поверь мне, в череде колен,

где всяк накормлен Кашеваромъ,

всяк ест своё без перемен,

а что наследует- с приваром.

Верь Нам: вся коловерть и плен

есть Боговым  по прихоти кошмаром.

Един в Одном (не из лучей) сияньи

Нас сверг в Одну, не дробну, Тьму,

вас- в день, один, и - в ночь, одну...

Фауст:

...........мне повторить, слуга?!

Мефистофель:

                          Изволь!

Боюсь, мы не уложимся в  л и м и т:

ваш век-  е д и н , вас  м н о г о е  болит.

Позволь-ка поучить Васъ вот настоль.

Представь, что Ты- благой поэт.

Пусть бард над виршем воспарит,

сдарИт Вамъ красочный привет,

сердечко снова опылит,

прибавит

отвагу льва,

оленью скорость,

да италийца норова,

да скандинава твёрдость.

Лишь прикажи, Он выложит секрет

дыры в кармане с прибылью монет

и ,с Юностью Васъ познакомив,

Любви-вне-Времени нагонит.

Ищу такого Господина.

Приметы: Микрокосм, Единый.

Фауст:

Кто я тогда, коль невозможно

венец отдельностей съитожить?

Мефистофель:

Венец- ухват, ты- в сердцевине.

Надень парик из тьмы чужих волос.

Ну, соберём заёмный мультикосм...

Бысть "кулаку" до смертушки "е д и н ы м".

Фауст:

Я ,чую, тщетно клады собирал

духовные богатством обрастая,

и, наконец, найдя на них привал,

в бессилии душевном изнываю

я, ни на волос не возросший

и к Безконечности не прошен.

.

Хто манатки нагрібає,

хто худобу випасає,

хто думками приростає

чиї б хати зруйнувать.

.

Дехто себе тужно мучить,

люду каже про болюче,

а відтак один, розпучен,

здатен силу всіх приспать.

.

Хтось палаци покидає

щоб руїна стала в краї.

Жорно зерна затирає-

нічим буде засівать.

.

Дехто нехтує порадой,

клято бореться з громадой,

люд від грУнтів одриває,

виганяє старцювать.

.

Опоясаний мотузкой

вислючок гуляє труско,

хоч від жиру і не лусне-

здатен травки наскубать.

.

Десь невіста, говорили,

раз була недосолила-

зачорніла як могила

женихова благодать.

.

Небо з мене тягне мито,

глина цьомкає копита:

МахтумкУлі час старіти-

і колибом тихим стать.

.

...........для всех ,но РАди Васъ, прим.перев.)

Да сбережёт Природа покрывала,

а коль твой дух их приподнять не властен,

не понужай: всегда отмычек мало.

 

Ты, старый куб, что я не занимал,

прижился зря : отец с тобой работал.

Ты, старый свёрток, что в пыли пропал,

за долгие года от лампы принял копоть.

 

Мне лучше было б мелочь промотать,

чем в бестолочи париться поныне!

Тобой владеют- нечем помыкать.

Используй миг- твой скарб не минет.

 

Но отчего мой взгляд прикован к полке?

Ужель та чашечка- очам магнит?

Почто она меня любовью полний:

так ясная Луна в лесу ночном манит.

 

Приветствую, единственная чаро,

обнял тебя ладонью- будем парой!

В тебе я чту рассудка брызги в глыби,

очарованье сока снов всеблагих,

экстракт смертельно сладких магий,

служи владельцу, да с охотой ,в прибыль.

Гляжу в тебя- уста да увлажнятся.

Держу тебя- да дёсны растужатся.

 

Вот, ладится помалу духов гам.

Я чёлном стал- мне моря гладь приятна.

Зерцала ток от мАкушки до пяток

манит меня к рассветным берегам.

 

Огнистый фаэтон легко летящий-

он для меня! я, чую уж, готов

к дороге той, эфир разящей,

творящей, новой да иной.

 

Се Вышний  Путь, здесь божья радость льётся.

Ты, прежде червь, её ли заслужил?

Да, лишь позволь себя милОму Солнцу

от донца до краёв заворожить!

 

Готовым будь минать ворот отворы,

да перед каждым любо поклонись.

Се прОбил час: делами явишь скоро,

что человек стремит без Бога вниз,

где недостоин в темени дрожать

и, прОклят, думой угрызаться,

туманом тёмным во бреду дышать

и в зёве пропасти с огнём сливаться.

 

Решись на этот шаг живой, неосторожный,

хотя б грозил он гибелью в Ничто порожнем.

 

Явись в ладонь, чиста хрустальна чаше,

твой тыл из пыли пологом украшен.

Ах, сколько лет меня ты прождала!

Блистала ты на праздниках отцовских,

тобою веселились добры гости,

тебя передавали вкруг стола.

Узорочьем богатым ты звала

стихами изложив значенье резов,

владельца враз отринуть свою трезвость.

 

Припоминаю младости пирушку...

Не передам соседушке подружку,

ни остроумье виршем обнаружу.

 

В тебе - один глоток, приму на посошок.

ТемнУю брагу уделил мне Богъ.

 

Тебя хранил, тебя ст"ронился:

полседний хлёб с душою слился-

и почелуем предрассветным впился!

( пригубляет чашу)

( колокольный БлАговест)

Хор ангельский:

Христос воскресе!

Радуйтесь, смертные,

грЕхом истерзаны,

мучимы зверствами:

Вас онебесил.

Фауст:

Чей перезвон, чей свят-напев

уста мои с пиалой разлучают?

напоминают глухо мне ,

что БлАговест пасхальный наступает?

Не так в Ночь погребенья ли уста

архангельские Искупление вещали?

Хор жён мvроносиц:

Верные, мы

тело Его сняли с креста

и ,умастив,

в чистый уладили плат.

Что видим мы:

нет во печере Христа!

Хор ангельский:

Христос восстал!

Блаженный любЯщие,

иже суть трудящие:

службами, рубищами

Вас испытал.

Хор ученический:

Ввергнутый в прашево,

вышел из нежити,

восставший наживо,

светло вознесшийся.

Он есть Побуд,

радость творящая.

Мы суть в гробу,

земле морящая!

Хор ангельский:

Христос воскресе!

из лона небыться,

оковы свергнув,

радостно восстав!

Благи молящие,

любость обрящие,

братски кормящие,

благостию вящие:

близок Наставник ваш,

с вами Он сам!

Фауст:

Что ищешь, тянешься так сладко,

ты Зов Небес: меня в пыли?

Звени вокрест, где люди- с ладом:

неверцу благовест не лить.

У верца первенец есть- Воскресенье,

я в тот удел грести не смею,

оттуда- звона радовестье.

Молитвой страстной, жаждя, не владею.

Бывало. силою чужой влекомый,

я выходил крозь рощи да луга.

Слеза горяща лилась за слезою-

и радовал мне сердце птичий гам.

Припоминанье детства золотое

не даст мне совершить последний шаг.

О, не смолкайте, песни-сновиденья.

Стремитесь ,слёзы: в нОру снова вдет я.

(сейчас добью, через полчаса-----прим.перев)

 

(от переводчика: Изотоп , сей майстерштюк- для всех, но РАди Васъ)

 

Охотник до зрелищ:

 

Не надо мне о будущем гутарить!

Да если б я о будущем базарил,

кто б нынешнее наше развлекал?

Рубаха-парень, в доску бравый пАяц

годится всем, я так бы вам сказал.

тем вольно резво ,нагло выступать,

угодно не горчить, но жарить.

Кому б поболе люду занимать,

собою купно поражая.

Простыми будьте, да поаккуратней,

фантазию отбросьте, с нею также-

сочувствие ,рассудо, пониманье-

и вот тогда дурак себя покажет!

 

Директор:

Достаточно, и большего не надо!

Кому глазеть- пусть смотрит до отпада.

Пестрядь-глазам толпы услада:

на пряник веки дружно разевать.

И вас возлюбит зрительское стадо:

ведь поголовью нравится охват.

Чтоб массовать , потребна масса всячин:

оттуда каждый что-нибудь возьмёт.

Вали гуртом- всяк мелочь захомячит,

и ,поглазев, к себе домой пойдёт.

За папу- кус, ещё один- за маму;

тащи рагу не вилкой, так руками!

Слегка придумал- вышла ерунда.

А если заартачились- беда...

тогда вас публика голодная раздавит.

Поэт:

Вам невдомёк ли, сколь она плоха,

затея ваша? Истому поэту

писать с руки ль пустячные суеты?

Ваш замысел- "святая" шелуха.

Директор:

Меня подобный выпад не собьёт.

Всяк муж свой козырёк кладёт

поверх стены иль прямо на фундамент.

Подумайте ,сколь прочен этот камень;

вглядитесь: труд ваш для кого?

Один из них от скуки изнемог,

другой объелся до икоты салом.

Найдётся критик промеж дураками,

придёт едва расставшийся с журналом.

Спешат развлечься к нам на маскарады,

и любопытство ускоряет шаг.

А дамы прихорашиваться рады,

за так играют не прося гроша.

О чём мечтаете в воздушных замках?

Чем дорог вам земной вертеп?

Спуститесь- и любимчиков признайте:

несварены, и соли в юшке нет.

Один- в театр из казино, развлечься,

тот -после оргий с корабля на бля.

Что ж вы за уши тянете увечных:

иль музы согласились погулять?

Я говорю вам : на гора, сверх плана,

идите прямо, не колеблясь, к цели,

ищите чем народец заметелить

охочий до дешёвого обмана...

Что вам нашло? Спустилось вдохновенье?

Поэт:

Поди ищи подёнщика иного!

Поэт взыскует  той, высокой Правды,

не на размен , позор, не на продажу,

не на твою потребу, не таким!

Чем будит он душевну жажду?

Одолевает чем квартет стихий?

Созвучьем высшего восторга

объемлет сердце мир огромный .

Коль равнодушно тянет нитку

веретено Природы обращаясь,

коль хор несовместимостей взаимных

сливает разнобойкия оравы-

Кто группирует стройными рядами

певцов дабы означит ясный ритм?

Кто одиноких охватив родами,

зовёт аккорды горния тврорить?

Кто буре дозволяет буйства?

Закату- истым полымем гореть?

Кто по весне цветы распустит

влюблённым на сырой тропе?

Кто ветвие невзрачное тасуя,

кладёт венец прославленным трудам?

Кто бережёт Олимп, богов связуя?

Людская мощь, поэта кровный дар!

 

Охотник для зрелищ:

Употребите силушку благую

узоры поэтически рифмуя,

как бы устраивая флирт:

томления, предчувствья, ожиданья,

и вновь- тоска, иная: расставанья

страстей пожар, и боль сердечных ран.

Оборотись- и сочини роман,

нам положи- мы выточим сценарий.

Смоги людскую жизнь затарить.

Тот - ногу жмёт, а этот- тесен:

вы растопчите- будут интересны.

В цветных картинках мало свету:

всего лишь искорка поэта.

Из лучшего готовят пиво-

всем легче жить и всё красиво.

Затем сберётся молодняк, букеты

подарит откровенному поэту,

нежнейших чувств со сцены насосётся,

на крылышках фантазий унесётся,

сердечны подноготные рассмотрит.

Смеясь и плача, всяк ухватит соску

ценить размах и радоваться лоску.

Для конченных нет средства от тоски.

Нам благодарны будут простаки!

Поэт:

Верни же время мне милОе

когда всё было впереди,

когда огнём кипело слово

готовясь строфы уродить,

когда туман мне застил очи,

я в каждой почке чуда ждал

и, не скупясь, букеты рвал

в долинах юности цветочной.

Я беден был и- тем доволен,

стремленьем к Правде уневолен.

Дай гибкой мощи моим жилам,

страстей искрящийся салют,

Любви и Ненависти Силу,

верни мне Молодость мою!

Охотник до зрелищ:

Дружище, юность по тебе

когда с врагом в бою дерёшься,

когда гирлянды юных дев

на шее виснут ненарошно,

когда из дали голубой

венок дубовый тебя манит,

когда за шумною гульбой

минают ночи буйных пьянок.

Но чтоб искусно представлять

отвагу с грацией в стремленьи

и бег сюжета замедлять

к сработанной самим же цели-

старейшины, вот служба вам

почётная не менее иных.

Мы- дети на забаву старикам,

актёры на позорище седых.

 

Директор:

 

Словес немало отзвучало-

желаю видеть результат!

Одних любезностей мне мало-

их не возьмёшь рукой в ухват.

К чему о смыслах рассужденья?

Вода под лежень не течёт.

Поэтам по плечу творенье-

поэзия дела влечёт!

 

Известно вам что нам угодно:

напиток крепкий будет подан.

Мне промедленья неудобны:

что на сегодня, завтра- поздно.

Ни дня на отдых, всё -а дело.

Возможное- осуществлять

тотчас в ручном твореньи смело

дабы ,закончивть все заделы,

на путь их твёрдый наставлять.

 

Пригодны для немецкой сцены

изыски ,кто на что горазд,

лебёдки, красочностей газ

и декораций перемены,

заря да солнце из фольги,

за ними- росыпью созвездья,

вода, огни , утёс полезны.

Зверей и птицы- сколь моги.

На тесной сцене уместить

весь мир чтоб зрителя насытить,

пройдитесь весело и смело

с небес на землю рухнув в пекло!

Я оперсЯ рукой о вилы.

Ты, Зина, гаркнула:"Пока!",

своей ладонью придавила

на голой шее паука.

.

Ты уезжала на учёбу

на пять годов в Бахчипариж,

а я в селе остался чтобы

овец в кошаре сторожить.

......................................

Я вспоминаю эту осень,

кирпичный чай, баранов, мосек

и заводного паука.

.

В моих усах пробралась осень.

В моих трусах....где тя чорт носит?!

........мне снится, Зин, твоя рука.

* * * * *,..............................................................................................................:).

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

СЦЕНА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ

"Темница"

.

Фауст (со связкой ключей  и лампой пред железной дверкой):

По мне бегут забытые мурашки:

отчаяние в с е х оволодело мной.

Она ж и в ё т  за этой  в л а ж н о ю стеной.

Сломить преграду - в ы д у м к а  не зряшна.

Что медлишь. ты, идя на встречу:

вновь свидеться боишься нешто?

Вперёд! Стряхни прочь смерти брашна.

(хватает замок )

изнутри поёт некто:

Моя матушка-блядь

погубила меня.

Мой проказник- отец

изглодал всю меня.

А сестричка- мала

мой скелет отнесла

в уголок-холодок.

Там оборотилася я в птичку-невеличку,

лечу прочь! лечу прочь!

Фауст ( приоткрывая дверку): Не чует, что влюблённый вот, подслушал.

                                                    Ах, кандалы звенят, солома шУршит. (входит)

Маргарета(зарываясь в тюфяк): О горе:уж идут! Я пропаду.

Фауст(тихо): Молчи! явился чтоб тебя освободить.

Маргарета(бросаясь перед ним ниц): Будь человеком, утоли нужду!

Фауст(принимается за кандалы): Потише: стражу можешь разбудить!

Маргарета(на коленях) : Тебе, палач, позволил кто

                                         меня..?ко мне- насильно?

                                         за мной явился рано:

                                         я в  П о л н о ч ь -неподсудна,

                                         ах, доживу: яви-ка милость...

                                         и утро- не для казни.

                                         Я молода, так молода. Ах ,разве

                                         мне должно умереть?

                                         Я хороша; моя подруга- Смерть.

                                         Был близок друг, теперь- далёк:

                                         цветы увяли, скомкан мой венок.

                                         О, не хватай меня так резко. Я укроюсь.

                                         Оставь меня ! чем провинилась пред тобою?

                                         Не доводи до вопля, в самом деле!

                                         Ведь мы...не виделись доселе?

Фауст(тихо): Не вынесу сих  жалостных молений?

Маргарета: Ну что ж , тебе я подчинилась.

                    Позволь мне покормить ребёнка!

                    Всю эту ночь баюкала его...

                    Его отняли у меня спросонку,

                    мол, "недостойна, а приют- готов".

                    Малютку больше мне не пеленать.

                    А про меня поют дразнилку злую!

                    ...из старой сказки...про плохую мать?

Фауст(опускаясь ниц): Я, любящий- перед тобой гляди-

                                      чтоб из о к о в    н и ч т о ж е с т в а тебя освободить.

Маргерета: Скорей молиться, на колени!

                   Смотри: под ступенями

                   ниже кладки каменной

                   Ад кипит

                   синим пламенем,

                   зло клокочет и хрипит!

Фауст( громко): Гретхен! Гретхен!

Маргарета (внимательно): Друг!

Где он? Я чую: кличет.

Не будет казни: я свободна нынче!

Я полечу к нему в обьятья,

прильну к его груди!

Зовёт он "Гретхен!" говорит

Сквозь с порога завыванья да проклятья,

скрозь авопль, хохот лютый,мерзкий, скотский

услышала я сладостный , любЯщий голос.

Фауст: Я -вот!

Маргарета: Ты? О, повтори ещё! (обнимая Фауста)

                    Да, это он! печаль стекла ручьём?

                    Где цепи? где темница напасти?

                    Ты здесь: пришёл меня спасти?

                    Я спасена!

                    А вот и улица , где я

                    впервые видела тебя,

                    и весёленький сад,

                    общий с Мартой парад.

Фауст (порываясь прочь): Вместе! Вместе!

Маргарета: Пожди!

                    Мне хорошо так , коль ты медлишь  (ласкаясь)

Фауст:  Спеши!

              Коль силой воле не ответишь,

              заплатим пошлину большую.  

.....................................перевод с немецкого......................Терджимана:).

 "Весь мир принадлежил Аллаху. Крым в том числе..."

"Комсомольская правда в Украине" 28.07.2001 г.

А я орал священные аяты

оравам извращенцев в харабатах,

крымчан коранил от души с размахом,

Ивана-дурака мирил с Вайнахом,

намаз творил на площади ,где Ленин-

Ильич свалился так, без гексогена.

Ешиль Ада грядёт, Зелёный Остров:

Тавхида мёд сметёт реклам коросту.

 

* * * * *,..............................................................................!:)

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

СЦЕНА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

"Непогожий день. Поле"

.

Фауст: Одинокая! Отчаявшись! жалко, долго проблудила она страдая- и вот , схвачена! ОЛбречена как преступница на ужасные муки, милое, несчастное создание! Вот! Предел! ...Коварный ,дешёвый демон, и ты ЭТО мне готовил?! Ну погоди! Повращай бешено сатанинскими белками! Стой и терзай меня своим невыносимым присутствием! Схвачена! На дне невыразимого отчаяния! Предана злым демонам и судящему безчувчственному міру! а ты тем временем развлекаешь меня пошлостями, укрываешь её всепожирающее горе, обрекаешь её на безпомощную погибель!...

Мефистофель: ...не она первая...

Фауст: Пёс! Собачий выродок! взад обрати его, Безграничный Духъ! обрати червя в пуделя , каким являлся этот ночной порой и торил мне , было дело, тропинку,чтоб, повертевшись перед не знавшим забот путником, оседлать его же, падшего. Обрати беса в привычный ему образ ,чтоб покорчился на пузе в пыли- растопчу его, негодника! "Не первая"! Муки! Муки! Не под стать всякой душе то, что не о д н а  сгинула в пропасти, что первая из погибших не искупила своим ужасным смерным горем вину прочих в виду Всепрощающего!  Мои разум и сердце трепещут страдяниями ея одной , а ты отстранённо ухмыляешься над долями тысяч ей подобных!

Мефистофель: Мы снова на грани словесной эквилибристики , за которой ваш, человеческий, рассудок пасует. К чему ты водишь компанию с нашими ,коли не выносишь её? Желаешь полетать- и боишься: укачает? Мы ли тебе навязывались или ты нам?

Фауст: О, не скалься, плотоядный, я не выношу этого! ...Великий, восхитительный Духъ , рау удостоивший было меня лицезреть Тебя! Тебе ведома вся моя душа с подноготной 6 почто связал меня с позорным приятелем, что обретается человеческим ущербом и ставит на гибель?...

Мефистофель: ..кончил, ты?...

Фауст: Спаси её или горе тебе! Будь ты вовеки проклят!

Мефистофель: Не смогу разорвать узы мстителя, затворы не сниму. "Спаси её"! Кто толкнул её к погибели? я аль ты?

(Фауст дико озирается кругом)

Мефистофель: ...Громы выкличешь? Счастье, что они не вам подвластны, не вам , жалким смертным. Стереть невиновного- вот обычай надутых важных деспотов.

Фауст: Доставь меня к месту! Быть ей вольной.

Мефистофель: А опасность ,которой предаёшься? ты оставил в городе кровавый собственноручный след! Над местом убийства парят демоны возмездия, они ждут возврашщения преступника!

Фауст: Чего ещё? Смерти, убийства -всё на тебе вистит , все проклятья ! Веди, говорю тебе, и освободи её.

Мефистофель:...отведу, а вот что сделаю, послушай, не всеми же силами небесными да земными повелеваю, Сознание стражника волен помрачить я , а ты , овладев ключами, освободи её человечьей рукой (выделено мною- прим.перев.). Я -на стрёме,кони наготове-увезу вас прочь. Это осилю.

Фауст: Вперёд. к делу!

 

СЦЕНА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЁРТАЯ

"В ЧИСТОМ ПОЛЕ"

Фауст и Мефистофель мчатся на вороных конях

Фауст: Почто вороны слетелись к лобному.

Мефистофель: Не ведаю что творят-затевают.

Фауст: То припадают, то воспаряют, присматриваются ,примеряются.

Мефистофель: Цех ведьмовский .

Фауст: Посыпают и святят!

Мефистофель: Вперёд! Не оглядывайся!

.

.............перевёл с немецкого ...............Терджиман:)

Бледный Хайнрих проезжал;

у окна ждала Ядвига:

"Мёртвый! дюже напужал...

Боже святый, крепкий, сильный..."

.

Хайнрих "руку" протянул,

у Ядвиги выбил шибку-

та пустилася в загул,

заболела стратью шибкой:

.

что ни ночь- согнётся, ждёт,

у окна одна томится.

Хайнрих Бледный подойдёт-

и "рукой" возьмёт девицу.

перевод с немецкого..................................................................Терджиман)