..................................Максиму дю Кампу

__________1.__________
Ландкарты любит отрок ли, эстампы-
в них на ладони весь огромный миръ.
Увы, вселенная обширна в свете лампы!
Наш тёмный уголок привычно сир!

Однажды поутру уходим мы в горячке
с тяжелым сердцем, горечью в устах-
и в мерном ритме волн своё раздолье прячем
теряя счёт годам под вёсел взмах.

Те сча`стливы бежать от родины бесславной,
от вызовов судьбы, иные же-
от омутов очей Цирцеи властной,
ресниц разящих чёрных ворожей.

Не оскотиниться дабы, мужи` пьянеют
огнями солнца, жарами небес.
Их ранят льды, всё глубже и больнее-
и вытравляют лобызанья крест.

Но вояжёры- те, кто мчит без цели,
ради пути, кто на подъём легки,
ранимы, ибо- у судьбы в прицеле,
всё повторяют про себя "беги!"

Что облака размыты их желанья:
так новобранцу снится некий ствол.
Нет страсти их, изменчивой, названья,
не обозначен в лоциях прикол.

__________2.__________
О, ужас! То ли мы верти`мся? то ли ка`тим?
Волчкам, шарам, нам снится тот же сон:
нас Любопытство гонит в спину тумаками,
неумолимо... в го`ру, под уклон...

Игра для одного, где цель, перемещаясь,
повсюду создаёт обманчивый поклёв.
С надеждой вояжёр летит не раставаясь,
задержкою в пути смущён и оскорблён.

Трёхмачтовик- душа в исканьях Эльдорадо.
Дозорного призыв "открой глаза!"
Помешанный кричит: "Вперёд к наградам!"
По курсу прямо- рифов полоса.

Малейший островок, примеченный дозорным,
для нас издалека- обетованный рай.
Наутро станет риф простым утёсом чёрным,
бесплодным и пустым, сколь ни воображай.

О, бедный сумасброд своих краёв химерных,
не заковать его, так выбросить за борт,
пустого болтуна, болельщика америк-
солёнее волна от миражей его.

Юродивый старик на логове нечистом
унюхает вдали брильянтовый эдем,
откроет в рай врата в огне свечи волнистом,
под парусом корабль в светящейся воде.

__________3.__________
О ,вояжёры! сколь изысканных историй
покоится в зрачках бездонных ваших глаз-
откройте же нам клад, ввезённый за три моря,
созвездий жемчуга, эфира влажный газ.

Устройте нам вояж без паруса и пара,
развеселите нас, колодников смурных,
задайте-ка чужих воспоминаний жару
в узорочье красот нездешних, неземных.

Что видели вы?

__________4.__________
                                Звёзды, также- волны, волны,
созвездия, прибои да пески.
Пока нам было час от часу больно,
мы убегали в скуку от тоски.

Торжественный восход над морем фиолета,
в столице мировой ликующий закат,
всыску`ющие с нас душевного привета,
изжогу вызывали в сердце много крат.

Богатства городов, природы изобилье
доступны были рядом. Вдалеке
вздымались облаков мистические крылья
в просторах дивных, хоженных никем.

Красоты придают желаньям тайным силы.
Желания растут что дерева` с грунто`в;
возрос от корня ствол: кора, гляди- развилась-
и дотянуться дуб до солнышка готов.

Всегда растёшь ты, дерево живое...
Растёшь куда?... Для вас мы отобрали
камней заморских образцы, охотно,
любители неведомого, братья!

Мы идолам туземным жертвы воздавали,
взираюшим на миръ с сияющих колонн,
в дворцах таких- приснились бы едва-ли,
под фимиама дым да медный звон.

Дразнили гладный взор пьянящие наряды
украшенных да выкрашенных жён
под флейту мудреца колышущихся гадов....

__________5.__________
Ну а затем, затем?

__________6.__________
                                           Да будет вам ужо.        

__________7.__________
Познает горечь тот, кто жизнь отдаст воя`жу!
Уныл далёкий миръ, к тому же - невелик,
всё то, что ищем мы, в лицо нам отражает:
испуг, надежду, боль, а по краям- пески.

Бежать? Остаться? Хочешь- так беги.
Останься. Тот присел, а этот мчится.
На бой выходят с правильной ноги
те, кто готов со Временем сразиться.

__________8.__________
Пора, старуха смерть! Быстрей подымем якорь!
Наскучило нам здесь, о Смерть! Уйдём отсель!
Пусть небо и вода укрыты чёрным мраком-
в сердцах у нас всегда лучится канитель.

Добавь нам яду, Смерть, чтоб отвратить от спячки!
Отравы ищем мы, что выжжет нам нутро.
Мы унесёмся вдаль- там  н о в о е  маячит,
стремглав нырнём во Зло, как знать, или- Добро.

перевод с французского Терджимана Кырымлы

Мене турбує незупинний Демон,
вирує поруч ніби вітерець,
легені повнить прабажанням темним-
і зпопеляє груди нанівець,

бува, мистецьких уподо`бань ведлє
ся набува жіночих ласих форм,
до уст моїх влива нечисті ме`ди,
мовляв, зілля` від лицарских хвороб,

веде мене подаль у степ від Бога,
жене бранця` небитою дорогой,
де думи сі`рі заюрмились роєм,

кида мені у несміливі очі
брудні бинти з кров'янкою і гноєм
й знаряддя тепле, те, що тіло точить.

переклад з французської Терджимана Киримли

Здається, моя кров у такт струмить,
як у фонтані, плачучи, бринить:
тихенько, чую, жилами мина
(проте шукаю ран, що їх нема),

крізь місто, нищучи ґрунти,
із тротуарів роблячи рови,
тамує жагу кожної істоти,
повсюду геть червону фарбу котить.

Я вимагав оманливого зілля
аби страхіття денне припинити:
слух загострився, очі прояснились,

шукув в любові непривітній хмілю,
але вона для мене- коц гілчастий,
що висскикає кров жорстоко, часто.

переклад з французської Терждимана Киримли

Читачу тихо-буколічний,
наївний муже доброти,
облиш сей том орґіастичний,
мелянхолічний. Якщо ти

не перейняв у Сатани,
немудрого, реторик,
облиш! І спроби не чини:
назвеш авто`ра

навіженим. Якщо проте
в безоднях оком був пірнав,
люби, читай моє, святе,

довірся то`му, хто шукав
твого, читацького Едема,
крокуй за мной!... Невіркам- неміч!

переклад з французської Терджимана Киримли

Гуляночка і Смерть- дві любоньки-сестриці:
здоровим і губатим ушистко до снаги.
Два черева в дранті, обидвонькі- дівиці:
не знають, що таке вагітність й пологи.

Поета-бабія родина ся цурає:
до пекла шлях трима нещасний проститут.
Віта` могила труп, а люпанар- гультяя.
Постіль готова там, де дерева` ростуть.

Лежати у землі чи в по`стілі валятись-
соромитись одне, солодощі- жахливі.
Жива допіро плоть, а тхне як мертва глина.

Коли ж приспиш мене, заразо ти Гуляво?
О, Смерте, утамуй мирті`в твоїх смердіння,
прибульця привітай вуглевим кипарисом.

переклад з французської Терджимана Киримли

Уходим, Сердцами во Прах,
и то- без конца спотыкаясь.
Неслышим наш стонущий Крах-
лишь Пыль об Исходе узнает.

Поём. Только Песня- в Груди,
что Птаха поющая в Клетке.
Кто нас обрекает идти?
Кому оставляем мы Метки?

Привал. Завершён Переход.
А то- Нелады и с Концами.
Вот, к Богу взывает Приход:
"Воздай за Труды нам Прощаньем!"

перевод с немецкого Терджимана Кырымлы

 
Wir gehen ,die Herzen im Staub,
und lange schon hart am Versagen.
Man hoert uns nur nicht, ist zu taub,
um das Stoenen im Staub zu beklagen.

Wir singen ,den Ton in der Brust.
Dort ist uns nur noch niemals entsprungen.
Nur manchmal hat einer gewusst:
wir sind nicht zum bleiben gezwungen.

Wir halten. Beendet den Trott.
Sonst auch das Ende verdorben.
Und richten die Augen auf Gott:
wir haben die Abschied erworben!

Ingeborg Bachmann

Мой вещий вечный сон

Я часто вижу этот сон – и он мне чувства поражает –
О женщине: там я люблю её, она – меня
И, всякий раз чуть облик поменяв,
Меня любя, к тому же – понимает…

Да, да! И потому (лишь для неё, увы!)
Моё простое сердце – не загадкой…
И облегчить лишь ей дано украдкой
Слезой своей мне муки головы…

Не знаю цвет её волос – брюнетка, рыжая, блондинка? –
Про имя помню, что – звенит, как нежно тающая льдинка,
Как имена всех, кто любил и кого жизнью разлучило…

Глаза ее – как два светила,
А голос, глуховатый и глубокий, звучащий будто издали`,
Напоминает тех, что уж давно ушли...

перевод Ильи Исхакова, см. по ссылке : http://www.stihi.ru/2010/01/26/6885

MON REVE FAMILIER

Je fais souvent ce reve etrange et penetrant
D'une femme inconnue, et que j'aime, et qui m'aime,
Et qui n'est, chaque fois, ni tout a fait la meme,
Ni tout a fait une autre, et m'aime et me comprend.

Car elle me comprend, et mon coeur transparent
Pour elle seule, helas ! cesse d'etre un probleme
Pour elle seule, et les moiteurs de mon front bleme,
Elle seule les sait rafraichir, en pleurant.

Est-elle brune, blonde ou rousse ? - Je l'ignore.
Son nom? Je me souviens qu'il est doux et sonore
Comme ceux des aimes que la Vie exila.

Son regard est pareil au regard des statues,
Et pour sa voix, lointaine, et calme, et grave, elle a
L'inflexion des voix cheres qui se sont tues.

Paul VERLAINE, Poemes saturniens (1866)

Я часто грёжу этот странный, липкий сон
о незнакомке: я люблю её, она -меня,
вольна та облик свой всяк раз менять,
любя, понять меня способна, но

поняв, пленяет: сердце пронимает мне
одна она, куда живучее меня, увы!
а чтоб души ополовиненной омыть обрыв
другой такой мне плакальщицы нет.

Черновласка, блондинка, руса? Всё равно.
Помню я только имени сладостный прок,
что в ряду изгоняемых Жизнью страстей.

Взгляд её безразличен, такой- у статуй.
Что до песни её, дальней, тихой, то в ней-
послезвучие милых, их мёртвая суть.

перевод с французского Терджимана Кырымлы

Намедни я подымаюсь с Берёзами,
счёсываю Пшеничнуючёлку со Лба
пред Зеркалом изо Льда.

С Дыханьем моим прибывает
хлопьями Молоко.
В такую рань оно легко пенится.
А где надышу я Стекло, там является,
Пальчиком начертано,
снова твоё Имя: Невинность!
А столько времени минуло.

В эти Дни мне не болит то,
что меня забыть могут,
а мне напомнить придётся.

Люблю. До Каления Белого
люблю я ,и благодарю по-английски.
Наслышалась в Самолёте.

В эти Дни я вспоминаю Альбатроса,
с которым взлетала,
стремилась
во Край несказа`нный.

За Горизонт я тянусь
блистающий в Закате:
мой баснословный Континент
потусторонь, он вызволяющий
Саван мне.

Живу и слышу издали его Песньлебединую!

перевод с немецкого Терждимана Кырымлы

 
Tage in Weiss

In diesen Tagen steh ich auf mit den Birken
und kaemm mir das Weizenhaar aus der Stirn
vor einem Spiegel aus Eis.

Mit meinem Atem vermengt,
flockt die Milch.
So frueh schaeumt sie leicht.
Und wo ich die Scheibe behauch, erscheint,
von einem kindlichem Finger gemalt,
wieder dein Name: Unshuld!
Nach so langer Zeit.

In diesen Tagen schmerzt mich nicht,
dass ich vergessen kann
und mich erinnern muss.

Ich liebe. Bis zur Weissglut
lieb ich und danke mit englischen Gruessen.
Ich hab sie im Fluge erlernt.

In diesen Tagen denk ich des Albatros`,
mit dem ich mich auf-
und herueberschwang
in ein unbeschriebenes Land.

Am Horizont ahne ich,
glanzwoll im Untergang
meinen fabelhaften Kontinent
dort drueben ,der mich entfliess
im Totenhemd.

Ich lebe und hoere von fern seinen Schwangengesang!

Ingeborg Bachmann

Затычки вон- Обла`ки прохудились :
вот скоро Дождь засеет всякий Двор;
вприпрыжку Дождь да по-артиллерийски
клавиатурит Музыку в упор.

Чернущий Город завращал Белка`ми
и в Подворoтни со Свету пошёл.
Молчанье обрамляет Дождегаммы.
Блюз увольняется с Дождём.

перевод с немецкого Терджимана Кырымлы

Harlem

Von allen Wolken loesen sich die Dauben,
der Regen wird durch jeden Schacht gesiebt,
der Regen springt von allen Feuerleitern
und klimpert auf dem Kasten voll Musik.

Die schwarze Stadt rollt ihre weissen Augen
und geht um jede Ecke aus der Welt.
Die Regenrhytmen unterwandelt Schweigen.
Der Regenblues wird abgestellt.

Ingeborg Bachmann