* * * * *,..............................................................................................!:)

Державник: Нам- разрушить своё последнее пристанище. Расщепить нам доски пола под своими ногами. Мы должны расстаться с последней нашей надеждой. Нам больше нельзя назад. Мы не долны позволить себе по-прежнему  у б е г а т ь.
Анна: Чего ты ждёшь от нас?
Державник: Мы должны пристать к берегу, а корабль- взорвать.
Бунтующие: Разрушить корабль?
Анна, Клоц, Женщина и Мужчина: Нет!
Державник: Разве мы не желаем Освобожденья?  Мы освободим людей только явившись к ним свободными!
Анна: Но это наша смерть!
Державник: Нет, это наша вера- людям! Нам следует ,преодолев величайшее искушение, лишиться всего!
Бунтующие: Земля! Земля! Город! Тут бухта!
Науке: Причал!...Спасите! Мы подохнем от чумы! Прочь из бухты!
Державник: О вы, братья, прежде чем понесём свободу людям, вначале нам бы слиться, сплавиться воедино что соты в меду, в неповторимый разящий вдаль любовью пламенный луч. Братья! Мы суть едины в Любви!
Все: Братья! Любовь!
Державник: Люди! Мы верим!
Все: Мы верим!
Науке: Полный ход по реке! Спасение!...Только бы подальше от земли!
Дердавник: Мир! Наше Тело несёт Свободу повсюду. Братья, товарищи, ради Людей отбросьте ваши жизни прочь- и наша Вера устремит нас в Грядущее.
Анна: Свобода!
Науке: Воля жить, - не умирать! Земля уж погребает нас! Прочь! Прочь!
Державник: Последнее владенье наше, бедных, уничтожу во имя Свободы. Вольно, налегке дадимся Миру.
Все: Жертва!
Державник: Это рычаг взрывателя, опущу его- корабль наш оборотится ясным Светом...Мужество, Убеждённость! Нам нет пути назад. Пред нами- Город! Нам приземлиться: и да не станем впредь искать убежища на судне!...Жертвуем!
Науке: Нет! Во имя всего сушего в мире, нет- жертве! Я не приму её, это нечестно! руку прочь от рубильника! (Бросается на капитанский мостик чтоб ухватить Державника за руку)
Мужчина: Берег! Вот тут земля! Мы на земле!
Анна: Мы на земле!
Державник: Назад! Я взрываю! Все, кто хочет жить- на землю!

Одиннадцатая сцена

Державник  берётся за рычаг. Темнота наступает. Все бросаюся с корабля на берег. Последним приземляется Державник. В темноте корабль взлетает в воздух. Свет. Все стоят на берегу.

Все: Земля!  
Больной: Камни под ногами! Мы на земле.
Науке: На помощь: Смерть оседлала меня!
Державник: Ты живёшь: я полагаюсь на твою волю.
Науке: Все пропало! Корабль потерян:  впредь мы не сможем вернуться!
Державник: Спасено. Впервые свободны!
Больной: Вот, город пред нами!
Науке: Это настоящая действительность! Помогите! Явь явилась!
Мужчина: В город! В Первую Свободу!
Все: Город!...Свобода!

Конец второго акта.

Третий акт

В избранном Городе

Первая сцена

Три Городские революционерки

Первая революционерка: Последняя крынка молока на всех. Чтем мне кормить  своих больных?
Вторая революционерка: Мы-то сами держимся пока неплохо. Но моим фабричным каково!?
Третья революционерка: Я уж совсем ослабела. И ещё мужчины печалятся, что хлебные карточки не отоваривают!
Первая революционерка: Уже без опаски не глянешь кому в лицо: зараза витает ,подбирается воздухом. Мужчины падают замертво на баррикадах то от голода, то от чумы.
Третья революционерка: Никто не поест, если мы не позаботимся достать пищи! Сколь долго ещё продержимся? И что нам делать?
Первая революционерка: Мы должны отыскать дорогу из города. Иначе, они совсем утратят доверие к нам.
Третья революционерка: Если доберёмся к мещанам, будем договариваться с ними.
Первая революционерка: Как нам к ним добраться? Шаг за баррикаду, по трупам- и мы будем расстреляны как наши мужчины!
Вторая революционерка: Я не могу спокойно глядеть на этих собак после того, как они позволили врагам вторгнуться в город. Восемьдесят тысяч наших душ они завербовали из сёл, восемьдесят тысяч душ в рабство на шахтах запроторили, восемьдесят тысяч душ они оставили гнить в клоаках, нас, избиваемых, истязаемых, обречённых на смерть ,как рабов! Что получили наши кроме иссякшей крови в жилах, от работы и голода, от болезней? и после всего этого нам толковать с бюргерами (обывателями- прим.перев.)?! Всё им простим теперь?
Третья революционерка: Но мы в тупике! Что нам делать? Наши долго не вытерпят. Сегодня день, а завтра может не настать. Слабость может внезапно одолеть всех. Бессмысленная надежда овладеет погибающими!
Вторая революционерка: Впервые узнала сегодня: слухи пошли. Будто что-то большое в нас надломилось в отчаянье!
Первая революционерка: И я слыхала!
Вторая революционерка: Будто самолёт сбросил сотню тысяц прокламаций: каждому наобещал счастья.
Третья революционерка: Нет, это много необычнее простой листовки. Завтра все, гляди - и  выйдут сдаваться на милость врагу! Или на подлость.
Первая революционерка: Сдаваться -на подлость.
Вторая революционерка: Должно быть, появились в городе люди, которых никто не видел, они ходят кругом да подбадривают слабых. Но кто в это поверит? Лихорадочный бред. Как они могли сюда проникнуть?
Третья революционерка: Как пробраться нам? Как мы предолеем баррикады? Стоит сделать шаг по ту сторону, была б надежда!
Первая революционерка: Выйти невозможно: мы тут обфлажены.
Вторая революционерка: Мы в плену!
Первая революционерка: Чего нам не испытать больше, это свободы.
Вторая и Третья революционерки: Свободы!
Третья революционерка: Свободы, говорю? Как я могла вымолвить это слово? Снова видеть цветы? Небо -надо мной, воздух- во мне? Моё платье веется на лугу?
Первая революционерка: Но бюргеры как-то выбираются из этого за`мка?  Наши только двоих обывателей взяли в плен, тех, которые сторожили ворота!
Вторая революционерка: Бюргеры ускользали,- и настал день,когда восстание захлебнулось.
Первая революционерка: Должны быть лазейки по ту сторону стены!
Третья революционерка: Я совсем слаба. Мы должны попытаться!
Первая и Вторая революционерка: Искать! Подземные ходы!
Третья революционерка: Вниз...Ты смелая?
Первая революционерка: Не о том речь! Никто нас не испытывал на смелость, когда вспыхнуло восстание. Это последнее!
Вторая и третья революционерка: Низом!

Вторая сцена

Предыдущие. Анна.
Анна выходит из укрытия.

Три революционерки: Где мы? Впереди тьма. ...Стой, шум! Ах! ...Кто это тут? (Анна на свету) Как ты пробралась сюда?
Анна: По реке!
Вторая революционерка: Кто ты? ты не из наших!
Анна: Я пришла к вам. Нас ловили как летучих мышей, высвечивали. Мы дни напролёт ползли канавами, погребами ,тоннелями к вашим. Братья преодолели стены чтоб пробраться в город, что капли дождя сквозь земную толщу.
Первая революционерка: Вы- к нам? А мы желаем наружу!
Анна: Вы- наружу: куда?
Три революционерка: На свободу.
Анна: Я проведу вас к Свободе!
Три революционерка: На волю?
Анна: Почему вы сомневаетесь? Ведь миг назад вы были уверены ,что дождётесь Её.
Первая революционерка: Город окутала чёрная зараза: внезапно на гладкой коже являются зловонные нарывы. Меченные ими валятся с ног и умирают. Чума будто врагом заслана. Сирена завыла - и собрание меня определило заботиться о больных. Ныне я слишком ослабела.
Анна: Ты слишком слаба? Это хорошо. ты сзазу ощутишь силу в себе, ты же когда-то поверила!
Вторая революционерка: Что ещё могу сделать я? На фабриках наших нет ни угля ни электричества, приводные ремни высохли без смазки, всё что можно пошло на металл для оружия, а рабочие при смерти от истощения. Сможем ли мы работать ещё? Что мне предпринять?
Третья революционерка: Хлеба им надо! Хлеба! Только его! Его тут нет. Эта свобода -оправдание, которым обременён каждый...Не снести мне этого ярма. Кто я теперь? Ничто? А для других я- Ложь.
Анна: Где суть вы ,сёстры? Далеки от себя. Сложились будто ещё нерождённые дети. Вы пока- лишь инициалы собственных имён. Вы- чиновники, министры, руководительницы- но из вас эти ли наружные сущности? Не вам ли, обдумав, поклясться вслух, что живёте и действуете во Имя Идеи? О, тогда- вы пропали! Вначале осознайте это : вы пропали, город потерян, Свобода утрачена!
Первая революционерка: Мы с величайшей отвагой давно отбросили сомнение. Там ,за нами- люди твёрды и убеждёны, а узнают они, что мы тут увязли в никчемной, безумной борьбе с Ничем ,тогда от безнадёги умрут они что дождевые черви на иссохшем камне!
Анна: Но вы потеряны коль не внемлете внешнему совету! Вы желаете Свободы! Вы сами суть Свобода: вам не зачем проклинать, ни вытеснять что-либо. Как? Вы вели? Вы назначали? Вы собраны, организованы, отмечены в докладах, суть номера- очислили всё и вся?  В каком старом мире живёте вы? Желаете себе оставаться трупами?
Первая, Вторая, Третья революционерки: Что мы должны предпринять?
Анна (Первой): Оставь свои госпитали.
Первая революционерка: Ах, но они пропадут!
Анна: Больные окрепнут: о хворых ты сама позаботишься. (Второй) Оставь фабрики!
Вторая революционерка: А работа- она прекратится!  Пустота, это отчаяние, когда ничего не делается!
Анна: Фабрики должны отдохнуть. Ты сама потрудишься! (Третьей) Больше не печалься о пропитании!
Третья революционерка: Голод! Голод! Знаешь ли ты, что выкликаешь: Голод!
Анна: Сама пеки хлеб! Народ в вас не нуждается! Вы нуждаетесь в других, когда нужны самим себе!
Вторая революционерка: Но это Распад!
Анна: О, наступил бы "распад" в городе, светлая, благая тишь, задал бы ритм и дыханье всему!
Первая революционерка: А на что мы тогда сгодились бы? Не спутает ли нас эта ...тишь?
Анна: Мы не одни. Верите ли вы в то ,что мы устоим ,если все городские бедняки мира не потянутся к нам?  Во все стены ввинчиваются взгляды,  все глаза горят ввысь: к нам, к нашим!  Нам внимают все, очаявшись, такие же как и вы сами, растерянные. Всякий крик ,что рвётся из уст наших, является из миллионов уст! Не верьте, что мы сильны лишь когда маршируем полками. Пронзите взглядом стены, переступите кордоны! Гряньте всем любящим женщинам! Миллионы женщин во всех странах живут и умирают на одиноких островках, омываемых Отчаяньем. Одинокие живущие ждут вас.  Миллионы негодующих людей готовы бороться рядом с нами! Увидьте: эта Земля наполнена миллионами теснимых, окаменевших в одиночестве, пусть  пока несоюзных,восстающих из Темноты женских тел ,- они рядом : их глаза пока закрыты, их руки скрещены будто покоиньчьи; этот мир ,похожий на тесное гигансткое кладбиище сплетённых колечками кос, но крик ваш, вопль потерянным - и бедные пробуждаюся, их очи, силясь, видят вас , и общее биение сердец тревожит землю- и ,вслед за общим вздохом, каждая рука обретает покой, всякий труд прекращается, все фабрики исчезают, всякая пуля-убийца падает оземь, не тронув тела.
Вторая революционерка: О ,а чем будем питаться?!
Анна: Ты не будешь распределять пищу, даже если ничего другого кроме как руководить не желаешь себе! Привыкай, моя дружка, быть пониже люда, злись, пока однажды тебе это не надоест.  Лишь День, один-единственный День Покоя, День Покоя Всех Людей на Земле- и этот старый мир переменится: ваши стены и могилы сами похоронят ваших врагов, а вы даже не пошевелите рукой. Один День чтобы распрямиться, улыбнуться, вздохнуть в полную грудь, обрести полную силу!

Третья сцена

Предыдущие. Народ вовне.

Народ (колышется): Голод!
Три революционерки: Народ! Он ждёт нас! Что они возглашают?
Народ (издалека): Голод!
Первая революционерка: Я слышу: голод!
Вторая революционерка: Что нам делать?
Третья революционерка: Они надеются на нас. Мы ни на миг не оставим их.
Вторая революционерка: Нам следует приняться за дело.
Первая революционерка: Мы не останемся здесь. Они ждут нового порядка передела.
Анна: вы должни идти к ним. Вам нельзя медлить с новыми переделками. Вы должны быть среди людей и помочь им. Помочь до нового Всемирного Рассвета.
Народ (издалека): Голод!

Удары в дверь.

Душе всё родней мглистый
закат над листвой сухою.
Коснись меня, луч осенний,
своей потайной тоскою!

Деревья сырого сада
размыто сквозят в тумане
и кажутся наречённой,
с которой все ждут свиданья,
и тянутся листья с тропок
подобно живым ладоням...
Листком обернёмся, сердце,
и в палой листве потонем!

Приветный, потусторонний
закат золотит аллею,
и самое потайное
под зыбким лучом светлее.

Ласкающий листья отсвет
так нежен в касанье робком!
Созвучья иного лада
плывут по размокшим тропкам-
напевов и ароматов
согласие неземное,
что сад золотит нездешней
и вечной своей весною.

Сияние нежит листья
и, дымчато-золотое,
в душе зацветает смутной,
неведомой красотою.

Перевод с испанского Б. Дубина (с)

Душа моя- сестрица неба
темна`го, падали листвяной!
О, Солнце нутряное- Осень,
тоскою утоли меня ты.

Садовые дерева`
туманом нагружены лёгким:
сердце моё- им невеста:
"Свидимся ли мимоходом?"
Из луж мне пятернями
руки тянет сухая падаль.
Обернулась душа б листочком-
и ,упав, средь тех пропала б!

Солнце странного злата
луч отослало аллее,
зыбучий луч, сладкий
свет - её тайникам.

Сколь нежен последний
луч к листья иссохшим!
Всюду по тропам ходит
вечная чуткая ключница
му`зык и сутей,
что сад озво`нчит великой
божественной весною.

Луч этот дымка да злата
дарит` листопад собою,
сердечным палатам
моим алтари строит.

Перевод с испанского Терджимана Кырымлы

Mariposa de luz,
la belleza se va cuando yo llego
a  su rosa.

Corro, ciego, tras ella...
La medio cojo aqui y alla...

!Solo queda en mi mano
la forma de su huida!

J.R.Jimenez

Бабочка луча,
красота уходит, когда прибываю
к её розе.

Бегу, слеп, за нею...
то там, то сям едва настигаю её...

Запомнила рука моя
траекторию полёта!

(перевод с испанского Терджимана Кырымлы)

Бабочка света,
красота ускользает,
едва прикоснусь к её розе.

И я гонюсь за ней, ослепший...
И то там, то тут её настигаю...

А в руках остаются
одни очертания бегства!

перевод с испанского А.Гелескула (с)

                                   1.
...я хрюкнув от радости, бабочку левой подошвой
втоптал меж амурков, увёрток ,окукленных личек:
смотрите,
                завидуйте ,белые люди, поэту.
Её педофил не догнал, называя Лолитой.
Газон упревал ,не мочою, безином политый...
Я счастья искал... Красота, она низко кружила:
зачем? Тут не пахло апрельским нектаром.
Почто, проститутка, тебя на бензин потянуло?...
О, ты шевельнулась,
ты тулови-
щем отделилась
от глины,
но крылья пыльцой поделились
с подошвой туфляки и Той, от кого ты родилась.
...........................................................
О, бритые, вы хоть во сне попытались
летать над невидимой здесь вожделенной поляной?
Я счастья взыскуя, позволил уБогую шалость
себе :Красоту оБогнал, еле пьяный,
едва шевелясь на двоих волосатых отростках,
оставил Её умирать меж отбросов.
На шах упредил- и отхрюкал рифмованным матом.
О, этот газон из апреля, сырой, угловатый!
О, те столЮбили фЫрчащие чЁрной отрав-
..............................................-ОЙ!
СвидетЕли ,тихо оскалясь, спешили
вОвнЕ,- и никто тебе нЕ поклонился.

           2.
Красота-мотылёк
прибывает. В полёт
убываю. Под лёд
уплывающий в север- коробку украин.
Не зарыл пулемёт,
но пожил еле год на подачках из рая.
Красота или скот?
Я на ЭТОТ раз не выбираю.

* * * * *,..................................................................................................!:)

Шестая сцена

Предыдущие. Клоц.

Клоц (входит торопясь): Корабль! Корабль!
Науке: Полный ход! На всех парах - кнему!
Державник: Нет, нет ,говорю вам! Это не Свобода! Это Грабёж! Вражий Мир умирает ,по-чёрному сжираемый чумой. И эти вот, товарищи, алчут имущества!?
Клоц: Да будет так. Мир следует к своему концу.
Державник: Нет! Я не могу позволить Миру умереть. Я пробуждён, и не желаю прошлого. Не могу оставить людей в беде. Разве тебе не известно: повсюду бушует зараза?!  хворь и алчность  братски пожирают своих врагов, всё человечество. Ведь там, на судне- наши братья: только чистота способна спасти их!
Клоц: Поглядите на этих бедняг: как они свободно выражаются, впервые!
Державник: Вижу: грозные молоньи меж ними мелькают. Смятенье туманит окрестности их корабля. Они валятся назад, в своё зверство. Они отползают в слепом беспямятстве...Товарищи, к нам из грязи! Наша сила- добрая воля свободы нашего корабля. Не то зараза оттуда перекинется к нам!
Науке: Чего тебе, товарищ? Иди к нам, полобзаемся! Ещё час- и вломимся на ту палубу! Целуйте меня ,женщины, целуйтесь все! Это - Жизнь, я узнал , ей, Жизни, быть! Музыка!...Я слышал Музыку ещё в материнской утробе! Музыка! О, Свобода!
Клоц (Державнику): Там, там на берегу, о гляди! Видишь тёмные комья! Это люди?
Мужчина: Мёртвые! Зараза?
Державник: Чума пожрала их. Говорю вам!
Мужчина: Чума! мы плывём чумою!
Державник: Чума вне нас. Чума на вражеском судне. И- в наших братьях: Зверь!(Другим товарищам) Ну, не оставь меня ,сила человеческая!
Клоц: Корабль приближается к нам!
Первый надзиратель: Неловко мне: вижу, они там флаги вздёрнули и пушки наводят!
Второй надзиратель: Не уподобимся им, звереющим!
Офицер: Они уподобятся нам!
Науке: Нам!
Анна: Я не покорюсь!
Мужчина: Они мстительны.
Женщина: Они желают нашего вторжения ,чтоб обрести свободу. Или предадут нас?
Державник: Не сомневайтесь в себе. Вы ль не свободны?
Науке: Не шути с нами!
Первый заключённый: Говори, я разумею тебя. Быстро. Я стар. Моя жизнь дёшева.
Второй заключённый: Что мы должны делать?
Державник: Вы ль не вожди? Не в наших руках ли играет будущее, новая жизнь: как вы можете забыть это?
Науке: Вождь! Я вождь!
Державник: Находится ль вождь в крайней людской нужде?
Офицер: Они гнетут нас! Как нам спастись?
Клоц: "Есть ли Вождь?", ты вопрошаешь, ты спрашиваешь накануне Смерти?
Державник: Вы свободны! Праобразы- вы для людей! Наш Корабль плывёт блистающим Небом к Людям, выпрямить их, сделать их братьями, напомнить им забытое блаженство. Посредством вашим хлынет Человечество: вы пестуете Всемирный Утренний (Грядущий- прим.перев.) Рейх. А вы страшитесь?! Там, на чужом судне, нас ждёт всего лишь Зверь, злобная Тьма. Вам стоит только захотеть,- и Зло повержено!
Офицер: Слишком поздно! Они выглядят по-вражьи. Они наводят великанские стволы!
Державник: Нам стоить только хотеть!
Анна: Возьми мою волю! Говори, что я должна!? Вдохни мой порыв в братьев, коли желаешь спасти их.
Женщина: Возьми мою жизнь. (Анне) Возьми ты её, сестра! Вот, ложусь к ногам твоим, дабы усилить тебя.
Офицер: Желаете вы меня? Швырните меня туда: они повесят меня, или сообща расстреляют, или колесуют меня: может быть, каждый кусок моего кровавого мяса одного из вас убережёт?!
Первый заключённый: Вот он я, можете пожертвовать мной. Ещё раг глотнуть воздуху- и пусть они снова рещёткой припечатают мой череп. Кликните им, что я за вас иду.
Второй заключённый: Нет, я! Я старше вас всех! Я сделал больше каждого из вас, я осторожнее вас.
Первый надзиратель: Знаю, как это делается! Пристрелите меня, крикните им :мол, вот вам, зачинщиком он был, старый служака. Они поверят, даже если мёртвым буду. На что годится жизнь моя? Я подышал волей, теперь могу умереть.
Второй надзиратель: Я ещё молод, вся жизнь впереди: отдам волю свою вам, она дороже ваших всех, примите её!
Науке: Меня! Меня! Я есть Фюрер! Товарищ сказал было это. Выбросьте меня им. Жаркое им: с хрустящей корочкой, кормленный, поенный вволю, чистосердый! Любые братья и сёстря, последний глоток, а после- оп!
Клоц: Он в одиночку осилит? Я подбил прочих.
Мужчина: Я был Волей. Со мной пристали вы к Духу, проклюнулись обратно в Жизнь.
Офицер: О, как поздно, сколь нам вздорить? Ещё миг- и мы все погибли!
Пленники(невидимы, еле слышно): Выпустите! Жить!
Офицер: Пленные!... теперь лишь сила в нас нам в подмогу- а то перебьют нас как зверей!
Державник: Мы не потеряны: мы ещё свободны. Поверьте со мною! Воля, воля, воспламенись нами, пали нашими ладонями, вращайся в наших устах, лети нашими взорами! Все желают того! мы сомкнуты твёрдой, покойной стеной, мы сникаем, пропадаем из жизни, мы воспаряем над собой вперёд. Желаем! Ну! Из нас, ввысь и вовне восстаёт Человек, сквозь простор, ему нет границ ,ни пределов, он не страшится насилия! Человек, вперёд! Вон из нас ,Воля. Насилие рассыпается в прах!
Мужчина: Воля!
Державник: Свобода рвётся из нас! Все мы заодно: наша общая Воля, горячая что раскалённый добела Луч, бьёт прямо в них!
Анна: Мы, Люди против Рабства!
Офицер: Долой Насилие!
Женщина: Братство против Насилия!
Все: Общее Дело!
Державник: Люди, наше Братство крушит их броню!...Наша Сила! Они замешкались...Там...они побеждены!
Все: Свобода!

Восьмая сцена

Предыдущие. Пленные с захваченного корабля.

Пленные( снизу, невидимы): Чума! Помогите!
Науке: Пленные, они кричат внизу! Это конец!
Пленная (снизу): Выпустите нас! Чума! Выпустите нас! Мы ломаем дверь!
Офицер: Пленные взбунтовались. Мы пропали.
Пленные: Выпустите нас! Умираем!
Голос пленного: Больной среди нас!
Науке: Никто не прорвётся наверх! Первый, кто осмелится выйти на палубу, получит своё, пусть знает это!
Державник: Взломано! О, мне б сдержать ваш рой! В чём ваша вина!? Вы тоже люди! У нас никакого права вас держать взаперти! Вина жжёт нас! Что за вина!
Первый и второй надзиратели: Быстрей, новую дверь на замок! Никго не пускать, а то хворь пристанет к нам!
Пленные: Сюда! (бросаются наружу вон из пролома)
Все на палубе: Смерть, она вырвалась из трюма!

Девятая сцена

Пленные (медленно выбираются на палубу): Жизнь!
Науке: О, сомненье: не перебьём пленников- чума нас выкосит!
Державник: Никакого насилия! Мы все должны жить.

Десятая сцена

Предыдущие. Больной.

Бунтующие , готовые напасть, всё прибывают на палубу. Среди них- Больной.

Бунтующие: Ваздух!...Долой негодяев!
Державник (своим): Товарищи, возьмите мою жизнь: я сберегу вас. Без насилия!
Товарищи, опустив руки, стоят мирно.
Бунтующие: Долой вас!
Державник: Люди! Содружество!
Бунтующие: Враги! Смерть!
Анна (протягивая вперёд руки): Товарищество!
Бунтующие в ответ с ненавистью сжимают руки в кулаки.

Больной: Я умираю. Почему вы нас не избиваете!
Науке, Первый и Второй надзиратели, Первый и Второй заключённые (недвижимы): Спасение. Мы верим.
Офицер: Не забыть мне. Братство!
Державник(бунтующим): Вы- братья!
Бунтующие: Мы мрём!
Больной: Почему вы не защищаетесь? Мы больны. Это чума? Тогда я сдохну как пёс. Они уничтожат вас всех подчистую.
Державник: Они ничего нам не сделают. Ты не умрёшь. Ты будешь жить. Я люблю тебя, Брат!
Бунтующие: Братья?
Державник(обнимает Больного): Друг, товарищ, мой брат! Ты есть Будущее, ибо Мы суть Грядущее. Взьми мою жизнь, если я её отдать должен- и здравствуй ты! Вся Сила Людская, коей пропитан Мир, струится ныне сквозь тебя. Все братья ныне дарят Тебя Любовью. Наша Жизнь тут - Твоя!
Больной (дрожащий, изумлённый): Мне остались считанные часы!
Державник: Кто брат земной, тот будет жить. Я обнимаю тебя. Ты не болен. Мы желаем этого! (обнимает Больного)
Бунтующие (тихо): Чума!
Клоц, Мужчина, Женщина, Анна (сообща обнимают Больного): Ты здоров!
Державник: О, чуете вы, как Грядущее снова пульсирует в его жилах? Ты не болен! Ты жив в Любви!
Науке, Офицер, Первый и Второй надзиратели, Первый и Второй заключённые (выйдя из оцепенения, обнимают предыдущих; еле слышно, каждый наособицу, выдыхают): Любовь!
Державник: О, Сила, она снова с нами! Наша воля стремит нас что Звёзный Ветер к Свободе Всего Человечества!
Бунтующие (тихо): К свободе?
Болной: Как вам это удалось? Я снова чую силу в членах. О, спасение! Обязан служить вам?
Державник: Нет, ты не слуга нам. Мы послужим тебе! Ощутишь, как Земля просветлеет от нашей Чистоты!
Офицер: Пошли, я вымою тебя! О, я как бы окунулся в своё тёмное прошлое!
Науке (бунтующим): Братья, разопьём сообща припрятанную мной, для себя, бутылочку!
Державник: Услышьте, вы ,как шумят волны под килем! Наша новая кровь бурлит свом путём. Цель близка!
Клоц и Мужчина (Больному): Желаешь рук ,ладоней наших?...- бери! Отдаю себя за тебя!
Державник: Кто суть мы для людей? Уж держим наготове Свободу? Нет, особожденья добьёмся своими руками! У нас -только мы! Нам предстоить отринуть всё прошлое!
Анна (Державнику): Я была далека от тебя. Ныне ж зову тебя Любимым!
Державник: Я ждал от всех нас только любви! Но отныне не смею говорить том. Это же гордость. Это слишком. Мы пока слишком богаты Нею. Нам бы устремиться вдаль ,вглубь, к самой безнадёжной Бедности!
Анна: Возлюбленный, уничтожь меня, разрушь меня, вонзись в меня, изнасилуй меня всяко: желаю унижения. Никогда, ни разу отныне да не укрою глаза ладонью!
Державник: Не я, Дух должен пронзить тебя. Я, бедняк и только,-  для Человечества единого!
Анна: Я ль не Человечество?
Державник: Ох, мы пока что пляшем, в Силе и в жажде Преддверия. Мы пока недостаточто бедны для Грядущего!
Науке: Я пропащий, коль далее не жить в Преддверии. Грядущее безнадёжно.
Державник: Поскольку мы сомневаемся, оно безнадёжно. Оставим Сомнение позади. Мы пока слишком надеемся, но ещё спим!...Отчаяние - нам Миром, даёт ему силу, стремление к Лучшему! Корабль несётся мимо прибрежных городов, а мы боимся ущерба оттоль жизням нашим, нашим волям. И теперь говорю вам, товарищи: нам следует явиться туда, на землю!
Науке: Причалить? В чуму, в мёртвые города?
Державник: Тогда нам- устроить живой город! Нам до`лжно сквозь  Смерть Неминучую, вопреки Отчаянию ,сквозь липкие хмари Чумы. Нам следует -к Людям!
Больной: О, посмотрите, как видно вдаль: там, внизу -город! Башни и дома- что зёрна в початке сплочены, а внизу, под ними -мелкие, живущие люди!
Бунтующие: Город! Живущие люди!
Державник: О, братья мои, нам- устремиться в Судьбу, сознательно. Что мы сотворили! Вопреки Проклятью и Унижению, только собою, мы победили. Теперь мы должны снова пропасть. Мы пока что слишком увязли в себе, мы не расстались с собственными Я. Мы должны взорвать каждый себя! Нам, поодиночке, следует разрушиться!
Анна и Женщина: Разрушиться?

перевод с немецкого Терджимана Кырымлы

* * * * *,..................................................................................................!:)

Второй акт

На корабле.

Первая сцена

Науке. Первый заключённый. Второй заключённый. Офицер.

Науке: Ешьте, молодые, кушайте! Не наелись,- добавки вам. Будьте на корабле как у себя дома! В пути и я отъемся.
Первый заключённый: Воля. Воздух свеж: двенадцать лет отстдел- не надышусь.
Науке: Воздух? Не сказал бы. С тех пор ,как из моря мы поплыли рекой, мой нос заложило.
Первый заключённый: Вот бы Офицеру мундир долой?! Колет глаза мне: пока штрафуна вижу- всё как бы не на воле.
Науке (Офицеру): Снял бы ты кафтан. Дванадцать лет мундир твой старику жизнь портил. (Офицер скидывает китель долой) Тут тебе жизнь новая, видишь ли? Мы ещё кое-кого размуднируем.
Первый заключённый: То же значилось в листовках что нам подбросили. Государственный адвокат говорил...
Науке: Ах, оставь госадвокатов, нет их больше! В молодости зарёкса насчёт полицейского: вот вырасту- и раздену его. Теперь вот новый мир строим - и никаких погонов!
Второй заключённый:Тот же призыв заключался в моём последнем слове на суде, а именно...
Науке: Забудь суд, юноша, не осталось судов. Мы не держим речи, но делаем по правде. Мы тут на палубе переполненной братство укрепляем, офицеров опрощаем - и к узникам подсаживаем! Вспомнил вот... когда молод был, корабельный юнга, кочегар, точильщик, знал, что время наше придёт... Офицер, ты досыта поел?
Офицер: Сыт. Поем когда причалим.
Науке: Голодай, брат Убийца, голодай с толком. Тут всяк ест и голодает по своему хотению. Свобода, видите ли!...
Первый заключённый: Когда пристанем, адьё тем, бывшим: старая родина мне приелась.
Науке: Как, ты хочешь дёрнуть? Так не пойдёт, товарищ!
Второй заключённый: Что, вы нас не отпустите?
Науке: Отпустим? Но, брат, куда вы денетесь? Наш путь только начался! Корабль будет заходить в каждый порт на реке, мы- в город, и- в люди. В каждом городе на реке! Станем посвящать в товарищи тех, которые пойдут с нами к нами!
Офицер: И что потом?
Первый и второй заключённые: И что за дело предстоит?
Науке: Дело? Братьм, молодым, чем им баловаться? К нам все в ватагу, станем офицериков разоблачать, полицаям сабли обрывать, прокуроров опускать на землю грешную- и с нами, к нашим всех! Из города в город. Тут, на реке да в море товар отбирать у встречных мореходов, врагов непримиримых запирать в трюмы, в городах сходы устраивать. Каждый найдёт себе дело по душе. Свобода, друзья! О чём вопрос? Вы таки мужчины?! Моя матушка могла б вас поучить: она прошмугнула в пекарню, хлеб под юбку сунула -и бегом прочь, а шуцману ножку подставила, он и чебурахнулся своим шлемом- и это бедная затраханная матросами сука!
Первый заключённый: И там-то ,на берегу, своё возьму данью! Двадцать лет ждал того. В первую голову этим займусь!
Науке: Дань? Деньги? Вы, бедные ребятки, в тюрьме замечтались. ...Зарубите себе на носу:  о деньгах впредь забудьте. каждый возьмёт, что попадётся под руку: горшок, дом, корабельный трос. Земли хватит на все руки. Накормим, приютим и оденем всех, а себя -в последнюю очередь. Свобода! Воля! Долой неравенство!
Первый и второй заключённые: Долой неравенство!
Корабельные узники (из-под палубы): Выпустите нас! Жить! Мы хотим жить!
Офицер: Кто эти? Кричат!
Науке: Арестанты, они в трюме, теперь нам не мешают. Они в надёжном месте. Теперь нам не мешают.
Офицер: Кто-то из наших там?
Науке: Их закрыли: они ведь враги! Теперь нам не мешают. Не печалься по ним: ведь у нас много дел впереди поважнее: товарищ, ты на берегу пойдёшь к солдатам. Таких как ты ведь много там. Кому-то послужишь примером.
Офицер: А дамы?
Науке: Женщины сделают тоже на иной манер. Знаю от матери ,что одна баба способна полгорода уложить. Женщины пойдут к "тёпленьким", которые нам сочувствуют, чтоб "разогреть" их. Тогда, доложу тебе, спозаранку, все головы подымут - и такой рёв почнётся, словно рык львов из клеток. Вот, видите, мы же тут ,сколько нас много. А новые товарищи покажут кулаки тем, кто ещё не опомнился!
Офицер: Женщины на корабле!
Науке: Дамы! женщины, подымайтесь сюда!

Вторая сцена

Предыдущие. Анна.

Анна (входит): Чего желаете? Зачем звали вы меня? Что кричите в мою новую жизнь? На море я дивилась звёздами. Ветер овевал меня. Свет клокотал надо мною. Меня окру`жил Свет. Я подаю ,воздев вверх, руки Свету. Я обнимаю вас, мои любимые, в Свете. Вы- нежные, сочные Лучи, а я окунаюсь в вас. Мы покончили с Тьмой. Мы сожгли тени.
Науке: Нездоровые головы у них ,теней оттого и заперли мы их в трюм: там же ,в темени, таким уютнее.А патроны, что мы отобрали у них- теневой товар. А вино, пиво, ром, провиант, которым у теней разжились мы... тьма всё...Ешьте, угощайтесь, молодёжь: долой Тьму!
Анна: Долой Тьму! Мы суть от Света. Я- только Свет. Ты есть Свет. Я обращаюсь- и зрю тебя: ты Свет. Я стремлюсь поверх тебя: мы- широкое, огромное, полыхающее Светлое Пламя.
Первый заключённый: Пламя, пламя! Мировой Пожар! Протуберанцы из банков, огонь пожирает бумаги, счета: всесветный жир становится пеплом.
Второй заключённый: Запасники, звонкие залежи, деньги! Люди берутся за руки. Я ждал этого. Мир никому ничего не должен.
Офицер: Не должен! Невиновен! Можно ли невинных убивать! Я падаю вам в ноги, обнимаю ваши колени. Я стал свободным. Баба, твои ноги обнимаю обеими руками: твоё убитое дитя живо во мне! а я жив в твоём лучистом ложе, лик твой- родник светлый, твои руки- подрагивающие ручейки света. Осени меня своими лучистыми волосами! Я-Вина. Я пришёл из казарменной темноты.  Я- мясник, я убил, я должен был умереть- и возродился снопом лучей. Я падаю пред товой на колени, челом бью о пол, безоружен, ты видишь меня насквозь. Свети мне: я заживу наново ради Свободы.
Анна: Свобода! Как эта светлая круговерть-кутерьма надо мной стремися ввысь! О, держусь ли ещё на ногах?!  Не замечаете разве: от меня в мир расходятся ревущие, блистающие круги? Чего вы ждёте? Вы звали меня. Не заметили вы разве, как за кормой ,кипя ,шумит простор?  Почему я одна? Почему вы не летите со мною? Забыли нешто, как мы сообща брали на абордаж чужие корабли, комкали дрожащих наёмников- а сколь мало нас было! Но мы были свободны!...Почему спите? Неучто я бодрствую в одиночку? Подъём! К нам! Оставьте ваши члены! забудьте вашу тёмную ночь Вчера!

Третья сцена

Предыдущие. Мужчина. женщина.
Женщина и Мужчиина входят.

Мужчина: Завтра, завтра: булыжники, стрельба, колонны военных, проламывание стен. Сегодня нежно овевает Свет меня, я никого не беспокою, я излучаюсь вам навстречу, теку что вода под килем. Здесь я для вас, братья мои, готов потрудиться ради вас: драю палубу, кашеварю, баюкаю вас в гамаках, если вы приболели. О,как мало я для вас тружусь, кровь моя, по капле, для вас.
Науке: Единственная капелька желудочного соку лучше этих высокопарных забытых брызгов крови. Кто ради нас тут и теперь, тот насладжается сообща свободой ,разделяет довольство. Я к тому, чтоб твоя  прекрасная дама сегодня осталась в моей каюте. Эй, братко, ты не против? Твоя дама- со мной!
Женщина: Я принадлежу вам! Чиню ваши лохмотья, вычёсываю гнид, напеваю вам колыбельные. Что это всё значит? Вы тем ублажились? Мы ещё так далеки от Людей! От нас до`лжно миру пожаром заняться, прошлому -взлететь в воздух аки взорванному арсеналу, нам- буйствовать и вызволять Людей, а жизнь наша так коротка!
Науке: Свобода, для неё надо многим запастись... С тех пор, как я из утробы матушкиной выполз, зарубил себе: с едой-питьём покончено; пару раз бросишься на шею одной бабе- и полетел себе от подзатыльника за борт, и готов. Другие люди пусть живут в совё удовольствие, а мы должны им образцовый пример являть. Бутылки на стол, говорю, бу-тыл-ки, и тарелки не забудьте! Копчёный окорок выгреб я из новой добычи, окорочек, сочны что бабья сиська. Кто против Трапезы Свободы, тот изменник!
Офицер (Анне): Делай со мной, что желаешь. Я -половица под ступнёй твоей. Для всех людей- я ничто, вечно остаюсь в тебе!
Науке: Вы, там внизу, бутылки наверх сюда! Окорок наверх!

Четвёртая сцена

Предыдущие. Первый надзиратель. Второй надзиратель.
Надзиратели приходят с утварью и яствами на стол.

Первый заключённый: Двадцать лет бабы за ручку не держал. Где моя фрау теперь? Сестру похоронили. Каждый день отстаивал по двенадцать часов у станка. Только о вас думал! И вот, наконец, мы здесь? Я забыл прошлое, пусть солнце слепит глаза мои. Этот дух волн, я не знал его прежде. Мы свободны? Обрядите меня вррывчаткой- и своими руками швыряйте во все мировые биржи, взорву все банки, вызволю братьев наших! Бросайтесь мной на банкиров: ведь телеграф денежнми переводами свет опутал!
Второй заключённый: Я знал это прежде: частного имущества нет! Нам всем принадлежит всё. Я слаб. Я в мирное время не пожил: юношеские надежды отброшены. Но теперь знаю: мир есть, и я, наверное, смогу помочь всем. Желаете, спляшу вам? Мои кости размягчились в тюрьме. Скакать мне меж вас, пока в небеса вознесёмся? Ибо свободен я! Ныне всем быть вольными!
Первый надзиратель: Выпей, брат, вот тебе! О, знаю какими из камер выходят, недаром прослужил в застенках столько лет. С вами заодно сгореть мне, разорваться огненным снарядом, разнести все тюрьмы, братьев вызволить бы!
Первый заключённый (Первому надзирателю): Не твоя ли дочь у края палубы застыла, будто желает к Солнцу взлететь?
Первый надзиратель: Дочь? Едва ли чувствую родство. Она держится так высоко и прямо, что в ней прежнюю не узнать. Моя дочь была иной. Эта не видит никого в упор, и сквозь меня смотрит, так, что я иной раз от страху оборачиваюсь и гляжу в даль: нет ли чего там? Дочь больше не слышит меня:  мне нечего сказать ей после давешнего моего проклятья!
Науке (приподымается, приставив  ладони биноклем к глазам): Судно! Корабль в устье, там, вдали!
Мужчина:Теперь мы не одиноки!
Офицер : Корабль!(Анне) Ответь ,пока первым поцелем не одарил тебя, молви мне:"Вперёд, на абордаж". Пожелай мне отваги, страстно! Метнёмся с нашей палубы на ту. Долой собственность: перетащим сюда всё, что попадётся под руку!

Пятая сцена

Предыдущие. Державник.
Державник входит.

Науке: К оружию! На абордаж! Тараним, на борт, и ,в суматохе- наверх: вяжем экипаж, а всех, кто отбивается- в расход!
Державник: Нет!
Науке: Взять рабское судно! Завтра назовут это грабежом, сегодня это называется освобождением!
Державник: Нет!
Офицер (Державнику): Чего желаешь?

перевод с немецкого Терджимана Кырымлы

Поклоны кладя прошлости,
не важно ,сколько в ей лопастев,
посолонь, противу ли,
отважные в улее,
ловимся на дули.
Черепа, они- созерцанию мрачному,
а так- праздничные чаши
для простокваши.
Игра органами, цитатами
надёрганными, рачится, кланяется
землице-кормилице,
туду же стремится.
Солнце славою мылится.
Соль?...Оригами оскал
складенем стал.
Плоть распластанную в блогах
лопатит свастика от бога. 
И не важно ,сколько ругани вылито:
выше искусств политика,
дёргание за ниточки.
Символы посмеиваются,
или глядят с укоризной:
хлёбово с головизной
или полова веется.

Женщина плачет: зарплату не дали,
кашу варить по утрам надоело.
Дед поволок на продажу медали:
"сброс неликвидов", последнее дело.

Деньги- за митинги. Видел палатку:
подписи снова кому собирают.
Съели одну на троих шоколадку:
вкус на губах непривычного рая.

Видели мир на бумажной картинке-
ветер в лицо увлекает обёртку.
Вам серебро - чешуя на сардинке
еле живой, задохнувшейся, мёртвой.

Жить. Перемены? А мы не готовы,
нам пояса затянуть повелели:
звёздное стало немного крестово,
повеселело и вдруг полевело.

Деньги сгорают в руках- и мозоли
пухнут как те животы ,волдырями
над несвоим невозделанным полем:
пальцы- полоски, все порознь, в расколе.
Век-волкодав, еле видимый голем
слышно с трибуны басит упырями. 

* * * * *,.................................................................................................!:)

Мужчина: Нет, послушай, это важно: ничего не будет така, ка прежде. Ты обрела силу. Ты можешь уйти прочь- и все узники Дома перемрут с голоду.
Анна: Ну, этого, пожалуй, впредь не будет... Мы и так вас до полусмерти измучили.
Мужчина: Но ты же вольна уйти прочь, разжечь домашний очаг- и швырнуть связку в огонь.
Анна: Этого я не хочу.
Мужчина: Посмотри на эти ключи: они светлы. Они лучатся. Каждый ключ- голубой огонёк. Они исходят из нас и в нас же обращаются. Все люди, полюбившие однажды, вдохнули Огонь в эти ключи. Смотри, как они озарили коридор. Ты провела жизнь свою в пыточных , ты знаешь людей в тьме, ты видала на их лицах только насилие. Ты видела только страх и алчность. Когда ты родила дитя, ночью, в глухом сне , замечтавшись, ты помнишь: этот свет? ты знала, что можешь быть любимой: рядом с тобой являлся , в  чистом сиянии,  прекрасный парень ,котрый полюбил тебя, которому ты ,там , была суженой. Он пребывал в тебе. А днём судилась тебе пошлость в камерах. Твоя жизнь, когда ты была собой, когда почивала, твоя жизнь оставалась в тебе: любовь и свет. Ты давно любима. Ты можешь помочь!
Анна6 Помочь!
(Дитя позванивает связкой)
Мужчина: Помоги! Ты поможешь всем, каждому. Эти ключи, этот огнистый букетик развеет тюремные стены!
Анна: Помочь...Мне....Так неловко. Кто я такая? Я совсем одна. Воспаряю, лечу, я так легка. Вкруг меня только светлый ореол. Я стремлюсь только к Свету, вверх...старик стремится туда же, он ел четырежды в неделю, а то жевал долгую свою бороду. От меня зависит...он протянул мне руки, золотые пламени...избитый узник, которого они  приковали к стене. О, да это ты , на самом верху, так далеко, ты, ты манишь меня, ты столь далёк , я не смею явиться к тебе, помоги мне, ты...
Мужчина: Я совсем близко.
Анна: О, я видела тебя? Я влюбилась в тебя? Люблю тебя? Это ты?
Мужчина: Нет, не я. Все. Ты избрана. Твоя жизнь светом устремился к общности людской. Помоги людям!
Анна: Я совсем иная, нова. Я испытала это впервые. Что это во мне?
Мужчина: Свобода.
Анна: О,  я  рядом с тобой, могу пронзить тебя, оборотиться вкруг, воспарить над тобой. Могу быть твоими тебе нарами, скамьёй, решёткой, цепью, твоей камерой, твоей тюоьмой всей этой. Всё минуло: я не вижу ничего кроме Света, повсюду, и - парящие люди в Нём...Воля! (корчится)
(Дитя  всё позванивает связкой ключей)
Мужчина: Подруга, сестра, товарка! Помоги им!
Анна: Куда?
Мужчина: На корабль. К Новой Жизни. Братья ждут.
Анна: А ты?
Мужчина: Сначала они! Освобождения, все, ждут они годы напролёт!
Анна: О, воля людская! И эти глаза, эти руки, и моя плоть, что моё -им в помощь!  Я сильна, дам им свободу! Они ведь не погребены, не истлели, не забыты? На помощь, за мной, на волю! (удаляется)

Четырнадцатая сцена

Мужчина. Дитя.

Дитя(упускает связку оземь): Матушка сбежала в камеры. Слышишь, ты, как она кричит? Я хочу к ней, вместе!
Мужчина: Нет, останься здесь. Мать хочет, чтоб ты со мной подождал.
Дитя: Ты слышишь, как они там внизу кричат? Мне страшно.
Мужчина: Тебе страшно?
Дитя: Нет, совсем нет.
Мужчина: Теберь тебе не надо будет бояться. Я ведь с тобой.
Дитя: Но ты ведь заключённый!
Мужчина: Нет, уже и впредь нет! Ты слышишь, они умолкли, уже совсем тихо.
Дитя: Пожалуй, кроме нас тут никого.
Мужчина: Дитя моё, это свобода.
Дитя: Что это, свобода?
Мужчина: Мама тебе объяснит. Подыми ключи и отвори вот тут.
(Дитя отворяет камеру)
Дитя: Проведёшь меня к матушке?
Мужчина: Да, проведу. Теперь  ты поиграешь  со многими хорошими людьми, будешь? Мы с матушкой твоею сядем на очень большой корабль, красивый корабль.
Дитя: Я ещё не плавал на корабле.
Мужчина: Вот этот маленький ключик, он от цепей...Дитя моё, ты видал чудо!

Цепи валятся оземь. Тьма.

Корабль у причала в порту.

Пятнадцатая сцена

Науке , одетый в мешковатый и коротковатый костюм. дефилирует как постовой взад и вперёд.

Науке: Ать- два. Ать- два. Кру-гом! Науке на посту! Что я говорю: на посту? На революционном посту! Прямо, Науке, будь добр, держи выправку! Кто бы мог подумать!? В наше время у каждого постового в ранце- президентскиая трибуна. Трон? Обычная кушетка мне  теперь сгодилась бы и полюбилась. (зевает) Ать-два. Ать- два. Кру-гом! Проклятый холод! Величайшая Революция - и ни капли пития! Но, но, но Науке! (бьёт себя по губам, озирается) ...а если услышит кто!? Ну, погоди-ка, после, уж на борту опорожню фляжку...одним словом, ревфляжку!... Ать=два, ать- два. надеюсь, отчалим без проволочек, а то и всю Революцию провороним....(Собирается , опасливо озирается, снова бьёт себя по губам): Будь благословен, воистину благословен будь. Науке! И дико-то как здесь. Хорошо пожелать кому: " Подежуришь здесь, братко! - и кто б тебя на посту проведал? Ни разу ни одно сестрички, ни одной самой маленькой! Выпил бы загодя, речи б революционные держал, как другие. Верю,во хмелю тогда мой голос обретёт вес. Вроде того:"...Братья и сёстры, ваше будущее - в любви!" Чудесно! Идёт, годится, Науке! Тебе - широка дорога!
(В порт к трапу приближаются Клоц и Женщина)

Шестнадцатая сцена

Науке. Позже: Клоц. Женщина.

Науке: Уже утро. И ни в глазу, ни капли не принял. (Заметив обоих, отдаёт им честь) Стой, кто идёт?!  А, это вы! Где остались товарищи?
Клоц: Они должны прийти, им был дан знак.
Науке: Ты уверен, что они свободны? Мы больше не можем ждать.
Женщина: Ещё немного терпения!  Я бы хотела поскорее отчалить :за нами по пятам гонится полиция.
Науке: Если ждать ,пока гром не грянет, мы пропали. И вы думаете, что офицеров прихватим?
Женщина: Вы их не собрали?
Клоц: Их никто из наших не обращал.
Науке: Подымайтесь, вы! Бвстрее! последняя минута!

Семнадцатая сцена

Предыдущие. Державник.
Державник является.

Державник: Все собрались тут?
Науке6 Нет, но мы должны немедля отчалить, иначе пропали.
Державник: Мы должны дождаться товарищей. Примем на себя опасность.
Женщина: Мы пропали: вон люди, они не наши.

Восемнадцатая сцена

Предыдущие. Старик. Юноша.
Старик и юноша уныло бродят вдоль причала.

Юноша: Матрос, у тебя не найдётся сигареты. Глаза на лоб лезут, так голоден.
Старик: Дайте приютиться хоть ненадолго, посидеть. Я столько дней хожу, сплю на скамейках, продрог весь.
Науке: Запрещено. Никого не принимать на борт.

Девятнадцатая сцена

Предыдуший. Первый надзиратель. Второй надзиратель.
Первый надзиратель ,запыхавшись, взбегает по мостку, следом- второй.

Первый надзиратель: Товарищи?
Науке: Куда?
Первый надзиратель: К новой жизни.
Второй надзиратель(поддерживает его): К свободе!
Науке (приглажает жестом): Торопитесь!
(Первый и второй надзиратели, Клоц и Женщина, Державник провожаемы Науке на борт корабля)
Старик и Юноша: Я тоже хочу на корабль. Мне присесть бы. Что поесть бы! Почему им всё, а нам ничего?!

Двадцатая сцена

Предыдущие без Первого надзирателя. Второй надзиратель, Клоц, Женщина. Державник.
Людская толпа прибыает ,напипрает на мостки.

Призыв : Мы хотим на борт! Примите нас!
Науке(товарищам на мостках и на борту): Слишком поздно. Крик нас выдст. Надо отчалить. Кто не тут, должны остаться на берегу.
Женщина: Ещё секунду. они явятся!
Науке: Нет! Что, вы недовольны? Нас обнаружат! (призыв на борту): Товарищи, охрана, к оружию!
(Шум на борту)

Двадцать первая сцена

Предыдущие. Анна. Первый заключённый. Второй заключённый.

Анна (запыхавшись, со старым седобородым заключённым и со вторым, молодым заключённым ступает на трап корабля): Вот, идите же , мы на месте , мы свободны! Пособите мне, быстро, они еле ходят! (Старика и молодого краном подымают на борт. Анна на борту): Стоять, а где мой ребёнок?!
(Снова шум на борту)
Науке: Все на борт! Каждая пара рук пригодится! Расступись!
Анна: Нет! Нет! Где мой сын?! Я без него не поплыву!

Двадцать вторая сцена

Предыдущие. Капитан. Матросы.
Капитан, окружённый группой революционных матросов, является на мостике.

Капитан: Помогите: бунт на корабле! На помощь!

Толпа народная в порту всё прибывает.
Юноша (кричит): Долой капитана!

Двадцать третья сцена

Предыдущие. Державник. Первый надзиратель. Второй надзиратель. Позже: Мужчина и Дитя.

Державник: Поднять якорь! Отчаливаем!
Анна: Мой сын! Клоц! Помоги!
Является Мужчина с сыном Анны на руках.

Двадцать четвёртая сцена

Предыдущие  без Капитана.

Мужчина: Товарищи!...Свобода!
Народ: Военные!!!
Мужчина "приземляет" ребёнка. Анна подбегает к совему сыну. Мужчина восходит по трапу. Барабанная дробь из-за кулис.
Народ: Солдаты!!!

Двадцать пятая сцена

Сёстры с ребёнком торопятся к трапу. На трап взбегает ,один , Капитан, хватает Дитя, спрыгивает с ним с трапа на берег. В тот же момент трап поднимается на борт. Слышна команда :"Якоря!" Якоря подымают.

Анна(на причале): Моё дитя! (Анну сминают долой)

Двадцать шестая сцена

Предыдущие. Офицер. Солдаты.
Военные, предводительствуемые Офицером, выходят на причал.

Капитан: Сволочи: ребёнка- в заложники!
Державник (сверху, со второй палубы): Они сами теперь- заложники.
Офицер: Пристрелим ребёнка!
Анна: Вы не посмеете!
Державник (с  капитанского мостика): Мы расстреляем офицерьё!
Первый и Второй охранники (рядом с Державником): Нет, мы не стреляем, брат, без насилия!
Клоц: Товарищи, видите: мы ребёнка сможем вызволить только силой, только не подкачайте!
Анна: Моё дитя! Вы не осмелитесь! Нет, не стрелять! Без насилия! Ты нас этому ведь научил!
Офицер(внизу, на причале): Расходись, в последний раз приказываю!
Народ: Корабль отчалил!
(Офицер выхватывает револьвер, целится в Дитя): Вернуть корабль!
Юноша из толпы: Корабль уплывает! (Офицер стреляет. Дитя падает замертво. Народ сминает порядок солдат)
Народ: Убийца!
Офицер: Убийца! Я убийца! (Прыгает на борт, оказывается под воздетыми кулаками Анны)
Все братья на корабле, единогласно кричат:  М Ы  Н Е  У Б И В А Е М !

На корабле.

Двадцать седьмая сцена

Порт, народ и солдаты в этот момент укрывает мгла, издалека доносятся приглушённые крики. Только корабль освещён. Предыдущие без народа и солдат.

Офицер: Я убийца! Я убил дитя! Вот я перед вами, делайте со мной что хотите! Я не хочу больше жить!
Первый, Второй охранники, Мужчина и Женщина: Н Е   С Т Р Е Л Я Т Ь !
Клоц: Товарищи, последняя кровь!
Первый, Второй охранники, Мужчина и Женщина: Без насилия! Братство!
Офицер (прыгает к Державнику): Я не хочу больше жить! Пустите меня в расход, тут же!
Державник: Убийца ты, убийца. Я должен был убить тебя. Но не могу больше. Эта, что над нами сильнее наших грубых рук, эта Свобода здесь.
Матросы: Корабль в море! открытом!
Анна: Моё дитя!...Убийство!
Клоц: Мы в горнем море. Новая жизнь. Свобода!
Науке: Спасённому: за свободу, за новую жизнь. Ради новых людей!
Анна: О, за что новому человеку расплачиваться новой жизнью?!
Державник: За Человечество!
Анна: У кого право  позволять людям умирать за человечество?
Державник: Право коллектива.
Офицер: Ложь, ложь, ложь! Вы желаете нашей жизни!

Конец первого акта

перевод с немецкого Терджимана Кырымлы

*****,.........................................................................................................!:)

Десятая сцена

Пока надзиратели переговариваются, за решётчатою дверью является Мужчина  в наручниках.

Второй надзиратель: Сколько жалования отхватил?
Первый надзиратель: Когла женишься на Анне, тогда другое дело? тогда сразу на моё место.
Второй надзиратель: А ребёнок от твоей дочери?
Первый надзиратель: Я замолвлю за тебя словечко Державнику.
Второй надзиратель: Ребёнку-то сколько?...
Первый надзиратель: Мне обход делать, к тому заключённому, что к стене прикован, его сорок восемь часов прошли.
Второй надзиратель: Он-то не пожалуется на жжение в ногах. Ты завтра к Державнику?
Первый надзратель: Если честно надумал жениться, пойду.
Мужчина: Державник! Где Державник? Я больше не могу.
Первый надзиратель (второму): Принеси мне ключ, я разомкну цепи.
Второй надзиратель: Сколько твоих цепей?
Первый надзиратель: В каждой камере -по одному закованному.
Мужчина: Я больше не вынесу. Поймите меня. Я обычный человек. Глаза, которые ночью сюда таращатся. Ночью звенья гремят на мне как куски льда. Я признаюсь во всём. Я готов. Я бльше не буду. Если вы меня оставите в живых, я стану обычным писакой. Займусь домом. Буду рабом. Бейте меня. Допрашивайте. Выдавите из меня что пожелаете. Вы можете доведаться обо всём. Я хочу быть свободным.
Второй надзиратель: Ишь как "свободно" раскричался! Надо ему хлебало заткнуть.
Первый надзиратель: Это ещё начало. Но когда затопочет на нас, надо его приглушить ,да так, чтоб болело ему годы, когда приснится китель надзирателя!
Мужчина: Вы, псы поганые, раскуйте меня. Вы, свиньи клыкастые, цепи прочь! Вы ,засранцы, высерки вонючего козла, звери-ищейки, вы не люди, как гвозди, как чума, как цепи- вот ваш образ, мучители людские! Плюю на вас, мучьте меня, заткните мне рот, срал я на вас. Выколите мне глаза. вы их уже загадили, они подошвы вам прожгут!
Первый надзиратель: Началось. Время приспело. Принеси ключ. И дубинку прихвати. И кляп: этот сгорит быстрее, когда не сможет гавкать. Приведи дочь мою с ребёнком: маленькому понравится, нам ведь смену растить надобно. Он ведь по книжкам учится, а как с арестантами обращаются господа иначе не узнает. Быстрее обернись. Вещи в моей комнате. Дочь приведи.
Второй надзиратель: Видно как ему похорошеет без цепей. Не сказал бы, что девушке эта картинка доставит удовольстивие.
Первый надзиратель: Шевелись!

Оба надзирателя удаляются.

Одиннадцатая сцена

Предыдущие без Второго надзирателя.

Мужчина: Всё. Никакой надежды. Я был слаб, дразнил вас. Прутья решётки ,такие чёрные и крепкие, вначале  казались преодолимыми. Я  бы миновал их, если бы не цепи. Тут так темно, за мной горела голубая лампочка. когда я ослабел, замаячили ваши жёлтые куртки. Жизнь- в прошлом. Мои кости покрошатся в темени, моя плоть присохнет к костям. Я тут как слепой червь, дрожа, дождусь собственной смерти.
Первый надзиратель: Слишком поздно оплакивать.
Мужчина: Оплакивать? Что за слово. Мне нечего оплакивать, я ничто, всё скрыла темнота, я забыл всё.
Первый надзиратель: Сколько служу в тюрьме, слышу одно и то же. Люди не меняются.
Мужчина: Люди! Кем был я? Человеком. Забыл. Человек не меняется. Я был ничем когда кричал на вас. Я не изменюсь, будучи рождён Светом. Эта тюрьма вам кричала, эти прутья, эти крепкие стены, эти цепи. Вас будет истязать тюрьма.  Я человек и живу ради людей. Тюрьма мертва и трухлява.  Я тебе ничего злого не сказал, Надзиратель, эти стены тебя стыдили. Ты умник, ты хорош, ты прав: люди не меняются.  Ничего, что ты истязал меня, ты не разбудил ненависть. Ты человек. Эта тюрьма заключила тебя. Ты не станешь истязать меня, не продашь свою дочь, нет. Тюрьма. Жёлтые полымя ваших курток, темнота вкруг вас, ты не... ты человек.
Первый надзиратель: Молчи. Речи наказуемы.
Мужчина: Понимаю. Ох, снова меня окружит яркие Лучи. Да ,замолчать, собраться. Ничего из уст, которые мертвы и нелюдские! Что за небывалый покой обьял меня? Эти цепи кажутся шелковыми. Сторож, вижу твоё лицо, твои бакенбарды, твои очи. Твои одежды не желты уж...я вижу всё... о,как благостно и светло вкруг меня, сторож!
Первый надзиратель: Всё, больше не отвечу.
Мужчина: Ты- человек, подобный мне, не ниже меня. Тебе больше не надобно гневаться. Ты слоль же волен ,как и я, тебе нужен лишь ответ. Почему ты отдаёшь дочь свою за другого сторожа?
Первый надзиратель: Кому забота?... Но это тебя не касается!
Мужчина: Да, меня не касается, ты прав. . . Это касается твоей дочери: знаешь, коль она пожелает, смогла бы стать замечательной дамой.
Первый надзиратель: От "замечательного" уже ребёнка прижила.
Мужчина: Знатная дама, графиня, принцесса, княгиня!
Первый надзиратель: Мы бедные люди, ни за что, видим знатных дам на отдыхе только.
Мужчина: Но вы же люди, на людях это незаметно. Тебе стоит только захотеть. Иметь крепкую волю, а остальное приложится. Я того желаю тоже.
Первый надзиратель: Тебе это незачем. Что ты сможешь хоть для себя?
Мужчина: Много, сосед. Послушай, почему у тебя на груди нет наград?
Первый надзиратель: Наши, много лет отслужив, отхватывают медали.
Мужчина: Медаль? Нет. Я б тебя предствал к ордену, хорошему ордену, второй степени За Выслугу.
Первый надзиратель: Скорее на костылях пойду. Орден сутулого...
Мужчина: Тебе не понадобятся костыли. Ты должен держаться прямо и достойно. Твоя дочь найдёт приятного мужа. Тебе не надо будет злобно рыскать в темноте. Живите как люди, на  чистом свету, среди вольного народа.
Первый надзиратель: На воле я больше уж не поживу.
Мужчина: Но я! Я знаю их, вольных. Я живу ради свободы, товариц, я освобожу тебя!
Первый надзиратель: Свобода, ...о,я её много лет как запямятовал-то. Тогда не требовалось регулярных отчётов. Никто мне по мелочам не указывал. Жилось среди клёвых друзей. Когда молод, тебе столько возможностей.
Мужчина: Ты молод. Кто начинает, тот молод.
Первый надзиратель: Но ты же несвободен!
Мужчина: Ах, я несвободен? Присмотрись ко мне: что видишь ты? Видишь мои цепи? Нет, ты видишь мои глаза, которые стремятся в простор, как им угодно. Ты видишь мой говорящий рот, мои  губы , зубы, видишь ты мою голову, которая годы напролёт о тебе думала! Я говорю тебе, товарищ, брат, вспомни себя : ты человек, как и я. Будь свободен!
Первый надзиратель: Брат, мне должен делать? Знаю, что жизнь мне суждена отныне иная. Не нужен мне орден. Я хочу помочь тебе.
Мужчина: Не мне, себе помоги, брат.
Первый надзиратель: Брат, молви Слово! Я останусь тут. Я устрою тебе освобождение.
Мужчина: Нет, я останусь тут.  Иди быстрее, пока иные собираются в путь. Вон, торопись, навсегда из тюрьмы, к братьям. Им нужны новые люди, помоги им.
Первый надзиратель: Друг, прими моё рукопожатие, стариковское, как оно?
Мужчина: Пульс семнадцатилетнего. Там новых людей ждёт корабль. Знаю, сегодня отплывает в море.
Первый надзиратель: На корабль! А ты? 
Мужчина: Я останусь. Я не сойду с этого места, пока глас мой не унесёт стены эти на волю. Иди, ты должен!
Первый надзиратель: Кровь бурлит моя, будто я прыгал через овраги да речки.  Я желаю! К братьям! на корабль! (удаляется)
Мужчина: Большой сноп лучей ярится. Свет обволакивает меня. Голубое мягкое пламя перекатывается вдоль жил моих. Глаза мои прожигают эти, чистого стекла, стены.

Вторая сцена

Мужчина. Второй надзиратель.

Второй надзиратель(является): Вот ключ. Дочь твоя захребетника привела.
Мужчина: Слишком поздно. Мы одни.
Второй надзиратель: Хлебало заткни ,заключённый! Где ты, старик?
Мужчина: На что тебе орудия пыточные? Мы одни.
Второй надзиратель: Цыц. Старик скоро придёт, тогда ты приумолкнешь, болтун.
Мужчина: Старик ушёл навсегда.
Второй мужчина: Как это называется? Ты ,в оковах, его не пришиб. Где он? В каморках что творится? Бунт!
Мужчина: Воля. Он на свободе!
Второй надзиратель: На помощь!
Мужчина: Никто тебе не поможет. Ты волен помочь себе.
Второй надзиратель: Что мне делать? Жду ваших приказаний.
Мужчина: Приказывай себе. Чего желаешь?
Второй надзиратель: Не могу. Куда деваться? Придёт Державник- покарает меня.
Мужчина: Тогда обретёшь свободным.
Второй надзиратель: Не могу. Должен его дочь заполучить, хорошее место, двойную выслугу... Я оголодаю. Что тогда?
Мужчина: Держись с людьми.
Второй надзиратель: Не знаю никого. Наверное, ты... человек. Наверное, ты поможешь. Арастант, пособи!
Мужчина: Ты должен оставить его дочь.
Второй надзиратель: Мне пополам: сука она. Скажи только, что делать!
Мужчина: Ты молод. Силён. Там, за городом, на борту корабля ждут товарищи. Иди к ним.
Второй надзиратель: Да, пойду. Сделаю как ты сказал. А там кого стану охранять?
Мужчина: Ты не должен стеречь людей, стерегись сам.
Второй надзиратель: Не могу. Должен исполнять приказ...Скоро придёт его дочь, тогда не знаю... Отворю твою камеру, сыму цепи. Быстро, идём вместе. Скажи, куда!
Мужчина: Нет!
Второй надзиратель: Я устаиваю тебе побег, идём вместе.
Мужчина: Нет!
Второй надзиратель: Идём вместе, ты свободен, ты не должен дольше оставаться в заключении. Вот ключи. Я дольше не вынесу: дом плющит меня. Спаси!
Мужчина: Опомнись: ты человек, ты свободен. У тебя есть мать?
Второй надзиратель: Нет, зачем спросил? Я больше не могу! Болье нет! Я убил её, когда шёл в солдаты, никто не знает. О, эти ключи горят как из печи, в моей ладони, долой их! Проклят, что я натворил тут!
Мужчина: На корабль, к новой жизни: товарищи помогут тебе.
Второй надзиратель: Всё кончено: его дочь идёт!
Мужчина: Тьфу на тебя. Забудь помолвку. Беги! быстрей, на волю, в народ, в новую жизнь.
Второй надзиратель: Люди! Помогите! Люди! (убегает)

Тринадцатая сцена

Мужчина. Позже: дочь с сыном.

Мужчина: А теперь, чудо будь при мне. Лучи струятся из меня. Пусть эти оковы сгорят на мне, как годы в земном дыхании.

(Дочь надзирателя , Анна ,является с ребёнком за ручку)
Анна: Где вы, пацаны зачуханные? Жалкие эти мужики! в тюрьме шорох, а их не сыскать: расползлись как улитки, никого нет на месте!
Мужчина: Они ушли прочь!
Анна: Прочь? Чей голосочек ? Это ты, арестант, ты своё уже получил: я припозднилась?
Мужчина: Сторожа ушли.
Анна: Что это значит?! Почему здесь никого? Я хочу посмотреть! Сколько дней ждала, когда старик сделает из тебя отбивную. Биться мне о решётку, что ли?
Мужчина: Твоё дитя!
Анна: Дитя? Глазастый-то. Где они?
Мужчина: Свободны.
Анна: Что ты дурость мелешь?
Мужчина: На полу ключи!
Анна: Ключи, кто их оставил?
Мужчина: Твой жених. Он бежал.
Анна: Жених? Изменник. Где мой отец?...А что я тебя-то расспрашиваю, арестант?
Мужчина: Твой отец- мой брат и товарищ. Он меж людей ,товарищей. В новой жизни. На воле.
Анна: На воле? Старый дурак. Никого там нет. Погоди, поймаю тебя, приведу в чувство... Ключи. Отпущу тебя. Проголодался, или уже доходягой стал тут?
Мужчина: Не отворяй моей камеры.
Анна: Ха, ты первый арестант ,такой стеснительный.
Мужчина: Да, я желаю остаться, а ты иди!
Анна: "Иди": куда? Наверное, к другим? А мне и не надо, и так хорошо.
Мужчина: Мама, иди ко мне!
Анна: Молчи, страшила. Будь доволен, что я тебя сюда привела!
Дитя: Мама, здесь не весело.
Мужчина: Вот лежат ключи. Те сторожа ушли, и Державник удалился. Мы одни.
Анна: Они сошли с ума.
Мужчина: Нет они не сошли с ума. Они  обрели свободу.
Дитя: Мама, смотри: связка, как звени красиво, послушай!
Мужчина: Ключи у твоего сына. Весь Дом в твоей власти.
Анна: В моей власти? (Дитя позванивает ключами) Я доселе не обладала токой властью: как мне ею распорядиться?...А, ты надумал дёрнуть? О, я знаю людей!
Мужчина: Я не желаю принять от тебя свободы. Я хочу освободить тебя!
Анна: Меня? (Дитя звенит) Я знаю только похоть, поимею каждого мужика, что позаныканы в каморках. Ничего особенного, как было ,так и будет впредь.
........(продолжение сцены следует- прим.перев.)

перевод с немецкого Терджимана Кырымлы

* * * * *,...................................................................................................!:)

В тюрьме. Кабинет Державника.

Восьмая сцена.

Державник. Клоц.

Державник: Итак, вы всё признаёте.
Клоц: Да.
Державник: Итак, вы подпишете протокол?
Клоц: Да.
Державник: Они не станут вас давить. Они ещё подумают.
Клоц: Я уже всё обдумал.
Державник: Это хорошо, что вы послушны. У нас не возникает необходимости применить к вам крайние меры.
Клоц: В этом не возникнет надобности, герр Державник.
Державник: Не будьте столь высокомерны. Я знаю этот апломб арестантов: его, по правде сказать ,хватает ненадолго.  Вы не первый из моих гордецов.
Клоц: Знаю. Я не горд.
Державник: Видите ли, вы вели себя неразумно. Я сказал бы даже: безумно. Человек с таким интеллектом не имеет права возбуждать неразумных. У вас будет время раскаяться в своих проступках. Но я подчеркну: вы ,такой образованный, могли бы сослужить обществу добрую службу. Я не предлагаю вам присоединиться к таким как я. Советую: оставьте ваши штучки.
Клоц: Нет, герр Державник.
Державник: Вы надеетесь, упрямясь, привлечь к себе внимание.
Клоц: Нет, это же бессмысленно. Ваше внимание ни при чём, а я не упрям.
Державник: Так что ж?...
Клоц: Мои убеждения.
Державник: Ваши убеждения? Они вас привели за решётку, разве не понятно вам это?
Клоц: Не то.
Державник: Да, таковы все фанатики. У них, видите ли, убеждения...Но кто иной обходится без убеждений, а то и пользуется суррогатом!
Клоц: Знаю. Но и вам, герр державник, ничто человеческое не чуждо.
Державник: Оставим-ка этот тон...Давайте начистоту. Взгляните мне в лицо. Вот я, весь пред вами. Почему ,вы думаете, я такой-то - неубеждённый?
Клоц: Нет, у вас -не убеждение. Это- мощь,сила.
Державник: Сила, молвите. Да, я силён. И лучшая улика против вас- ваше бессилие.
Клоц: Напротив.
Державник: Ах так...тогда почему сила- не ваша? Не хватало еще, вашего ответа, мол, не желаю силы.
Клоц: Да, ибо не желаю.
Державник: Хорошенькое дело. Позволю вам оставаться таковым. Вижу, мы с вами далековато зашли. Всегда одно и то же: вы сотоварищи отзыватетесь на робкие наши людские порывы неправомерной гордыней. Этому будет положен предел.
Клоц: Сила, что это? Ваше батареи отопления, ваш телефон, ваш электрический звонок, ваши подчинённые?
Державник: Мои подчинённые.
Клоц: И надолго? Пока вы при должности. Пока вы живы. Пока живы они. Впрочем, вы уверены в ваших подчинённых?
Державник: Пока я, пока они живы. Пока живы все, все люди.
Клоц: Ах, и с чего, в таком случае, я стою пред вами? С чего бы вы со други своя, герр Державник, стараетесь заткнуть мне рот? Столетия напролёт упорствуете.
Державник: Пожалуй, так до`лжно быть. Вы всего лишь тёмная целина, скажу даже- тёмная сторонка, на которой наш собор высится и хорошеет. Возможно, вы - опора, на которой сила наша выглядит и действует просвещённее и основательнее. Но это не значит ,что мы вас сотоварищи со света сживаем. А знаете ли, кто к нам чаще всего обращается за помощью? Ваши. Чего желаете? Именно: силы. Во всех краях то же: ваши друзья кричат пока не упрутся. В конце концов, это вопрос личностей. Ведь на моём месте - не вы.
Клоц: Было б наоборот -вы б не оказались в моём положении. Значит, вы за то,чтоб в миру человек себе подобного человека имеет право позорить, или мучить, или истязать, или,наконец, убивать? Нет, вы против того. Вы на должности, ибо верите, что положение даёт вам право на всё это. Вы прибегаете к насилию ибо верите, что этим служите добру. Но при этом дрожите от страха : у вас могут отобрать всё ваше. Бесясь от страха отрабатываете своё положение , плотью своей, своим разумом, своим прилежанием. Ныне вы вашей власти орудия пыток, подчинённые и заключённые. И при этом вы, сильны, дрожите в преддверии собственного будущего. И при этом голос слабого, которого вы с подельниками своими готовы легко отстранить, держит в напряжении все ваши душевные силы, изматывает все ваши нервы. Для нас, слабых, вы соорудили этот дом с мощными стенами, с охраной, вынуждены содержать армию мучителей и контролёров, обязаны переносить стоны мучеников.  Ваша жизнь минает в напряжённом безумии. Ваша сила направлена на возвеличение собственного страха и безумия в своих глазах, снова и снова...
Державник: Я терпеливо выслушаю вас и не накажу. Видите, я силён, но милостив.
Клоц: ...при всём при том сказал бы я, что вы обладаете силой? Вы и вам подобные суть всего лишь орудия силы. Собственно, вы- надзиратель ,приставленный силой к иным рабам. Вы хоть знаете, что есть человек, что такое жизнь, что есть свобода? Вы позволяете мучить, истязать, убивать людей. А ещё вы страшитесь помыслить, что однажды, в день последний мира ,и боль соборная, и кровь пролитая , и покалеченные жизни мучимых, гонимых вами оборотятся к вам счётом всего человечества, воззовут к вас, ко всем из нас, живущим людям- и вопль истязаемой тьмы явится в душе вашей, и станет рвать сердце ваше вон из плоти.
Державник: Зачем вы говорите мне это? Надеетесь, пожалуй, на освобождение?
Клоц: От вас не жду ничего. Извольте знать: я волен. Здесь, в тюрьме. Вы -нет. Вы утратите всё, я -ничего. Я -тот, кто способен дарить!
Державник: Вы- дарить?
Клоц: Свободу, дар человечий.
Державник: Да, на словах!
Клоц: Коль желаете, на деле! ...Желайте!
Державник: Чего?...
Клоц:  В последний раз...
Державник: И?
Клоц: Вы -со мной!...
Державник: Оглянитесь-ка: всем этим есть я, весь этот дом- я. Эта лампа горит мною. Шаги надзирателей, вы их чуете, вызываемы мною. Не быть мне на этом месте- всё оборотится в пустоту. Эти стены исчезнут. Голь раскинется тут , и на лобном-расстрельном месте дети станут с собаками играть.
Клоц: Вы произнесли это: "не быть боле темнице, на расстрельном поле детям играть с собаками". Волей, силой вашей. Чудесный день!
Державник: Но я не имею права...
Клоц: Тогда оставьте меня тут и уйдите в одиночестве.
Державник: Вот руки мои, столь же пуста моя жизнь. Я ничего не желаю. Я одинок. Один- единый. Другие, оставшись, не изменят ничего, всё останется как до меня. Мой уход отсюда станет моим, и только.
Клоц: Ах, человек- тот, совершивший прыжок, один-единственный  осознанный шаг, уже человечен, тем вы изничтожили силу мира. Неколебимым быть вам, каймой ,продуваемой ветром, невидимым , стены все проницающим и да падёт, в крепости, вам под ноги  всё насилие мира что трухлявый короб.  Вы -человек. Вы есть, мы суть люди.  и вю.  хибара. ут ......................
Сила останется за вами. Вы вольны. Вы знаете, что свободны. Идите!
Державник: Моя сила? Эта связка на столе -и есть она. Это- ключ от моего жилья. Этот- от моего письменного стола. Этот - кабинета.  А этот- ключ от камер. Вот они все. Возьмите всю связку. Даю вам её. Этими  коваными  железными штучками  да покорится вам мир.
Клоц: Уберите ключи прочь. Я не желаю их. Я не повелеваю...
Державник: Вы стоите так далеко, что мне до вас не дотянуться. Этот пол похож на горный хребет. Могу ли я спастись?
Клоц: Вы спасены. Вы одолели смерть. Теперь идите.
Державник: Я свободен, знаю. Но куда мне идти?
Клоц: К людям!
Державник: Кто это? Я- человек. Вы- человек. Не дерзко ли : "идти"? Я рождён и задействован в этом мире, в котором отжил немало. Коль я уйду с тобою, это ли не ложь? Я повелеваю армиями и выигрываю сражения. Солнце завтра взойдёт, я прикажу армиям людским, они поддадутся моей воле. Изменится ли что? Сила пребудет. Я слишком хорошо знаю людей. Я - особ. Я не брат...
Клоц: Нет, ты больше не особ. Никто не одинок. Каждый из нас- огромное, пылающее солнце в мировом просторе , мы кажемся милыми и малыми в окна больничных палат, вначале, узнаваемы такими как вы. Ах, я чувствую это: насилие мертво в тебе , но ты  пока трепещешь осознав это? О, протяни, впервые, руку не повелевая, но помогая. Кивни головой не судя, но ведя за собой. Ты  рождён миллионами созданий из света  чтоб быть дарящим человеком , именно среди людей. Всё, что пришло в мир с тобою и в тебе , всё знание и умение пульсирует в  твоём солидарном рукопожатии. Когда ты был одинок, твоё знание металось меж людей и в деле. Нам всем суждено быть меж людей-братьев, не малых , не великих.
Державник: Куда? Куда?
Клоц: В наш Райх. Мы строим с тобою новую Землю. Брат! Мы ждём тебя.
Державник: Вы ждёте меня?
Клоц: Да. В Свободе, в Любви, в Равенстве- Общности. Освободить всё Человечество!  Отринь своё рабство, будь свободен, волен! Человек, ты- в Правде! Отряхни страх с себя! Пособи Человечеству. Ты -наш брат!
Державник: Человеком быть...Брат...Я иду с тобой!

Тюрьма. Скамья, на ней сидят двое надзирателей.

Девятая сцена.

Первый надзиратель. Второй надзиратель. Позже- Мужчина.

Первый надзиратель: В камерах что-то деется: будто непорядок.
Второй надзиратель: Всё спокойно.  Я только что прошёлся, посмотрел в глазки. Что тут случится? У нас новая сигнальная система. Ничего, вовсе ничего особенного не станется.
Первый надзиратель: Что-то поменялось, с тех пор, как тут новые арестанты. Когда два десятка лет тут прослужишь, спиной  начинаешь чуять: что-то не так.
Второй надзиратель: Спиной ,говоришь, собственной чуешь? Зеки, если понятливые, должны спинами слышать!
Первый надзиратель: Тут так не говорят...
Второй надзиратель: Ещё бы, вы тут ещё зелены.
Первый надзиратель: Зелены?! У нас это значит: ни слова ртом, всё- резиновой дубинкой.
Второй надзиратель: Вы о библейских чтецах?
Первый надзиратель: Да мы и не особенно бьём. Арестанты меж собой дерутся.
Второй надзиратель: В сумасшедшем доме насмотрелся: пациент в резиновй камере, ни членовредительства, ни криков наружу. По-крайней мере нам их крики не мешали трапезничать.
Первый надзиратель: Мы тут не в сумасшедшем доме, молодой человек. Здесь- замечательная тюрьма. Тут не вопят злостные крикуны. Когда является к нам с воли некто с белокожий, ухоженный , неумолкающий, его засовывают в тёмный угол , где вода со стен месяцы напролёт поливает ему кости.
Второй надзиратель: А когда от такого и вы захвораете?
Первый надзиратель: Он околеет, ах ты, новичок! Я захожу к такому , ясно, не в форменном кителе. Так что этот станет доходягой.
Второй надзиратель: Ты сказал же ,сам, что в камерах что-то неладно.
Первый надзиратель: Что-то не то...Я держу на контроле. За двадцать лет безупречной службы такого ещё не чуял. Тогда каждый из нас по полдюжине смутьянов своими-то руками в чувство приводил. Иных били об стену. Последнего я так обрботал, что тот, с проломленным черепом, концы отдал. С тех пор бить, начальство решило, возбраняется.
Второй надзиратель: Знамо дело. Теперь просвещённое время.
Первый надзиратель: Заключённых фотографируют: ты об этом? Я же думаю о прошлом: как-будто что-то минуло, смотрю и чую спиной...двадцать лет я тут прожил спокойно, а сегодня сдаётся мне, что будто камни из стен вылетают, а кованые двери камер- картонные. Я теперь ни в чём не уверен.
Второй надзиратель: Составь донесение.
Первый надзиратель: Я не могу заявить. Это будет означать лишь то, что я постарел для службы.
Второй надзиратель: Сколь мне служить ещё, чтоб такие чудеса ощутить?
Первый надзиратель: Тебе, молодой человек, меня бы с места сдёрнуть? А кто станет обеспечивать мою жену, мою дочь?
Второй надзиратель: Склоько твоей дочери?
Первый надзиратель: И ещё ребёнок намечается. Бездельник никому не нужен: бабам жизнь мужиков высосать бы.
Второй надзиратель: Но когда твоя дочь выйдет замуж, за тобой присмотрят.
Первый надзиратель: Когда ребёнок будешь, станешь из кожи вон тянуться, парень. Замуж? Она на шее моей сидит,в мои-то годы, когда я заслужил себе покой.
Второй надзиратель: Я сделаю обход. Коль говоришь, не всё в камерах ладно, прихвачу-ка револьвер... Тебе не надо молодого жениха для дочери?
Первый надзиратель: Сегодня не "день револьвера", это я знаю. Ты хочешь на дочери моей жениться?

перевод с немецкого Терджимана Кырымлы