Пуд сала съеден, тонна сала:

Я с Украиною на ты.

Мне одна баба рассказала:

дают в Тавриде паспорты.

Найду на карте Севастополь-

и автостопом доберусь.

Я не останусь остолопом:

паспортОм

              обзаведусь.

 

ПРИПЕВ:

С тобою связан навеки я,

Москва, Россия, любовь моя!

 

Мне Киев кажется кошмаром,

но я любльУ Свою СтРану.

Пройду Сиреневым бульваром,

но Абрикосную сверну.

С собой прихватим белорусску-

я Лукашенко не боюсь-

в Еропе нам кровати узки:

голосую

          за Союз!

ПРИПЕВ

 

Я не боюсь Прокуратуры,

ни МВД, ни СБУ,

я помаранчевых в натуре

видал в оранжевом гробу.

И я спешу к тебе на встречу,

долой рубя свои "хвосты",

к той единственной на свете

Королеве

             паспортЫ.

ПРИПЕВ.

(завтра добью, извините. Там ещё на подходе "Весенняя осень", не Шевчук----прим. авт.)

(................., всем ,но РАди Васъ)

ПРОЛОГ НА НЕБЕСАХ

Господь, архангелы, потом- Мефистофель.

Рафаил:

На старый лад под пенье Солнца

инрают сферы взапуски,

но точно движимы с вотока

на запад с Божией Руки.

Сей вид нам силы утрояет:

Создатель мира- Он Един.

И живо яснятся созданья

что в Первый День, о Господин.

 

Гавриил:

И живо, так неуловимо

по миру стелет благодать.

Сиянье ночию гонимо,

а тьму- полудням подминать.

Шумят моря в раздольных чашах.

Утёсы хлещут орды волн.

Обломки кАмней в волнах пляшут

по Воле, без приказных слов.

 

Михаил:

И бури носятся, вскипая, 

на сушу с моря и назад.

И ,мирозданье увивая,

вериги божии гремят.

Громы живое убивают,

и сумрак пламенем разъят...

Но снова утро наступает-

и славим, Господи, Тебя.

 

Все втроём:

В основу божиего веленья

никто доселе не проник.

Твои высокия творенья

как в первый день суть велики!

 

Мефистофель:

Вот ,Господине, близишься опять

за справкой: как мы люд разводим.

Тебе угодно, как всегда признать

меня средь сволочного сброда.

Прости: я пышно шпарить не могу

тем паче, что Твоими презираем.

Коль воспарю- учую смеха гул,

а как смеяться- Ты пока не старый..

О светлом мире ничего не знаю.

 Я вижу только как народ страдает,

морской божок, пришибленный чудак,

такой, каким Господь его создал.

Он Твою искру разумом зовёт

ревя как зверь, живя как скот.

Позвольте, если Вам угодно ,

сравнить с цикадой долгоногой

его, что скачет и летит

да песню прежню верещит-

и всё-то ищет травку да цветочек!

в любую щёлку сунет хоботочек.

Господь:

Ты ничего не скажешь больше?

Приходишь жалобою тошен.

Тебе земля нехороша?

Мефистофель:

Она ,Господь, не стоит и гроша!

Я от людских умучился страданий:

сам бедняка давить не в состояньи.

Господь:

Ты знаешь Фауста?

Мефистофель:

Что доктор?

Господь:

Он мой раб!

Мефистофель:

Особый! Служит Вам с примерным рвеньем.

Нет, не земные дурака напевы-

он в даль туманную стремится,

едва ль осознаёт своё безумье,

в звезду ярчайшую вцепился,

притом мирские сласти любит.

Но горня высь и низкие долины

не утоляют страсть больную.

Господь:

Коль служит мне , хотя пока- блуждая,

то увлеку его немедля к Свету.

Садовник саженец не зря втыкает:

через года, гляди, плоды поспеют.

Мефистофель:

На что поспорим? Ваша будет бита.

Коль соизволите сыграть со мной,

то провести его сумею: я- водитель.

Господь:

Пока живёт он в юдоли земной,

води его ,мели- твоя неделя.

Дерзая, оступается живой.

Мефистофель:

Благодарю Вас, ибо околелых

я не учу: они достигли цели.

Люблю людей подвижных, белотелых.

Мне ко двору и дело те, кто дышит,

играю с ними смело: кошка с мышью.

Господь:

Вот, хорошо. Позволено тебе

вести заблудшего подальше от истока

тропой нетвёрдой зла и бед

исканий доли одинокой.

Но срам тебе, коль убедишься в том,

что Человек к добру в порыіве тёмном

сродниться волен с Истинным Путём!

Мефистофель:

Отлично! Быть игре недолгой.

Я не боюсь ущербного итога.

Он поведётся- выиграю я:

из Ваших Уст мне благодарность дунет.

Он станет землю жрать, пуская слюни

как моя тётушка, почтенная змея.

Господь:

Тогда яви тотчас на что способен.

Я на таких как ты зла не держу.

Средь сброда бесов неудобных

не в тягость мне ты, мелкий жук.

Легко труды людские убаюкать:

покоя ищет лёгкая душа.

Ей от шедрот моих приставлен спутник,

что дразнит возбуждая, тормоша.

Вы ж, прочные сыны господни

вовек с красой богатос сродни!

Что есть и будет, дышит полной грудью

вас упоит любовью неостудной.

А что является в тумане изподспудном

граните твёрдо мыслиею трудной!

Мефистофель (один):

Бывает, вижу старого охотно,

да берегусь грызни впустую,

он даже мил: не по-господски,

по-человечьи с чортом судит!

(от переводчика: Изотоп , сей майстерштюк- для всех, но РАди Васъ)

 

Охотник до зрелищ:

 

Не надо мне о будущем гутарить!

Да если б я о будущем базарил,

кто б нынешнее наше развлекал?

Рубаха-парень, в доску бравый пАяц

годится всем, я так бы вам сказал.

тем вольно резво ,нагло выступать,

угодно не горчить, но жарить.

Кому б поболе люду занимать,

собою купно поражая.

Простыми будьте, да поаккуратней,

фантазию отбросьте, с нею также-

сочувствие ,рассудо, пониманье-

и вот тогда дурак себя покажет!

 

Директор:

Достаточно, и большего не надо!

Кому глазеть- пусть смотрит до отпада.

Пестрядь-глазам толпы услада:

на пряник веки дружно разевать.

И вас возлюбит зрительское стадо:

ведь поголовью нравится охват.

Чтоб массовать , потребна масса всячин:

оттуда каждый что-нибудь возьмёт.

Вали гуртом- всяк мелочь захомячит,

и ,поглазев, к себе домой пойдёт.

За папу- кус, ещё один- за маму;

тащи рагу не вилкой, так руками!

Слегка придумал- вышла ерунда.

А если заартачились- беда...

тогда вас публика голодная раздавит.

Поэт:

Вам невдомёк ли, сколь она плоха,

затея ваша? Истому поэту

писать с руки ль пустячные суеты?

Ваш замысел- "святая" шелуха.

Директор:

Меня подобный выпад не собьёт.

Всяк муж свой козырёк кладёт

поверх стены иль прямо на фундамент.

Подумайте ,сколь прочен этот камень;

вглядитесь: труд ваш для кого?

Один из них от скуки изнемог,

другой объелся до икоты салом.

Найдётся критик промеж дураками,

придёт едва расставшийся с журналом.

Спешат развлечься к нам на маскарады,

и любопытство ускоряет шаг.

А дамы прихорашиваться рады,

за так играют не прося гроша.

О чём мечтаете в воздушных замках?

Чем дорог вам земной вертеп?

Спуститесь- и любимчиков признайте:

несварены, и соли в юшке нет.

Один- в театр из казино, развлечься,

тот -после оргий с корабля на бля.

Что ж вы за уши тянете увечных:

иль музы согласились погулять?

Я говорю вам : на гора, сверх плана,

идите прямо, не колеблясь, к цели,

ищите чем народец заметелить

охочий до дешёвого обмана...

Что вам нашло? Спустилось вдохновенье?

Поэт:

Поди ищи подёнщика иного!

Поэт взыскует  той, высокой Правды,

не на размен , позор, не на продажу,

не на твою потребу, не таким!

Чем будит он душевну жажду?

Одолевает чем квартет стихий?

Созвучьем высшего восторга

объемлет сердце мир огромный .

Коль равнодушно тянет нитку

веретено Природы обращаясь,

коль хор несовместимостей взаимных

сливает разнобойкия оравы-

Кто группирует стройными рядами

певцов дабы означит ясный ритм?

Кто одиноких охватив родами,

зовёт аккорды горния тврорить?

Кто буре дозволяет буйства?

Закату- истым полымем гореть?

Кто по весне цветы распустит

влюблённым на сырой тропе?

Кто ветвие невзрачное тасуя,

кладёт венец прославленным трудам?

Кто бережёт Олимп, богов связуя?

Людская мощь, поэта кровный дар!

 

Охотник для зрелищ:

Употребите силушку благую

узоры поэтически рифмуя,

как бы устраивая флирт:

томления, предчувствья, ожиданья,

и вновь- тоска, иная: расставанья

страстей пожар, и боль сердечных ран.

Оборотись- и сочини роман,

нам положи- мы выточим сценарий.

Смоги людскую жизнь затарить.

Тот - ногу жмёт, а этот- тесен:

вы растопчите- будут интересны.

В цветных картинках мало свету:

всего лишь искорка поэта.

Из лучшего готовят пиво-

всем легче жить и всё красиво.

Затем сберётся молодняк, букеты

подарит откровенному поэту,

нежнейших чувств со сцены насосётся,

на крылышках фантазий унесётся,

сердечны подноготные рассмотрит.

Смеясь и плача, всяк ухватит соску

ценить размах и радоваться лоску.

Для конченных нет средства от тоски.

Нам благодарны будут простаки!

Поэт:

Верни же время мне милОе

когда всё было впереди,

когда огнём кипело слово

готовясь строфы уродить,

когда туман мне застил очи,

я в каждой почке чуда ждал

и, не скупясь, букеты рвал

в долинах юности цветочной.

Я беден был и- тем доволен,

стремленьем к Правде уневолен.

Дай гибкой мощи моим жилам,

страстей искрящийся салют,

Любви и Ненависти Силу,

верни мне Молодость мою!

Охотник до зрелищ:

Дружище, юность по тебе

когда с врагом в бою дерёшься,

когда гирлянды юных дев

на шее виснут ненарошно,

когда из дали голубой

венок дубовый тебя манит,

когда за шумною гульбой

минают ночи буйных пьянок.

Но чтоб искусно представлять

отвагу с грацией в стремленьи

и бег сюжета замедлять

к сработанной самим же цели-

старейшины, вот служба вам

почётная не менее иных.

Мы- дети на забаву старикам,

актёры на позорище седых.

 

Директор:

 

Словес немало отзвучало-

желаю видеть результат!

Одних любезностей мне мало-

их не возьмёшь рукой в ухват.

К чему о смыслах рассужденья?

Вода под лежень не течёт.

Поэтам по плечу творенье-

поэзия дела влечёт!

 

Известно вам что нам угодно:

напиток крепкий будет подан.

Мне промедленья неудобны:

что на сегодня, завтра- поздно.

Ни дня на отдых, всё -а дело.

Возможное- осуществлять

тотчас в ручном твореньи смело

дабы ,закончивть все заделы,

на путь их твёрдый наставлять.

 

Пригодны для немецкой сцены

изыски ,кто на что горазд,

лебёдки, красочностей газ

и декораций перемены,

заря да солнце из фольги,

за ними- росыпью созвездья,

вода, огни , утёс полезны.

Зверей и птицы- сколь моги.

На тесной сцене уместить

весь мир чтоб зрителя насытить,

пройдитесь весело и смело

с небес на землю рухнув в пекло!

Изотоп, сей майстерштюк- всем, но РАди Васъ

ПОСВЯЩЕНИЕ

Вы снова рядом, плясуны-виденья

явившиеся в юности мне раз.

Смогу ль вас удержать на этот?

По нраву ль сердцу тот туманный сказ?

Напор ваш крут! Коль станете приметны,

смогу ль оборотать ,недальних, вас?

Душа моя вновь юно поглощает

волшебный дух, что след ваш источает.

.

Вы принесли образчики былого -

и снова тени любыя встают,

прадавних саг почти утихший грохот,

любви и дружбы истинный уют.

Новится боль, блуждания огромя

по лабиринту жизни. Узнаю

добра дары, что в светлыя годины

судьба-плутовка мне не уделила.

.

Нет, не учуют лиры перезвоны

былые души. Отзовутся? Ах,

порывы дружбы крыты похоронкой,

любови тлен заносит века прах.

Мой сказ сквозит неведомые толпы,

чей отклик- сердцу бедному во страх.

А те, кто б моим пеньем насладились,

коль ещё живы,- в свете растворились.

.

И полонило меня спудное стремленье

в тотъ тихий, строгий Духовмиръ,

и с тишиною споря впеременно

с Эола арфы льётся тихий вирш.

Я умиляюсь, слёзы щеки метят,

сухарь сердечный поры отворит.

Всё, чем владею, вижу как в тумане,

а что пропало- явью обрастает.

                                     ПРОЛОГ В ТЕАТРЕ

                       Директор, Поэт и Охотник до зрелищ

Директор:

О вы, которые не раз

в нужде мне плечи подставляли

ответсвуйте: чего заждалась

германцев публика от нас?

Хочу вскормить ораву острым!

ведь та- жива, ей хочется ещё.

Столбы стоят, разостланы подмостки:

толпа гульбу того гляди почнёт.

Они сидят, рядком тараща очи,

их предвкушенье зрелища морочит.

Я знаю, как народец окормлять,

но в этот раз меня сомненье точит:

возвышенной им ли предлагать?

хотя- начитаны, вот это- точно.

Что замесить, да поновее, нам,

да со значеньем, чтобы всем- сполна?

А ведь приятно мне ораву видеть,

когда она шалман наш наводняет

и ломится с утроенною силой,

и узкие ворота отворяет.

При свете дня, в часа четыре

дерясь локтями, кассу окружит-

голодным хлеба корка- к пиру-

а за билетик- темя размозжит.

Ты ль чудо сотвориши с ними,

Поэт? Мой друже, на помине!

Поэт:

Не говори мне о толпе стомастой:

она способна сглазить горний дух.

Хранить меня от бури ты же властен-

в водоворот иначе упаду.

(Дорогу дай в горящу высь молчанья,

где лишь поэту- счастие да свет.

прим.перев- вариант ближе к тексту оригинала, да не в строфу)

Дорогу дай мне к солнечному счастью,

где лишь пииты упокой найдут.

Любовь да Дружбу нам в сердца до края

Десница Божья щедро наливает.

 

Ах! Из нутра сердечнаго что грянет,

уста, едва шепча, уронят оземь,

осУждено и на позор увянет,

допрежде сглаз толпы творенье скосит.

Годами дума духом прирастает,

чтоб распуститься в совершенстве Розы.

То, что блестит- сорокам на потеху,

что золото-то будущему веха.

(перевод буду продолжать. Козероги- устойчивы.

Твердо Есть Рцы Добро Живете Иже Мыслете Азъ Нашъ---

прим.перев.)

Меня толкает власть в объятья НАТО.

Я бюллетень прошу- мне вазелин суют,

о "европейском выборе" поют.

А я ответствую российским матом.

.

Вояк обкуренных марихуаной

прекрасно знают Бедный Серб,

Араб Богатый ,Голый Негр

и Одураченный Больной Албанец.

.

Хар-рош вам бомбочки метать

с урановою бля начинкой,

америкосы вашу мать.

.

Союз с Россией до кончины.

Я- Украинский Афроазиат.

Не мне в ЕС и Нато поступать.

Вы, Далие, решились наконец

переменить веретено на лиру

(...мне Бог послал зоиловы сатиры

и руссомата площадной свинец).

.

Вы долго выбирали аватарку:

зеницы данаидовый клинокъ -

к нему б ещё железный посошок.

О. ремесло поэтки -не подарки,

.

сей тяжек Путь. Поберегите силы.

Согласны ли тунику промеиИть

на рубище всеведущей Сивиллы?

.

ПолнОчь разводит лохов и мосты

и добавляет в кудель ЖЖесть акрила.

........................................................

Стихов не любят здешние хвосты.

 

"Между Польшей и Китаем...

между Гёте и Хафизом,

между Пушкиным и Данте..."

Юнна Мориц

.

между хальтом и цурюком

я прикинулся урюком

нахлобучил тюбетейку

узко глазики прищурил

.

на шмокзале ожиданья

возле хамеры равненья

не надеясь на везенье

типа кто меня поманит

.

между пары революций

в отдаленьи перестройки

в двух шагах от той помойки

что зовётся сном поллюций

.

подключился к Интернету

коротаю до рассвета

забывая Власть Советов

окликаю Здравствуй Света

.

в перехожем промежутке

слышен крик газетной утки

здесь остатками уюта

 пассажиров угощают

.

...за последние банкноты

за ухмылку Бегемота

.

вот колбасная нарезка

это пива два стакана

кто ты странница незванна

что же так косою резко

.

как зовут тебя Сестрице

одолжи снаряд побриться

Красен солнца закат.

Звёзды, ночи наряд

примеряй, отражай,

старый добрый Дунай.

.

День сгорит сразу, вдруг;

ни друзей, ни подруг,

в сердце- хлад, в мыслях-май...

старый добрый Дунай.

.

Не сгорю, утону:

в небо, в зЕмлю,... ко дну?

Память- боль не смывай,

старый добрый Дунай.

.

Пароходы дымят,

носом волны дробЯт.

В Крым плывут? Отвечай,

старый добрый Дунай.

.

Мимо дамб и мостов

донеси пару слов.

Не соври,передай,

старый добрый Дунай.

.

Что ты мёрзнешь, Дунай?

Веселись, радуй нас.

Грусти мель оминай,

старый добрый Дунай.

Севе Новгородцеву, город Лондон, Би-би-си

Крыстота- это соло хвоста.

Прохотдожен гудбай, проментолен сабвей

и протяжен с безбожной дурчинкою смайл.

Ты нам нужен живой

дуремарить смычком

из мотни шаровар

волосатой рукой.

Европейских суббот сувенирный масштаб

на еврейский вокзал променять я бы рад.

Я седлаю харлей, собираю друзей.

Но сирены гудят, полисмены- стеной.

Славно негры бузят у Верейских ворот.

Снег и смог,

                                  круговерть,

                                                                 светотень,

                                                                                           дело дрянь.

Я во сне водку пью,

глажу девок и баб,

поОстынь мну, гвозди гну,

                        пресмыкаюсь в аду..............

.......................................

Из медвежьего зада клубок наливной,

я от Волка ушёл, не укушен Лисдой.

Не судьба, не транзит: Микки-маус, я- твой.

Я на свет появился,

малыш несмышлёный.

Слушал листьев твоих на ветру тихий шелест.

В тЕни веток твоих, набивая колени,

я ползком собирал горсти спелых орехов.

.

Здесь ,в тени собирались почтенные деды.

Я на ветке катался устроив качели.

Но изгнания ад довелось нам изведать,

лагеря и тайгу, бесприютные степи.

.

Сколько лет пронеслось, я вернулся домой...

Сиротой!

без родителей, сам уж седой...

И брожу,

и хожу под орехом один,

пленник дум и страстей, сам себе господин....

.

"Заживет! Потерял -не твой, не найти",-

разбитная старушка-болтушка кричит.

 

Помолчи, воробьиха, тебе не понять,

ты- залётная птаха, лимитчица- мать.

 

Здесь... и молодость пела, и юность прошла,

здесь отцов моих слава, труды и дела,

здесь дедовская вера, заветы веков,

колыбельный напев, матерей ласка-зов.

.

Нет, тебе не понять. По лицу вижу я:

вера-правда- не та, и земля- не твоя.

Видишь: время пришло что взялА отдавать.

Нет, негоже могилы чужие топтать.

.

Здесь не место тебе , улетай птичка, вот.

В тени ветки ореховой сердце моё:

здесь оставил я детства счастливые дни.

Жизнь вершится: секунде не скажешь "постой"-

сожалея о том я от горя поник.

.

Не хочу проклинать, но поймите меня...

Не торчи, супостат , на последнем пути!

Это доля моя, сней примите меня.

Дай ореха  живительной влаги испить...

.

Не замай, из кувшина дай влаги испить.

Весь горю! Годы горестей губы сожгли.

Мой порог- твой предел, вот черта- отойди.

Не твоё -не бери, это земли- мои.