— Помада?
— Не нужно. Утром он захочет моих губ.
— Тушь?
— Не стоит. Днём он захочет трогать мои глаза.— Духи?
— Ни к чему. Вечером он захочет запах моего тела.— Любовь?
— Не надо. Ночью он всё равно захочет только секса.
Как у него дела? Сочиняешь повод И набираешь номер; не так давно вот Встретились, покатались, поулыбались. Просто забудь о том, что из пальца в палец Льется чугун при мысли о нем — и стынет; Нет ничего: ни дрожи, ни темноты нет Перед глазами; смейся, смотри на город, Взглядом не тычься в шею-ключицы-ворот, Губы-ухмылку-лунки ногтей-ресницы — Это потом коснется, потом приснится; Двигайся, говори; будет тихо ёкать Пульс где-то там, где держишь его под локоть; Пой; провоцируй; метко остри — но добро. Слушай, как сердце перерастает ребра, Тестом срывает крышки, течет в груди, Если обнять. Пора уже, все, иди.
И вот потом — отхлынуло, завершилось, Кожа приобретает былой оттенок — Знай: им ты проверяешь себя на вшивость. Жизнеспособность. Крепость сердечных стенок. Ты им себя вытесываешь, как резчик: Делаешь совершеннее, тоньше, резче; Он твой пропеллер, двигатель — или дрожжи Вот потому и нету его дороже; С ним ты живая женщина, а не голем; Плачь теперь, заливай его алкоголем, Бейся, болей, стихами рви — жаркий лоб же, Ты ведь из глины, он — твой горячий обжиг; Кайся, лечи ошпаренное нутро. Чтобы потом — спокойная, как ведро, — «Здравствуй, я здесь, я жду тебя у метро».
Вера Полозкова
