Был тёплый летний вечер. Время, когда закончился рабочий день и, все спешат, кто домой, кто на свидание, кто на встречу с другом. В городском парке было многолюдно, прогуливались мамочки и бабушки с малышами, парочки влюблённых. Не спеша, под ручку гуляли пары постарше, тихо беседуя и наслаждаясь тем, что жара начала спадать. На деревянной лавочке сидели двое мужчин среднего возраста. По их лицам было заметно, что мужики расслабились после рабочего дня. Они сидели откинувшись на спинку лавочки, у каждого в руке было по бутылке«Клинского», ещё пара бутылок пива стояла между ними на лавочке, где живописно, на газетке, лежала вяленая таранька, которой они с удовольствием лакомились. Разговор вели неспешный, время от времени прикладываясь к горлышку и смачно отпивая пивко. Возможно, это была встреча старых друзей, может быть «однокашников». [ Читать дальше ]

День не задался с утра. Кот Васька получил под задницу за то, что путался под ногами. Так этот паразит отыгрался на хозяйской обуви. Негодяй залил новые туфли Опришина своим негодованием так, что даже стельки всплыли. Петрович по-отечески (в воспитательных целях) запустил в злодея одним из «Титаников» и, обувшись в кеды, хлопнул дверью и  ушел на работу.

В лифте опять кто-то катался. Сволочи! Опришин долго стучал ногой в сомкнутые обшарпанные дверцы, при этом, не стесняясь в выражениях, громко взывал к сознательности лифтовых хулиганов. Разнервничавшись, он даже закурил. Когда же Петрович, наконец, дождался вожделенный эвакуатор, то столкнулся с черствостью некурящих соседей по подъезду. На его голову обрушился поток критики по поводу его вредной привычки. Демонстративно загасив окурок о потолочный светильник, Опришин в категоричной форме высказался о причинах отсутствия вредных привычек у своих попутчиков. Глянув из-под скученных бровей на доцента Купитмана с десятого этажа, он также выразил свои соображения по поводу отсутствия со вчерашнего вечера воды в кранах. Радость соседей по поводу избавления от табачного дыма была омрачена «ароматным» известием о вчерашней получке Петровича. Клавдия Васильевна многое узнала о моральном облике своей дочери, а Тамара Семеновна о своей внешности.