Обожаю сайты знакомств.
Потому что мужчин там можно наблюдать, как амеб под микроскопом. Такие
экземпляры попадаются – закачаешься. В общем, как остальные мои коллеги
начинают рабочий день с изучения новинок на анекдот.ру, так я в
последнее время начинаю день с изучения анкет из серии «Одинокий парень
желает познакомиться».
Вот недавно наткнулась на совершенно
замечательного гражданина. Он желает познакомиться «для брака», но в
рубрике «О себе» пишет коротко: «Двадцать сантиметров». Кстати, для
таких сайтов это обычное дело – хвастаться не только отсутствием
вредных привычек и «стабильным средним доходом», но и размером своего
полового органа. Видимо, у мужчин этот ход считается удачным с точки
зрения маркетинга. Причем если сосед напишет 21 см, то с огромной долей
вероятности все в округе исправят свои 20 на 22.

Зачем? Почему
они это делают? Неужели они свято уверены, что для женщин это имеет
решающее значение при выборе кандидата в мужья? А может не в женщинах
тут дело - они просто выпендриваются друг перед другом? Мужчины ведь
всегда блефуют. Хвастаются. Меряются количеством бывших любовниц,
длиной якобы выловленной рыбы и навороченностью компьютеров. Но
известный причиндал? Его же все равно не видно. Его нельзя пощупать в
компании, нельзя показать другим мужчинам на работе и практически
невозможно услышать при демонстрации: "Ну ты, старик, даешь! Почем
брал?" Однако почему-то именно он является главным мерилом мужского
успеха.

Где-то я вычитала, что фаллос - это зеркало
иерархических игр. Мол раньше, в первобытном обществе, чем больше был
фаллос, тем более высокую иерархическую ступеньку занимал самец. У
оленей, например, чем больше и ветвистее рога, тем он круче. Вот и люди
туда же.

Теория спорная, конечно. Лично я считаю, что лучше бы
этот олень с сайта знакомств на своей визитной карточке вместо «20 см»
написал «3-комн. кв. Москве» - успех был бы ошеломительный. Но если он
так уверен, что произведет впечатление на противоположный пол своими
физическими данными, а не тем, чего добился самостоятельно, то бог с
ним. Пусть.

Короче. (То есть - длиннее). Особого впечатления на
девушек потенциальный жених, конечно, не произвел. Больше мужчины
оживились. Стали над ним насмехаться, грубить и вообще - всячески
нервничать. Но самое интересное - и я туда же. (Как в том анекдоте
получилось - "А я-то чего полез? Я ж читать не умею!") Потянулась я за
линейкой, дабы отмерить и увидеть, что это оно такое. На моей линейке
было только пятнадцать делений. Я побежала в отдел культуры, схватила
самую длинную линейку и назад, к компьютеру. Отмеряла сколько нужно.
Выглядело ужасно. Мне даже стало жаль владельца. Ну куда эти сантиметры
применить? Они же до пупка достают. Ужас.

Чтобы довести
эксперимент до конца, засунула линейку в рот. Поместилось только восемь
сантиметров. И то с превеликим трудом. Разозлилась я. Вот так всегда
получается: мужчинам как-то удается нас, женщин, втягивать в свои игры
в качестве арбитров. Неслучайно же мы тоже, как попугаихи все время
повторяем, что размер имеет значение. А какое, блин, значение, если
большая часть этого самого размера – совершенно лишнее?

Моими
манипуляциями заинтересовались другие девушки в офисе. Выяснив, зачем я
глотаю линейку, они стали делать то же самое. А потом кто-то нашел в
Интернете информацию о том, что средняя глубина рта у европейского
человека составляет 6-9 см, так что нашему красавчику не грозит
получить наслаждение до конца.

- А как же горло? – с надеждой спросил из-за перегородки отдел культуры. – Гортань там? Пищевод? Можно же пищевод задействовать!
- Это как? – удивились девушки. - Даже если не стошнит, все равно дышать нечем, так что долго это не продлиться.
-
Вот я тоже так думаю, - вздохнула культура. - Есть, конечно,
шпагоглотатели, которые натерли себе такой мозоль в глотке, что им уже
все нипочем. Но мужской половой орган – это, конечно, не шпага. Потолще
будет. Дыхание перекроет.
В общем, пришли мы к выводу, что 20
сантиметров - непозволительная роскошь. Применить ее совершенно не к
чему. Больно и непрактично. Так мы оленю и написали. Знаете, что он
ответил? Правильно. «Вы мне просто завидуете».
Так и сидит до сих
пор – гордый, одинокий и счастливый. Доминантный самец. На другой
страничке сидит еще более доминантный – 25. И все мужчины, кому я
показываю его чудо-анкету, вздыхают: «Круто!»

«Да что
крутого-то? – кипячусь я. – Ну что крутого, объясните мне! Не понимаю».
А они только вздыхают, и есть в их глазах какая-то вселенская мудрость.
Ничего с этим не поделаешь – и первобытные мужчины, и мужчины,
пользующиеся мобильными телефонами, мечтали и упорно будут мечтать
вместо удобных 14 сантиметров иметь что-нибудь раза в два больше.
Зачем? А чтобы можно было вздохнуть: «Меня девушки боятся». Да, да, как
худые от природы барышни, которые с радостью говорят всем, что им
больно спать на животе – кости мешают, так и длинносантиметровые
мужчины, внутренне ликуя, заявляют, что еще ни одна женщина   не
согласилась с ними заниматься сексом. И то правда: какой, к черту,
секс, когда дело касается иерархии?

 


Прочла в заметках
от Натальи Радуловой

Рано или поздно у всех нас наступает момент,когда 
желание и страсть малость угасают.Причины разные: усталость,
проблемы, разногласия, однообразие, да мало ли ...

Но ведь...есть золотое правило: во время секса , думать
только о сексе. Выключить телевизор и телефон, ведь они способны
разрушить даже самое страстное желание...

Помощник- романтический вечер со свечами и
музыкой, эротические фильмы и журналы, они всегда настроят на
нужную волну и романтический лад, а откровенное порно - на неистовое
желание. Порадуем  мужчину красивым ,соблазняющим бельем, и головокружительной лаской ,
рискнуть - снять  фильм о вас и только для вас двоих, это возбуждает и заставляет страстно желать.

Говори об "этом", зажигай  ОГОНЬ всежих чувств и эмоций !


 
А всем  ли мужчинам нужна идеальная жена.....???Ведь все, что очень хорошо, идеально...очень правильно и честно
очень быстро надоедает., если жена отличная - муж ищет приключений на
стороне, ему скучно с идеальной женой, он не ценит то, что имеет.

Так что же делать? Быть идеальной, или нет?

Бывают  , правда  и
мужья идеальные тоже...,так почему-же судьба не сводит их вместе...,


возможно потому, что это был-бы- РАЙ...?   

А какие "дровишки" Вы подбрасываете в огонь любви,чтобы он не погас...если,конечно это не секрет ...

В мороз, и  холод, да и в слякоть, Какая б не стряслась беда, Не заставляйте Женщин плакать Ни от любви, ни от стыда! Какая бы из горьких трещин Не расколола сердце Вам, Не заставляйте  Женщин плакать По необдуманным словам! Прощайте Женщин! Сокращайте Предел, бросающий вражду И никогда не вымещайте На Женщинах свою беду! И пусть Вам будет как награда За бескорыстие труда - Та Женщина, что с вами рядом Не плачущая никогда! Что б стыд не жег Вас сквозь года, Что б от расскаянья не ахать Вовек: нигде и никогда не заставляйте Женщин плакать!!!

Стихи писала Анютка ,мой друг :  http://love.rambler.ru/naxalenokanutka/ Если интересно,зайди,почитай...

ОН, молодой, красивый ,обоятельный ,внимательный , уверен в себе , знает,что очень нравится женщинам...,"зажигается" сполуоборота, его возбуждает все что "шевелится". Очень настойчив, до тех пор, пока не добьется своего...Для достижения своей цели - горы свернет!!!
Как назвать эту категорию мужчин ? Казанова, или прото.. БАБНИК ? 

          Он женат,у него дети...,но интернет натолкнул его разыскать во "всемирной паутине" свою бывшую любовь.Не очень понимаю,зачем тащить прошлое в настоящее? И стоит ли это делать вообще...,ведь дважды в одну реку не войти...
           С одной стороны я его понимаю,эта любовь оставила в его сердце свой незабываемый  след , приятные романтические воспоминания , но  время безжально,былого уже не вернеш,ведь мы меняемся вместе со временем,и потом...что это изменит? А вдруг к приятным воспоминаниям присоединится разочарование?

Engraadas Прочитала где-то об этой истории и решила рассказать ее Вам. Один американец издал книгу "Что мужчина знает о женщине?". Каждый экземпляр был запаян в полиэтиленовую пленку. Книгу мгновенно раскупили,оказалось,что все странички в этом произведении были чистые и белые.Но претензий к автору никто не посмел предъявить, поскольку это была самая честная книга на эту тему. И я с ним согласна! А Вы?

Желаю всем любить, влюбляться, Жениться, сексом заниматься. Затем плодиться, размножаться, И сексом также заниматься. Работе с жаром отдаваться, А после - сексом заниматься. Благами жизни наслаждаться И сексом рьяно заниматься. Всего, о чем мечтал, дождаться, А сексом все же заниматься. И перед возрастом не сдаться! - Стареть, но сексом заниматься! ... Пора , пожалуй, закругляться Позвали сексом заниматься :)

   Мы ехали в автобусе,народу полно.Автобус резко тряхнуло на повороте и ОН не удержал перила,толпа пассажиров бросила его на меня и я оказалась в его обьятиях.Чувствовала,как моя грудь прижимается к его груди, а между ними... только тонкая ткань легкой одежды, и она не мешала мне чувствовать тепло его мускулистого тела. Голова моя на его груди, я вдыхаю запах его одеколона.Гормоны взбунтовались,голова закружилась.
   Автобус остановился.Приехали.Сейчас все закончится,подумала я...как жаль, даже слеза навернулась.Мы вышли из автобуса... и вдруг, ОН предложил  зайти в кафе на чашку кофе.Я согласилась быстро и сразу. Он мне нравился, я хотела его, и принадлежала ему всей душой. Я тонула, плавилась в темном шоколаде ЕГО глаз...
   Наше чувство было стремительным и ненасытным , мы как безумные целовались в темном  подъезде , изнывали от желания слиться , соединиться , стать единой сущностью , одним телом...
   ОН просил о встрече с нежностью и напором...- Пожалуйста , скажи "ДА"...    - Да.

И мы таки встретились. Кто был инициатором встречи – сказать даже трудно. Видимо настолько много и так сильно думали друг о друге, что послали друг другу какие-то неведомые нам сигналы; и Бог сделал так, чтобы мы созвонились.

Лето. Мы встретились в стильном, тихом в дневное время, клубе. Заказали чай-кофе и какие-то сладости, но больше пожирали друг друга глазами, нежели вкушали принесённые пирожные, запивая напитками, которые уже успели остыть.

Каждый из нас для себя отметил, что мы были рады нашей встречи. И о том поговорили и об этом. Но все темы разговоров наших вращались рядом около одной. Темы, которая каждому из нас не давала спокойно спать, вольно думать. Тема, которая, приятно лоскотала наше воображение, как сверчок за печкой, которого не видно, но слышно, лоскочет слух слушающего его трели.

Но, увы. Время, отведённое нам Всевышним для встречи, подходило к концу. Как ни жаль, не бывает всего вечного на Земле. Мы не вольные птицы. У нас есть какие-то обязанности, которые превыше людских желаний! Нам уже надо было быть в каких-то других местах… Нам пора уже было расстаться… Но мы никак не хотели оставить друг друга и остаться, хоть и в кругу людей, но, всё же наедине с собой и мыслями, тема которых приятно лоскотала наше воображение.

На улице прекрасный солнечный день. Не сговариваясь, мы пошли не совсем в ту сторону, где нам нужно будет расстаться. Мы свернули в какой-то скверик. Скверик этот мне показался прекрасным. Странно: как это я, живя столько лет в этом городе, не бывал здесь до сих пор? Мы шли, улыбаясь всё грустнее оттого, что минута расставания приближалась всё ближе и ближе. Человечек стоял там с весами; мы взвесились, чтобы хоть на ещё какое-то мгновение оттянуть минуту расставания. Ещё прошлись по скверику. Разговаривали мы всё меньше. Всё больше просто смотрели друг на друга.

И взгляды наши были уже не быстрыми и стыдливо-быстро отводимыми, а долгими и глубокими. Глубина её взгляда была мягкая, тёплая, манящая к себе и вызывающая щекотливо-сосущие ощущения где-то «под ложечкой».

Подошли мы к каменно-железному заборчику, ограждающему скверик от Города, который прервался в начале скверика, снова начинался у подножия холма, на котором и расположился этот скверик. Мы опёрлись на заборчик и устремили свои взгляды туда, где были дороги, по которым ездили машины; рельсы, по которым ездили трамваи; река, по которой плавали только пустые бутылки, обрывки бумаги, пятна нефтяных продуктов, да случайные утки; церковь, в которую приходили люди.

Мы молчали, боясь нарушить внезапно начавшуюся тишину. Мы понимали, что мы не только в прямом смысле этого слова, подошли к заборчику, но и в переносном.

«Сейчас нам надо было решить, что нам дальше делать. То ли шагнуть через ту преграду, к которой мы подошли, и кубарем покатиться вниз с холма, не взирая на то, что нас могут раздавить машины и трамваи, проносящиеся по дорогам и рельсам у подножия этого холма…

Но ведь машины нас могут и не раздавить. А ведь там, через дорогу, начинается ещё один холм. Мы ведь можем и на него взобраться…

А если через другую дорогу? Там река. Мы ведь можем и в неё попасть…

А ведь можем просто отойти от преграды и пойти по ровной дорожке на этом холме. Дорожка то эта уже известна, протоптана. Более того: дорожка то эта уже заасфальтирована. Только путей-разветвлений много у неё. И пойти то по этой дорожке мы с Глорией можем в разные стороны. А почему можем? Пойдём-то, действительно, в разные стороны. А ведь хотели бы-то вместе пойти. А каким путём-образом?»

Глория, опёршись на каменно-железный заборчик, слегка откинув назад голову и чуть прогнув спину, немного оттопырив тем самым аппетитные ягодицы, была обворожительна. Голова моя, глядя на неё, теряла мой разум. Мысли мои путались вокруг одной, сверлящей голову, мозг, разум. Вокруг мысли, которая вызывала даже лёгкую дрожь моего тела, как лёгкий тёплый ветер вызывает лёгкую зыбь на поверхности моря.

Я хотел Глорию!!! Душой хотел! Телом!

Я отвлёкся от созерцания видов Города, перевёл взгляд на Глорию, и глаз не мог от неё оторвать! Я стоял и пожирал её глазами. Нагло так. Беспардонно. И ей, по-видимому, это нравилось. Она только еле заметно улыбнулась уголками губ; подул лёгенький ветерок, она расправила шею, повертев слегка головой, как делают это прекрасные птицы-лебеди, прищурила несколько глаза, ещё чуть больше откинув назад голову.

— Может, давай всё «это» прекратим,– первая заговорила Глория. Она повернула ко мне голову. Прищурилась сильнее, потом увеличила размер глаз до обычного, убрала улыбку с губ. Взгляд её стал нейтральным, утратив предыдущую мягкую, тёплую, манящую к себе и вызывающую щекотливо-сосущие ощущения где-то «под ложечкой», глубину.– У тебя семья, у меня семья. Зачем тебе это всё нужно? Ты ведь меня совсем не знаешь,– немного помолчав, продолжила.– А если тебе понравится? Что тогда?

— Ты, как мне как-то рассказывал один мой знакомый, которому на заводе, где он работал, одна женщина на пьянке сказала фразу: «Давай не будем, а если будем, то давай», тоже мне хочешь сказать подобное?

Глория промолчала. Опять повернулась наблюдать даль. Ещё мгновение помолчали.

— Ты знаешь, у меня негде встречаться. Место, где мы можем встретиться, ищи ты. Я не хочу этим заниматься,– она повернулась ко мне всем телом, взгляд её снова обрёл прежнюю глубину с той же самой мягкостью, тёплотой, манящей к себе и вызывающей щекотливо-сосущие ощущения где-то «под ложечкой».

— У тебя неприятные воспоминания?– спросил я и, взглянув ей в глаза, испугался, что я её могу обидеть своим наглым и глупым вопросом.– Прости. Я, наверное, сказал сейчас глупость.

Глория, как мне показалось, улыбнулась и, опять же, как мне показалось, тень грусти на кротчайшее мгновение заслонила её лицо от светящего над Городом солнца. Но, слава Богу! это было лишь только мгновение. Мы стояли лицом друг к другу. Она опустила свою голову, устремив взгляд свой в дорожку, на которой мы стояли.

— Нам пора,– сказала Глория. Приподняла свою голову и начала смотреть на меня из-подо лба. В её взгляде появилась озорная игривость. Она улыбалась.– Позвонишь.

«Боже мой! Как я хочу эту красивую женщину! Взгляд озорной. Глаза цветом зелёным. Интересно, правда ли, что женщины с зелёными глазами – ведьмы? Не знаю, ведьма она или нет, но она меня толи околдовала, толи приворожила. Не могу больше думать ни о чём и ни о ком, кроме как о ней! Она меня сводит с ума. Погубит она меня».

Пришёл долгожданный вторник. Я снова взял ключ от чудесной квартиры. На всех парах, воодушевлённый предстоящим, прибежал на место встречи. Подождал немного. Уже и время пришло, а Её всё ещё не было. Я уже начал нервничать. И позвонить я не мог. Её мобильный был выключен, а домой она попросила ей не звонить. Я маялся, маялся, и – решился. Присмотрев подходящих (на мой взгляд) девушек, я попросил их пригласить к телефону Глорию Александровну, когда я наберу номер телефона. Без лишних вопросов моя просьба была исполнена. И вот – её голос. Без трепета в душе я не мог слышать её голос. Какие-то фразы; и – время встречи в «том же месте».

Мы купили сок, напиток, коньяк, что-то ещё. Улыбаясь, друг другу мы пошли в чудесную квартиру.

— У тебя были проблемы?

— Знаешь, меня не хотели отпускать.

— А что ты сказала?

— А что можно сказать, когда всем всё известно? Мне даже предложили довезти сюда…

 

Придя в квартиру, первым делом набросились на соки и напитки, спасая свои организмы от жажды. В этот день, как никогда было душно от жары.

Потом, без предварительных прелюдий (как в прошлый раз), мы накинулись друг на друга, спеша снова наслаждаться поцелуями, ласками и не только. Мы снова кидали свои вещи куда попало. Снова наслаждались друг другом страстно и жадно так, будто боялись, что мы это делаем в последний раз. Мы старались удовлетворить друг друга всеми мыслимыми и воображаемыми способами. Казалось, что мы оба не перестаём думать о том, что эта наша встреча может быть последней, и (как мне казалось) старались не показывать грустных из-за этого наших глаз друг другу.

Уставшие, но удовлетворённые, мы в очередной раз подошли к открытому окну. Она оперлась на подоконник руками, а я прижался к ней сзади своим телом, обняв её тело и взяв её грудь в свои руки. На улице было как-то неестественно темно. Мы заметили, что духота немного спала. До нас не сразу, но все же дошло: собирался пойти дождь. На улице посвежело, как это обычно бывает перед дождём; а потемнело из-за наполненных дождевой водой туч, заслонивших собой голубое небо.

Подул свежий ветер, потормошив, снимая слабо растущие, листья деревьев. Мы с Глорией стояли перед окном и заворожено смотрели на начинающуюся грозу. Она (гроза) не заставила себя долго ждать. Дождевая вода начала изливаться из туч, образовав собою частично прозрачную стену. Потом ветер стих. Остался только дождь.

Глория запрокинула голову и сильнее прижалась ко мне, потянувшись всем телом; положила голову мне на плечо, щекоча ресницами мою шею. Мы молчали. Говорила сама Природа звуками дождя. Что Она хотела сказать?

«Может, Она мешала нам расстаться друг с другом? Но ведь нам надо было уже расставаться. А может, Бог решил нас оставить вместе? Но ведь мы грешили. Ведь наши действия – прелюбодейство. А, может, Бог нас свёл вместе потому, что Он создал нас друг для друга, а теперь Он нам подсказывал, что нам необходимо сделать? А как же наши семьи? Может наши семейные жизни – это была наша общая ошибка?

— Боже! Что нам делать? Моё сердце жмётся в груди! Мне больно. Я не могу решить, что нам необходимо сделать. Душа моя разрывается. Я в растерянности. Боже! Ты ведь и без моих слов знаешь все мои мысли. Никто из смертных не в силах от тебя что-либо утаить. Может, ты ждёшь моего покаяния? Так я каюсь. Ты ведь знаешь. Я грешен! Я – прелюбодействовал и прелюбодействую сейчас. Я возжелал жену ближнего своего! И я не только – возжелал, но я ещё и возлюбил её. Я сознаю свой грех! Но, Боже! Посмотри, как она прекрасна! А жена? И жена моя тоже красива! Я не знаю, что мне делать! Я рвусь на части… Подскажи, о Боже! А, может Ты (все же) специально свёл нас вместе? Но зачем? Чтобы мы остановились на мгновение в нашей быстрой жизни и оглянулись вокруг, приняв решение как нам поступить дальше и с кем пойти в продолжение жизненного пути? Или что-то другое ты хотел нам показать? Но – что? О, Боже!..»

Прервав мои мысли, зазвонил её телефон. Она отняла от меня голову. Посмотрела в мои глаза, улыбнулась одними губами, отчего её глаза показались мне ещё более грустными, чем были. Грациозно опустив, склонив немного набок, голову, она подошла к телефону:

— Да,– как обычно тихо произнесла она.– Нет, не надо… Я сама доберусь… Дождь? Ну и что... Да, пока.

— Нам пора,– тихо произнесла Глория, не поднимая головы.

Собрались, вышли на улицу. А там! Лужи такие, что на байдарке можно ходить. И дождь не прекращается. Только стих мало-мало, но продолжал идти. Мы переглянулись. Глория улыбнулась той по детски смущённо-виноватой улыбкой, которой я, наверное, никогда не забуду. Когда она так улыбалась, хотелось её обнять за плечи, прижать её голову к своему плечу и поцеловать в шею. Я, жадно смотря на неё широко открытыми глазами, улыбнувшись, спросил:

— Будем идти?– подняв при этом правую бровь, как бы указывая то направление, по которому нам следовало передвигаться. Она снова улыбнулась, еле заметно пожала плечами и качнула головой (приподняв брови), подтверждая, что «Да».

И мы пошли. Сначала мы старались идти по бордюру, чтобы не замочить ноги. Но потом, сделав несколько шагов и промокнув под дождём, Глория сняла свою обувь и шагнула просто в лужу. Я ещё несколько шагов сделал, как и прежде, стараясь не промочить ноги, но, поняв, что промокнуть всё же придётся, тоже зашагал прямо по лужам.

— Так я уже давно не гуляла!– радостно сказала Глория.

— Какую часть сегодняшних суток имеешь ввиду?

Она молча посмотрела на меня своими зелёными глазами, показывая в них игривые огоньки детской радости.

— Ты бы себя видела со стороны…

— Что, такая страшная?

— С чего ты взяла, что ты можешь быть страшной? Наоборот: ты – прекрасна! И, более того, я думаю, что ты всегда будешь прекрасной! А сейчас, ты идёшь, махая босоножками, как школьница, у которой из всех жизненных забот есть только одна – хорошо учиться и получать отличные оценки,– я замолчал. Мы продолжали шагать по лужам, а я не мог отвести от Глории своего взгляда. Всё хотел насмотреться на неё. Как в последний раз, ей Богу! – Скажи, а зачем ты красилась?– я не мог без улыбки этого произнести.

— Что, всё потекло?– сказала Глория, повернув ко мне своё, хоть и мокрое от дождя, с потёкшей по щекам тушью, но всё же прекрасное, лицо.

— Ну, может, не всё, мне всего, что может потечь, не видно,– а только краска.

— Ты всё шутишь?– мы остановились, Глория достала из сумочки зеркальце и принялась, глядя в него, вытирать с лица потёкшую от дождя тушь.

— Ты, ведь знаешь, что я не могу не шутить. Пока живу, я шучу. Или наоборот: пока шучу – живу. И что из сказанного является действительностью, я, даже, и сам точно не знаю.

Она посмотрела на меня мимо зеркальца и улыбнулась.

— Извини,– она достала из сумочки звонящий телефон.– Да. Да нет, не надо. Промокла. Ну, доберусь. А ты где?– Глория даже слегка повысила голос и посмотрела на меня взглядом, в котором я увидел затаившуюся долю страха.– Тогда подожди возле «А-ла». Да, напротив.

Она, глядя на меня, положила обратно в сумочку телефон, сжала губы, слегка их выпятив, потом улыбнулась.

Мы дошли до того перекрёстка, дальше которого мы не могли идти вместе. Мы стояли напротив друг друга и молчали. Она в одной руке держала босоножки, а другую положила на сумочку, которая висела на плече. Нам надо было идти, но мы не хотели этого делать. Мы продолжали стоять под дождём, промокшие уже давно до нитки, что называется. Она слегка, как это делают маленькие девочки, поворачивала своё тело, то ли для того, чтобы заполнить хоть чем-то образовавшуюся тишину, то ли оттого, что она тоже не знала, что делать будем дальше, то ли сводя меня с ума своим видом. Выглядела она обалденно. Промокшая футболка прилипла к её груди третьего размера, показывая торчащие соски красивой формы. Мокрые волосы прилипли к её лбу, щекам, шее. По её лицу текли струйки дождевой воды. Дождевая вода, капая с чёлки на ресницы Глории, заставляли её моргать глазами, махая при этом своими пушистыми ресницами, чем она будоражила моё воображение.

— Не знаю зачем, но я хочу тебе сказать, чтоб ты это знал и помнил. Время, которое я провела с тобой, было лучшим для меня и незабываемым.

— Не знаю, что я могу тебе сказать…

— А ты ничего не говори. Я думаю, что я и так вижу, что ты хочешь сказать. Только не знаю, зачем тебе это всё нужно?

— Ты хочешь сейчас сказать, что наша встреча была случайной?– попытался я пошутить, но, поняв, что могу её обидеть этими словами, испугался своего грубого юмора.

— Crazy full!– резко сказала Глория, но, помолчав мгновение, добавила, слегка улыбаясь,– мальчишка!

— Ну, не такой уж и мальчишка.

— Но ведь не девчонка!– прыснула Глория от смеха, взмахнув при этом головой, закидывая мокрые волосы, оросив моё лицо дождевой водой.

— Знаешь, я тебя снова хочу!– сказал я искренне.

— Знаю. И я тебя хочу.

— Вижу.

— Что, на лбу написано?

— Нет, в глазах прочитал.

— Там всё написано?– спросила Глория, остановив свой взгляд на моих, пронизывающих её, глазах.

— В глазах всегда написано то, о чём думаешь. И не важно: думаешь ты сознательно или подсознательно. Человек устроен так, что он всегда о чём-то думает, даже если он считает, что в эти минуты он ни о чём не думает. Главное только научиться правильно читать по глазам его мысли,– говорил я, глядя в её глаза, а сам чувствовал, как мою грудь распирает от желания снова овладеть Глорией. Мне казалось, что мы с ней, не производя никаких движений, приближаемся друг к другу; мои глаза расширяются всё больше и больше, обволакивая и поглощая весь стан Глории. Я, вдруг, подумал, что я похож на удава, а Глория на кролика, которого я загипнотизировал, и этот кролик сам ползёт ко мне, не желая этого. Или, наоборот, эта прекрасная женщина – не кролик загипнотизированный, а фея, которая заворожила меня и, туманя мой рассудок, заставляла меня думать, что я вот такой себе маг, очаровывающий людей, а сама, тем делом, сквозь мои глаза вошла в моё сердце и обосновалась в моей груди, согретая теплом влюбившегося в неё мужчины.

 

— Нам уже пора,– тихо сказала Глория.

— Да. Стоим здесь, как три тополя на Плющихе.

— Ты можешь не шутить?– снова прыснула от смеха Глория.– Как что-нибудь скажешь…

Ещё помолчали, жадно поглощая друг друга глазами.

— Мне было безумно хорошо с тобой,– сказал я, не имея больше никаких слов.

— Мне тоже.

— Что будет дальше,– то ли спросил, то ли сказал я, и добавил,– с нами?

Она ничего не вымолвила, а только вздохнула, слегка пожав плечами и опустив голову. Подняла голову и сказала:

— Мне пора… Только, прошу: я сейчас пойду, а ты не смотри мне в след.

— Хорошо,– еле слышным голосом выдавил я из себя…

 

Преуспевающий мужчина - тот, кто зарабатывает больше, чем может
потратить его жена
Преуспевающая женщина - та, которой удалось найти
такого мужчину
(с) Лана ТЕРНЕР