Голодный Крым
Эти записки с риском для жизни были вывезены с территории
оккупированного Крыма. Несмотря на оккупацию, в Крыму бьется огонь
сопротивления. Читая эти записки, невозможно удержаться от слез...
20.09.2015 Блокада
Сегодня
началась блокада. Узнав на базаре эту новость, я летела домой как на
крыльях. Вбежала домой и крикнула: «Украина блокировала Крым! Скоро нам
нечего будет жрать!!!» Мать села на стул и заплакала. Отец встал,
посмотрел на висевший на стене портрет нашего президента и сказал: «Я
верил! Я знал! Родина нас не забыла!!!» Лежащий на диване дедуля
прошептал: «Дождались», - по его щеке стекла скупая слеза. Андрейка
заныл: «И шо, йогуртов теперь не будет?!», - но папаня дал ему
подзатыльник и он замолк.
23.09.2015
Прошлась по магазинам.
Хлеба нет, молока нет, последние крупы раскупают. Встретила подружку, мы
обнялись с ней и заплакали от счастья. Неужели мы скоро действительно
начнем голодать? Скорей бы! Папка залез на крышу и закрепил на крыше
жовто-блакитный прапор.
27.09.2015
На обед каждому мать дала
по две ложки супа и по ложке перловой каши. Сказала, что продукты надо
экономить. Я не удержалась, и спросила, действительно ли у нас продуктов
осталось совсем ничего? Мама сказала: «Да, доча», - в глазах ее
блеснули слезы. Это были слезы счастья. Ночью я пробралась в кладовую,
вытащила пакет с крупой и утопила его в сортире. Мы должны помогать
Родине!
30.09.2015
У меня был первый голодный обморок. Я
просто не могла поверить своему счастью. На обед каждому досталось по
картофелине и по кусочку сала величиной со спичечный коробок. Андрейка
заныл: «Есть хочу!». Мама три раза спела ему "Ще не вмерла Украина!"
05.10.2015
Мой
отец и я с другими истинными патриотами Украины ходили на границу. В
руках мы с папкой несли плакат «Спасибо тебе, Украина, за блокаду!»,
который рисовали всю ночь. Мы кричали через границу нашим доблестным
блокадникам: «Правильно, хлопцы! Не снимайте блокаду! У нас уже скоро
совсем нечего будет есть! Так держать! Героям слава!»
06.10.2015
Отец
нашел у Андрейки обертку от шоколадки. Шоколадку ему дали оккупанты,
москали. А он ее взял. Боже мой, какой позор. Отец выпорол предателя.
09.10.2015
На
обед каждому досталось по кружке горячей воды. В магазинах нет ничего.
На рынке остался один укроп. Блокада действует! Вечером дедуля попросил
всех собраться в его комнате и попросил открыть его сундук. Там мы нашли
мундир хорунжего УПА, боевое знамя и немецкий автомат. «Поклянитесь,
что похороните меня в этом мундире, с автоматом, накрытым флагом», -
приказал дед. Мы все поклялись.
12.10.2015
В обед в ворота
постучали. Я открыла. Там стояли два вооруженных до зубов бурята, каждый
держал в руке по пакету. «Здравствуйте, мы принесли вам продукты, а то
соседи говорят вы ни в магазин, ни на базар не ходите». Из пакетов
выглядывали батоны белого хлеба, колбаса. Я с ненавистью посмотрела на
оккупантов: «Нам ничего не надо, у нас все есть». Не дослушав ответа,
они отодвинули меня, прошли через двор, зашли в кухню, где мама готовила
обед – разливала по кружкам чай. Старший поставил на стол пакет с
гречкой, две банки «Завтрак туриста» и приказал матери: «Вари кашу, а не
то… чемодан-паром-Бурятия!»
Только
когда мать поставила на стол чугунок с готовой заправленной тушенкой
кашей монголокацапы ушли. Напоследок старший предупредил: «Мы еще завтра
придем. И не вздумайте нам ворота не открыть, а то ведь у нас отмычка
имеется», – и похлопал рукой по висевшему на плече гранатомету.
Мы
все собрались за столом. «Это нельзя есть, это москальская каша, надо
выкинуть», - прошамкал дед. «Нельзя выкидывать, - возразил отец, - у
Путина всюду шпионы, стукачи, донесут». Мы все молчали. «Ешьте, -
прервал молчание отец, - ешьте, я возьму этот грех на себя». Мы все
плакали и ели. Нет, не все плакали, негодяй Андрейка не плакал, а жрал с
удовольствием, аж чавкал. Деда пришлось кормить насильно.
Встав
из-за стола, я бросилась во двор и засунула два пальца в рот, пытаясь
вызвать у себя рвоту. Но проклятый желудок не хотел расставаться со
съеденной гречкой. Неужели он тоже продался москалям? Обессиленная, я
прошла в свою комнату и упала на кровать. Тихо вошел отец. Я
отвернулась, чтобы не видеть его. Он присел на край кровати. «Как ты
мог, папа?», - только и смогла выдавить из себя я. «Прости меня, дочка,
если сможешь», - отец встал и, шаркая, вышел из комнаты.
16.10.2015 Страшный день
Сегодня
был страшный день. Утром я вышла в город. Перед продмагом стояли две
машины, российские оккупанты со смехом и прибаутками выгружали ящики и
заносили их в магазин. Им помогали предатели из местных. С тяжелым
сердцем я пришла домой и застала во дворе странную картину.
Андрейка
стоял спиной к забору, а перед ним отец. «Что случилось?» - «Он ходил к
оккупантам, ел у них», - тяжело проговорил отец. Я опустила глаза и
увидела втоптанные в землю шоколадки, раздавленную отцовским сапогом
пластиковую бутылку. «Русский квас» было напечатано на этикетке. Отец
тяжело задышал. «Ненька-Украина ради нас старается, сделала нам блокаду,
а он… Стой и не шевелись. Я тебя породил, я тебя и убью. Дочка, принеси
дедов шмайссер».
«А вот вам!», - мерзавец показал папке фигу и
обезьяной полез через забор. Отец выскочил за ворота: «Вернешься вечером
домой - прибью!» «А не вернусь! – донеслось с проивоположного конца
улицы, - Я к солдатам уйду! Они меня сыном полка взять обещали! Я
вырасту и тоже в российскую армию служить пойду, по контракту! Путин
рулит, Бандера козел!» Папаня схватился за сердце.
Мы с матерью
подбежали, подхватили его под руки и повели в дом. «Говорил я, не надо
позволять ему российские мультики про Винни-Пуха смотреть! Вырастили
москаля на свою голову». Мы с трудом усадили его на табуретку.
«Папа…»,
- начала было я. «Не надо, - остановил меня отец, - мы все знаем.
Блокады не получилось. Москали почти построили мост через Керченский
пролив». Он поднял глаза на портрет нашего президента и сорвался на
крик. «Как ты мог это допустить?! Как позволил?! Мы тебе так верили, так
скакали, а ты! Почему…», - папка закашлялся, опустил голову и заплакал.
Страшный день.
18.10.2015 Борьба продолжается!
Утром к нам
пришла Проня Прокоповна. Отец в это время под дулом автомата оккупанта
ел русский борщ. (Вчера эти изверги кормили его сибирскими пельменями.)
«А я только что Андрейку вашего видела, - сказала тетя Проня. - С
солдатами на машине военной катается. Он им прямо как родной. Говорит,
его в музыкальную команду определили, уже форму шьют»... Папаня откусил
половину ложки.
Когда пельмени были съедены и оккупант ушел, отец
встал, подошел к висевшему на стене портрету президента, сказал
«кондитер, б…» и снял портрет со стены. Затем вышел и вернулся со снятым
с крыши флагом Украины. «С сегодняшнего дня всем даже дома говорить
только по-русски. Вышиванки выкинуть. Деда спрятать и никому не
показывать, а то этот старый дурак еще брякнет чего не надо, - отец
повернулся ко мне: - купи в магазине портрет Путина и российский
триколор. А завтра мы все вместе идем получать российские паспорта».
По-моему, он решил перейти на нелегальное положение...
Борьба продолжается!
http://cont.ws/post/136300?utm_campaign=transit&utm_source=mirtesen&utm_medium=news&from=mirtesen
