Агафонов

Я кокон абсолюта ожидания. Не жду кого то, а чего то жду. В тягучих строках нету оправдания, Я это для себя поберегу. Оправдываю я свои желания, Привычки и щемящую печаль. В моем гудящем огненном молчании, Ничто не важно, никого не жаль. Пространство в узел свернуто внутри, Нет крыльев в нем и нету парусов. Для этого метафоры свои Я лично подберу из многих слов. И не хочу об этом говорить, Чтоб не лишиться  таинства познания. Я вслушиваюсь, продолжаю жить...       Меня ты частью стало, ожидание....

Есть такая порода людей Называют их непримиримые. Жизнь - борьба против всяких идей Обличительной жаждой движимые. Недовольны они никогда и ничем. Мне б такую энергию...Только зачем? Ведь не будет же мир идеальным, Если только огнем и мечом. Хоть жестокость сентиментальна Но добро тут совсем ни при чем. Я склоняюсь к другому примеру: Поработай сперва над собой И найди эту самую меру, Обрети свой душевный покой. И делись только тем, что не будет Ограничивать чью то свободу. Пусть любовь будет стимулом к жизни Все мы люди и дети природы. Вот и будем по детски наивны Не копаясь в стыде и грязи. Всё увидишь на расстояньи И ничто не рассмотришь вблизи.

 Буду учить себя новым привычкам. Нос не совать всюду, как обычно, Не брать на себя чужие проблемы,  Не проникаться ненужными темами.  Я перестану шаг делать навстречу, Если беда у кого...не замечу.  Буду выслушивать только себя И заживу... никого не любя. Сердце свое получше укрою Броней безразличия и покоя. И улыбаться совсем перестану, Кому это нужно? Улыбки - обманы.     Лицо посерьезней и медленность речи... Нет уж! Увольте! Себя так калечить? Кому же такое чудовище нужно? Такая позиция мне слишком чужда. Останусь такою как прежде...и буду! О глупой науке совсем позабуду. Мне не по нраву такое ученье, Пусть сердце болит и нет настроенья, Но чувства живые в душе не убью. Для этого слишком себя я люблю.

Я тебя очень люблю,
Я тебя сильно хочу,
Если мне не хочешь верить,
Можешь лично всё проверить!

                                                  (Остался неизвестным исполнитель)

Сколько ж ты головушка дум то передумала,

Сколь морщин рассыпано молодым челом.

Уж то моё счастьеце густо с горем спутано,

Перепето солнышко грозовым дождём.

Али реки быстрые

Водами глубокими, понесут челны.

Преклонят  ли вороги

Шашками да пиками другов до земли.

Заколышет запахом,

Коркою хрустящею, хлебушек в печи.

Выйдет месяц сахарный

С поцелуем девицы в нежностной ночи.

Не коснется горлица,

Милая да ладная, женушка рукой,

Напоит колодезной,

Из кувшина старого, сладкою водой.

Знать благой журавушка,

Над моею хатою не совьет гнезда.

Аль не будут детоньки,

Тятеньке с лопатою, сыпать семена.

Полно думам горестным

На главе не пепельной, резать борозду.

Пропусти сквозь сумерки,

Тучами - забродами, боженька звезду.

Вырвал всевышний из сердца кусочек,

В жизни проставив новый контроль.

С дерева рода сорвал вновь листочек,

Подкрасив другие колером «боль».

Долго берёг он дочерь свою

В лихую годину расправы жестокой,

Скудно кормил в тридцать третьем году,

Колосьями, что со статьёй однобокой.

Деток своих берегла и хранила,

В годы буянства беса СС.

Первую дочь во слезах хоронила,

В синеющей сытости КПСС.

Внучат на руках в добрых снах колыхала,

Шептала старинную им колыбель.

Любовь без остатка свою отдавала,

И богу молилась за малых детей.

Для правнуков сладкий гостинец в кармане,

Парным молоком от весёлой козы

Поила нас малых, а мы забывали

Спасибо сказать за глотки доброты.

Сколь силы в ней было, и всю малой каплей

Она отдавала своей ребятне…

Спи мирным покоем, добрая мама,

Дарившая жизнь нашей бренной земле.

В лучах солнца закатного, алого,

Грифель строки плетёт неспеша.

Украшает листы помалу он,

Серый послед карандаша.

Мыслям вторя река тихо шепчет,

В такт мой пляшет волна за волной.

И мелодия рощи вечерней

За моею играет спиной.

Благодатно листы принимают

Росчерк серый цветущей души.

Колыхаясь травинки ласкают

Босу ногу в вечерней тиши.

Песнь летит лёгким ветром над луками,

И прислушавшись к ней, соловьи

Заливаются ясными звуками

Провожая тепло до зари.

Стих закончен прямым многоточием,

Мол конца нет любви и добру,

И подарен он волнам, что в ноченьку,

Тем кто грустен его понесут…

Я снимаю шляпу пред вами.

Те, кто воздухом дышит смеясь,

Вы, кто смотрит на солнце прямо,

Кто не видит подножную грязь.

Отдаю я честь вам, ребята.

Тем, кто верит в любовь без разлук,

Кто бросается в омут рьяно,

Без раздумий и пагубных мук.

Салютую огнями я в небо,

В вашу честь, о любимцы судьбы.

Кто без крапа в игру идёт смело,

Результаты кому не страшны.

Вам похвальные оды слагаю.

Те, кто жизнь полной квартою пьет,

Кто в лицо бьет, не сбоку не сзади,

Кто упавшего в ранах добьет.

Монументы из золота льются,

Вам на почесть, с главами кто вверх.

Вам цветами поля заплетутся,

Голоса будут ангелов петь.

© Ветер Города

Подхваченный ветром серый песок

Засыпал глаза, на век ослепив.

И замер вдруг путник средь моря дорог,

Не видя свой шлях, как камень застыл.

Снуют по дорогам прохожие люди,

Машины, возницы, бродяги бредут.

Лишь путник ослепший стоит на распутье

Не зная, куда ему нужно свернуть.

Стоящему вопли летят и проклятья.

Он людям мешает, он должен уйти.

Да только куда? Подскажите же братья.

Незрячему сложно дорогу найти.

А ветер смеясь над беднягой убогим

Одежду уж треплет с ухмылочкой злой.

Всё мало ему. Что ж творите вы, боги,

За что по узору да ржавой иглой.

По слуху стук сердца молотом бьёт,

В тревоге душа рвёт полотна покоя.

Во мраке своём не осилит он путь,

А сбившись с дороги найдёт только злое.

Коль ступит нога, коль пройдёт он межу,

Проглотит его бездорожья пучина.

А там лишь старуха сжимая косу,

Отыщет слепца забредшего мимо.