хочу сюди!
 

Киев

50 років, рак, познайомиться з хлопцем у віці 45-53 років

Замітки з міткою «история из жизни»

Дядя Лёня - геморрой революции

Предупреждение! Данный текст содержит ненормативную лексику и являеться государственной тайной. Начиная читать, вы соглашаетесь на то, что автору глубоко пофиг на ваше душевное состояние после прочитанного. Если ваша душевная организапция слишком чувствительна, просьба покинуть блог и пролистать ленту в поискать более удобоваримого материала.

Из секретных архивов НКВДы

Живет у нас в подьезде такой организм - Леонид Палыч. Палыч старый хрыч, во времена совка занимал какую - то ответсвенную должность. Какую - хрен его знает, вот только всегда бегал за жителями с какими-то петициями, подписями, декларациями и прочей х...ней совковых времен. После того как совок  канул в небытие, оставив по себе лишь вонь протухшей докторской колбасы, Палыч тоже стал и на хер никому не нужным. Из князей в грязи и прям еб...ом. В общем расстроился мужик. По первах еще ходил за жителями с какими - то петициями и "ответами Чемберлену", вот только теперь уж жители могли старпера прямым текстом послать в йужные олбласти страны. С горя дядя Леня стал бухать. Не ну выпить он еще и при совке любил. И даже добряче выпить любил. Ну только тогда он еще довольно часто из запоя выходил - пару раз в недельку, ну а тут уж ушел так ушел. Последнее время Палыч все время тынялся по двору, устраивал митинги среди местных старушенций, ругал власть, требовал возврата к диктатуре пролетариата. Ну и калдырил на постой. 

Ну и вот дернуло старого идиота. Что дернуло хрен его знает, то ли белка, то ли печень. В общем решил Палыч коммунизм строить собственными силами. И фундаментом для стройки века выбрал разную поеб...нь из подвала и подьезда. Сначала решил национализировать решетку из подвала, потом пришла очередь старых оконных рам и на кой-то х...й скомуниздил и цветок с прихожей. Не ну сначала никто с подьезда ясный пень не догадывался, что происходить и что у них под боком идет стройка глобального прлетарского рая. В общем думали бомжи, которые рядом тыняються. И консьержке тете Зине п...лей досталось, что не углядела. 

А Палыч продолжал подпольную работу. Венцом усилий старого хрыча должна была стать железная дверь, которую недавно поменяли на новую, а старую пока оставили стоять в подьезде. Дядя Лёня собрав местный трудовой класс в виде бомжей-алканавтов, отстегнув долю бабе Зине в виде нескольких бутылок (за идею победы коммунизма идеологически не подкованная баба Зина участвовать в проекте отказалась и потребовала могорыч), ночью подельники решили вынести дверь. И уже победа революции была близка, но...

В это время домой возвращався изрядно накеросиненый Миша. Миша типичный мент с лицом не обремененным интелектом. В прочем мозги у Миши лишним грузом в виде интелекта тоже не обременены. Но инстикт не пропьешь. В общем идет себе Михаил и видит трое идиотов крадут с подьезда дверь. Миша не думал (а на кой?), сразу подбежал и первому же дал в тыкву. Пострадавшим оказался вождь мирового пролетариата Леонид Палыч. Но не только. Бомжи решили ну его нах и кинули дверь прямо на ногу Михаилу, а сами с...нули. Вы слышали как ревет медведь во время дикого оргазма? Я теперь примерно представляю.

В общем вот тут то и раскрылись грандиозные планы дяди Лёни. Он разбитыми губами начал доказывать озлобленным жильцам, что дверь србственно его, т.к. он еще в 98-ом приварил туда какую то х...ню. И забирал он ее, чтобы снова какой-то хрени туда приварить чи отремонтировать. Не понятно, что хотел. Впрочем дезинформация сразу же была вскрыта допросом трудового народа в виде бомжей, которых быстро нашли Мишины коллеги. Оказалось, что дверь планировалась для сдачи на металлолом, а вырученные деньги планировалось поделить среди трудящих масс - затариться горючим и отдать еще часть бабе Зине и бомжам, а остальное на заправку самому Палычу и его другу калдырю Максимильяну Владимировичу.

В общем итог таков - бомжи отпущенны с Богом, после профилактики массирования почек доблесной милицией, баба Зина лишилась роботы, Миша пошел на больничный, а Палыч заслужил звание далпаёп микрорайона.






Вместе навсегда


На перекрёстке времени и мыслей,

На рубеже меж безразличьем и мечтой

Вдруг повстречались две души, две зрелых жизни,

В тот миг два сердца потеряли свой покой.

 

Глаза в глаза и рук одно прикосновение…

Весь мир исчез, остановило время ход.

Томились души в трепетном волнении,

Несясь стремительно куда-то вдаль за небосвод.

 

Сердца пленило ощущение полёта.

Отбросив тяжести земных проблем-оков,

Впервые в жизни чувствуя единство взлёта,

Сплетались души за границей мира слов.

 

Всё то, что было до неё – одни лишь тени.

Как солнца лучик, она в жизнь его вошла.

А для неё он стал крылатым вдохновением.

Она в душе своей сокрытый Дар нашла.

 

Любовь ложится на листок живыми нотами,

Одушевляет песни Музы красота.

Мир на двоих окутан нежною заботою,

Теперь сердца и души вместе навсегда.

Обретение

Свои дороги в жизни сам ты выбирал,

Шагал уверенно широкими путями.

Кроме себя ты никого не замечал,

И строил пьедестал из фальши и обмана.

 

Карьера, женщины, успех во всех делах…

Ты сам себе был богом и законом.

В один момент всё превратилось в прах…

Остался ты один на жизненном перроне.

 

Где поезда, что увлекали за собой?

Вся сладость жизни обратилась горьким ядом.

Казался мир сплошной нелепою игрой,

Где за удачу боль и смерть были наградой.

 

Лет прОжитых твоих не пощадил огонь.

“Друзья” с процентами ”долги” твои вернули.

А та, которую ты называл судьбой,

С твоим же другом за границу упорхнула.

 

Впервые в жизни к небу ты поднЯл глаза,

Всё потеряло смысл … И лишь она осталась –

Бежала по щеке её невинная слеза…

Голубоглазая единственная радость.

 

Как дальше жить? Всё начинать с нуля?..

Где силы взять? Какой пойти дорогой?

Разрушен мир … Тебе всего лишь 32…

В своём бессилии ты обратился к Богу.

 

Как киноплёнку, жизнь свою назад крутил,

Горячим ливнем очищая подсознание.

Ты не умел прощать … А Он тебя простил.

И душу грешную согрел своим дыханием.

 

Он книгу жизни в тебе новую открыл,

И стал её заглавною страницей.

Он крах души и боль паденья допустил,

Чтобы полётом духа смог ты насладиться.

 

Вновь перекрёсток… Выбран узкий путь

Без тени колебаний и сомнений.

Лишь об одном молил – чтоб не свернуть

С дороги света, поддаваясь искушениям.

 

Теперь удачливый счастливый человек.

С души струятся исцеляющие строчки.

За труд души ты получил земной успех

И ещё двух голубоглазых ангелочков.

 

Через Него открыл в себе чудесный Дар,

Не расплескал и не растратил понапрасну.

Сосуд сердечный был пустым, пока не знал

Того, кто стал твоей дорогой к счастью.

Воспоминания...

Хочу рассказать вам одну историю. Случилось это очень давно – в дикой молодости. Училась я тогда еще в школе в 10 классе. А надо сказать, что учиться мне пришлось в двух школах в связи с переменой места жительства. В школе, где я начинала учиться, мне очень повезло с учителем литературы. Это была необыкновенная женщина, которая нас учила думать в первую очередь, анализировать – во вторую. На урок мы шли с замиранием сердца. Педагог до корней волос, она учила нас все произведения пропускать через себя и с завидной смелостью предлагала выбросить критику в мусорное ведро… Что, собственно, с удовольствием и сделал весь класс, за исключением двух «зубрежек – отличниц». И вот я перешла в другую школу, но привычка оставлять критику без внимания так и осталась…

Проходили мы тогда по литературе творчество В. Маяковского. Мне всегда нравились «рваные» стихи этого поэта, поэтому особых трудностей в изучении стихов у меня не было. Но вот остальные одноклассники неоднозначно относились к произведениям Маяковского. Зная эту особенность своих учеников, учительница по литературе всегда начинала урок словами: «Полюбите Маяковского…» И остальные 40 мин. она старательно пыталась влюбить нас в неординарного поэта. Откровенно говоря, в те годы мы читали и учили всякую муть, хотя у изучаемых авторов было много отличных и интересных произведений, не входящих в школьную программу…  «Человеку и пароходу» учить было не обязательно, достаточно было дать оценку стихотворению, вникнуть в суть… Я сама напросилась отвечать, так как рваные стихи Маяковского никто не любил, кроме меня. Пол урока я парила мозги, изловчаясь поведать классу свои мысли по поводу написанного в «Человеке и пароходе». Класс слушал с превеликой благодарностью не от большой любви к поэту, а, как обычно водится, с превеликим желанием остаться не вызванным за весь урок к доске… Чем дольше, тем лучше. Свои разглагольствования я закончила какой-то пафосной строчкой из стихотворения, и довольная сама собой уже предвкушала желанную заслуженную отметку «5», когда фраза учительницы прозвучала, как приговор: «Садись – два.  Ты абсолютно не читала критику, даже не открывала ее…» Дальше я уже ничего не слышала и не хотела слушать…

Война с учительницей длилась около полугода, тогда меня поддержал мой одноклассник, которому тоже повезло с предыдущей учительницей литературы, и несколько оболтусов, которым вообще было начхать на литературу. В итоге мы войну выиграли, а Маяковского я полюбила еще больше…

Почему я вспомнила эту историю? Потому что недавно, наткнувшись на книгу со стихами Маяковского (какое-то школьное пособие 70-х годов), неожиданно для себя обнаружила замечательное стихотворение, которое мы почему-то в школе не проходили…  А надо было бы…вместо банального: «Полюбите Маяковского»…

 

 

«…Поэзия –

   та же

добыча

                                   радия.

В грамм

добыча,

                          в год

труды.

Изводишь

              единого

слова

                                   ради

Тысячи тонн

                  словесной

руды.

Но как

испепеляюще

            слов этих

жжение

            Рядом

с тлением

слова-сырца.

            Эти слова

                        приводят

                                   в движение

            Тысячи лет

                        миллионов

                                   сердца…»

                                               В. Маяковский

Сторінки:
1
2
попередня
наступна