8 апреля 2018 года, в праздник Светлого Христова Воскресения, Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл поздравил российских военнослужащих, находящихся на авиационной базе в Хмеймим (Сирия), с праздником Пасхи. 

Телемост Москва  Хмеймим был организован из Зала Высшего Церковного Совета в кафедральном соборном Храме Христа Спасителя г. Москвы по каналу видеосвязи Министерства обороны Российской Федерации.

В беседе со Святейшим Патриархом Кириллом приняли участие начальник штаба группировки Вооруженных Сил РФ в Сирии генерал-майор Г.В. Жидко, российские военнослужащие, священнослужители.

Предстоятель Русской Православной Церкви обратился к участникам телемоста со словом:

«Я внимательно слежу настолько, насколько это возможно из Москвы, за всем тем, что происходит в Сирии.

В 2011 году, когда на территории Сирии уже начали действовать террористические группы, я посчитал необходимым посетить  эту страну. Меня предупреждали, что это опасно, но я понял, что надо обязательно поехать, чтобы помолиться вместе с православными, которых достаточно много в Сирии, и пообщаться с мусульманами, с которыми мы традиционно поддерживали и поддерживаем добрые отношения. Я совершил богослужение в кафедральном православном соборе Дамаска, и помню, как меня сопровождала на улице многотысячная толпа людей, переживавших большой душевный подъем. И главная мысль, которую высказывали мои собеседники — и те, кто занимал заметное положение, и простые люди, — сводилась к тому, что Россия должна помочь, что опасность настолько велика, что самим уже не справиться. Тогда еще не было крупномасштабных военных действий, но люди уже чувствовали надвигающуюся беду, а также отмечали, что первыми, кто пострадает в результате слома устоявшегося положения, будут христиане. А те говорили открыто: нас вырежут, нам придется бежать с насиженных мест, из родных домов. И опять-таки рефреном звучала мысль о том, что только Россия может спасти христиан в Сирии, на Ближнем Востоке.

Я вернулся из Сирии под очень большим впечатлением. С одной стороны, было очевидно, что это достаточно процветающая страна. Вообще, мне много раз приходилось бывать в Сирии, первые мои визиты в эту страну были еще в 70-х годах прошлого века, но то, что я увидел в 2011 году, настолько отличалось, что, несомненно, можно было свидетельствовать о больших успехах, которых народ достиг в построении мирной жизни. И когда сейчас смотришь на то, во что превращена Сирия, понимаешь, какое страшное преступление совершили те, кто развязал эту войну.

То, что Россия встала на борьбу с мировым терроризмом, с тем чтобы остановить его на дальних подступах к российским границам, является решением очень мужественным. Опыт показывает, что без такого решения Сирия бы исчезла. Несомненно, христиане погибли бы, либо в большинстве своем покинули места своего исторического проживания, но что самое главное (об этом вы знаете лучше, чем я) — враг приблизился бы к нашим границам и стал бы угрожать непосредственно нашему народу. Поэтому то, что вы совершаете, — это деяние огромного исторического значения.

Вообще, дела исторической важности видятся всегда на некоторым временнОм расстоянии. Проходит время, и лишь потом люди начинают осознавать всю важность того или иного деяния. Но уже сейчас мы можем сказать, что ваша миссия — это историческая миссия. Вы помогаете спасти большое количество людей от угрозы международного терроризма, от гибели, и, конечно, сберегаете для мирной жизни страну. Поэтому хотел бы сердечно поблагодарить вас за воинский подвиг, который вы совершаете.

Военные действия никогда не бывают простыми. Всякая военная операция связана с высокими рисками, и для того чтобы ее осуществлять, нужны мужество, знания, выучка и, конечно, чувство долга. Все это вы сегодня блестяще демонстрируете, и воинский подвиг, который вы совершаете, имеет не только политическое или гуманитарное значение, но и значение духовное, особенно для нашей молодежи. Что греха таить, достаточно комфортная жизнь, особенно в больших городах, размягчает человека. Комфорт ослабляет способность сопротивляться внешним обстоятельствам, волевые качества снижаются. Но ваш подвиг является очень ярким примером того, как в наше время люди, верные присяге, верные долгу, совершают мужественные поступки, спасают других — иногда, к сожалению, ценой собственной жизни. Все это является ярким примером того, что не иссякла сила нашего духа, служит замечательным примером для современной молодежи.

Поэтому с особым чувством я поздравляю вас сегодня с праздником Святой Пасхи. От всего сердца желаю, чтобы Господь приклонил милость Свою ко всем вам, чтобы ваше пребывание в Сирии завершилось успешно, чтобы задачи, которые перед вами стоят, были решены, чтобы вы сохранили свою жизнь и здоровье, чтобы ваши родные и близкие, которые с нетерпением ожидают вашего возвращения, могли вас обнять на родной земле. Я еще раз хочу поблагодарить вас и сердечно поздравить с праздником Святой Пасхи. Христос Воскресе!»

-------------------------

Сто лет назад участник подобных ратных подвигов, военный священник архимандрит Спиридон (Кисляков) 

тоже высказывал свои мысли по поводу «духовного значения» убийств одними вооруженными людьми других, а также по поводу участия в этом христиан:

«Больше всего я в эти минуты проклинал самого себя. Я говорил: да будет на веки вечные, да будет проклят тот час, когда я родился! Да будет, да будет проклят тот час, когда я рукополагался во священника! Пусть уже одно правительство отвечает и отвечало бы за этих несчастных цветущих здоровою юною жизнью воинов, насильственно влекомых им в объятия холодной смерти! Но вот горе, зачем я, священнослужитель алтаря Христова, являюсь сторонником войны, этого кровожаднейшего государственного правительства? Зачем я являюсь поборником народной христианской войны? Зачем я натравляю одних христиан на других? Зачем я именем Христа вдохновляю воинов на убийство? Зачем в одно и то же время я проповедую людям Христову любовь, Царство Небесное и в то же время этих же людей посылаю с их христианским Богом и божественною религией в царство смерти? О, Боже мой, до чего я дожил! До каких ужасных преступлений я дошел! Дальше этого греха уже идти мне больше некуда. Я стал убийцею, и каким ужасным убийцею!»

И еще:

«После одной моей проповеди один солдатик обратился ко мне и дрожащими устами спрашивает меня: «Милый батюшка, ради Христа, ради Самого Бога, скажите мне, мой дорогой, грех ли воевать или нет?» – «Страшный грех», – ответил я. «Грех? – переспросил солдатик. – Так зачем же вы нас гоните на бой? Зачем же вы нас гоните на бой? Зачем же вы, наши пастыри, от имени Самого христианского Бога освящаете войну и посылаете нас не по-христиански умирать? Вот и верь вам! Где же в вас правда?» («Исповедь священника перед Церковью»)

==============

Где правда: с патриархом Кириллом или с архимандритом Спиридоном?

 Священники и сейчас присутствуют на военных базах, причащают солдатиков Телом и Кровью Христовыми и благословляют убивать. Во имя Христа. Как это и происходило на протяжении последних двух тысяч лет. Одобряет ли это Христос? Церковь говорит: "да". апреля 2018 г

119034, Москва, Чистый пер., д. 5

Его Святейшеству Святейшему Патриарху
Московскому и всея Руси Кириллу

ЛИЧНО

Правящим архиереям Русской Православной Церкви

ОБРАЩЕНИЕ
(на основании Конституции РФ и «Основ учения Русской Православной Церкви о достоинстве, свободе и правах человека»)

Ваше Святейшество, Ваши Высокопреосвященства!

1. Дискриминация православных граждан продолжается

В Российской Федерации реализуются проекты построения информационного общества, обязательным условием существования которого является перевод деятельности всех органов власти в электронную форму.

По сути идет революционная трансформация всех общественных отношений, существовавших в течение многих тысячелетий. Процесс модернизации проходит на фоне многолетней дискриминации граждан, не приемлющих по религиозным и иным убеждениям использование электронных способов идентификации личности человека. Сотни тысяч православных верующих отказываются от получения документов, имеющих идентификаторы личности, штриховое кодирование информации, микрочипы. В нарушение Конституции РФ эта категория граждан незаконно лишается всех социальных прав: пенсий, пособий, медицинской помощи, возможности распорядиться своей собственностью, купить билет, поступить на работу или учебу.

Русская Православная Церковь в своих официальных документах говорит о недопустимости дискриминации и нарушения конституционных прав граждан, отказывающихся от использования новых технологий.

4 февраля 2013 года Архиерейским Собором Русской Православной Церкви принят Документ «Позиция Церкви в связи с развитием технологий учета и обработки персональных данных». Это своевременный и адекватный сегодняшней ситуации шаг Русской Православной Церкви, направленный на действенную правовую защиту конституционных прав верующих и, в первую очередь, прав, гарантированных статьями 28, 29 Конституции РФ.

Церковь считает особенно важным принцип добровольности принятия любых идентификаторов и указывает, что необходимо проявлять уважение к конституционным правам граждан и не дискриминировать тех, кто отказывается от принятия электронных средств идентификации. В п.5 Документа говорится, что новые технологии не должны быть безальтернативными и принудительными. Те, кто отказывается принимать эти технологии, должны иметь альтернативу – использование традиционных методов удостоверения личности. Церковь считает недопустимыми любые формы принуждения граждан к использованию электронных идентификаторов, автоматизированных средств сбора, обработки и учета персональных данных и личной конфиденциальной информации. Реализацию права на доступ к социальным благам без электронных документов необходимо обеспечить материальными, техническими, организационными и, если необходимо, правовыми гарантиями.

Однако принятый документ пока является внутренним документом Русской Православной Церкви и, к сожалению, никак не влияет на процесс дискриминации православных граждан.

По-прежнему православным гражданам отказывают в назначении и выплате пенсий, медицинской помощи и других правах в случаях несогласия с автоматизированной обработкой их персональных данных, которая основывается на присвоении человеку идентификаторов, личных кодов, штриховом кодировании информации, использовании в документах микрочипов.

Только за 7-10 дней мая 2013 года в «Союз православных юристов» поступило значительное количество жалоб на дискриминацию. Приведем лишь несколько примеров:

1)      Игошева Н.И. – вдова инвалида ВОВ. Ей отказано в медицинской помощи по паспорту СССР 1974 г.
2) Зыкова В.П. – по религиозным убеждениям отказалась от медицинского полиса.
3) Зыкова Л.Ф. – по религиозным убеждениям отказалась от медицинского полиса, перенесла инсульт.
При отсутствии медицинских полисов обеим женщинам отказано в медицинской помощи.
4) Бернюкова Р.С. – возраст 74 года, Ветеран труда, имеет награды, дитя войны, ее отец погиб в 1944 г. на фронте, сейчас Бернюкова – инвалид первой группы. По религиозным убеждениям отказалась подписывать новую форму платежного документа на получение пенсии, противоречащего ее религиозным убеждениям. В результате ей отказано в выплате пенсии.
5) Ментова Л.Ф. – 1943 г.р., Ветеран труда, трудовой стаж 45 лет, кандидат исторических наук. За отказ расписаться в платежном документе, противоречащем религиозным убеждениям, более года лишена пенсии.
6) Дмитриева З.И. – лифтер больницы, за отказ получать заработную плату по карточке лишена средств к существованию. Заработную плату не выдают.
7) Антонова Е.А. – медицинская сестра за отказ получать заработную плату по карточке лишена средств к существованию. Заработную плату не выдают.
8) Любимова Л.Н. – смотритель музея-заповедника «Гатчина» по религиозным причинам проживает с паспортом СССР 1974 г., отказалась от дачи согласия на обработку персональных данных, в результате уволена «по сокращению штатов». Из-за отсутствия паспорта гражданина РФ, ИНН, СНИЛС Любимовой отказывают в постановке на учет в центре занятости для получения пособия по безработице.
9) Панасенко Л.И. – 58 лет, имеет онкологическое заболевание, лишена медицинской помощи и пенсии (адрес: г. Радужный Владимирской области) . В письме Ментовой Л.Ф. сообщается о трагическом положении пенсионерки Панасенко Лидии Ивановны:
«...Сейчас в эти дни смиренно медленно умирает полностью лишенная медицинской помощи медиков и местных врачей светлый человек – наша глубоко верующая, молодая еще пенсионерка Панасенко Лидия Ивановна 58 лет (г. Радужный Владимирской области). Она по религиозным убеждениям ничего не приняла: ни ИНН, ни паспорт РФ, ни СНИЛС, ни медицинский полис, ни зацифрованных поручений на выдачу пенсии. Пока получала пенсию, успела за деньги сделать все анализы и перепроверить их, подтвердив, что у нее онокозаболевание. Теперь пенсию ей не выдают, не может заплатить за квартиру, медпомощи нет. Более того, местные молодые врачи пригрозили ее сестре, ухаживающей за ней, что после смерти возникнут серьезные проблемы с захоронением, мол, и гроб не продадут, и место для могилы не выделят. Лиде обидно, ведь у нее старый паспорт СССР и справки с диагнозом об онкозаболевании, она им представила. Чувствует себя совсем плохо, хотела Вам написать, да говорит «руки не слушаются», а все это ее больно травмирует. Подписывать зацифрованные документы, она уже, уходя к Богу, конечно не намерена. А мы, старые больные православные пенсионеры, видя этот беспредел, понимаем, что такая же открытая дискриминация и нас ждет. Перспективы печальные. ЗА ЧТО? С надеждой на лучшее Ментова Л.Ф.».
10) Гончарова Нина Петровна, общий трудовой стаж 35 лет, 27 лет проработала педагогом. По религиозным убеждениям Гончарова отказалась от получения паспорта гражданина РФ и СНИЛС, проживает со Свидетельством о тождественности личности с лицом, изображенном на фотографии, выданным ей нотариальной конторой. В 2005 . на заявление о назначении пенсии гражданка Гончарова получила отказ по тому основанию, что у нее отсутствует паспорт гражданина РФ, а Свидетельство о тождественности личности с лицом, изображенном на фотографии, не указано в Постановлении Министерства труда и социального развития РФ №16 и Пенсионного фонда РФ №19 от 27 февраля 2002 г. в качестве документа, удостоверяющего личность. Пожилой, больной человек, заслуживший своим многолетним трудом пенсию, оставлен без средств к существованию. Гончарова вынуждена продолжать работу в школе, хотя ей это уже не под силу, по состоянию здоровья и возрасту.

Эти факты дискриминации – лишь «капли в море писем», получаемых «Союзом православных юристов». Помочь всем, нуждающимся в правовой защите, физически невозможно.

Из приведенных примеров видно, что процесс дискриминации носит всеохватывающий характер и затрагивает самые разные слои общества. Не вызывает сомнения, что нарушение социальных прав православных граждан – только первые шаги подавления прав и свобод граждан в информационном обществе.

Сегодня человека лишают средств к существованию, медицинской помощи за отказ от электронных документов, завтра этот же метод будет применен за само исповедание христианской веры. Предпосылки к этому уже имеют место в мире и в России.

В целях прекращения дискриминации и защиты конституционного права граждан жить в обществе в соответствии со своими религиозными убеждениями от имени многих общественных организаций и тысяч граждан обращаемся к Святейшему Патриарху Московскому и всея Руси Кириллу с нижайшей просьбой направить в органы государственной власти — Президенту РФ, Председателю Правительства РФ, Председателю Государственной Думы РФ обращения:
— о принятии незамедлительных мер по прекращению дискриминации граждан, отказывающихся от использования автоматизированного учета по религиозным и иным убеждениям, и законодательного закрепления права человека использовать традиционные документы и способы учета персональных данных;
— о законодательном закреплении:
• запрета на принуждение к использованию новых методов и способов учета данных, противоречащих религиозным и иным убеждениям человека;
• гарантии существования, технического оснащения и финансирования традиционной системы учета;
• запрета дискриминации граждан, использующих традиционную систему учета.

Страницы: 1 2 3

Продолжение. Начало Здесь

О православном образовании в России

  Валерий Овчинников

  Человек с двоящимися мыслями не тверд во всех путях своих.
Иак. 1, 8

Введение

Православное просвещение у нас традиционно опиралось на Священное Предание, а не на Священное Писание. Православная вера — это вера Предания. Неграмотность и невежество диктовали необходимость распространения новой веры через обрядность, через внешнюю красоту литургического благочестия.

Книжное просвещение тре­бовало значительных усилий и времени, большее разви­тие получило проявление образования — богослужение и обряд. Это позволяло не идти против княжеской власти и тайно хранить свои языческие верования. Язычески- православная мозаика начала формировать двоеверие, которое превратится в один из ключей для понимания славянской религиозности. Не особенно понятная, но красивая литургия заняла центральное место в жизни Православной церкви.

Православие передавалось на непонятном абсолют­ному большинству населения церковно-славянском язы­ке, изобретенном греческими апостолами славян, миссио­нерами Кириллом и Мефодием. На этом же языке велась и литургия, основной устный инструмент сохранения и пе­редачи православной традиции. Сложное и длительное православное богослужение, являющееся сердцем право­славной веры, учили просто любить и слушать, принимая в нем минимальное участие пением. Это способствовало гипертрофированному развитию обрядовой стороны цер­ковной жизни, поэтому православие часто критикуют за обрядоверие. Паству призывают скорее любить право­славную литургию, верить в ее неискаженную правиль­ность, чем понимать и развивать.

Важными инструментами сохранения православной традиции стали церковная архитектура и живопись, иконописание и церковное хоровое пение. В силу многих факторов внешняя, обрядовая сторона русского право­славия практически всегда доминировала над его содер­жательной, евангельской стороной. Традиционно русская православная вера не любила, а иногда просто и не тер­пела Знания. Все свое, русское, считалось православным, а все чужое — еретическим. Протоиерей Александр Шмеман писал о традиционном для православия «...недоверии к мысли и творчеству: спасение только в неукоснительном сохранении старины... Спасением стало соблюдение устава, исполнение обряда. ...Развилась уже простая боязнь книги и знания». Мы можем вспомнить «Домострой» как попытку всю жизнь православного человека сделать четко и жестко прописанным торжественным обрядом. Сами священники призывали много книг не читать, поскольку это приводит к ересям. Была закрыта типография первопечатника Ива­на Федорова, сам он был обвинен в ереси и выслан.

С известной долей упрощения можно говорить, что кроме отдельных центров и непродолжительных перио­дов просветительской и богословской активности, свя­занных с крупными церковными деятелями, православ­ное образование не получало на Руси систематического развития до Стоглавого собора 1551 г. Там уровень цер­ковных знаний большинства православного духовенства подвергся резкой критике, и были приняты решения по развитию православной системы образования для духо­венства. Как отмечал А. Шмеман, «да и что можно было ждать от духовенства, при полном отсутствии школы, при все растущей зависимости от своей паствы, бедности, за­битости и грубости».

В XVII в. попытка патриарха Никона с помощью обра­зования реформировать русское православие по греческим образцам и поставить Священство над Царством привела к конфликту с царем и вызвала старообрядческий раскол. Однако староверы встали прежде всего против тотально­го, огульного отрицания всего старорусского чина и об­ряда. Уровень православного образования в Российской империи был традиционно низким как для большинства основной массы верующих, так и при подготовке основных кадров белого духовенства и церковнослужителей, особен­но в духовном просвещении верующих и передаче им не­обходимого объема информации о христианстве в целом и о греко-православном вероучении в частности.

Самостоятельное чтение Библии верующими не ре­комендовалось, богослужение веками велось на непонят­ном подавляющему большинству верующих церковно-­славянском языке. На простонародный русский язык Библия была переведена по инициативе Лондонского биб­лейского общества лишь в XIX в., по личному указу и после личного вмешательства Александра I.

Из трех основных взаимосвязанных функций — про­свещения, формирования и воспитания — система право­славного образования имела явный крен в сторону воспи­тательную.

В духовном просвещении Святой Руси православное образование успехов не делало — народ оставался в основ­ной массе неграмотным, темным и невежественным. Двое­верие было распространено повсюду, язычество продолжа­ло жить собственной параллельной жизнью одновременно с обязательным, навязываемым государством православи­ем. В реальных и заметных для Российской империи мас­штабах православная образовательная система началь­ных церковно-приходских школ с преподаванием Закона Божьего начала развиваться лишь во второй половине XIX в., под сильным государственным нажимом и за госу­дарственный счет.

В плане образования духовного сословия российская византийская традиция опиралась на греческую культу­ру и книжность и на восточно-христианскую ортодоксию. Развитие православного русского богословия шло разрозненными по времени и месту скачками, преимущественно за счет иностранных (греческих, латинских или западных) влияний или противодействия этим влияниям. Первое высшее учебное заведение, начавшее готовить священни­ков, греко-латинская школа, было открыто в московском Заиконоспасском монастыре приехавшими из Греции учеными братьями Лихудами лишь в 1687 г. В 1701 г., при Петре I, школе был дан статус государственной академии, и она была развернута в сторону классического универси­тетского образования стран Западной Европы.

Система православных университетов у нас не была создана, пожалуй, можно даже сказать, что в отличие от европейских стран в православной Руси Веру обнесли вы­сокой стеной, она оказалась отделенной от Знания, и они начали жить и развиваться почти самостоятельно. В сино­дальный период эту стену пытались разрушать, но рефор­мированием православного религиозного образования за­нимались в первую очередь государственные чиновники, а не входившие в состав Синода лица духовного звания. Религиозная философия в России активно развивалась в XIX — начале ХХ в., но она не была чисто церковной и росла преимущественно за пределами православной цер­ковной ограды.

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7

Продолжение. Начало Здесь

Социальное служение современной Русской православной церкви как отражение поведенческих стереотипов церковного социума, ч.4

Борис Кнорре

Спор о том, «как шагать» вместо лечения

 В начале 2000-х насельник Свято-Данилова монастыря игумен Иона (Займовский) стал организовывать реабилитационные группы в сотрудничестве c известным международным содружеством «Анонимные алкоголики».

Игумен Иона возглавил Православный реабилитационный центр «Метанойя», работающий по разработанной содружеством программе «12 шагов» и по соответствующей программе «12 шагов» для «Анонимных наркоманов»47. Суть программ в том, что группы больных пытаются посредством бесед и совместных молитв избавиться от своей зависимости. Принадлежность больного к Православной церкви не является обязательной. Игумен Иона предложил на основе этих программ организовывать группы самопомощи при храмах. Идею поддержал патриарх Алексий II, ее активно стал реализовывать Патриарший центр духовного развития детей и молодежи при Свято-Даниловом монастыре.

Поэтому, когда программы «12 шагов» в силу своей действенности составили конкуренцию другим реабилитационным программам, очень просто оказалось задействовать аргумент обвинения в ереси. Против программ «Анонимных алкоголиков» ополчились многие церковные консерваторы, в частности, руководитель реабилитационного центра иеромонах Анатолий (Берестов). Апологеты методов отца Анатолия охарактеризовали эти программы как «лестницу к дьяволу»,  искредитирующую церковь, заявив, что православный человек не должен при лечении использовать недогматические молитвы. Многие группы «Анонимных алкоголиков» в Москве в итоге оказались закрыты, священники запуганы. Американского происхождения программы оказалось достаточно, чтобы отвергнуть возможность эффективного лечения страдающих людей в угоду конфессиональной гордости48.

В результате, как отмечает сотрудник Патриаршего центра духовного развития детей и молодежи Александр Боженов, «Русская Церковь потеряла в Москве мощнейшую возможность помочь страждущим зависимостью людям, а в дальнейшим и воцерковить их». Как справедливо замечает миссионер, «...пять лет борьбы c АА (“Анонимны-ми алкоголиками” . — Б. К.) — достаточный срок для расцвета православных программ, которым, якобы, мешали АА. Никакого обещанного со стороны о. Анатолия Берестова бурного роста православных программ по работе c зависимыми не настало. Центр о. Анатолия Берестова куда-то сгинул из информационного пространства, а новых, подобных ему в Москве так и не появилось»49.

Православный взгляд на проблемы наркомании и алкоголизма имеет примечательную особенность. Соответствующие службы называются не просто центрами реабилитации наркозависимых и алкоголиков, а куда более интересно — «Центры реабилитации алкогольно- и наркозависимых, жертв сект, бывших заключенных»50. А некоторые антиалкогольные и наркологические церковные центры вообще образовались на базе служб по борьбе c оккультизмом и нетрадиционными религиями, как, например, Душепопечительский центр св. Иоанна Кронштадтского, возглавляемый иеромонахом Анатолием (Берестовым), или Центр реабилитации жертв нетрадиционных религий им. А. С. Хомякова, созданный по инициативе священника Олега Стеняева. В 1998 г. к его прежнему названию добавилось «и наркозависимых». То есть реабилитация наркоманов и алкоголиков рассматривается в одном поле c реабилитацией заключенных и одновременно c противодействием нетрадиционным религиям и протестантам 51. Такая графа была и в отчете ОЦБСС за 2008 г., где в качестве одной из задач отдела указывалось: «Заявить о недопустимости действий иностранных миссионеров, в том числе и тех, которые занимаются благотворительной деятельностью на канонической территории Московского Патриархата»52.

При этом у протестантов, несмотря на все противодействие православных приходов и администрации на местах, дела c реабилитацией наркоманов и алкоголиков обстоят гораздо лучше. По информации директора Славянского правового центра Романа Лункина, в России 6—7 тыс. протестантских церквей и групп, притом что зарегистрировано около 5 тыс. Практически каждая церковь занимается социальным служением и посещает детские дома, дома престарелых, приюты, больницы. После 2000 г. по большей части пятидесятники, у которых около 4 тыс. церквей и групп из общего числа протестантов, стали создавать реабилитационные центры для нарко- и алкозависимых. Протестантских реабилитационных центров в России около 500 — от больших, таких как «Новая жизнь» в Ленинградской области, до располагающихся в специально купленных домах (родственники наркоманов обычно оплачивают проживание). Кроме того, большие протестантские объединения, особенно на Урале, в Сибири, на Дальнем Востоке, создалисвои благотворительные фонды, которые участвуют в социальных программах областных властей. Таких крупных фондов несколько десятков. Работают они на пожертвования верующих и государственной поддержки не получают. Финансовой помощи из-за рубежа сейчас тоже нет, так как после 2000 г. были приняты постановления правительства, сделавшие растаможивание гуманитарной помощи практически нереальной задачей 53.

Страницы: 1 2

Продолжение. Начало Здесь

Социальное служение современной Русской православной церкви как отражение поведенческих стереотипов церковного социума, ч.3

Борис Кнорре

  Церковный деловой этикет и «презумпция виновности»

В церковных организациях существует особый де­ловой этикет, который представляет собой весьма свое­образную систему взаимоотношений церковных людей, немало отличающуюся от той, что принята в светском обществе.

Эта система отражена главным образом в пись­менных деловых обращениях, нормах приветствия и про­щания, нормах общения служителей церкви между собой и с мирянами.

Церковный этикет отражает высокую корпоратив­ную самооценку, характерную для священнослужителей. Сами деловые обращения называются в церковных ор­ганизациях не заявлениями, а прошениями, они часто начинаются с помпезных вычурных форм, выглядящих в контексте современной коммуникативной стилистики достаточно искусственными: «испрашивая благословения Вашего Высокопреподобия», «обращаясь к Вашей святы­не» и т. п. Имеется богатый спектр обращений в зависимости от священного сана адресата. В случае обращения к диакону или иерею используется форма «Ваше Преподо­бие», к протоиерею, игумену или архимандриту — «Ваше Высокопреподобие», к епископу — «Ваше Преосвящен­ство», к архиепископу — «Ваше Высокопреосвященство», к митрополиту — «Ваше Высокопреосвященство» или «Ваше Блаженство», к патриарху — «Ваше Святейшество»1. Не только церковные титулы, но и руководящие должности (директор, председатель, президент, руководи­тель), обозначающие руководителя организации, пишутся с прописных букв.

Обычно такая эстетизированная форма обращений сопровождает письма или письменные обращения ни­жестоящего к вышестоящему. Она характерна как для сотрудников-мирян, так и для клириков при обращении к священнослужителям более высокого положения.

В письменных деловых обращениях подчиненных к вышестоящим сотрудникам заложено не только воз­величивание адресата, но и такое же вычурное самопринижение обращающегося. Типичными являются подписи, содержащие слова: «недостойный послушник (или послуш­ница) Вашего Высокопреподобия», «нижайший послушник Вашего Преосвященства», «смиренный послушник такой- то», «многогрешная раба такая-то». Интересно, что такие подписи оказались очень распространены даже в прогрес­сивном Отделе внешних церковных связей Московской патриархии. Наигранное возвышение адресата и такое же наигранное самозанижение отправителя выливается, по выражению игумена Петра (Мещеринова), в своеобразный клерикализм с делением на «властителей» и «холопьев». Заметим, что общепринято, когда руководитель без каких- либо оговорок начинает обращаться к подчиненным на «ты». Разумеется, ситуация не предполагает симметрии...

На самом деле здесь проявляется укорененный в цер­ковной традиции «стереотип виновного», «должника» — позиция актора, который заведомо признает, что не со­ответствует требованиям... В итоге он подталкивается не к осознанию исправления огрехов, а к настрою на «ам­нистию»... По церковному учению самопризнание вины должно поддерживать в человеке желание нравственного самосовершенствования, но получается наоборот. Он ока­зывается «тотально виновным», «виновным априори», по требованию этикета. У такого «виноватого в целом» исче­зают основания для конкретного осознания, в чем он имен­но виноват... Виноватый «во всем» на самом деле оказыва­ется не виновен ни в чем...

Понятно, что в реальности церковные сотрудники оказываются психологически в положении «узника, меч­тающего о свободе», они, разумеется, часто бывают не со­гласны с руководителем, но церковный этикет обязывает их все замалчивать, уходить даже от вполне доброжела­тельного разговора о проблемах организации. В итоге несогласие из-за отсутствия обратной связи трансформи­руется в недовольство и реальные сбои в работе. Такие «виноватые» подчиненные часто обсуждают начальника за его спиной, компенсируя тем самым свое униженное состояние. Показателен случай, когда одна церковная со­трудница, затеяв судебное разбирательство против рек­тора Российского православного института в 2006 г., не будучи в служебном подчинении у него, продолжала под­писываться в своих деловых обращениях к нему: «Вашего Высокопреподобия недостойная послушница», и это ни­чуть не мешало ей вести с ним тяжбу, как только для этого представилась подходящая возможность...

В церковной системе отношений есть то, что волей- неволей умаляет персональную ответственность человека в обмен на его добровольную капитуляцию как личности и как работника. Принципиальное значение здесь имеет категория «искушение», также происходящая из мона­стырского быта, но получившая в деловых отношениях референт, позволяющий списать все личные проступки на «воздействие извне», действия «бесов» и пр. Показатель­ный пример приводит миссионер протодиакон Андрей Кураев, вспоминая свой разговор с проректором (буду­щим) Московской духовной семинарии, состоявшийся в 1988 г. в связи с несправедливым занесением ему выго­вора в личное дело:

— Чем я согрешил? Какая самоволка? Я ехал по при­глашению митрополита, члена Синода. Моя поездка была согласована с ректором Академии.

В ответ мне говорят, что моя в вина в том, что я не написал прошение на имя этого проректора... Опять не со­глашаюсь:

— Какое прошение? Я же не прошусь, а исполняю уже данное мне послушание! Видя, что его доводы меня не убедили, проректор до­бавил:

— Ну, понимаешь, Андрей, ведь идет Великий пост. Это время не может обходиться без скушений...

Вот с той поры меня тошнит от преизобилия нашего церковного словесного «елея». Ему ведь КГБ велел меня приструнить, а он начал благочестивые турусы на колесах громоздить»2.

Страницы: 1 2 3