Жанна Гайворонская
...Когда на землю ещё не легли туманы, но уже растаял мертвый серый снег, когда до изматывающей душу и тело жары остались считанные метры, когда ландыши растеряли свои жемчужные слёзы и стали похожи на маленькие веточки рябин, а пчелы жужжали и приносили в ульи первый мёд, когда все вокруг влюблялись и смотрели на мир нетрезвыми от страсти глазами - случилась Я... Я так недолго имела счастливую возможность ничего не понимать и принимать мир в свои объятья с нежностью и любовью... Так же недолго мир отвечал мне взаимностью... Он дарил мне солнце и ветер, открывал предо мною двери бескрайних степей, где ковыль, словно море, колыхал в теплых ладонях маленькие костры беспечных маков; он осыпал меня миллиардами звоночков степных тюльпанов и, если удрать тайком, можно было отправиться далеко-далеко, к Новой дороге, путь к которой казался самым бесконечным из всех бесконечностей, но был таким радостным, ибо счастье имело золотисто-огненный цвет пробудившейся земли... Мир уводил меня за руку к выветренной годами и сквозняками пещере и, улыбаясь, позволял устроить в ней свой собственный дворец, который, конечно, был очень мал, но ведь и я была не слишком уж взрослой, чтобы заметить это; он отдавал мне узенькие, прогорклые от пыли, кривые улочки провинциального местечка, где дома в пять этажей (если встать поближе и смотреть всё время вверх) вполне могли сойти за сказочные небоскрёбы...
...Какую ещё шутку может сыграть с человеком память тогда, когда уже нет сил помнить и вспоминать?.. Какие немыслимой волшебности картины нарисует уставшее от снов воображение?.. Где эта тонкая грань, переступив которую мы обретаем способность мыслить... и теряем разум?...
...Ещё не став прекрасной бабочкой, имея при себе кокон из комплексов и неутомимую паутинку мечты, впервые влюбившись, я поняла, что привычный и уютный мир может рухнуть всего за одно мгновение и на руинах возродиться заново... Но это будет совсем другой мир...
... И всю свою последующую жизнь, которая каждый день начинается снова и собирается продолжаться очень долго, я жду, что мир вокруг меня рухнет... и на руинах возродится заново... С каждым приходом Тебя я жду этой катастрофы, но, как ни странно, мир становится всё уютнее, привычнее, закономернее... И я не замечаю Твоих уходов, путаю будни и выходные, мне некому дарить праздники и не от кого ждать подарков... я несусь к точке в центре круга, но вечно болтаюсь на краю...
...Я так ждала Тебя, что однажды пришел Ты... У Тебя были другие волосы, другой нос, бесцветные, холодные глаза, но всё равно - это был Ты, потому что когда-нибудь наши мечты и желания исполняются... Ты сдувал с меня пылинки Вечности, считая меня величайшим на земле даром, практически - шедевром (...что не мешало Тебе называть свою красавицу уменьшительно-ласкательным, но каким-то собачьим именем...). Я надеюсь, Ты простил меня, когда я сделала первый (и такой невыносимо трудный) шаг в обратную сторону... Ты смотрел мне вослед, пытаясь понять, как далеко я ухожу...
...Но я уверенно шла вперед... И где-то за поворотом встретила Тебя. Ты был самоуверен и самовлюблён. Я вышла за тебя замуж и родила свою последнюю маленькую Барби, которой никогда не суждено ТАК сомневаться - ведь у каждого своя дорога, а у неё она только началась... Прошла Вечность... Но уюта не стало больше, а взрыва так и не произошло... Ты так и не смог поверить, что я ушла не к другому, а от Тебя...
...Потом был Ты - в смешных очках, с забавной манерой развлекать и утешать...
...После Тебя пришел Ты - с глупыми тостами, записанными на бумажку и пошлыми анекдотами про сельских пастушек...
...Потом появился Ты - с изгаженными венами и взглядом камикадзе...
...А однажды я увидела Тебя... Ты катал меня на спине и дарил всё, что видел... Уехав за тридевять земель, Ты всё реже и реже вспоминаешь о чудесном изобретении человечества под названием "телефон"...
...Мишура и запах хвои смешиваются иногда в причудливый узор и, гадая под Рождество, так хочется в бесприютных тенях найти тот самый, самый неповторимый завиток... Но в том-то и беда, что каждый Ты неповторим... И, когда произошел Ты, я поняла, что лечу в бездну и не боюсь разбиться, лечу к Единственному - к Тебе, с которым так приятно кашеварить на кухне у облупленной плиты, до слез спорить о Ницше и читать Бродского, расчесывать Твои волосы и, не удержавшись, дуть на макушку; к Тебе, с которым мне должно прожить один день длиною в жизнь... И чтобы за спиной - крылья... А под ногами - земля, облака, море, пламя - да что угодно, лишь бы с Тобой... Но Ты, такой тонкий и ранимый, ужасно боялся даже маленьких катастроф... В Твои планы входило только созидание...
...Иногда мне кажется, что и живу я неумело, да и любить, в общем-то, не умею... Оттого и иду, не ведая куда... И тащу в дом незнамо что... И пою, да никто не слышит... Но потом понимаю - НЕТ!!! УМЕЮ!!! И ЛЮБЛЮ!!! Люблю преданно и безрассудно. Только каждый Ты боишься такой любви, а по-другому я не умею...
...Возможно, через пару Вечностей, скоропостижно повзрослев, я научусь жить, боясь замочить перчатки о первый снег... И, научившись не бежать навстречу ветру, а плавно скользить в объятия Судьбы, научившись не говорить, но молчать, приобретя умилительную привычку закатывать глаза и томно улыбаться, обнажая гланды, я (возможно) стану Твоей мечтой... И родится Женщина... Но где-то, в заоблачной дали, в забытой сказочной пещере умрет маленькая девочка... А эта потеря что-нибудь да значит...
...И, однажды, когда повзрослевшая не по годам Барби заснёт, когда на мир опустится ночь и, завывая за окном очередной сонет, вьюга заметет все пути назад, я открою глаза миру и заново научусь улыбаться... Ведь с каждым исчезновением Тебя я обретаю Боль и Веру, Слезы и Терпение, а значит, обретаю Себя... А это и есть то самое разрушительное счастье, которое имеет золотисто-огненный цвет пробудившейся земли...
