НА ВОЙНЕ главное не быть первым. Тот, кто погибает первым, дает команду остальным: «Началось». Узнать, что в тебя стреляют можно только тогда, когда в тебя стрелять начали. Собственно, все, кто выживает на войне, выживают потому, что первым стал кто-то другой.
Чтобы не быть первым, главное, не выделяться. Из общей массы непременно будет выбран самый заметный…
На войне часто говорят, что человек чувствует свою смерть. Это правда. Даже не чувствует, скорее, кличет. Когда человек ломается, устает жить в земле и воде, в холоде и постоянном нервном напряжении, когда его телом овладевает страх — это притупляет инстинкты. Лишает психологической силы, отчего уходит сила физическая. Проводимость нервов и реакция мозга снижаются. Теряются те самые наносекунды, которые только и позволяют выживать.
Такой человек начинает делать не то, что должен. Он понимает, что в нем что-то не так и от этого ломается еще больше. Все время находится в каком-то полусонном состоянии, перестает думать, не вылезает из апатии или страха, нереальности существования — и уже принимает свою гибель как единственный из вариантов. И больше его уже ничто не интересует.
От такого человека за версту несет смертью. Все знают, что он умрет. Но сделать никто ничего не может.
Такое состояние очень заразно. Депрессия — довольно частая причина гибели. Как только перестаешь бриться, кладешь начало всей этой цепочке. Втягиваешь в нее остальных. Страх, неуверенность в себе, внутреннее расстройство — это эпидемия. Поэтому я своих всегда заставлял натираться по утрам снегом и чистить зубы. Даже тумаками.
Не знаю, что тут первично, а что вторично: то ли действительно это ощущение истечения своего времени порождает усталость, то ли наоборот — усталость, сломленность войной сокращает срок. Игорь свою смерть чувствовал, но сломлен не был. Погиб. Я тоже не был сломлен, но день, когда меня должно было убить, знаю совершенно точно. Вместо меня умер мой отец. Мишка Кокшаров сломался и погиб. Романыч сломался напрочь, но остался жить.
Но видел я и других людей — которые ни черта не чувствовали и ни черта не подозревали, и все равно были убиты.

В ОТЛИЧИЕ от нас, легкомысленных, Муха никогда не снимал бронежилета. Верил — спасет, если что. Спал в нем, ел и ходил на дальняк. Его нацеленность на жизнь была велика, он знал, что переживет эту войну и все у него будет в порядке. Был разговорчив и довольно весел. Война не сломала его ни на дюйм, хотя он и тяготился ею.
Он встал и пошел от одного дома к другому. Десять метров. В бронежилете, из которого не вытащил ни одной пластины.
Снайпер попал в него сбоку. Пуля вошла слева, между передней и задней секциями броника, и вышла справа. На выходе вырвала кусок размером с кулак. Славка говорил, что видел, как вмялся бушлат от удара на одной стороне и выпучился на другой.
Он упал без звука. Сознание потерял сразу. Жил еще сорок минут, но пока искали дымовые шашки, пока пытались подавить снайпера, пока вытащили его — каких-то пять метров, — пока бинтовали, он умер.
Бинтовал Славка: «Слева маленькая дырочка такая, а перевернул на другую сторону, а там бинтовать нечего, рука аж провалилась».

МУХА не был первым, кто погиб в батальоне. Люди гибли и до него. Но он был первым, кто погиб… по-настоящему, что ли. Смерть предыдущих не оставляла ощущения работающей машины убийства, люди гибли либо по глупости, либо от слабости, либо от случая. Это было закономерно.
Муха же был убит. Не погиб, а именно убит. Целенаправленно, чужой волей. Желанием другого человека.
Его смерть зацепила всех в батальоне. То, что первыми погибают самые лучшие — литературщина. Погибают все подряд. Но в этом случае получилось именно так. Если из нас и был тот, кто должен был выжить, — так это Муха.
Это-то несоответствие и клинило мозги всему батальону. Ну почему, почему именно он? Даже если он и должен был умереть — то только не так!
Если бы им поговорить… Если бы нам всем сначала поговорить…
Но, опять же, именно это несоответствие и показало нам, что игры кончились. И началась война. Настоящая. С противостоянием чужой воли и силы. Никто не будет спрашивать тебя, хороший ты или плохой. По ошибке здесь или целенаправленно. Хочешь или не хочешь. Врагов не выбирают. А все остальное не имеет значения…

ПОЧЕМУ тот снайпер выстрелил именно в него?
На всех войнах есть уникальная порода людей не от мира сего. Смотришь на такого человека и не понимаешь, как он тут оказался. Настолько нелепым, противоестественным выглядит само его пребывание. Таких надо отбирать специально и отправлять как можно дальше от войны с пожизненным белым билетом до седьмого колена. Потому что они — генофонд нации. Лучшее, что в нас есть.
Кто несет ответственность за эту дыру в нашем будущем, которая не будет восстановлена уже никогда, потому что ее вырвало вместе с Мухиной печенью во дворе двухэтажного дома частного сектора города Грозного?
Для меня именно его смерть олицетворяет всю преступность войны больше, чем десятки других, пришедших в бою.

МУХУ убили в январе. Раньше мне казалось, что дату его смерти я буду помнить всегда, но время и вправду лечит, и люди, бывшие главными в моей жизни, бывшие самой жизнью, все больше и больше отодвигаются в темноту, туда, где мы встретимся, конечно же, но потом. Пока же они оставляют меня на время в покое, давая возможность жить.
Вероятно, это случилось десятого января. Во всяком случае так написано в моих набросках в солдатском блокноте, вырезанном из толстой тетради, которые я начал делать сразу после войны: «Штурм начался 17-го. Эту дату я запомнил хорошо. Потому что 10-го убили Муху, а штурм начался через неделю». Скорее всего так оно и есть.
Как-то слишком выспренно у меня получилось написать о нем. Муха был проще. Понятнее. Прямее. Возможно, все это мои фантазии. Возможно, я просто хотел бы видеть его таким, а он был другой. Но я думаю, что понял его внутренний мир. Люди не могли выразить это словами — даже в богатом русском языке все равно слишком мало слов, чтобы отобразить все нюансы. Но я видел их глаза и думаю, что понял все правильно.
Как бы там ни было, я просто хочу, чтобы вы знали, что был такой парень — Муха. Который не хотел войны, но был убит на ней первым.
Я не знаю, что сообщили матери о его смерти, но все же напишу его фамилию.
Его фамилия была Мухтаров.
Имени я никогда не знал.

Незабвенной 53-й мотопехотной бригаде, туды ее в качель, посвящается

 

РАГНАРЕК СЕГОДНЯ,

или

АЛЕЕТ ВОСТОК

 

ВСТУПИТЕЛЬНОЕ СЛОВО

Эта книга – не скучное перечисление фактов, не злобное искажение действительности. Она есть квинтэссенция стёба, на грани фола, причем все изложенное является самой настоящей правдой. Это книга о похождениях скандинавского бога Локи, отправленного Одином разобраться в Срединном мире, Мидгарде, с неожиданно начавшимся Рагнарёком, Битвой богов, где Локи должен бы играть роль противника асов и всего прогрессивного (если судить по предсказанию колдуньи-вёльвы). Однако что-то пошло не так, что-то пробздело в Девяти мирах Иггдрасиля, и потому Рагнарёк подкрался незаметно, как писец или как зима для жилищно-коммунального хозяйства.

[ Читать дальше ]

0.3.1.37. «Шаровик».

В падло писать, в падло читать,
В падло лежать, в падло играть;
В падло мне пить, в падло мне петь,
В падло мне жить, в падло мне жечь.

В падло мне было играть в баскетбол,
В падло мне было базарить с тобой;
Также мне в пало играть в волейбол,
Я уж «молчу» про «вонючий» футбол.

Кстати, мне в падло смотреть на часы
И вспоминать, – что мне делать сейчас;
Мне также в падло готовить еду,
Лучше уж с голода сдохну – помру.

А убедить меня в нужности дел
Смог бы Серёга, но он «похудел».
Кстати, не видел его я давно,
Так как мне в падло, но не всё равно.

«Вяжут меня» и вопросы дают –
Я забиваю, – пускай достают,
Ведь я ленивый, как жирный баран,
Мне даже в падло наполнить карман.

Еле по еле, чуть-чуть по чуть-чуть,
Я, извиваясь, хотел вдруг нырнуть.
Но, ощутив, что мне хочется спать, –
Я за подушку готов был стрелять.

Как-то девчонку я встретил одну
И прошептал ей тихонько: «Люблю».
Но вдруг от этих пяти аж всех букв,
Мне стало в падло и я стал – «барсук».

Много я сплю и много лежу,
Мало я вижу и мало хожу.
Лишь иногда я встаю, чтоб поесть,
Ну, или в ванной подолгу лежу.

Как-то уж в гости хотел я пойти,
Скучно конечно, но в падло идти.
Тут, как на счастье пришёл ко мне друг,
Но открыть было в падло и я заснул быстро вдруг.

Вот так я шарился целых 7 дней,
Когда предо мною «явился» олень.
Я испугался и думал – свихнусь,
Но мне было в падло и я принял душ.

Дальше пошли те же самые дни:
Я лежал в спальни и видел огни.
Там за окном кричали: «Беги,
Так как на город напали враги.

Хоть я и понял, что это война
И у меня не болела нога,
Я, всё же, с места не сдвинул ноги,
Мне было в падло, хоть волком кричи.

Я потихоньку, вдруг, вспомнил года,
Когда я бегал туда и сюда.
И тут я понял, что это беда,
Но было в падло менять мне места.

И вдруг услышал я взрыв тут и там,
Сильно ударил по моим он мозгам,
Что-то инстинкт стал мне сильно кричать,
Но мне было в падло, решил я молчать.

Но всё продолжалось: стреляли в окно,
Потом умудрялись глазеть мне в лицо,
Потом приказали мне быстренько встать.
Но мне было в падло: я хотел спать…

Снова в продолжении темы о друзьях и войнах, надо рассказывать,ато многое за кадром останется и урока не будет. Предидущая часть здесь: http://blog.i.ua/community/2998/1958382/

Начало здесь;http://blog.i.ua/user/2189471/1997018/

«Листья желтые над городом кружатся»… В голове звучала назойливо как заезженная пластинка семидесятых мелодия Паулса. И вдруг как вспышка молнии: это о нас. Только порывы студеного ветра  сорвали вместе с желтыми и зеленые листики. Нас уже больше миллиона – тех, кто бежал от войны,  спасая детей, или не желал принять надвигающийся кошмар. Старых, молодых и юных. Казалось, в крайнем случае, к зиме вернемся. А потом к весне… потом к лету. Кто-то завис в этом состоянии, не зная, что предпринимать: вернуться на свой страх и риск или пускать корни? Не в этом ли причина плохой адаптации беженцев-переселенцев? Ярлык, который часто мешает устроиться на работу и снять более-менее приличное жилье. Кто-то вернулся. Кому-то некуда. Многие поняли, что прежней жизни в родном доме не будет. Как  мучительно было осознать это паре пенсионеров, когда за плечами не один десяток лет. Мобильная связь с оккупированной территорией сохранилась. И да, там есть люди, не верящие в мыльные пузыри, но как-то смирившиеся с реальностью. Есть и другие. Шок услышать от прежних знакомых, что вся шваль с Донбасса уехала, и впереди планов громадье. Люди искренне верят. Яд отточенной  десятилетиями пропаганды разъедает незаметно. С каждым месяцем язвы только глубже.

 

«Листья желтые, скажите, что вам снится?». Нет, в спячку впадать было нельзя. А ну «по щучьему веленью, моему хотенью» (вот бы так сказочно просто) наведись порядок в голове и разложись все по полочкам. Так, вокруг домашнего очага должны иметь возможность сидеть и согреваться любимые люди; тепла должно хватать всем, даже случайно зашедшим на огонек. Эти созревшие отнюдь не сразу мысли нам стали опорой, краеугольным камнем возрождающегося родительского очага на новом месте, пока временного. Положение старших в роду обязывало, как говорится. И вот огород растет, яблоки сушатся, время собрать листья кипрея и впервые заготовить вкуснейший копорский чай для всей семьи находится. Потом с несравнимым удовольствием угощать и удивлять соседок и ребятишек цукатами из тыквы, чаем из морковки. Оказывается, яблочный уксус в домашних условиях – это совсем не сложно, а как полезно и даже вкусно! Отсутствие погреба для выращенных овощей и консервации – вполне решаемая задача на мужскую смекалку. Со временем и мысль остаться по правую сторону от Днепра показалась не такой уж не допустимой. Решили: пока работают руки, соображает голова, начнем с чистого листа, на котором как у шпионов шифровки,  вся прежняя жизнь записана невидимыми чернилами, но, главное, не перечеркнута. С благодарностью ко всем людям, встреченным на пути, и Богу за то, что все близкие живы. 

«Может, рождены для счастья и они, и они…». Почему часто только трагические события заставляют осознать, что для счастья не много и надо? Оно всегда теплится внутри нас, как уголек. Не умеем только его замечать и помогать разгораться пламени.

Морозная зима за окнами приютившего нас домика. А в родном краю застыла необъявленная война, как притаившийся смертельно опасный хищник…  Куда он сделает следующий прыжок?

P.s. Написано было в первую зиму нашей новой жизни. Произошедший пересмотр ценностей позволил избавиться от стресса не зависимой от нас ситуации. Ее можно было только принять. Осталась только боль от понимания, что до сих пор в родном краю гибнут молодые мальчики и отцы семейств. Гибридная война продолжается. Ужас, скрытый под тремя буквами АТО, пугает только тех, чьи близкие там. Даже жители серых зон как-то привыкли, не говоря об оккупированных землях. Раньше думалось, что как это возможно – привыкнуть к смерти и обстрелам. Человек просто перестает бояться. Но, похоже, это надолго.

«Листья желтые над городом кружатся…».