Утро первого дня
За окном давно рассвело, я проспал безнадежно. Молчит электронный будильник, включенный в сеть. Видимо, тока нет. Нужно срочно звонить на работу, предупредить. Мобильный ведет себя странно. Связь то исчезает, то появляется на столь короткий срок, что я не успеваю набрать номер. Чертыхнувшись, побежал в ванную. Но воды нет. Никакой.
Наскоро одевшись, бегу вниз по лестнице, не надеясь, что в отсутствие электричества работает лифт. Во дворе стоят десятки жителей нашего дома. Странно, будний день… Вид у людей напряженный. Явно решают что-то экстренное. Но я уже бегу к метро.
И тут я с ослепительной ясностью понимаю, что ВСЕ не так. В соседнем дворе тоже стоит молчаливая, испуганная толпа. И еще в одном дворе, и еще… Сейчас часов 12, но обычного автомобильного гула, наполняющего Оболонь до позднего вечера, не слышно. Улицы пусты. Под ногами стоит вода. Может, где-то рядом мощная авария водопровода – вот и электричество отключили, и перекрыли дороги?
Но я все равно продвигаюсь к метро. Люди во дворах молча провожают меня взглядом. Издалека вижу разбитые витрины гастронома. Ничего себе… У подземного перехода – никого. Только за бордюром валяется какой-то большой развороченный мешок. Мельком взглянув на него, прохожу еще два шага... С трудом, не менее чем за полминуты, заставил себя обернуться. Это не мешок. Это лежит убитый милиционер. Кобура пустая.
Вода все прибывает. Она уже не струится, а льется грязным потоком по ступенькам перехода. Я осторожно спускаюсь. Двери метро закрыты, возле них образовался водоворот. Выбегаю на улицу, стараясь не смотреть на мертвеца.
Недалеко раздается рычание захлебывающегося мотора – на Оболонский проспект, рассекая воду, вылетает бронетранспортер. Башня резко крутнулась, два черных ствола смотрят в мою сторону. Бросился к своему дому. Из окон выглядывают жильцы, машут руками: «Назад, назад!». Бегу со всех ног. Доносится вой обезумевших кошек, не успевших выбраться из подвалов.
Во дворе еще бродят немногие люди. Смотрят настороженно.
– Да что происходит-то?! – ору я на них.
– Ты еще не знаешь? Война началась. Транспорта нет, электричества нет. Даже радио не фурычит. Сидим вот, ждем…
– А вода откуда?
– Приезжали на джипе из Вышгорода, говорят, по дамбе ударила ракета. Дамба еще держится, разваливается постепенно. Нам-то ничего, а вот Вышгороду – крышка. Весь смоет. Ты бы по улицам сейчас не ходил… Народ звереет, берет на абордаж магазины. Милиция уже броневики выслала – это они тебя чуть не подстрелили.
Над головой что-то оглушительно хлопнуло. Ударной волной в домах выбило стекла. Раздались крики раненных – тех, кто стоял у окон. Поднявшись, я понял, что это не бомба. На нас, медленно кружась, опускаются небольшие листы бумаги. Я поднял из воды один и прочел:
«Украинец! Твое правительство бежало. Твоя армия уничтожена. Сопротивление бесполезно. Выбирай – жить в новом цивилизованном государстве или умереть. Не подчиняйся незаконным приказам бывших военных или полицейских. Не выходи на улицу. Наведение мира займет два дня».
Подпись: «Администрация протектората «Украина».
© Игорь Смага
Более 15-ти тысяч молодых ребят разных национальностей полегли смертью храбрых на чужой земле. И как бы ни
отдалялась во времени та война, Афганистан остается и останется навсегда незаживающей раной в сердцах матерей погибших, их вдов, повзрослевших детей-сирот, друзей-побратимов, вернувшихся живыми, всех честных людей, у кого есть совесть, кому присущи сострадание и чувство справедливости.
