Не указан автор. Все по полочкам. Уточнено.

Что означают события на Манежной площади в долгосрочной перспективе для России? Этот текст написан для украинцев, но полезнее будет россиянам, передает NewsOboz.org со ссылкой на Главком.

1. Прежде всего, обращаюсь к украинцам, которые заявляют: нам наплевать на события в России. Мне понятны чувства людей, не желающих слышать новости из страны-агрессора, ибо я сам такой. Однако же Украина — не остров. Украина всегда будет рядом с Россией, поскольку не может переместиться в другое место на глобусе. И мы будем в безопасности только тогда, когда мы будем сильны, а Россия — как минимум не агрессивна. Поэтому нам не может быть безразлично, что там происходит. Урок франко-немецких отношений должен быть изучен и усвоен обеими сторонами.

2. В конце 80-х был такой мудрый лозунг, пришедший из стран Балтии: «За вашу и нашу свободу!» Именно так должен мыслить свободный гражданин свободной страны: быть готовым защитить свою свободу и желать свободы всем остальным. Поэтому все разговоры о неспособности россиян, их якобы рабской психологии и т.п. изобличают ксенофобов и (выши)ватников. Гордиться ксенофобией еще можно в Северной Корее, но гордиться ксенофобией в Украине, стране, проходящей через исключительные и кровавые испытания формирования современной политической нации, — это всё равно, что гордиться тем, как удачно сходил на горшок, когда тебе уже 16 лет.

3. Да, россиянам тяжело, тяжелее, чем украинцам. Народу угнетенному всегда легче обретать свободу, чем народу имперскому, ибо понятно, куда идти. Это раз. Россия была империей всегда, генетически, ей нечего вспомнить, ей придется полностью переизобретать себя заново. Это два. Отсутствие опыта свободных выборов, нефтегазовый наркотик и прочие прелести последних 20 лет. Это три. Отсутствие оппозиции — любой, хоть парламентской, хоть экономической (независимые олигархи), хоть медийной. Это четыре. Не было опыта Оранжевой революции и прочих чудес типа мартовского снегопада. Это пять. Можно дальше, но хватит. Во многом россияне сами виноваты, что-то является проклятием прошлого. Факт, что им тяжелее.

4. Будущее, когда оно появляется на арене первый раз, кажется всегда жалким и смешным. Россия сейчас даже не в 1991 — она в конце 80-х, когда осознание невозможности так жить дальше начало постепенно проникать из узких диссидентских кружков в широкие круги недееспособной и романтической интеллигенции. У нас в конце 80-х тоже всё было смешно и жалко. А потом был 1991, и 2004, и 2014. Сначала выходят сотни, потом тысячи, потом десятки тысяч. У России тоже были 1991 и 1993, но потом всё откатилось назад. Дайте им время. Они пройдут путь быстрее, и не их в том заслуга, а просто время ускорилось. Кстати, это мы, украинцы, крутанули колесо времени, чтоб вращалось быстрее. Надеюсь, они не забудут потом сказать спасибо.

5. Украинский Майдан не сразу стал победителем. Всевышний никогда не дает испытаний, которые невозможно преодолеть, — не дает ни людям, ни народам. От урока к уроку, постепенно. От ноябрьских смешных подпрыгиваний до декабрьских палаток, первых штурмов и полумиллионного гимна, и далее, к январским диктаторским законам, к огню Грушевского и дальше, дальше, не останавливаясь, — к большим побоищам, к снайперам и победе, и сразу же к войне. Представьте на минуту, что огненный штурм 18 февраля случился бы в декабре, до опыта Грушевского, или что донецко-луганское вторжение было бы в январе, до опыта победы, и вы почувствуете разницу. Всему свое время. Нельзя требовать от пятиклассника, чтобы он выжимал 100 кг. Постепенный рост силы, самосознания, практических навыков борьбы обязателен. Россияне — в самом начале пути.

6. Российские события не будут копией украинского Майдана. Это другая страна, и мы это знаем, и они это знают. Москва — не Киев, и Питер — не Львов, и Новосибирск — не Донецк. Другой масштаб страны, другая социальная и этническая картина. Там всё по-другому, и свержение тирана будет другим, и путь к свободе и процветанию тоже будет другим. Это только счастливые семьи похожи, сказал Лев Толстой. Майдан тоже был не похож ни на Тахрир, ни на Таксим. Скорее развал России начнется с регионов, а не из центра: они начнут отпадать, когда закончатся деньги. Но и преображение России, вполне вероятно, тоже начнется не в центре — почему бы не в Нижнем Новгороде, как во время предыдущего коллапса 400 лет назад? Или в Питере, самом европейском городе России? А может, пока всё ограничится дворцовым переворотом?

7. Для того чтобы порвать с прошлым, нужна революция. Сбросить тирана — это не революция, это переворот. На его место немедленно усядется новый. В самом худшем случае страна расколется на несколько кусков, в каждом их которых воздвигнется трон поменьше, на который усядется местный тиран. Революция — это преобразование системы, или политической, или экономической, или ментально-духовной, а часто одновременно. Для революции нужна движущая сила, желательно не одна. Пока в России не оформились движущие силы революции, осознавшие свои интересы, ничего не будет. Повторюсь, Россия в самом начале пути.

(Справка. Украинский Майдан был тройной революцией, экономической, геополитической и ценностно-ментальной. Экономическая: от закрытой олигархической модели неофеодализма к открытой модели либерального капитализма. Движущая сила: малый и средний бизнес. Геополитическая: национально-освободительная, антиимпериалистическая, антиколониальная. Движущая сила: национально сознательные граждане. Ментально-ценностная: от старых советских, а по сути средневековых патерналистских ценностей к современным гражданским ценностям открытого общества, почему-то именуемым «европейские». Движущая сила: молодежь и студенты.)

8. Навальный не может быть символом революции, как не смогла стать таким символом Юлия Тимошенко. Навальный — это феномен социально-сетевой оппозиции в условиях невозможности настоящей оппозиции (невозможность не только по причинам диктатуры, но и по причинам неготовности народа). Это промежуточный персонаж, примерно как Кучма иЮщенко были промежуточными персонажами от СССР к будущей свободной Украине. Политические элиты не сменяются за один раз, должно пройти несколько циклов. Даже если события идут с ужасающей скоростью, как во время Великой французской революции, всё равно сменяется несколько поколений элит. Настоящие лидеры будущей России проявятся в свое время.

9. Россияне не выйдут за Навального, потому что за лидера не выходят (тем более, если он не очень-то пока и лидер). Выходят за экономические интересы, за идентичность, за ценности. Пока это всё не осознано, протест не станет ни массовым, ни эффективным. Да, острую фазу революции делают герои-мальчишки с Грушевского или из Небесной сотни. Но за ними стоят осознанные интересы больших масс народа, за ними стоят философы, указывающие путь, и организаторы-подпольщики, формирующие сети (не онлайновые, а настоящие). И пока у российских философов нет осознания модели будущей России, до тех пор может быть только бунт, описываемый двумя навязшими в зубах пушкинскими эпитетами.

10. И поэтому совершенно всё равно, что думает Навальный об Украине. Что думал Леонид Кравчук о России — для кого это сегодня важно?

11. Безусловно, российский режим жестче украинского. Безусловно, это не оправдание россиянам. Повторюсь, их проблема в том, что они в самом начале пути, а не в жесткости режима. И не такие падали. В истории нет ни одного тирана, правившего вечно, и ни одной тирании, надолго пережившей тирана. Да, Россия — это сложный и запущенный случай. Но ход истории неумолим: все страны, в которых проявилось современное мышление, рано или поздно приходят к своему формату свободы и процветания, причем южнокорейский путь отличен от британского или итальянского. Сделать тиранию долгосрочной можно, только поголовно уничтожив всех образованных людей, но с этой задачей даже Сталин не справился.

12. Что же мы, украинцы, можем посоветовать россиянам? Начинать нужно с базовых вещей, отсутствующих на данный момент. Это модель будущей России, созданная философами («либеральная империя русского мира» не подходит, ее место на свалке). И сети борцов за свободу, созданные настоящими профессионалами-подпольщиками. Пока этих двух вещей нет, протест будет немассовым, безыдейным, бессмысленным, вялым, неподготовленным. И здесь я обязан вспомнить украинского философа Сергея Дацюка, неоднократно вызывавшего российских философов на интеллектуальные поединки, куда они не являлись либо являлись безоружными. Российские философы, сейчас ваш ход. Социальные преобразования начинаются в голове, и только спустя долгое время появляются баррикады и коктейли Молотова.

13. Впрочем, вполне возможно, что российская интеллигенция исчерпала свой философский ресурс. И тогда бунт, который начнется рано или поздно, превратит Россию в черную дыру затяжной войны всех против всех (именно такую яму копал Кремль Украине, см. Псалом 7). И в этот момент уже будут неважны личные качества лидеров и их мысли относительно Украины, неважно будет количество ментов и политика Фейсбука. Надеюсь, к тому времени Украина успеет отстроить вдоль границы мощную стену, прокопать ров и населить его трехметровыми крокодилами.

Я всё сказал.