...Еще грохочет голос струнный
Но командир уже в седле.
Не обещайте деве юной
Любови вечной на земле
(Окуджава)
Прощай, Ликия! Вот вроде бы и всё. Заплетены все косички, накручены хвосты, выпито положенное количество "Ени ракы" и "Эфеса", благополучно утоплен по пьяной лавочке казенный акваланг, велосипед сдан под расписку на склад... всё. Можно расслабиться. Непривычно много свободного времени, еще целых два дня до стамбульского "Технобуса". Лето вернулось снова, как будто и не было двух недель проливных дождей и зябкого ветра.
Опустевшая голова начинает, после долгого перерыва, использовать мозг. Оказывается, на соседней улице все лето жила странная собака. Я видел ее миллион раз, но...
Впрочем, владелец её - парикмахер. От турецких парикмахеров, бъющих своих клиентов горящими факелами по ушам, можно ожидать чего угодно. А местные рыбаки, и это тоже обнаружилось только сейчас, страдают манией величия.
Название лодки в Турции - дело ответственное. Когда лохань с гордым названием "Sea king" пропилила яхтенный причал и в небо взметнулся фонтан пресной воды из снесенного гидранта, прибывшая полиция не стала арестовывать капитана, и один раз даже обратилась к нему "эфенди". Ну, это так, отвлечение.
А важно то, что спутница моя, она же свет в окошке, она же летучий ёж-нетопырь, она же верный соратник и неунывающий боевой подводный энтомолог, захандрила в эти последние дни.
Не хочется ей уезжать из лета. Хочется загорать, плавать и прожигать всячески жизнь и остатки денег.
- Не смеши ты людей, - говорю, - вода холоднючая, 22 градуса, не купается никто, и туристов нет. Пляжится первого ноября просто нелепо.
Но разве переспоришь... Берег был пуст, как и предполагалось. Только одинокий рыбак разговаривал с пленными рыбами и осуждающе посматривал в нашу сторону.
А в воду я не полез. Наплавался за лето. Куда лучше сидеть на теплом песке и, размахивая мыльницей, воображать себя гламурным фотографом...
Вот ещё это очень концептуально:
А когда каждый завершил свои гештальты, мы отправились прощаться с городом.
Вот уже второй раз крылечко это появляется на снимках. Борюсь с искушением сказать, что это и был наш дом - уж очень мне нравится этот домик в скале! Но увы... живёт там совершенно посторонняя и абсолютно нормальная турецкая семья. И внутри вовсе не так романтично, как снаружи.
Одна из немногих городских достопримечательностей - крепость на холме. Холма не видно, он застроен ресторанами и магазинами. Внутри крепости очень чистый дворик, маленький музей... и больше ничего.
Пуляли каменными ядрами, значит. Особенно доставляют ядра из чистого мрамора. Вот тут я не удержался и попросил снять меня в позе глубокой задумчивости. Все атрибуты турецкого туристического снимка в наличии - каменная кладка, пальма и мачты. Ну и я, естественно.
Крепость эта прославилась в годы Второй Мировой тем, что заплывшая в залив подбитая немецкая лодка сдалась местному гарнизону. Суровые турки интернировали экипаж и оставили субмарину себе, чем внесли посильный вклад в дело разгрома немецко-фашистских оккупантов. Вид из бойниц, впрочем, очень неплохой.
В музее хранится выкопанное в городе Книдос, в 100 км отсюда. Обычный набор - безделушки, кувшинчики, аполлоны с отбитыми руками, венеры с поврежденными носами. Есть несколько бюстов (не сисег) хорошо сохранившихся, но не антика, а уже Византия. Странно, но в самом Мармарисе почти ничего интересного не находили. Солнце уже заходит. Последний снимок. Послезавтра Стамбул.
Через два дня. Нет ничего лучше турецких дальнобойных автобусов. Отсиженная всмерть задница не в счет. Зато персональный телек перед носом, особый кайф смотрения американских боевиков на турецком языке, WiFi в салоне, вежливый стюарт, который, хоть и не знает английского, но привлекает на помощь половину автобуса, чтоб растолковать тебе, где на этой станции туалет... Как жаль, что мало времени в Стамбуле! Аэроплан через шесть часов!
До того как стать столицей челноков и наших дам облегченного поведения, Стамбул - не поверите - славился своими музеями, дворцами и прочим культурным контентом. По-хорошему, здесь надо было бы окопаться на неделю. Но увы. Всё делается бегом.
Голубая мечеть. Внутри преобладают голубые оттенки, а снаружи, как видите, обычного, каменистого цвета. Всякого рода туристов в три раза больше, чем правоверных. Немецкие и скандинавские бродяги невозбранно лежат на газонах. К выгодным для фотосъемки точкам выстраиваются настоящие очереди.
На площади между Айя-Софией и Голубой мечетью десятки передвижных жаровен. Торгуют кукурузой и печеными каштанами. Ну, чем не Париж.
Айя-София на реставрации, вся в строительных лесах и турках. Снимать её было неинтересно, поэтому вот вам еще Голубая... с голубем, ха!
Это Стамбульский железнодорожный вокзал. Именно сюда приходил известный в своё время Восточный экспресс. Построили его вроде немцы, а не похоже. Не чувствуется сумрачного германского гения, как-то всё весёленько.
Ну, время! Только доехать до аэродрома. Последний в этом году снимок Стамбула. Золотой Рог, Галатский мост и Галатская же башня. Мы ещё вернёмся, Константинополь.
P.S. Прилетели из лета - в лето. Такого тёплого ноября в Крыму и не припомню. Где мой старый абалаковский мешок? Трепещите, лесники!
), хотіло їсти (бажано листочки капусти). А очі мало такі виразні,
розумні, що зразу було видно, як воно «читає думки» всіх, хто проходить поруч:
якщо на нього дивилися як на «кролятину» в очах з’являлися жах і відчай, а коли ним починали з приязню милуватися -
Колись китайці та японці кроликів та кішок вважали наймістичнішими серед інших звірів, яким «подаровані» певні роки. Можливо, вони мали рацію. 
