Беяз геми

Аблязиз Велиев (с)

Меним юртум денъиз-дагълы,

арзуларым онен багълы,

балалыгъым мында къалды,

беяз геми, беяз геми.

.

Данъиз узре ялдай, ялдай,

мерамымны анълаялмай,

не кетесинъ мени алмай,

беяз геми, беяз геми.

.

Алсанъ мени къуджагъынъа,

атеш олып оджагъынъда,

чалышырым сачагъынъда,

беяз геми, беяз геми.

.

Дерья-денъиз эвинъ олсын,

меним ичюн сен бир ёлсынъ,

ялда, ялда , бахтлы ол сен,

беяз геми, беяз геми.

.

(перевод с крымтатарского-Терджиман)

Из скал и моря колыбель

мне часто видится ,поверь,

клад детства сладостных потерь,

бела ладья, лодья бела.

.

Морская гладь-родной твой дом.

Мы торим путь с тобой вдвоём,

мы вместе счастливо плывём,

ладья бела, своя лодья.

.

Меня в обьятия прими,

теплом домашним, ах уйми.

Да станет мне уступ твой мил,

ладья бела, жила лодья.

.

По волнам весело гуляй,

усталости не нагоняй,

неси меня за небокрай,

ладья бела, цела лодья.

.

(перевод О.Голубевой(с))

.

Я помню мой родной причал,

где море плещется у скал,

там в детстве я тебе кричал:

- Плыви ,мой белый пароход...

.

Смотри, с ветрами не шали,

не знай усталости вдали,

меня с собой на край земли

возьми, мой белый пароход...

.

Мы будем жить судьбой одной,

бороться с ледяной волной,

лишь ты когда-нибудь за мной

вернись, мой белый пароход...

.

Твой дом родной- морская даль,

так будь счастливым там всегда,

своя у каждого звезда,

прощай, мой белый пароход...

.

....................................................................................................,

 

 

Чатырдаг седой и древний чёрным облаком пленён;

Аюдаг суровый, крепкий вновь во власти подлых волн;

буря хищно ломит ветки- отовсюду леса стон.

Кто бы ветру молодецки да хребет перелосмил?

Кто бы с песней в битве честной волка-ворога разбил?

Враг нахлынул, Мать-Отчизну горьким илом осквернил,

всё ,что нАжито народом в одночасье погубил,

горем сИрот степь широку ,горы чёрные залил.

Кто бы Крым, врагов прогнавши, навсегда освободил?

Кто бы хищникам проклятым аппетит окоротил?

Чёрный змей огнём из пасти пару-жару поддаёт;

кучка злых дегенератов свой народ распродаёт,

за "колючку" в руки катов непокорных отдаёт.

Кто бы поросль супостата в щепки махом порубил?

Кто бы лживую заразу корна начисто лишил?

Против нечисти поганой свято-небо восстаёт,

власть неправедную свалит , с ног тирана враз собьёт,

под тамгой, татарским флагом силу-правду соберёт.

Да подымется с коленей, душу выпрямит народ-

души мстителей взалеют, сад весенни расцветёт.

 

Сказал я юности "прощай", но не люблю ведь старость-

хоть малость сделать для крымчан, пожить хотя бы малость.

В пути без спутников один ,без хлеба и ночлега,

кричу, пою на струнах жил: никто, увы ,не внемлет.

Ввысь воспарю- а небеса взлетят ещё повыше,

земля-змея раскроет пасть, шипит, отравой пышет.

В змеиной прорве не пропасть, упавши, не разбиться,

в народной массе растворясь, с душманом клятым биться!

Перед глазами -перлена вещичек и видений;

живу как жаба- тишина, а квакаю в волненьи!

Глаза сомкну- и пламя вдруг сожжёт нутро больное,

взгляну окрест- и столько зол язвят до слёз зрачок мой.

Во степь пойду, совсем один- в полынь упав, поплачу;

сверну к подножиям вершин- ручьём реву иначе;

взгляну, слезами изойдя, на лес и степь, на горы,

спрошусь: "зачем ревел ревмя?! всё хорошо да впору!

Вот горы, степь вот, всё живёт, цветёт, щебечет, дышит.

Вот речка змейкою течёт, журчит, прохладой брызжет.

И солнышко не горячо лучами облак нижет.

И птицы, чешется плечо, летят всё дальше, выше.

О, дай мне в слабые обьятья

из меди арфу. Опусти

стыдливо очи. Ты прекрасна.

Я тихо вымолвлю, ударив

по струнам плачущим :"Прости!"

Приди же, Чистая Богине,

прильни лицом к моей груди,

прижавшись к ней покой найди;

твой взгляд лучится светлой синью;

ты любишь? Нет, не уходи!

.

Да? Любишь! Хитро улыбнёшься

ты долу очи опустив!

О, свете мой, во тьме полнощной

я ждал Тебя, восход восточный,

усладу чахнушей души.

Ты б знала, розовая фее,

сколь глубоко люблю тебя,

сколь ночей страждая, скорбя,

я возносился ввысь неменя,

сокровище, ища тебя!

.

И ты настойчиво попросишь,

чтоб я что видел, рассказал,

накидкой чёрной скроешь косы,

затем рукою белой, просто,

коснёшься моего виска,

сомненья словом прогоняя,

посмотришь строго мне в глаза

и улыбнёшься не со зла.

Я, ожерельями играя,

твоими, да почну рассказ.

.

И вот, поведаю любимой:

"Сколь раз тебя я выглядал,

молчал, оцепенев, дивился

скрозь мЕрежу озябших листьев

промеж густых еловых лап,

и у ручьёв-ключей звенящих,

среди вершин железных скал,

что раздирают облака,

и в жутких омутах бурлящих,

и в тёмных сумерках искал.

.

Я по наитию стремился

к тебе , и кажется сейчас,

что знал тебя и прежде видел,

что ты всю жизнь меня хранила,

а я тебя издАвна знал...

Любил...раз, в сумерке вечернем

видение явилось мне:

полился долу горний свет,

.

златая лествица терялась

в лазури облачной , а там

на троне белом восседала

Мать Божья в ореоле алом,

и улыбалась, и звала;

и дО Неба ,вдоль по ступеням

сонм ангелиный всё кружил

да Богородице служил

игрой на лирах, сладким пеньем

в закатной гаснущей тиши.

.....................................................................................................................-от.перев.)

.........................................................................для всех ,но РАди Васъ-прим.перев.)

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

СЦЕНА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ(окончание)

"Ночь.Улица перед домом Гретхен"

Мефистофель: Цитра ах, напополам!Ну и ладно.

Валентин: Грифом да по черепу- он тут главный!

Мефистофель(Фаусту): Не мешкая, герр доктор, живо

                                        вы действуйте как я вам подскажу:

                                        колите негодяя шилом,

                                        и чтоб насквозь! А я-ка отражу.

Валентин: Отражай!

Мефистофель: Коли дрова- подальше в лес.

Валентин: Ещё!

Мефистофель: Ага!

Валентин: Сдаётся, колет бес!

                  Да что со мной? Не слушает рука.

Мефистофель(Фаусту): Коли!

Валентин: О-ох!

Мефистофель: Развалине- тоска!

Теперь отсель! Нам треба быстро смыться:

теперь начнётся похоронный хай.

Передо мной прогнётся полицай,

но уголовный суд не подкупИтся.(убегают)

Марта(у окна): Туда!Туда!

Гретхен(у окна): Неси огня!

Марта: Стучат и бьют, дерутся и звенят!

Народ: Своё отжил!

Марта(выходя): Убийца где, злодей?

Гретхен(выходя): Кто здесь лежит?

Народ: Сын матушки твоей!

Гретхен: Всевышний мой! За что?

Валентин: Умру! Легко сказать,

                  а сделать ещё легче.

                  Вам , бабы, поорать:

                 молчать!- отвечу.( Все подступаются)

Смотри, сестрице! Молода ещё,

не ведаешь в житухе что почём.

Делишки твои плОхи.

Базар не стану фильтровать:

ты всё ж отъявленная блядь.

Чеши прилюдно блохи!

Гретхен: Мой братец! Мне за что? О, Госпо...

Валентин: Собой хоть Бога не довольствуй!

Что сталось, нам не изменить.

Свернуть не выпадет в пути:

с одним приятно повелась-

пойдут иные карты в масть:

когда до дюжины дойдёт,

ворота город распахнёт.

Коли грешочек новорОжден-

таится, сладостно молчит

укутан теменью ночИ,

исходит корчами да дрожью,

тогда его легко убить.

Но грех, гляди, заматереет-

и среди бела дня смелеет:

с чернА лица воды не пить.

И гноем лик греховный прыщет,

и полоумка свету ищет.

.

О, я предвижу чудный час,

когда любой из честных нас

отворотится прочь от стервы

такой как ты, о шлюха, верь мне.

Ты станешь в прах глазёнки тУпить.

Твоё сердечко сгинет в трупе.

В цепочке злАтой не походишь!

У алтаря не станешь!В моде

не для таких вот кружева.

Из танца выгонит молва

тебя в круг нищих и калек

сидящих в тёмном уголке.

И еслит даже Богъ отпустит

тебе грехи, то к нам не пустит.

Марта: Принудьте душу к покаянью:

            на что ей груз предсмертной брани?

Валентин: О, если б груз я приспособил

                  тебе на шею, грязной сводне,

                  мне б Богъ, наверно, всё простил.

Гретхен: Мой брат, ты терпишь муки ада!

Валентин: Я говорю: реветь не надо!

                  Сестра, ты потеряла честь-

                  удар мне в сердце не отвесть.

                  Сквозь смертный сон найду дорогу,

                  солдат, храбрец, шагаю к Богу.( умирает)

 

Сват: Вам селям от Алякая и большой-большой привет.

Отец барышни: О, селям! Селям-алейкум, как там доьрый мой сосед?

Сват: Вам известен род почтенный, дом и вся его семья?

Отец: Ага.

Сват: Значит, укажу вам дело где начинка пирога.

         Значит, кавалер есть смелый, бьёт копытом словно конь,

         грива чёрна, стать что надо, скачет прямо, глаз огонь.

Отец: Ну и дальше.

Сват: Дальше. Глаз на дочку положил вашу.

Отец: Бедный парень.

Сват: Прямо скажем.

          Потерял покой, худеет ,в ротик крошки не берёт,

          весь угрюмый во смятеньи, ремесло до рук нейдёт,

          был весёлый-компанейский, а теперь тихой-молчок.

Отец: Пусть сидит себе тихонько, с нас ума не наберёт.

Сват: Парень очень даже справный, не пропащий идиот.

Отец: И во всём подлунном мире у Али один лишь сын?

Сват: Да! Единственной же дочке путь-дорога прямо с ним.

Отец: Поступал ли юнош нежный на учёбу в медресе?

         Прибежал назад в деревню образованным совсем?

Сват: Научился роспись ставить, стало быть и хорошо.

         Душу книжек постигая, до всего умом дошёл.

Отец: Он из книжек даже строчки не прочёл, не разобрал.

         Он башку свою, пожалуй, чем попало набивал.

         С этим ладно! Ближе к делу!

Сват: Ладно, с этим всё в порядке, начинаем главный торг.

         Вы друзей порасспросили?

Отец: Нет, ну что за разговор?

         Мой ребёнок, сам решаю: в воду, в пламень окунать.

         По закону наших предков я хозяин, а не мать.

Сват: Ваша соль и хлеб хозяйский, так и быть, Осман-ага.

Отец: Сотен шесть прошу калыма- ваша девушка, ага?

Сват: Сотни три, пожалуй, впору. Наш джигит стеснён в деньгах.

         Триста рубликов, не больше, сони три- иначе крах.

Отец: Десять фунтов кофе дайте, ещё десять золотых.

         Торг- обычай наших предков древних ,славных и святых.

Сват: Разговор при брачном торге непременно должен быть.

         Триста рубликов положим- и довольно слёзы лить.

         Мы сегодня дарим сотни, после обмолота- той.

Отец: Мало! Мало! Сват мой, что ты, рассуди , да Богъ с тобой!

         Триста рубликов, к тому же- четверть водки иль вина.

         И овец прошу десяток, по-соседски: дочь одна.

Мать барышни(подходя): Хош кельдинъиз, Асан акъам!

Сват: Незире-апам, селям!

Мать: Аджине, супруги вашей как здоровье, как дела?

         Вы о чём- то говорили? Я не вовремя пришла?...

Отец(усмехаясь): Только вас и поджидали, о дражайшая моя!

Мать: Я всё слышала и знаю.

Отец: Вы о чём?

Мать: О сватовстве.

          Вы о дЕньгах а любви-то, может быть, и нет совсем.

Отец: Не встревай в наш разговор.

Мать: Нее-е-т, я вовсе не согласна: дочь- моя и кончен спор.

         Дочь моя дороже денег...

Отец: Ну-ка быстро прекрати.

         Я в семье хозяин главный. Ты делами не крути.

Мать: Дочь отдать кому попало, по  расчёту без любви?

Отец: Муж имеет право выбрать, ты на жалость не дави,

          а иначе- подкаблучник, впору юбку примерять.

Сват: Что угодно? Что желает уважаемая мать?

Мать: Кофе, сласти, хну да сахар, скатерть ,шёлку пять аршин.

         а ещё мониста, платья, бусы жЕмчугов больших.

Сват: На три сотни что угодно: вкусноту да красоту.

Мать: Ко всему ещё прибавить пару туфель и фату.

Сват: На всё это , ну, не больше трёх или четырёхсот.

         На мониста, жемчуг- мелочь, больше ,правда, не уйдёт.

Отец: Мы калым согласовали, стол за вашей стороной.

         Созову гостей сегодня, приглашу селян на той.

Мать: Вот и славно, всё решили- так ударим по рукам

          чтоб народ не усмехался, мол ,не свадьба- просто срам.

Сват: Десять золотых червонцев, триста, нет...пятьсот рублей.

         По рукам. Приду по новой хоть во вторник, поскорей.

Мать: Что за шутки , всё решили, а причём бурьян-пырей?

Сват: Вы ослышались ,соседка, по рукам же, видит Богъ.

Отец: Вам, Осман-ага любезный, Небо благодать пошлёт.

          Так и будет! Слава Богу, да свершится, машъалла.

Мать: Алякаю передайте наш наказ и чокъ селям.

Сват: Он исполнит всё до пункта: по рукам так по рукам.

Мать( ухмыляясь): Будет счАстлива дочурка, такова её судьба.

Отец: Значит, матери виднее: ты решила- будет так.

................................................................................................................................

 

На добром, звёздочка во лбу,

коне промчался.

Увидел девушек-подруг

платком махавших.

.

Вчера любимая моя

коня ласкала,

такие славные слова

как есть сказала:

.

"Вертайся, миленький, сюда

когда устанешь.

Здесь буду ждать тебя ,всегда

меня застанешь.

.

Казак на лошади красив

до дня парада.

Душману голову срубив,

живи усладой"

.

Помчали степом по пыли

села подале.

За нами девушки были,

платком махали.

 

По вискам каждый день- тяжкою киркой,

искрами из глазниц, глиною сырой.

Безвылазными хворями, сирою нуждой-

юных лет опухоль в памяти больной.

.

Или вот, захочу- не возьму кирку.

Что продать, сотворить что ещё могу?

Стало быть, всё стерплю, гордость перетру.

Горький хлеб батрака- памятью в мозгу.

.

Белый свет застит мне горькая слеза;

на душе всё кричит подлая сова;

дёшев труд; жизнь за так; руки батрака

мозолЯми болят буду жив пока.

.

Тонок хлеба ломОть, за похлёбку- бой;

в глАзу бЕльмом застрял бая злой сынок.

"Не зови батрака, сам поесть придёт:

сыпь што хошь- с казаном и скалу умнёт".

.

.

В твоей любви сгорит младой пиит,

закат расплавитса и канет в темень.

Давай, по хОлму весело взбекжим

от берега речного выше к небу.

.

Бежим навстречу тёмной синеве;

вдоль берега на холм наш путь лежит.

Рождаясь в брызгах у больших камней,

туман нежнейший у реки дрожит.

.

Взгляни, сияет счастьем лес,

река смеётся, сад и виноградник.

Послушай как журчит Бельбек:

о, этой жизни бег, весёлый праздник!

.

Глянь ,Эмине: за рядом тополей

Сейдам-скала ,присевши, притаилась.

Из стада облаков, что всё темней,

Луна лукавый глаз на нас скосила.

.

Смотри, на изумрудовых лугах

пурпурные фиалки распустились.

В моей руке лежит твоя рука.

В потоке хрусталя мы отразились.

.

В моей руке лежит твоя рука.

Я прикорнул на тёплые колени.

В любимом омуте, твоих глазах,

какие-то таинственные тени.

.

О, Эмине, в твоих объятьях щедрых

поэт отыщет вдохновенье, правда?

О том же сквозь песок столетий

 звучат любви Керемовой дестаны!

.

Кто б не желал, намаявшись за день,

колени милой вечером обнять,

и с новой силою, прогнавши лень,

с утра в труды удариться опять.

.

Бежим навстречу тёмной синеве.

Вдоль берега на холм наш путь лежит.

Рождаясь в брызгах у больших камней,

туман нежнейший у реки дрожит.

.

Шакир Селим(род. в 1942 г.)(с)

Истанбул ялысында

Истанбулнынъ ялысында козюм тюшти бир къызгъа,

тири балыкъ сата эди тутып Къара денъизден.

- Не къадар я?- дедим тюркче шу балыкъчы йылдызгъа.

- Балыкъннымы соруёрсыз?- деди кулип о бирден...

.

Шашмаладым, сонъ анъладым тюрк къызынынъ шакъасынъ.

- Ёкъ, ёкъ ,дедим,- соруёрым балыкъчынынъ фиятын.

Дюльбер ёсма деди манъа: - Лаф арамызда къалсынъ:

беним киби балыкъчыйы алып олмазсыз сатын.

********************  

Истанбул. Набрежный рынок

Истанбул. Набрежный ринок. К деве ветром я прибился:

свежей рыбой торговала, белой рыбой черноморской.

- И почём же?- я по-тюркски обратился к зорьке милой.

- Вы о рыбе?- отвечала та сей миг с улыбкой скромной.

.

Удивился, но продолжил я, тюрчанкой сбитый с толку:

- Нет, желаю прицениться к деве-рыбнице,- промолвил.

Как отрезала: - Оставьте,- мне пригожая красотка

- Нас не купишь шуткой плоской. Звон да мелочь ваше слово.

(перевод мой--------Терджиман)

********************

На стамбульском побережье , где ветра морские скачут,

женщина торгует рыбой, черноморской рыбой свежей.

- Сколько стоит?- по-турецки обращаюсь я к рыбачке,

- Вы про рыбу?- улыбнувшись, на меня взглянула нежно...

.

Я опешил, но, подумав, в тон рыбачке продолжаю:

- Я спросил о продавщице, сколько стоишь, коль не шутишь?

А красавица смеётся: - Да,себе цену я знаю,

но за все алмазы мира ты, поверь, меня не купишь.

(перевод О.В.Голубевой(с))

................................................................................................................,