Провозглашение Акта независимости Украины в июле 1941 года в Тернополе. Слева портрет С. Бандеры, в центре — А. Гитлера, справа — Е. Коновальца).

На этот вопрос мы уже в значительной степени ответили в предыдущих материалах. Вернее сказать так: на этот вопрос уже частично ответили документально сами же функционеры (Бандера, Стецько и др.) ОУН-бандеровцев. Однако, для полной ясности приведем несколько программных официальных документов этой организации накануне и во время Великой Отечественной Войны.

В декабре 1940 р.ОУН-бандеровцев издала «Манифест Организации Украинских националистов под руководством Степана Бандеры». Весь этот документ изобилует националистическими лозунгами и примитивной пропагандистской демагогией. Приведем лишь несколько положений из этого документа.

"Разваливая навсегда ужасную тюрьму народов — Московскую империю — творим новый справедливый строй и закладываем основы нового политического уклада мира"1.  (Здесь и ниже выделено мной — В. М.)

Эти намерения о «новом строе» и «новом политическом укладе», как видим, полностью соответствовали нацистскому «новому порядку» в Европе и мире.

И дальше:

«Несем новый строй Восточной Европе и подмосковной Азии». Следовательно, в «Манифесте» бандеровцы безоговорочно декларировали, что они идут в фарватере той политики, которую провозгласили и претворяли в жизнь Гитлер и нацисты.

В специальной инструкции «Программные документы ОУН Бандеры», датированной апрелем 1941 г., специально выделены «политические постановления». Приведем несколько из них:

"...ОУН борется за Украинское Суверенное Соборное государство, за освобождение порабощенных Москвой народов Восточной Европы и Азии, за новый справедливый строй на руинах Московской империи СССР.

3. ОУН становится во главе тех украинских революционных течений и сотрудничает с теми революционными движениями порабощенных Москвой народов и с теми государствами, которые стремятся к полному развалу СССР. ОУН считает союзниками Украины все государства, политические группировки и силы, которые заинтересованы в развале СССР и в создании ни от кого независимого Украинского Суверенного Соборного Государства"2.

Если в предыдущих документах провозглашались общие, даже абстрактные лозунги, и такие же планы, то уже в мае в 1941 г. ОУН-бандеровцев издала новую инструкцию под названием «Политические указания ОУН Бандеры», где в несколько закамуфлированной, но достаточно определенной, форме говорится:

"...Собственной борьбой, построением собственного государства собственными силами и по собственной инициативе получить себе роль субъекта и партнера, участника войны и сотворца нового строя на руинах Московской империи.

Отбрасываем роль обсерватора (созерцателя) и пассивно-выжидательную позу во время событий, которые будут происходить на украинской земле, а в частности против войны других государств против Москвы и их владычества«3.

Из выше сказанного можно судить о том, что бандеровцам еще накануне войны стало достоверно известно о войне гитлеровской Германии против Советского Союза, к которой они также так интенсивно готовились. Однако, они не хотели, как видим, быть обычными обсерваторами (созерцателями) событий, а стремились занять роль „субъекта и партнера“ в этой войне „против Москвы“. Но чьим партнером» и чьим «сотворцом нового строя» они мечтали и хотели так немедленно стать? Вполне понятно «чьим»! Гитлеровской Германии!

Дальше в той же инструкции отмечено:

«...Государства, которые ведут борьбу с Москвой и не относятся враждебно к Украине, трактуем как естественных союзников». (Выделено в документе — В.М.).

В Центральном государственном архиве высших органов государственной власти Украины есть документ, который дополняет вышеприведенные положения. Он именуется «Борьба и деятельность ОУН во время войны». Этот документ — довольно некачественный отпечаток машинописной формы, однако отдельные места читаются четко. В нем выделены, в частности, такие установки: «Политические указания», «Акции на ЗУЗ» (Западно-украинских землях — В.М.), «Указания в первые дни организации государственной жизни» и другие.

Здесь, в частности, отмечено:

"Когда советармия расшатана, режим ослабляется, КА (Красная Армия — В.М.) не способна при решительном натиске изнутри оказывать длительное сопротивление — ОУН начинает вооруженную борьбу, вооруженное снабжение, ТОТАЛЬНУЮ (выделено большими буквами — В.М.) борьбу. Это значит: ОУН выходит явно и славно на арену жизни. Начинается взрыв Украинской Революции"4.

И дальше:

"Борьба должна быть твердой, рьяной, безоглядной и беспощадной. Героической, альказарской (альказары — защитники городов-крепостей во времена средневековья — В.М.).

... На ЗУЗ может быть лишь пресса националистического содержания, как в целом и издательская деятельность: это самое касается всех прочих средств пропаганды (радио, театр, фильм и т. д.), в то же время публичные собрания, где распространялись бы националистические идеи и кличи, запрещаются...

... Воспитание молодежи вообще и воспитание ее проводников должны безраздельно принадлежать ОУН."5.

В подразделении «Меншинова (то есть: национальная — В.М.) политика» отмечено:

«Национальные меньшинства разделяются на а) дружественные нам, то есть членов до сих пор порабощенных народов, и б) враждебные нам — москали, поляки, жиды... Истреблять в борьбе, в первую очередь тех, кто будет защищать режим: переселение на их земли, истреблять главным образом интеллигенцию, которую не допускать ни к каким руководящим органам, и вообще делать невозможным продуцирование интеллигенции... Польских крестьян ассимилировать... Предводителей уничтожать... Ассимиляция жидов исключается».

В пункте «Загальні пригадки» приказано:

"а) Наша власть должна быть страшной для ее противников. Террор для чужестранцев-врагов и своих-предателей — творческая свобода, дыхание новых идей украинца-хозяина собственной земли должно из каждого чина, в их каждом шаге пробиваться"6.  (Здесь и выше выделено мной — В. М.).

Страницы: 1 2 3

Демонология от Блаженного Августина до XVIII века

Ольга Игоревна Тогоева
кандидат исторических наук, Институт всеобщей истории РАН

Говоря о средневековой демонологии, нужно прежде всего понять, что она возникла не в позднее Средневековье или раннее Новое время, о котором принято говорить как о периоде «охоты на ведьм». Первые демонологические идеи возникли еще в эпоху поздней Античности и развивались на протяжении длительного времени, претерпевая значительные изменения, закончив формирование ближе к XVI—XVII векам.

Первая более или менее полная теория об отношениях человека с дьяволом возникла в IV веке новой эры в трудах Блаженного Августина. «Открытием» выдающегося теолога стала установленная им тесная связь между приверженностью людей суевериям и демонологией: в его сочинениях впервые была высказана идея о том, что вмешательство дьявола является основной причиной впадения человека в грех и, соответственно, главным условием осуждения ведьм и колдунов. Августин развил в своих сочинениях идеи епископа Лионского Иринея, который во II веке новой эры ввел само понятие дьявола в христианскую экзегезу: Августину принадлежала идея о том, что люди заключают союз с дьяволом или с его приспешниками, демонами, и из этого союза вырастают все их злодеяния. Вместе с тем для Августина влияние дьявола и его демонов на человека представляло собой иллюзию: он считал, что демоны, в отличие от ангелов, не могут создать ничего реального, они творят лишь «воображаемые видения» — фантазии, которыми, собственно, и питаются люди, вступающие с ними в контакт.

Концепция Августина имела основополагающее значение для развития демонологии в Западной Европе. Она была воспринята средневековыми теологами вплоть до XIII века. В частности, в совершенно неизменном виде эта теория оказалась изложена в XII веке в Декрете Грациана, который являлся основой всего канонического права не только эпохи Средневековья, но и Нового времени.

Отношение Грациана к магическим практикам становилось ясно уже по первым строкам посвященного им раздела: предсказателями он называл тех, кто под видом «лживой религии» (т.е. ереси) выдавал свои пророчества за истинное знание. Всех «авгуров, прорицателей и колдунов» он считал необходимым отлучать от церкви за их попытки при помощи демонов предсказать будущее, которое в действительности ведомо лишь Господу и его ангелам. Епископам Грациан рекомендовал всячески бороться с магическими практиками, имеющими хождение в их диоцезах, и искоренять «преступные секты», в которые вступают местные жители, полагающие, что все происходящее с ними там является реальностью. На самом же деле, писал Грациан, никаких ночных путешествий с демонами, никаких собраний в потайных местах, никакого обмена опытом между членами «секты» не происходило. Все это им снилось — вот почему концепция сна была очень важна для средневековых демонологических трактатов — либо эти «видения» навевали им демоны.

Все изменилось, однако, в XIII веке, и прежде всего благодаря трудам Фомы Аквинского. Именно Аквинат ввел в описание отношений людей с дьяволом понятие «умысел». Он настаивал на личной ответственности ведьм и колдунов за совершенные ими злодеяния и полагал, что человек в данном случае выступал не жертвой происков Нечистого, но являлся активной стороной этого союза: он сам заключал договор с дьяволом или его демонами, а затем использовал их умения в собственных целях.

Томистская идея об активной роли адептов дьявола оказала сильнейшее влияние на последующую традицию восприятия колдовства — прежде всего как отдельного, самостоятельного греха, а затем — как умышленно совершенного (и абсолютно реального) преступления. Как свидетельствуют папское законодательство и документы юридической практики, уже со второй половины XIII века ересь и колдовство стали трактоваться как два    самостоятельных деликта, расследование которых тем не менее должен был осуществлять один и тот же суд — суд инквизиции. Данное положение вещей было впервые письменно зафиксировано в середине XIII века, в понтификат Александра IV (1254—1261). Однако наиболее интересным с этой точки зрения оказался понтификат Иоанна XXII (1316—1334).

Иоанн XXII был человеком крайне мнительным и искренне верившим в колдовство: он постоянно опасался, что на него наведут порчу или отравят. Если судить по письмам, выходившим из его канцелярии, Иоанн XXII считал колдовство таким же реальным и важным преступлением, как и ересь. В 1320 году он постановил, что отныне любые случаи магии (вызов демонов, поклонение им, заключение с ними договора, использование в преступных целях освященной гостии или восковых фигурок) подпадают под юрисдикцию инквизиции. Именно в его понтификат, в 1319—1321 годах, были проведены консультации с наиболее значительными европейскими теологами по вопросу о том, что такое колдовство и нужно ли его отличать от ереси. В результате этих консультаций в 1326 году Иоанн XXII издал знаменитую буллу Superilliusspecula, в которой говорилось о том, что отныне все случаи колдовства подлежат расследованию в суде инквизиции, и их следует наказывать так же, как ранее наказывали за впадение в ересь. Таким образом, он выделял ведовские процессы в самостоятельное судопроизводство.

С точки зрения Иоанна XXII и его последователей, колдовство отличалось от ереси самой своей сутью. Если ересь заключалась в сознательном отказе от следования догматам католической церкви и, как следствие, в принадлежности к секте, доктрина которой была осуждена как противная христианской вере, то под колдовством понимались прежде всего запрещенные практики, производимые при помощи вполне материальных предметов, которые при удачном стечении обстоятельств могли быть представлены в суде в качестве неоспоримых вещественных доказательств вины того или иного человека. К последним относились различные записки с подозрительными текстами (в более поздних демонологических трактатах «превратившиеся» в договоры с дьяволом), неопознанные жидкости и субстанции, предметы одежды, восковые фигурки и т.д. Благодаря такому подходу уже в XIV веке в европейской судебной практике колдовство начинает рассматриваться не как иллюзия, но как реальность.

Страницы: 1 2

Протоиерей Виталий Косовский,
академик, профессор КДА, кандидат Богословия

 "Они* ушли, имена их исчезли вместе с ними, но писания заставляют вспомнить их".
Древнеегипетский писец

  В истории человечества не так много книг, к которым могут быть отнесены эти слова древнеегипет­ского писца, жившего 3 ООО лет на­зад. Поразительная вневременность и глобальность Библии — сложный феномен, о котором часто думают, пытаются его понять.

Иногда говорят, что непреходя­щая сила Библии порождена общече­ловеческой и внеисторической значимостью содержащихся в ней иска­ний и решений. Но возникает воп­рос: почему именно эти сочинения, составляющие Библию, а не ше­девры древнеегипетской, шумеро­аккадской или другой древней лите­ратуры содержат вневременные и глобальные ценности?

Ветхий Завет создавался в XII— II вв. до Р. X. Язык его был обращен к современникам, отнюдь не к гря­дущим поколениям. Значит, «язык» Ветхого Завета содержит нечто, способное преодолевать простран­ственно-временные барьеры. В чем же вневременность Библии, в чем ее притягательная сила? В том, что в ней слышен голос пророчеств, глас Бога, который беседует со Своим на­родом, учит его, ведет его, касается самых глубин человеческих. Через Слово Божие очень близко слышно «дыхание» Божие, то, чего нет в про­изведениях человеческих, лишенных благодати. Одной из книг, которые заставляют вспоминать о ее авторе, является Книга пророка Даниила.

Даниил (судья Божий, т. е. отк­рывающий от лица Бога Его волю) — четвертый из больших пророков, ис­тория которого в книге, носящей его имя, передана необычайно подроб­но. "Он, по мнению некоторых, был потомок Давида, или, по крайней мере, происходил из царского рода и еще юношей был отведен в Вавилон в числе прочих пленных иудеев»1. Одаренный прекрасными душевны­ми и телесными качествами, Даниил научился здесь языку и мудрости халдеев и вместе с тремя своими то­варищами — Ананией, Азарией и Мисаилом — под именем Валтасара был принят на службу при царе и жил в царском дворце (см.: Дан. 1, 1—7). Там он проявил величайшую стойкость в своей приверженности к отеческой вере (см.: Дан. 6, 10—24), ревностно соблюдая все ее предписа­ния. Язычники всячески мучили Да­ниила, неоднократно обрекали на смерть, но он не изменил своему Богу. За это Господь не только убе­рег его от гибели, но открыл ему в ряде видений тайны грядущего вплоть до “конца дней”, с повелени­ем все увиденное записать, но запи­санное «скрыть до времени»:

«А ты, Даниил, сокрой слова сии и запечатай книгу сию до последнего времени; многие прочитают ее, и умножится ведение» (Дан. 12, 4).

Что же содержало это пророчес­тво? Оказывается, Даниил предска­зал ряд важнейших исторических со­бытий, которые произошли на Вос­токе с VI по II в. до Р. X.: Даниилу было открыто, что Вавилонское царство падет под ударами мидян и персов, а Персидское царство, в свою очередь, будет покорено завоевате­лем, который придет с запада, т. е. Александром Македонским. Царство последнего после его смерти распа­дется на ряд государств, и между ца­рями произойдут великие войны.

Один из этих царей, особо над­менный и нечестивый, захватит Святую Землю, осквернит храм Яхве и станет свирепо преследовать вер­ных истинному Богу. Но этого царя постигнет злая участь: он «будет сок­рушен — не рукою» (Дан. 8, 25). Пос­ле чего «царство же, и власть, и вели­чие царственное во всей поднебесной дано будет народу святых Всевышнего, Которого царство — царство вечное, и все властители будут служить и по­виноваться Ему» (Дан. 7, 27). А вмес­те с тем произойдет воскресение из мертвых, «и многие из спящих в прахе земли пробудятся, одни для жизни веч­ной, другие на вечное поругание и пос­рамление. И разумные будут сиять, как светила на тверди, и обратившие многих к правде — как звезды, вовеки, навсегда» (Дан. 12, 2—3). Заканчи­вается пророчество словами: «Бла­жен, кто ожидает и достигнет тыся­чи трехсот тридцати пяти дней» (Дан. 12, 12).

Особое место в Книге прор. Дани­ила занимает пророчество о семидеся­ти седминах (см.: Дан. 9, 24-27), где говорится о пришествии Мессии —Христа — и о судьбах веры, Церкви Христовой и всего мира.

Даниил был пророком, но кто та­кой пророк?

Под словом «пророк» подразу­меваются посылаемые Богом люди, задача которых состоит не только и не столько возвестить будущее, но исправить греховную жизнь совре­менников, направив их на истинный путь веры и поклонения Единому Богу2: «Никогда пророчество не было произносимо по воле человеческой, но изрекали Его святые Божии человеки, будучи движимы Духом Святым» (2 Пет. 1, 22; 1 Кор. 4, 3).

«Пророк — это тот, кто по Бо­жественному вдохновению говорит народу о воле Божией и о будущем» — так определяет это понятие Джош Мак-Дауэлл3.

Мерилл Ф. Унгер в своем «Биб­лейском словаре Унгера» пишет: "Пророк не только провозглашает волю Бога и Его приговор, не только защищает истину и праведность, не только свидетельствует о превос­ходстве нравственности над ритуа­лом, — он также тесно связан с бла­гими намерениями Господа относи­тельно Израиля"4.

«Британская энциклопедия» на основе Книги прор. Исаии так опре­деляет пророчество:

"Литературная запись древнеев­рейских пророчеств в Книге прор. Исаии показывает, что под проро­чеством понималось прежде всего слово или устное высказывание, вы­ражающее для слушателей волю Бога с помощью Его избранного послан­ца. Предсказания, обещания или уг­розы при этом ставятся в зависи­мость от реакции слушающих (Ис. 1, 18—20), либо же служат “знамением” предстоящих событий (Ис. 7, 14), поскольку все происходящее в ко­нечном итоге подчиняется целям Господней воли. Исаия придает большое значение важности вави­лонских богов, — пишет далее эн­циклопедия, — и противопоставляет их Яхве, чтобы предсказать их дейс­твия (см.: Ис. 12, 21—24; 18, 3). Пред­сказания пророков касаются не пре­допределенной судьбы людей, но провозглашают цель живого Бога"5.

Здесь уместно указать, что талмудисты не признавали Даниила пророком. "Даниил, — читаем в Мидраше, — не был пророк, если даже сравнивать с тремя последними про­роками, но зато он был провидец и апокалиптик, чем не были те«6. “Не­сомненно, — говорит блж. Иероним, — что у евреев не считали Даниила между пророками, но между теми, которые написали агиографы». По словам современных блж. Иерониму иудеев, отнесение Книги прор. Дани­ила к “писаниям” было обусловлено его жизнью при иноземном дворе7.

Некоторые древние и современ­ные критики подвергали сомнению подлинность Книги прор. Даниила, находя кое-какие «погрешности» в ее тексте. Одни сомневались, что она написана в 600—538 гг. до Р. X., дру­гих смущало наличие в тексте слова «симфония»(Дан. 3, 5), третьих — что о ней молчит Сирах и т. д. Насколь­ко обоснованны эти сомнения?

Иудейский историк Иосиф Фла­вий говорит: “Окончив жизнь, Дани­ил стяжал вечную память, ибо книги, которые он, написав, оставил, чита­ются у нас еще и ныне. И мы удосто­веряемся в них, что он беседовал с Богом. Оставил же сие записанным, что и сделало для нас ясным точ­ность и непреложность его проро­честв”. Иосиф Флавий считает оск­вернение Иерусалимского храма Ан­тиохом Епифаном точным исполне­нием пророчества Даниила (см.: Дан. 11, 31) "произнесенного за 408 лет"8. В пользу этой книги свидетельствует и тот факт, что она существовала до времен Маккавейских, так как известно, что "эта пророческая книга была показана Александру Македон­скому, когда он взял Иерусалим и вошел в него (332 г. до Р. X.), и в ней указано на пророчество Даниила о том, что греческий царь ниспровер­гнет царство персидское"9.

Прор. Даниил указывает на себя как на современника Вавилонского плена. И действительно, его книга носит следы вавилонского проис­хождения, на ней лежит отпечаток данной эпохи. И в первую очередь — это язык книги: еврейский и арамей­ский. По отзыву библеистов, еврей­ское наречие книги Даниила сходно с языком современной плену Книги прор. Иезекииля, арамейское — с языком “послепленных” книг Ездры и Неемии. Вполне соответствует эпохе написания книги пророка Да­ниила наличность в ней персизмов и вавилонизмов, т. е. слов из персид­ской и вавлонской терминологии.

Даже то, что считалось прежде ошибкой со стороны пророка (имена и личности Валтасара и Дария Мидя­нина), оказывается теперь, благода­ря новейшим открытиям в области ассириологии, несомненной прав­дой. Поэтому неудивительно, что в глазах беспристрастных ученых данная особенность Книги прор. Дании­ла является одним из убедительных доказательств ее подлинности. «Чем чаще я читаю Книгу пророка Дании­ла, — говорит Ленорман, — тем яс­нее выступает предо мною верность картины древнего Вавилона. Такую картину мог написать только современник и очевидец». "Книга Дании­ла, — замечает другой ученый — Менакт, — с величайшей точностью воспроизводит халдейскую цивили­зацию эпохи Навуходоносора. Апокрифист не мог так писать"10.

Страницы: 1 2

На днях исполнилось 30 лет со дня кончины Леонида Брежнева, который руководил страной без малого 20 лет. Период его правления был отмечен разрядкой международной напряженности, вводом войск в Афганистан, Олимпиадой-80, принятием новой Конституции, строительством БАМа, полетами в космос. Позже все это было названо «эпохой застоя». Для значительной части населения нынешней России брежневская эпоха – существенная часть их собственной жизни.

Опрошенные Regions.Ruпарламентарии оценили эпоху правления Брежнева очень по-разному. Вот некоторые из их высказываний:

«Какой застой, когда шло активное развитие и энергетики, и промышленности, и сельского хозяйства, и космической отрасли, и обороной сферы, и социальное направление укреплялось!»

«Все, что было наработано до Брежнева, включая атомную промышленность, космическую отрасль, самолетостроение, досталось ему в наследство, и самостоятельно под брежневским руководством ничего развиваться уже не могло».

«С уверенностью можно сказать, что 90% советских граждан были тогда счастливыми людьми. Сегодня же примерное такое же количество людей, напротив, счастливыми себя не считают, во многом деморализованы, не уверены в своем будущем».

«Эпоха Брежнева – это не застой и не стабильность, это – период геронтократии, когда страной управляли люди пусть уважаемые, но очень пожилые и в силу этого плохо понимающие, что должны делать».

«Те, кто жил во времена Брежнева, должны радоваться хотя бы тому, что не застали мрачные годы сталинских репрессий, что в людях исчезли присущие им в те трагические годы тотальный страх и подозрительность».

«Какие из этих высказываний вам ближе? Что такое эпоха Брежнева для вас?» — с такими вопросами Regions.Ru обратились к священнослужителям.

  Священник Александр Шумский, клирик храма Святителя Николая в Хамовниках, Прежде всего это была именно эпоха. Никакого застоя не было. Это либералы придумали. С их точки зрения, прогресс – это пропаганда гомосексуализма, распространение наркотиков и порнографии. Если так — да здравствует застой!

На мой взгляд, Брежнев был последним имперским правителем. Я бы сказал, что это была эпоха позитивного неосталинизма.

По своей натуре это был человек русский. Он чувствовал народ, почву. Не будучи человеком образованным и книжным, он был все-таки добрым. При этом он был глубоким и тонким политиком, которого Запад уважал. Смеяться над ним начали уже в конце жизни — когда он и сам хотел уйти, но ему не давали. По сути дела его оболгали.

Заидеологизированность – это «заслуга» Суслова. Вот кто действительно был темной личностью.

Гонений на верующих уже фактически не было. Брежнев сочувствовал простому народу, в том числе и верующим. Это были мои студенческие годы, и я спокойно ходил в церковь.

Эпоха была сложной с массой недостатков. Ну так уберите недостатки, а хорошее оставьте! А наши либералы сделали наоборот. Так, лучшая в мире система образования практически разрушена. О бесплатном здравоохранении я уж и не говорю. Сделайте сначала лучше, чем было раньше, при Брежневе!

Да у него были недостатки, но все-таки это был хороший благонамеренный человек. С любым другим на его месте было бы гораздо хуже.

  Протоиерей Илия Шапиро, сотрудник Синодального отдела по взаимодействию с Вооруженными силами и правоохранительными органами, Не могу сказать, что какое-то из этих высказываний мне близко. На мой взгляд, это была эпоха глубокого загнивания системы, которая прожила столько же, сколько и сам Сталин – 74 года.
Для системы это было время «выхода на пенсию». Казалось, что она развивается, а на самом деле шла деградация по всем направлениям, и, самое главное, в моральном плане.
Обрушение системы было неизбежно. Давление на Церковь все равно сохранялось, но уже как бы «тихой сапой». Так, было всего девять действующих монастырей. Все контролировалось. Но силы у системы были уже не те.

В двух словах: скучноватая была эпоха.

  Игумен Сергий (Рыбко), настоятель храма Сошествия Святаго Духа на апостолов на Лазаревском кладбище, В эти годы я формировался как личность и очень остро ощущал ложь и несвободу. Конечно, тогда было лучше, чем при Сталине, но это действительно был застой. Ведь именно в это время Александр Исаевич написал «Жить не по лжи».
Ложь и фальшь были невыносимы. И сейчас меня тошнит от советской эстрады. А настоящий рок был тогда под запретом. Большинство подпало под идеологическое зомбирование и никак этому не сопротивлялось. Смысл жизни мало кого интересовал.
Но бывало, что люди приходили к Богу, именно отталкиваясь от этой системы тотальной лжи. Это была как бы внутренняя эмиграция. Что творилось с этой системой, меня, например, уже не интересовало.

А как люди жили? Я помню поножовщину в бараках, драки «стенка на стенку». Люди зверели, потому что система уродовала человеческую душу. Жалко людей.

Это была жизнь в сплошном дефиците. Даже русскую классику достать была проблема.

Для меня это эпоха застоя – эпоха лжи и несвободы. В любой компании был стукач. Я рад, что эти времена ушли. Сейчас сложное время, но все же лучше, чем тогда. Открываются храмы и можно говорить, что думаешь.

Страницы: 1 2

«Нравственное богословие для мирян» СПБ 1901
прот. Евгений Попов

 Первая заповедь внушает человеку почитать Бога или служить Богу, прежде всего умом: потому что ум есть главная, владычественная сила всей природы нашей. Отсюда нарушениями первой заповеди могут быть:

Грехи неверия

 Неверие в слово Божие

Первый шаг наш к Богу—верить Его святому Откровению, в котором заключаются вечные истины, без которого мы были бы блуждающими. Между тем одни верят Библии, и не принимают в ней одного какого либо текста (как например: «идут cии в муку вечную» (Мф.25,46): но и «иота едина... не прейдет от закона» (Мф.5,18). Другие не признают откровением Божием и целых библейских книг: но со­став священных книг Библии не просто как либо произошел и принят в Церковь, а утвержден Вселенскими соборами (Афан.Вел.39 посл.). Есть, к крайнему сожалению, отвергающие все Божественное Откровение Ветхого и Нового Завета и желающие остаться с одною естественною, или натуральною верою. Но естественная религия, как видно из истории всех народов, непросвещенных христианством, была и находится в самом жалком состоянии. Как, в самом деле, человек одним своим умом может дойти до правильного познания Бога и достойного почитания Его? Он — бесконечно выше человеческого ума. Тех, которые совсем не веруют слову Божию, а веруют только своему уму, для которых свидетельство или учение слова Божия не составляет важности и окончательного заверения в вопросах относительно веры и богопочитания, тех (страшно сказать!) Церковь в неделю православия подвергает анафеме (отлучает).

 Отрицание Промысла Божия (деизм)

Есть люди, которые признают бытие Бога, но не признают Промысла Божия. По их мнению, «будто бы мир и все твари сами собой продолжают существовать по тем силам и законам, которые даны им вначале от Бога; будто бы в истории всего человечества и в ежедневной жиз­ни человека все бывает в силу сцепления обстоятельства, а нет постоянного живого участия Бога; словом, будто бы весь мир, после того как сотворен, уже не нуждается в постоянной и непосредственной поддержке от своего Творца и предоставлен самому себе». Все это совершенно проти­воречит слову Божию, в котором о видимой природе, например, говорится: «отвращу же Тебе лице, возмятутся» (Пс.103,29); т. е. живые твари, населяющие мир, в случае оставления их Творцом, смущаются даже до возвращения в прежний свой прах. И еще: «Отец мой доселе делает и Аз делаю» (Ин.5,17), т.е. на мир очевидны два действия Божии: творение и промышление о нем. Мир тогда бы только не нуждался в дальнейшем участии или содействии для своего существования со стороны своего Творца, когда бы он был всесовершен и решительно самостоятелен. Но таким он не был и не может быть, иначе он не отличался бы от Творца-Бога, который один есть всесовершенное и вполне самостоятельное, самобытное существо. Ограниченность же и несовершенство мира требуют Промысла Божия. А что в мире много нестроений и зла, этим не унижается до­стоинство божественного Промысла. При множестве неустройств еще не извращается весь порядок мира; на ряду с некоторыми неустройствами и беспорядками видим и чувствуем, что «прекрасен (вообще) мир Божий».

 Кратковременный только упадок веры в Промысл при взгляде на то, как зло торжествует, а добродетель угнетена

 «Доколе грешницы восхваляться» (будут торжествовать), вопрошал Давид (Пс.93,3), и затем духом пророческим рассудил: «по лукавствию их погубит я Господь Бог» (Пс.93,23). Если взять во внимание общечеловеческую жизнь, то будет видно, что добро все-таки достигает своих целей и торжествует, а зло остается постыженным. Разве Господь Бог не всемогущ, чтобы оправдать, осуществить те благие цели, какие Он предположил вначале для мира и человека? «Концом дело красится», и конец миpa со всемирным судом, новая вечная жизнь с ее воздаяниями, покажут, на какой стороне победа.—Но и теперь, в примерах самой частной жизни, нередко представляются такие случаи: Бог неожи­данно карает людей, которые, будучи «сильными, хвалятся в злобе своей» (Пс.51,3), или же, не имея особенной внешней силы и значения, только грешат безнаказанно. По сему грех говорить: «до Бога высоко... верно, не видать, забыл Бог»! Христианин всего себя должен вручать Промыслу, помня учение евангельское: «вам же» (т. е. верным слугам Божиим) «и власи главнии вcи изочтени суть» (Мф.10,30).

 Пытливость при виде непонятных действий Промысла

 «Крепльших себе не испытуй» (Сир.3,21). Когда в чем ясны пути Божии, тогда человек и сам должен с благоговением удивляться этим путям и вслух других поведать их, чтоб вместе с другими прославить Бога. Но если пути Божии в каком либо деле до времени необъяснимы и таинственны, то излишнее старание познать, откуда они или к чему ведут, смелое толкование их для других, составляют грех; потому что тут начинается высокоумие, близка опасность заблудиться. Лучше на сей раз оставаться в «священном благоговейном недоумении».

 Будто Бог лицеприятен

 «Не на лица зрит Бог» (Деян.10,34). Богат ли кто или беден, даровит или скуден дарованиями, русский или иностранец православный, духовного или светского звания,—все пред Богом одинаковы, если истинно и правильно почитают Его. Пощаду от Него за что, или особенную милость в чем находят некоторые лица не просто как-нибудь, но или за свои добрые заслуги, добрые жертвы пред Ним, которые вполне открыты Ему и которых часто не постигают люди, или же по особенным преднамерениям Его об этих самых лицах. Таким образом, неосновательны подобные мысли, таящиеся в душе или прямо высказывае­мые: «чем достойнее меня такой-то? чем же я грешнее других? людям все, а мне нет ничего».

 Атеизм (безбожие)

 «Рече безумен в сердце своем: несть Бог» (Пс.13,1). Мысль, что есть существо высочайшее и самобытное, Бог превечный, глубоко положена в душе человеческой и составляет для человека такую же действительность, как действительно то, что сам человек существуете на свете, или как верно, что дом не может построиться сам собой, часы не пойдут без мастера: стоит только среди светлой ночи стать в поле пред небом, усеянным звездами, и душа заговорит о Боге. Посему дойти до отрицания не только Откровения и Промысла Божия, но и самого бытия Бога, дойти до такой крайности, можно не иначе, как намеренно, или насильственно. Для этого надобно заглушить в себе при­родное убеждение о Богe,—убеждение, которое остается и в духах падших (Пс.13; 1Кор.1,14) (всего чаще развращенная жизнь наделяет человека таким неверием (Иак.2,19). Отсюда вина безбож­ника—вина ужасная.

 Пантеизм (всебожие)

Св. Писание нигде не сливает Бога с Его творением, и мир произошел не из существа Божия, а из ничего, по всемогущему слову Бога. Итак особое есть мир, и осо­бое отличное от мира и личное существо есть Бог: «той есть прежде всех» (Кол.1,17), «сын над всеми Бог» (Рим.9,15). (Деист чрез­мерно отдаляет Бога от мирa, а пантеист не в меру приближает божество к миpу). Затем, если б все су­ществующее было Бог или развитие божества, то в мирe не было бы перемен и недостатков, так как Бог ни­когда не изменяется и совершен во всех своих свойствах, во всей своей жизни. А между тем мы видим каж­дый день и на каждом шагу перемены, как в природе нас окружающей, так и в самих себе. В таком слу­чае и самые грехи разумных существ нужно было бы отнести к Богу, что, очевидно, будете верх безумия.

Страницы: 1 2