Прот. Ливерий Воронов

Наше время – время искренних устремлений христиан к единству веры – предъявляет к богословской науке высокие требования, побуждая каждого исследователя сочетать искреннее и всецелое послушание истине с нелицемерным братолюбием, глубокую верность незыблемым началам веры, «однажды преданной святым» (Иуд. 3), с мудрым дерзновением преданного сына Церкви, умеющего отличать неизменное от преходящего, существенное – от второстепенного.

«Для осуществления благочестивого желания единения Церквей, – говорится в одном очень авторитетном послании православных иерархов, – прежде всего нужно, чтобы определено было одно общее начало и основание, а таковым твердым и общим началом и основанием может быть не что другое, как учение Евангелия и 7 Вселенских Соборов». Нужно «исследовать, во что веровала тогда неразделенная на Востоке и Западе Единая, Святая, Кафолическая и Православная Апостольская Церковь Христова, и должно содержать это неповрежденным и неизменным. Все же то, что в последующие времена прибавлено или убавлено, каждый имеет священный и непременный долг, если искренне желает славы Божией вместо своей собственной, в духе благочестия исправлять, имея в виду, что надменно упорствуя в повреждении истины, он принимает тяжелую ответственность пред нелицеприятным престолом (Господа нашего Иисуса) Христа» (Послание 1895 года по поводу энциклики папы Льва XIII о соединении Церквей).

Придерживаясь этого единственно правильного пути, полезно и даже необходимо от времени до времени оглядываться на историческое прошлое, дабы в вековом опыте христианских взаимоотношений найти некоторые основания для преодоления трудностей, осложняющих достижение благословенного и угодного Богу единства веры. Скромной попыткой в этом направлении и служит предлагаемое мною вашему благосклонному вниманию обозрение, которое соответственно его содержанию может быть названо двояко: «Православие и инославие», или «Конфессионализм и экуменизм».

Впервые обстоятельно аргументированный взгляд на инославие был высказан святым Киприаном, епископом Карфагенским (†ок. 258 г.), в связи со схизмой Новациана и спорами о крещении еретиков. Убежденный защитник церковного единства, святой Киприан, увидев в новацианском расколе большую опасность для Церкви, только что пережившей тяжкое гонение при императоре Деции, противостал ему со всей присущей ему энергией. Не ограничиваясь практическими действиями на ряде местных Соборов, он в обширной переписке, а также в своем известном труде «О единстве Церкви» изложил целую теорию о Православии и инославии – теорию, которая отличается крайне ригористическим характером и полной нетерпимостью в отношении любого отделения от Церкви.

Согласно представлению святого Киприана, все человечество разделяется на Церковь и не принадлежащий к ней «мир». К этому «миру» относятся не только те, кто не исповедует веры Христовой (как-то: язычники и иудеи), но и все неправомыслящие отступники от Церкви, то есть еретики и раскольники. «Мир», по мнению святого Киприана, представляет собой обширную область отпавшей от Бога и враждебной Ему жизни.

Напротив, Церковь представляет собой Царство Божие, область тесного общения с Богом, в которой сосредоточено все, потребное для жизни и благочестия, и вне которой нет спасения. Как Царство Божие, Церковь есть область полного единомыслия и единодушия, область мира и согласия, область нерушимой любви. Единомыслие не нарушается известной свободой мнений, в частности, свободой мнений церковных предстоятелей по вопросам дисциплинарным, если при этом сохраняются взаимное уважение и церковный мир.

Только Церкви, как союзу мира, любви и полного единомыслия, дарованы благодатные средства освящения, только в ней могут совершаться истинные таинства. «Одна (лишь) Церковь, – говорит святой Киприан, – совокупленная и соединенная со Христом, духовно рождает сынов... Рождение и освящение крещения есть у одной только невесты Христовой, которая одна может производить духовно и рождать сынов Богу» (Послание к Помпею. См. Творения святого Киприана в русск. пер., ч. 1, с. 354 — 355). Подобно этому и «давать отпущение грехов могут только в Церкви предстоятели, имеющие основанием евангельский закон и Господне посвящение» (Послание к Юбаяну, там же, с. 336).

Отпадение от Церкви по любой причине неизбежно является отпадением от христианства, утратой возможности получить спасение. «Пусть не обольщают себя некоторые словами, сказанными Господом: «Идеже бо еста два или трие собрани во имя Мое, ту есмь посреде их...» (Мф. 18, 20). Как могут собираться во имя Христово (те), о которых известно, что они отделяются от Христа?.. Неужели, собираясь, они думают, что и Христос находится с ними, когда они собираются вне Церкви Христовой? Да хотя бы таковые претерпели и смерть за исповедание имени, пятно их не омоется и самой кровью. Неизгладимая и тяжкая вина раздора не очищается даже страданием. Не может быть мучеником, кто не находится в Церкви» («О единстве Церкви», с. 186-188).

Отпадение от Церкви есть не просто непослушание ей, но непременно означает противление и вражду против нее. Отступник есть противник Христа (антихрист), поскольку он пытается сделать невозможным то, о чем просил Господь в Своей первосвященнической молитве. Отступники – это возмутители мира, враги Церкви, искоренители любви.

«Какое соблюдает единство, какую любовь хранит или о какой любви помышляет тот, кто, предавшись порывам раздора, рассекает Церковь, разрушает веру, возмущает мир, искореняет любовь, оскверняет таинство?» («О единстве Церкви», ч. 2, с. 190).

Отпадение от Церкви – гораздо большее преступление, чем то, какое «видимо совершили падшие (то есть отрекшиеся от Христа во время тяжкого гонения), которые потом, раскаявшись, умоляют Бога вполне удовлетворительным покаянием. Здесь ищут Церкви и молят ее; там – противятся Церкви» (там же, с. 193). В отличие от еретиков и схизматиков, святой Киприан считает падших все же принадлежащими к Церкви, членами Церкви, хотя на время и неполноправными, то есть лишенными общения в молитвах и Евхаристии.

Святой Киприан решительно утверждает, что раскольники, враждующие против Церкви, ничем не лучше еретиков. Как и еретики, они незаконно именуют себя христианами. Их вера – не что иное, как изуверство, богохульство, орудие вражды против святости и истины. «Ты желал, возлюбленнейший брат, – говорит святой Киприан в письме к Антониану, – чтобы я написал тебе касательно Новациана: какую ересь он ввел. Знай же, что мы не должны любопытствовать, чему он учит, когда учит вне Церкви. Кто бы и какой бы он ни был, он нехристианин, как скоро он не в Церкви Христа» (ч. 1, с. 234). Habere jam nоn potest Deum patrem, qui Ecclesiam nоn habet matrem, то есть «тот не может уже иметь Бога Отцом, кто не имеет матерью Церковь» («О единстве Церкви», ч. 2, с. 181).

С чрезвычайной резкостью отзывается святой Киприан о таинствах, совершаемых в инославных обществах: «Крещение еретиков не есть крещение, а только пустое и нечистое омовение (sordida et profana tinctio)» (Послание к Квинту, ч. 1, с. 326). «Там не омываются люди, а только более оскверняются; не очищаются грехи, а только усугубляются. Такое рождение производит чад не Богу, но диаволу» («О единстве Церкви», ч. 1, с. 185-186). «Если еретику нисколько не может послужить во спасение даже и крещение публичного исповедания и крови, потому что salus extra Ecclesiam nоn est (вне Церкви нет спасения), то насколько менее будет полезно для него, если он в каком-нибудь логовище или вертепе разбойничьем, окропившись скверной водой, не только не сложил в ней старых грехов своих, но приложил к ним еще новые и большие» (Послание к Юбаяну, ч. 1, с. 346). (В Послании к Помпею святой Киприан утверждает, что «не только ни одна ересь, но даже и раскол какой-либо не может иметь у себя освящения спасительного крещения»— ч. 1, с. 355.)

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9

Продолжение. Начало Здесь

архимандрит Епифаний Феодоропулос

Афины, 19 июня 1969 года.
Его преподобию монаху Никодиму
из братии иеромонаха Ефрема.
Провата, Святая Гора

Любезнейший мой о Господе отец Никодим, ра­дуйся и укрепляйся в благодати Христа Спасителя!

Вчера я получил твоё обширное послание и по долгу любви начинаю подробно отвечать на него, несмотря на занятость. В начале письма ты оправдываешься за своё продолжительное молчание, которое объясняешь не забвением или нерадени­ем, но монашеским порядком.

Кроме того, ты выражаешь признательность и благодарность за духовную пользу, которую получил от меня, нахо­дясь в миру. Далее, трагически изобразив множе­ство злостраданий Православия в последнее время и выразив тревожное беспокойство о судьбе нашей Церкви, ты, от имени своего священного братства, спрашиваешь моего мнения о пути, которым вам подобает шествовать.

Итак, дорогой мой отец Никодим, слушай. Во- первых, я никогда и не думал, что ты меня забыл, даже если бы ты и не сказал мне об этом, ибо знаю, что причина твоего молчания — монашеские правила, не позволяющие монахам, а тем более новоначаль­ным, поддерживать контакты с миром. О благодар­ностях же твоих что можно сказать? Я не сделал ни­чего достойного благодарности, ничего, кроме испол­нения заповеди Господа, и, увы, столь несовершен­но. Но даже если я что-то и «посеял» или «полил», то всё равно, «Той умножи... Ему же и слава и бла­годарение и честь и поклонение во веки веков».

Теперь перейдём к главному вопросу. Ты пи­шешь: «По крайней мере, Вы, уважаемый отец Епифаний, Вы, наделённые. (опускаю преувеличения твоей любви — авт.) не оставайтесь бездейственны. Пускайте в ход все средства. Не пренебрегайте этой темой. Нисколько не верьте, что надменные латиня­не могут измениться. Изменимся мы, и поэтому по­добное общение неполезно.» Брат мой, Никодим! Бог знает, что я не бездействую. Если моё имя не появляется на журнальных страницах, это ещё ни­чего не значит. Можно бороться не только с по­мощью пера журналиста, но и с помощью писем, докладных записок, личных протестов и множест­вом других способов. Как бы то ни было, посылаю тебе одну мою статью, ранее опубликованную в журнале «Три иерарха», чтобы ты знал моё отно­шение к данному вопросу.

Затем ты спрашиваешь, будет ли правильно для вас принять поминовение старостильных архиереев.

Группировку Матфея1 ты исключаешь («о матфеевцах не идёт и речи», — пишешь ты) и спрашиваешь о группировке флоринцев2.

Дорогой отец Никодим, послушай! Прежде чем думать о том, кого из епископов вы будете поми­нать, каждый из вас должен, в согласии со своей со­вестью, ответить на один вопрос: считаю ли я, что вся рассеянная по вселенной Православная Церковь погрязла в заблуждении и из сохраняющих истину ^     остались лишь я сам и ещё немногие? Если твоя совесть на этот вопрос даст положительный ответ, тог­да найди любого епископа, имеющего апостольское преемство и сохраняющего истину, и повинуйся ему. Однако если твоя совесть ответит отрицатель­но; если она скажет тебе, что мнение «вси уклонишася, вкупе неключими быша, несть творяй благостыню, несть кроме единого (меня и ещё немногих!)» есть крайнее мудрование и чёрствость; если же она известит тебя о том, что всё воинство благоговейных епископов и пресвитеров Соборной Православной Церкви сохраняет истину, любит неискажённую ве­ру, твёрдо придерживается отеческих преданий, весьма глубоко огорчается из-за рискованных действий и дерзких выходок некоторых церковныхвождей, но, ради икономии3, терпит их, щадя мир Церкви и надеясь, что «смельчаки» не дойдут до последнего предела; если твоя совесть ответит таким образом, — тогда. возлюбленный отец Никодим, ты не должен отделять от них путей своих.

Крайняя клевета, брат мой, слова некоторых о Эл­ладской Церкви, будто «она следует Афинагору». Это неправда! Правда, что Элладская Церковь из-за чрез­мерной деликатности по отношению к предстоятелю Православия была слишком угодлива. Конечно, она поступила плохо, но, несмотря на это, она нисколько не согласна с его решительными, ничем не сдержива­емыми поступками. Сомневаюсь, найдётся ли во всей Элладской Церкви больше шести-семи епископов, проявляющих симпатии к Афинагору. Остальные, в количестве более чем шестьдесят, с неприязнью (кто со слабой, кто с сильной, а кто и с огромной) наблю­дают за его действиями, но не проявляют себя, по крайней мере, публично, терпя «до времени».

Греческая иерархия и клир Элладской Церкви — это скалы Православия. Да, отец Никодим! Я го­ворю это, хорошо зная и лица и обстоятельства. На­пиши письма и спроси в них епископов Элладской Церкви, единомысленны ли они патриарху, и ты узнаешь их точку зрения. Не упускай из виду, что учтивость и деликатность всегда предаются огласке в печати и немедленно становятся всем известны, тогда как другие заявления, обличающие и порица­ющие, остаются в тени по причине неправильно ис­толкованной вежливости.

Ты думаешь, что священный синод Элладской Церкви всегда занимал бесстрастную и безразлич­ную позицию по отношению к патриарху и амери­канскому архиепископу Иакову? Конечно, было бы правильно обнародовать заявления синода, выража­ющие несогласие с ними, но (хорошо ли, плохо ли) так уж всегда было заведено, чтобы в отношениях между «властями» была учтивость. Не забывай, что даже приснопамятный архиепископ Хризостом, дав­нишний ярый противник Афинагора, не избежал пе­ния горячих панегириков патриарху во время его визита в Грецию. Я пишу это просто для констата­ции и пояснения факта, никоим образом не одобряя и не поддерживая архиепископа.

Возможно, ты спросишь меня: «Ты сказал, что не­согласные с Афинагором епископы терпят его «до времени». Что значит это «до времени»? Сколько ещё они будут терпеть?» Дорогой мой, если мы веру­ем, что они православные (а я твёрдо в это верю), то давай оставим выбор момента времени им. Они — вожди, и им, генералам, а не солдатам определять время войн и восстаний. Но, конечно, если мы счи­таем их предателями, то отречёмся от них и сами оп­ределим себе и время восстания, и всё остальное. Од­нако, если мы не сможем, не вступая в область ещё более тяжкой клеветы, утверждать подобное, тогда последуем им и сами будем терпеть «до времени».

Повторяю: мы веруем либо в то, что существует Церковь, имеющая всё воинство верных епископов и пресвитеров, либо в то, что Церковь составляем только мы да ещё некоторые. В последнем случае будем делать то, что сами считаем необходимым, поскольку Церковь это уже и есть мы, а в первом случае мы обязаны последовать Церкви. Не забы­вай, что папское первенство и Filioque возникли не в 1054 году, когда Рим был осуждён, и не в 1053, и не в 1052. Так учили на Западе и прежде, на протя­жении нескольких столетий. И, однако, Церковь, ради икономии, терпела и папу и еретические пред­ставления. Именно так, отец Никодим! Даже вели­кий Фотий не только весьма долго терпел и поми­нал «злославного» папу в диптихах, но в 885 году даже написал о покойном папе Иоанне VIII: «Сей же ныне наш Иоанн, мужественный разумом, му­жественный же и благочестием... Сей благодат­ный Рима архиерей...» («О тайноводстве Святого Духа», гл. 89).

О! Если бы тогда жили некоторые современные сверхзилоты и сверхправославные (да и тогда были подобные им), они не поколебались бы, из-за при­ведённых выше выражений учтивости, повесить на этого священного мужа ярлык «предателя»! И ко­го бы они назвали предателем? Того, кого «вещей Истина» показала великим поборником веры, ис­тинным героем Православия!

Брат Никодим! Станем добре, станем со стра­хом. Вонмем, исповедание святой нашей веры во смирении приносити. Всегда вспоминай слова Пи­сания: «Не буди правдив вельми, ни мудрися из- лишше, да не когда изумишися» (Еккл. 7, 16). Ты можешь возразить: «Хорошие и верные епископы из икономии терпят патриарха. Но разве мы не мо­жем применить акривию4 и осудить его?» Это, воз­любленный отец Никодим, было бы чистейшим протестантизмом! Когда Церковь идёт на иконо- мию, то как может тот или другой православный применить для решения этого же вопроса акривию, не образовав свою сверхцерковь? Частные лица всегда могут применять акривию, но. только по от­ношению к самим себе и никогда по отношению к другим, то есть по отношению к тем, к кому Цер­ковь применяет икономию.

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9

Продолжение. Начало Здесь

архимандрит Епифаний Феодоропулос

Братья и отцы!

Вы хорошо знаете, что настоящий журнал изна­чально относился к группировке приверженцев старого стиля, то есть к вам, сочувственно и с лю­бовью, тёплой и искренней. Наш журнал всегда был горячим защитником ваших свободных прав и суровым критиком представителей господствующей Церкви, превышающих полномочия, которые неоднократно, забывая христианский дух и воспринимая себя в роли полицейского, воздвигали против вас прискорбные и свирепые гонения. Мы неоднократно критиковали подобные действия и вместе с великим Афанасием призывали: «Не мечами и нестрелами возвещается истина, но убеждением и советом»2.

Итак, во имя этого сочувствия и во имя нашей братской любви, послушайте сегодня то, что мы хотим сказать вам. Долготерпеливый Бог попустил Элладской Церкви, без согласия с остальными Поместными Церквами, изменить действующий календарь. Вследствие этого произошёл раскол по календарному вопросу. «Календарное преобразование, — писал учёный Андруцос, — не проведённое, как надлежало, общим церковным руководством, привело к печальнейшему явлению раскола, при котором в один и тот же день одни отмечали праздники, а другие- нет, и явилось для верующих источником соблазна и разделения»3.

Это эортологическое4 разделение могло бы повлечь за собой и каноническое разделение Православной Соборной Церкви, потому что остальные Поместные Православные Церкви, удержавшие старый стиль, могли бы, если бы захотели, прервать всякое общение с Элладской Церковью и провозгласить раскольническим одностороннее преобразование, на которое она отважилась. Однако этого не произошло. Остальные Церкви покрыли молчанием происшедшее и сохранили каноническое общение с Элладской Церковью. Следовательно, несмотря на совершенно неразумную и бесполезную календарную реформу, Элладская Церковь осталась канонически здоровой частью5 Соборной Православной Церкви6.

Раскол, дорогие братья, вызывают не те или иные уклонения от священных канонов, но прерывание общения и связей с остальными единославными Церквами и отделение от них. Если бы нарушения канонов (конечно, это есть зло и оно крайне нежелательно) автоматически производили раскол, то... «кто был бы чист от скверны?» Может быть, вы, братья, не нарушили ни одного священного канона? Разве существуют соборные решения относительно нового стиля?7 Однако существует решение Вселенского собора (правило 101 Пято-Шестого Вселенского собора), которое осуждает употребление лжицы или другого «инструмента» для Божественного Причащения и предписывает, под угрозой отлучения, причащать верных точно так же, как сейчас причащаются иереи, то есть в руки принимая Тело и из чаши — Кровь Господню8? И после этого Церковь, не созывая нового Вселенского собора для изменения вышеприведённого решения, изменила его на практике. Находится ли она по причине этого в расколе или просто живёт и поэтому в силах изменить, не через слова, но через действие, своё прежнее решение, имеющее временный характер и не затрагивающее незыблемых и неизменяемых догматов веры. Но даже различия в праздничном цикле и, в более широком смысле, в круге чинопоследований (и они крайне нежелательны, и они есть зло) автоматически не приводят к расколу. Издавна в эортологической и в обрядовой сфере в Церкви Христовой существовали различия и своеобычные особенности. Вот несколько примеров подобных расхождений, существовавших в древней Церкви, в Церкви отцов:

1. Различия в праздновании Пасхи между Православными Церквами (в Малой Азии Пасху неизменно праздновали 14-го Нисана, на какой бы день недели Пасха ни приходилась, в других же странах праздновали Пасху только в воскресный день после 14-го Нисана) существовали не только до I Вселенского собора, но и после него, несмотря на то что этот собор вынес частное определение по данному вопросу. Празднование Пасхи то совпадало на Востоке и Западе, то приходилось на разные дни.
Прошло более двух столетий, прежде чем исчезло это расхождение и Восток и Запад стали совершать празднование Пасхи одновременно9. Но, несмотря
на это, Церкви Востока и Запада были едины: существовало эортологическое различие, но было каноническое общение.
2. В Православной Церкви Испании долгое время крещение совершалось в одно погружение, для того чтобы показать единство Святой Троицы и равенство Её Лиц и противопоставить себя испанским арианам, которые тремя погружениями изображали разделение Святой Троицы и неравенство Её Лиц10.
Однако это существенное отличие не стало поводом для раскола между Церковью Испании и остальными Поместными Церквами. Она признавалась последними и состояла в общении с ними, несмотря на эту серьёзную особенность литургической практики.

3. Восточная и Африканская Церкви преподавали божественное причащение крещёным младенцам, тогда как Церковь Запада так не делала11. Однако каноническое общение между ними неизменно сохранялось.
4. Запад праздновал Рождество Христово 25 декабря, в то время как на Востоке, до времени святого Иоанна Златоуста, этот праздник отмечался 6 января, вместе с праздником Богоявления12.
5. На Востоке всегда отмечали праздник Преображения Господня, тогда как на Западе несколько столетий его просто не существовало13.
6. Память святых апостолов на Востоке долгое время отмечалась 28 декабря, тогда как на Западе — 29 июня14.
7. В Церквах Константинополя, Фракии, Малой Азии и Сирии пост перед Пасхой продолжался семь недель, а во всех других Церквах — шесть недель, как об этом сообщают церковные историки Сократ и Созомен15

Думаю, что этих примеров достаточно. Итак, в Церкви Христовой всегда были различия и частные особенности, но в то же самое время существовало и незыблемое каноническое общение между всеми её частями.

И сегодня, братья, каноническое общение Православных Церквей между собой сохраняется (слава Богу!) крепко и незыблемо, несмотря на действительно скорбные эортологические различия. Однако вы (хоть это и горько, но должен сказать) находитесь вне этого канонического общения. Не забывайте, что и Церкви, сохраняющие старый стиль, имеют каноническое общение не с вами, но с новостильной Элладской Церковью. Это означает одно из двух: либо то, что Элладская Церковь не является «злославной»16 и раскольнической, либо то, что вся Православная Соборная Церковь ушла в раскол и погрузилась в прелесть, поскольку она находится в общении с Церковью, с вашей точки зрения, якобы раскольнической и «злославной» (ибо: «причащаяйся непричащаемому непричащаем да будет», т. е. «причащающийся с непричащаемым да будет и сам непричащаем»). Промежуточного решения нет!

Так что же, вы всерьёз станете утверждать, что вся Церковь, кроме вас — старостильников Греции — заблуждается? И будете настаивать на том, что на всём земном шаре никто, кроме вас, не хранит истину Православия? Если да, то тогда будьте последовательными: не пишите, что столько-то и столько-то миллионов православных живут, подобно вам, по старому стилю и, таким образом, находятся в догматической безопасности и канонической точности. Напротив, говорите и
пишите, что все остальные православные, в какой бы стране они ни жили, являются «злославящими» и раскольниками. Одни как проведшие календарную реформу, другие же как признавшие последователей этого преобразования и причащающиеся вместе с ними. Не говорите больше об Иерусалиме, не ссылайтесь на Антиохию, не показывайте на Россию, не упоминайте о Сербии, не отсылайте к Святой Горе. Потому что и Иерусалим, и Антиохия, и Россия, и Сербия, и Святая Гора сослужат с клириками Элладской Церкви, обмениваются с ней доброжелательными праздничными посланиями, считают её таинства безусловно действительными, поминают её в диптихах. Так что же, выходит, что эти Церкви пребывают в расколе и «злославии», если они признают раскольников и «злославных» и причащаются с ними17?

Если вы всё же полагаете, что Вселенская Православная Церковь не может быть «злославной» и раскольнической, то, уступая неизбежной необходимости, вы должны считать, что находящаяся с нею в мире и общении Элладская Церковь и есть Церковь канонически здоровая. А тогда... тогда вам необходимо восстановить с ней свои канонические связи и через это сразу же, автоматически, оказаться в каноническом общении со всей Православной Церковью.

«Так что же вы хотите, чтобы мы отказались от старого стиля и перешли на новый?» — спросите вы. Нет, братья, мы этого не хотим. Было бы особенно тяжело требовать от вас чего-то подобного, в то время как вся Православная Церковь принимает и признаёт Элладскую Церковь, несмотря на то что последняя живёт по другому стилю и так же, как вся Церковь, позволяет, без наложения канонических наказаний, одной из своих частей (Элладской Церкви) следовать собственному календарю, так и сама Элладская Церковь должна позволить одной из своих частей следовать её собственному, старому, стилю (тем более, что этого стиля придерживаются многие Поместные Церкви). И, к счастью, она заявила, что разрешает это...

Итак, мы не требуем, чтобы вы отказались от старого стиля. Мы хотим и предлагаем, или, скорее, с глубокой душевной болью из-за разделения Церкви, молим и просим согласиться поминать епископов Элладской Церкви. И тогда Элл адская Церковь будет канонически единой при единственном эортологическом различии (в то время как сейчас существует и эортологическое различие и канонический раскол). Канонически единой станет вся Православная Церковь, когда ни от кого сегодня не зависимая группировка греческих старостильников присоединится к Элладской Церкви и через неё ко всей Церкви. И вы сами будете уже считаться членами Церкви, совершенно каноническими и равночестными со всеми.

Многие люди, симпатизирующие старому стилю, в котором они родились и крестились, но живущие по новому, снова смогут отмечать праздники по старому стилю, не боясь оказаться в каноническом неповиновении. Через объединение и тесное сотрудничество с вами (независимо от эортологического различия) укрепится и станет непобедимой существующая теперь у нас группа истинных, любящих церковное предание православных.

Не отвлекаясь более на внутренние эортологические трения и столкновения, мы сможем, в крепости единства, дать отпор опустошающим нашу страну заблуждениям и ересям, а также противостать западническим увлечениям некоторых высокопоставленных православных. Мы сможем провозгласить начало святого мирного восстания, и пусть лозунгом его станут слова: «Да воскреснет в Церкви отеческий дух, дух подвижничества и добровольного страдания, дух внутреннего очищения и освящения, дух нищеты и простоты, дух мироотречения и небесного жительства. И расточатся врази Его, и да бежат от лица Его ненавидящие Его...»

Братья и отцы! Молим вас, примиритесь с Элладской Церковью, а через неё и со всей Церковью! Раскройте свои объятья, чтобы вместить нас! Се, при дверях Святая Пасха. Какой плач будет началозлобному врагу и что за радость Господу, Избавителю и Владыке всех, если мы, соединённые в каноническом единстве, спразднуем, ликующим сердцем и «веселыми ногами взыграюще», и друг друга в неизреченной радости «обымем»!..

С глубочайшим уважением и любовью о Господе»

«И ТРИС ИЕРАРХЕ», март 1959 года.

Страницы: 1 2

Продолжение. Начало Здесь

архимандрит Епифаний Феодоропулос

                              Письмо к Вселенскому патриарху

                                                                                 Под девизом: «Любовь без пределов и границ» (патриаршее Рождественское послание 1968 года)

Святейшему Вселенскому патриарху Афинагору,

Константинополь

 Святейший отче!

 «Мал бех в братии моей и юнший в дому отца мо­его...» (Пс. 150, 1), поэтому со страхом решаюсь об­ратиться к Вам — Божиим Промыслом, — первому епископу Православной Церкви1.

Поверьте: я делаю это не напоказ, но единственно ради успокоения своей совести, с непреодолимой силой вынуждаю­щей меня поступить так, как поступил царь Давид: «И глаголах о свидениих Твоих пред цари и не стыдяхся» (Пс. 118, 46).

Мне, конечно, не известно, достигнет ли мой не­мощный глас Вашего слуха. Ибо знаю, что гласы «трубы, свирели же и гусли, самвики же и псалти­ри и согласия, и всякаго рода мусикийска...» (Дан. 3, 5), звучащие вокруг Вас, заглушают лю­бой, более слабый звук.

Но, как бы то ни было, добро Вам знать, что ут­верждённые в отеческом предании священнослужи­тели и миряне не только зазвучат диссонансом в оркестре, которым дирижируете Вы (словно у Вас нет другого дела); но и «златому образу» ненавистного экуменизма, поставленному Вами на поле Деире, не поклонятся, пещь ли разжжется седмерицею «наффою и смолою, и изгребьми и хврастием» (Дан. 3, 46) или же уготовится ров львиный2.

Ваше Святейшество!

Поводом для написания настоящего обращения послужило недавнее письмо одного монашеского братства Святой Горы, в котором говорилось о не­возможности поминовения Вашего имени3 и испрашивался совет у моего недостоинства о том, как же должно поступить.

Но если бы это письмо было единственным! Поч­ти ежедневно нас, «традиционных» священнослужи­телей, следующих Церковному Преданию, осажда­ют устными и письменными мольбами, призывая к категорическим решениям. Ежедневно мы стано­вимся свидетелями тревоги многих благочестивых душ. Ежедневно мы изо всех сил стараемся бороть­ся со страшнейшими соблазнами, вызванными Ва­шими заявлениями или поступками. Наконец, мы подвергаемся ежедневному устному и письменному поношению со стороны любителей крайних мер, на­зывающих нас трусами и предателями за то, что мы закрываем глаза на Ваши действия.

 Ваше Святейшество!

Вы и Ваши последователи на все гласы поёте тропарь любви. Любовь, любовь, любовь! «Любовь без пределов и границ». Во имя любви — одно, во имя любви — другое, во имя любви — третье. Но странно! Если Ваше сердце переполняет любовь так, что в нём берут начало полноводные, достига­ющие пределов Запада реки, собирающиеся в мо­ря, в которых весело и комфортно плещутся ерети­ки всех мастей, то почему же не находится в Вашем сердце нескольких капель любви и для несчастных православных? Для тех из них, кто соблазняется, видя, как православный патриарх Константинополя преступает — во имя любви! — священные каноны, ниспровергает вековые устои, разрушает крепостные стены и стирает границы, установленные святейшими отцами Церкви. Разве для них, Ваше Святейшество, иссякли источники Вашей любви? Разве для них не найдётся у Вас ни крохи нежной заботы, ни следа милосердия и со­страдания? Что же это: любовь к еретикам, но без­различие и пренебрежение к православным!? Куда же, в конце концов, Ваше Святейшество, Вы ведё­те Церковь?

Но, интересно знать, действительно ли Вы люби­те еретиков? Нет! Нет, Ваше Святейшество, как это ни парадоксально. Действительно и искренне любим еретиков мы — «узколобые» и «фанатики», но не Вы и не те, кто с Вами. Ваша любовь не истинная, но поверхностная и притворная, она не нисходит свы­ше, но является «земной, душевной, бесовской» (Иак. 3, 15). Кто искренне любит больного? Тот, кто говорит ему: «Ты здоров, ешь, что хочешь», вы­зывая тем самым обострение болезни и скорейшую смерть, или тот, кто указывает больному на недуг и запрещает есть вредную для него пищу? Мы, гово­ря еретикам, что они следуют опасным путём, име­ем надежду на то, что разбудим их совесть и стрем­ление взыскать истину. Вы и иже с Вами, заявляя, что православных и еретиков «ничто не разделяет», усыпляете и обманываете их, закрывая перед ними путь истины. Действительно, верны пророческие слова: «Людие мои, блажащие вас льстят вы.» (Ис. 3, 12). Кого из инославных Вы и «дориносящие» Вас медоточивые и бесхребетные епископы привели в Православие? Никого, Ваше Святейшест­во! Никого, несмотря на все поездки, конференции, обеды, подарки, улыбки. К истине Православия привели еретиков только некоторые «фанатики» — православные.

Понимаете ли Вы, Ваше Святейшество, куда мо­жет привести Ваш призыв к «любви без пределов и границ», если его применять универсально? Вот несколько примеров: а) судьи оправдывали бы всех виновных и невиновных (тюрьма может быть истол­кована как проявление любви в том случае, когда любовь имеет «пределы и границы»; ведь если я люблю «без пределов и границ», то как я посажу в тюрьму того, кто не хочет туда садиться?); б) учи­теля переводили бы из класса в класс даже самых нерадивых учеников (какая же это любовь «без пре­делов и границ», если я обрекаю молодых людей на потерю целого года?); в) родители не мешали бы своим чадам осуществлять даже самые вредные их желания; г) добрачное сожительство стало бы но­сить характер церковного установления (какую же я имею любовь «без пределов и границ», воспрещая юной паре «доводить их отношения до конца», прежде чем их союз не получит церковного благо­словения; зачем обрекать их на томительное ожида­ние, часто долговременное, когда обстоятельства не позволяют в скором времени заключить брак?); д) Вы сами, Ваше Святейшество, не смогли бы на­казать ни одного клирика, совершившего даже са­мый тяжкий проступок. Но, однако, Вы недавно не только приговорили к извержению из сана и изгна­нию со Святой Горы целую группу иеромонахов (лично я не знаком ни с одним из них и поэтому пи­шу это, не имея в виду их защиту), но, как слыш­но, готовите и новые подобные «смертные пригово­ры» некоторым священнослужителям в Америке, поскольку они прервали (неважно, справедливо или нет) общение с Вами. Но где же Ваша «любовь без пределов и границ», Ваше Святейшество? О, к какому религиозному и общественному хаосу могло бы привести осуществление призыва к «любви без пределов и границ»!..

Страницы: 1 2 3 4

Интервью с иеромонахом Гавриилом (Бунге) — католическим монахом, известным ученым-богословом, который посвятил много лет изучению  трудов Евагрия Понтийского

         Протоиерей Павел Великанов: Отец Гавриил, расскажите, пожалуйста, о том, как Вы пришли к вере?

  Иеромонах Гавриил (Бунге): Я пришёл к вере благодаря моим ровесникам, в возрасте примерно 17-18 лет.

Дело в том, что я происхожу из несколько странной, смешанной семьи: мой отец — протестант, мать — католичка, а это как правило приводит к тому, что становишься, как говорится, «ни рыба ни мясо». Очень рано я открыл для себя творения и жизнь св. Отцов, житие св. Антония Великого, Патерики, Лавсаик, краткое Добротолюбие (раньше на иностранных языках были только краткие выдержки, хрестоматии). Но для того, чтобы разжечь большой огонь, достаточно совсем маленькой спички: поднесите её, и огонь разгорится сам. Так произошло и со мной. Я захотел пойти по стопам тех, кого встретил на страницах книг. В поисках того, что наиболее подлинно в нашей Католической Церкви, я поступил в Бенедиктинский монашеский орден.

Но еще пред этим я совершил небольшое путешествие в Грецию. Это было в 1961 г., тогда я учился в Бонне. Случайно получилось так, что я смог войти в очень близкий контакт с Православной Церковью. На корабле я познакомился с одним из греческих митрополитов, который возвращался из Палестины со своими клириками. Это был почтенный старец, подобный тем, о которых я читал, с большой бородой. Он увидел меня, молодого человека, и подозвал к себе; показал книги, посадил рядом с собой. Тогда же я познакомился с одним молодым богословом, таким же студентом, как и я. Это был Янис Голланис, который впоследствии стал знаменитым богословом.

В Греции я провел два месяца на острове Лесбос. Тогда там было немного туристов, и нас поселили в семьях местных жителей. Я жил в семье священника. Конечно, каждое воскресенье ходил на службы. Семья знала, что я католик, но там не было католической церкви, поэтому я ходил в православную. Ко мне относились чудесно, с большой любовью. На малом входе мне даже подносили Евангелие, чтобы я его поцеловал, словно я был высокопоставленным гостем.

Надо ещё сказать, что, отправляясь в поездку, я имел большие предубеждения против Православной Церкви, был очень отрицательно настроен по отношению к православию.

П. В.: Что было причиной такого настороженного отношения?

и. Г.: Преподаватели говорили мне, чтобы я был осторожен с этим православием: православные — схизматики. Поэтому в поездке у меня была как бы припасена «пара перчаток», чтобы не осквернить мою римскую чистоту при общении с православными.

Но, конечно же, никаких проблем у меня не возникло, греки обращались со мной очень доброжелательно. Мне даже разрешали заходить в алтарь, что было не совсем канонически правильно. В общем, с каждым днём мои предрассудки уменьшались.

Под конец я на целую неделю поехал в Афины и жил там в греческой семинарии вместе с семинаристами. Во время одного из разговоров с ними я получил некий опыт, ставший в своём роде решающим. Я сказал, что, конечно, всё у вас прекрасно, но очень жаль, что вы от нас отделились. А мне ответили: «Ты ошибаешься, это вы от нас отделились». Я был поражен. В Германии мы встречаем  только протестантов и знаем, что они раскольники, то есть именно они когда-то отделились от Католической Церкви. А тут эта схема не действовала. Ведь речь шла о Церкви апостольского происхождения. Апостол Павел прошел по этим местам ещё прежде, чем дошёл до Рима.

Тогда мне был 21 год. Я начал всё переосмысливать, и этот процесс ещё не закончен даже на сегодняшний день, он до сих пор происходит во мне. Мне пришлось осознать, что по многим вопросам они были правы. Если угодно, даже с научной точки зрения. Тут даже особенно нечего обсуждать: бесполезно защищать то, что защитить в принципе нельзя. Плоды моих размышлений есть в моей небольшой книге «Скудельные сосуды», которая переведена на русский язык. Эта книга о практике Иисусовой молитвы по учению св. Отцов. Так вот, совершенно ясно, что практика Иисусовой молитвы была одинаковой и на Востоке, и на Западе.

П. В.: Интересно было бы узнать, что такое Иисусова молитва в западной традиции? Нередко приходится слышать мнение, что специфика восточного христианства — во внутреннем делании, которое отсутствует на Западе. Насколько такой взгляд соответствует действительности?

  и. Г.: Для начала скажу, что Католическая Церковь — огромная организация, это миллиарды католиков. Внутри католичества имеются различные течения, которые могут конфликтовать друг с другом, даже взаимно исключать друг друга. Многие отмечают, что благодаря открытию на Западе Православия люди заново начинают интересоваться своими собственными духовными корнями. Часто такое открытие происходит при помощи икон, песнопений, литературы. Многие русские святые почитаются в католическом мире: Силуан Афонский, Серафим Саровский... У нас совершается много монашеских постригов с именем Серафим; Серафим Саровский даже включён в ектении для поминовения.

Но есть и очень странные вещи. И тут я говорю прежде всего как монах.

А ведь истоки Западного монашества — на Востоке, оно пришло на Запад очень рано: житие св. Антония Великого было написано св. Афанасием по просьбе латинских монахов. Житие не было бы написано, если бы латинские монахи об этом его не попросили. Текст оригинала греческий, но древнейшие рукописи — латинские.

Так вот, на протяжении веков Восток — ориентир для монашества. Но этот ориентир нужно было постоянно открывать для себя вновь... Если вы теряете ориентир из вида, нужно снова сфокусироваться на нем. На протяжении веков мы видим, как Запад периодически заново открывает для себя Восток. Например, во Франции можно встретить некоторые трактаты, которые могли бы найти своё место среди текстов Добротолюбия. Об этом есть очень интересная статья православного историка Жана-Поля Бесса «Следы исихазма на Западе». Интересный персонаж, которого я открыл для себя, — создатель Трапистского ордена аббат де Рансе (Ranc, 1626—1700). Он был современником Паисия Величковского, но если школа прп. Паисия жива и поныне, то движение, которое вдохновил аббат де Рансе, угасло.

Жития многих монахов, например, Иосифа Исихаста, очень популярны на Западе, изданы на многих языках. В 20-х годах были переведены «Откровенные рассказы странника». Эта книга очень воодушевила меня. Тогда я был студентом и никогда не видел четок, я прочитал, что можно молиться Иисусовой молитвой при ходьбе, и стал также молиться при ходьбе. Когда я шёл из университета и обратно, я молился Иисусовой молитвой, и это вошло мне в сердце.

Теперь Иисусова молитва очень распространена на Западе. Кстати (улыбается), если вы хотите доставить мне удовольствие, подарите мне чётки, маленькие или большие, неважно. Верующие приходят исповедаться ко мне и спрашивают, не найдется ли чёток.

Я молю Бога, чтобы не случилось так, что мы опять всё забудем, и опять пройдёт сто лет, и надо будет открывать для себя заново восточную духовность. Сегодня надо идти в глубину вещей: Восточная и Западная Церковь должны сближаться. Я свободно говорю об этом — сегодня уже на кострах не сжигают. Речь не идет об экуменизме — это слово стало очень двусмысленным — сразу же вспоминается Далай-лама и т.д. Я даже не говорю о единстве Церкви, поскольку под единством каждый подразумевает свои собственные схемы, подходы: одно и то же слово может означать разные вещи. Современные католики могут себе представить единство только в той форме, в какой они его переживают внутри Католической Церкви. Православные же не знают такого институционального единства. Внутри одной поместной Церкви — да. Но не между разными Церквами. И из-за этого у вас, к сожалению, нет механизма для разрешения внутренних споров. Есть, конечно, соборность, но... впрочем, это другой вопрос.

Возвращаясь к основной теме, скажу, что надо всегда обращаться к Отцам: в древней «амбросианской» литургии есть ектения, которая дожила до II Ватиканского собора, но затем её утеряли. В ней есть прошение: «Помолимся о мире между Церквами, об обращении неверных и о спокойствии варварских народов».

Что же такое мир между Церквами? О Церквах говорится во множественном числе, хотя в Символе Веры упоминается только Единая Церковь. Но ведь Единая Церковь существует лишь во множестве Церквей. Это прошение — программа, которую нужно осуществлять. Работать над тем, чтобы наши Церкви были в мире.

Сегодня мы видим признаки того, что это возможно. На Западе Православная Церковь в меньшинстве. Она небогата, зачастую община даже не может построить себе храм. При этом не возникает никаких проблем, когда Католическая Церковь передает храмы православным приходам. Миланский кардинал, например, передал три больших древних храма. Наши верующие рады этому. С большой доброжелательностью они относятся к присутствию православных. Никогда, я думаю, в истории западные люди не имели столько симпатии, доброжелательности к восточным христианам, как сейчас. На Западе от этого только выигрывают.

Я знаю, что в России такое не было бы возможно. На то есть свои исторические причины. Конечно, была определённая эволюция и в этом вопросе, но... ваши проблемы — уже не моя работа. Лично для меня идеал — умиротворение между Церквами, уменьшение существующих предубеждений до минимума самых существенных вопросов, причём так, чтобы в дальнейшем можно было во взаимном уважении обсуждать даже эти основные вопросы.

Страницы: 1 2 3