Звідки беруться пробки для вина?
Пробка, а якщо бути точними, кора коркового дуба має виняткові властивості. У кори коркового дуба унікальна стільникова структура, що складається з крихітних клітин. Це дивовижний матеріал, властивості якого не можуть досягти або перевершити сучасні технології. Корковий дуб росте в Західному Середземномор'ї. Найбільшими постачальниками пробки є Португалія та Іспанія.ластивості пробки виникають з її структури та хімічного складу надзвичайно міцних і гнучких клітинних мембран, які характеризуються вологостійкістю і повітронепроникністю. Пробка видобувається без завдання шкоди дереву.Дерева відновлюють свою кору всього за кілька років, тому втрата для них не є критичною. В середньому за 150 років життя дерева кору знімають близько 11 разів.
Ситуация на 15:38, вроде четверг, все говорят что жесть на дороге, глянул, епт, это что за нах?
Многих, подобно тому, как когда-то, поэта Сергея Есенина, преследует «чёрный человек»…
Многим из нас, подобно Сергею, необходимы «пробки, чтобы затыкать душу»…
Впрочем, каждый «собирает» собственные, несколько отличающиеся от «пробок», других. Но суть у них одна – удалить течь, через которую утекает Божья влага, называемая нами, жизнью…
Затыкаем, понимая, что с каждой вытекшей каплей, нам становится всё холоднее и холоднее…
Затыкаем, не всегда отдавая себе отчёта в том, что сами эти «пробки», прорывают нашу душу всё больше и больше. И когда из-за того, что по прежнему, водичка из нашей души убывает, а «пробки» начинают рассыхаться и выпадать, течь становится больше, мы в смятении и усталости обезвоженной души, судорожно начинаем искать «пробки» больших размеров, чем были прежние…
Затыкаем, стыдясь друг перед другом быть уличёнными в собственной слабости, не духовности…
Затыкаем – когда необходимо, попросту лечить… хорошо понимая, что для того чтобы лечить, нам не хватает собственных сил. А попросить о помощи, мы не решаемся – часто, полюбив свои «пробки» более своей души, или боясь обнаружить свою наготу, которая и так давно уже открыта всем, и единственно кто её упорно продолжает не замечать, это мы сами. Не решаемся – даже почти дойдя до черты. И хотя понимаем, что к этой черте нас приблизили и наши «пробки», и даже возненавидев их более чем когда-то лелеяли, мы всё равно, в страхе отклоняем всякую мысль о «лечебнице», вспоминая вдруг, как и Сергей, что «там зарезали Фрунзе»…
А дыры к этому времени становятся огромными, гноящимися и зловонными. И хорошо понимая, что уже не найти таких «пробок», способных заткнуть эти уродливые дыры, мы затыкаем рты своим истомившимся обессилевшим, уже не кричащим, а тихо стонущим, душам. Затыкаем свои уши, нос и глаза, опускаем руки, чтобы не слышать, не видеть, не осязать, не обонять.… И, никуда уже не торопясь, истекаем до последней капли… мечтая, как и наш друг, Серёжа, лишь об одном, чтобы кто ни будь, из собратьев, «друзей», или «чёрный человек», не ускорили нам этого процесса… Истекаем, ложно надеясь выпить хотя бы последние капли – капли нашей жизни, но они вытекают и впитываются землёй, и мы с пересохшими губами, замираем…
[ Грустно ]
25.03.13
[ 
[ 
