хочу сюди!
 

Элла

44 роки, стрілець, познайомиться з хлопцем у віці 40-54 років

Замітки з міткою «пустота»

Пустота

Она рисовалась мне бездной, пропастью, бескрайним полем, закрытым пространством или туннелем – но обязательно чем-то мрачным и бездушным. А наш мир всегда чем-то наполнен. Не может быть, чтобы где-то была пустота. Ан нет, может! Ещё как может. И всё потому, чтобы вскоре этой пустоты не стало, потому как природа вещей её не терпит. Например, осенью листья опадают, всю зиму деревья стоят голыми, т.е.пустыми, чтобы по весне вновь пустить листочки, а волшебница-природа могла зарисовать их цветами. Если где-то образовывается канава, то она наполняется водой, и там селятся лягушки, либо зарастает травой, и там стрекочут кузнечики, и растут грибы. Если на дереве есть пустое дупло, там кто-то селится. А если вдруг в пустота ничем не наполняется, значит что-то не так в глобальном масштабе, и ей, пустоте, нужно просто побыть пустотой, чтобы во времени стать вновь пригодной для обитания.

А что же с душой? Как в нашем мире чувств может возникнуть то, что мы называем «пустотой в душе»? Откуда она берётся? Живёшь себе полной жизнью, занимаешься своими делами, веселишься и грустишь, ставишь цели и добиваешься их, да и вообще много чего делаешь. А потом бац- пустота! Неееет, я кое-что пропустила. Потом встречаешь Человека, впускаешь его в себя, влюбляешься, наполнеешь им частичку себя, хотя создаётся впечатление, что наполняешься им целиком, и всё остальное уже ощущается внешним и вторичным. А потом случается очнуться от власти гормонов, и бац- разочарование...боль...пустота. Вот те на, а начала я с полной жизни! Откуда же всё-таки пустота, а тем более предшествующая ей боль?

Думаю, это как разорвавшийся нарыв- если любовь оказалась лишь влечением, то остатки должны вылиться наружу. Нужна микрооперация, для которой не всегда придусмотрен шоковый наркоз. Впрочем, чем меньше операция, тем меньшее количество этого наркоза выделяет нам наше тело. И когда всё вылито в словах, слезах, электронных письмах и дневниках, постепенно боль начинает затухать, а это значит, что и рана залечивается. В тот момент становится страшно от того, что кажется, будто былые радости уже никогда не доставят столько удовольствия, как до нашей встречи с «ним», будто не найдётся новых увлечений, друзей, а, самое главное, любви. И этим страхом больной оттягивает выздоровледение. Благо, мы, человеки, ко всему привыкаем. Привыкаем и к страху. А страху это жутко не нравится, и он испаряется, а на его место приходит та самая пустота. Только приходит она незаметно, а потом там селится полная жизнь с делами, весельем, грустью, целями и их достижением и много ещё чем. И лишь иногда мы грустим уже по мифическому, но столь ожидаемому главному герою жизненного романа, а уж он, получая эти любовные послания по каналам единого информационного пространства не применёт появиться.

Сколько раз это было, и каждый раз я боялась этой самой душевной пустоты, будто и впрямь думала, что никогда больше не влюблюсь. Зато сейчас я жду этой пустоты, как спасительного глотка воды в раскалённой пустыне. В этот раз было почти не больно, и лишь цепкие воспоминания от нечего делать возвращают меня в моё последнее путешествие в мир чувства. Но та экскурсия закончилась, поэтому хорошо бы воспоминания оставить в прошлом. Работа, будучи важной частью моей жизни, всё равно не заполнит меня до отказа, не заменит тех эмоций, которые могуть дать лишь любовные отношения, она как алкоголь- затягивает, но не спасает. Поэтому нужна пустота, и кто-то зарисует её цветами. И я рада, что я её на это раз не боюсь

Сплетники

Стихотворение "Сплетники"

Они маются без дела,
Не зная грани беспредела.
В сердце ихнем пустота
Не знают деть себя куда.

Идет навстречу им прохожий,
Добрый вид у него похожий.
Хотят многое у него узнать,
Стали вопросов много задавать.

В итоге не помогли ему ничем,
Лишь расспросили его с тем,
Чтобы косточки его промыть,
Когда от них он будет уходить.

И так живут они с такой работой,
Когда пенсионный возраст подоспел.
Не знают больше другой заботы,
Чем лясы просто так точить без дел.


Искусство согреться в пустоте

Искусство согреться в пустоте.

Мне так холодно, я замерзаю в этом пространстве, я не могу согреться даже сжигая себя. Я мерзну, согрей же меня, окружи меня непроницаемой стеной, чтобы тепло моего сердца не уносил бесстрашный ветер, закрой меня в свои ладони и дыши на меня, дыши. Твое дыхание греет меня, я горю и освещаю дорогу нам двоим, ты несешь меня на ладонях и дышишь, а я горю и освещаю нам путь в безмолвной тишине непроглядной бездны. Согрей меня, не бойся, позволь мне жить в твоих объятиях и греть тебя в ответ. Мне холодно, я замерзаю.
Так много сказано, так мало осталось, тщательно подбирай каждое слово, от этого зависит все. Сосредоточься на растрачивании, не отвлекайся, момент разрушения уже совсем близок, опустошение неминуемо придет, оно помнит о тебе. Свобода опустошения под дикий рев стучащих колес вагона метро, примерно так создается смысл, голоса, голоса, неслышимые голоса, пронзают вагон своими воплями, молчаливые глаза, и руки, руки, ищущие кого бы согреть. И пустота, платформа забита пустотами, собравшимися в пустоте, много движения, много мыслей, ничтожно мало воздуха и хочется вдохнуть в себя все вокруг и ожить на поверхности чувств, проснуться в теплой постели от солнечных лучей на лице, игра слов не более того. Стук, стук. 
Снег, ему не холодно, он вмерз в мое существование как лишенный чувств объект моего поклонения теплу и свету, бьющему прямо в глаз, больно, без обид и сожалений, просто так должно было быть. Я замерзаю, и снег все идет, неспешно падая в своем последнем танце, безропотно променянный на последнее слово, без слов, только красота и смерть от тепла. Он есть чистая любовь, освободившаяся от соприкосновения с холодной, твердой, безответной землей. Как тут можно не умереть? Ведь все этого хотят: освободиться от любви и согреться в лучах полуденного солнца. Нет, не все, далеко не все. А я мерзну, я часть этой холодной зимы моей души, я часть ее и мне не поможет обогреватель в кровати, я жду тепла, настоящего тепла, которое слепит и сжигает беспечную медлительность моей жизни. Вокруг меня умирают миллионы снежинок, танец кружит меня, я замерзаю в хороводе смерти, я вижу вокруг себя много ладоней, но никто не греет.
Голос холода ощущается на коже, он поет песню, веет мелодию, заслоняет от меня солнце, сдувает с меня твое тепло, отгоняет мои испарения, окружающие тебя. Мое солнце, согрей меня или замерзни вместе со мной. Я не желаю оставлять тебе последнее слово, я Кай, а ты Снежная Королева, и ты, мое холодное солнце, не смей угаснуть рядом со мной, когда я так остро нуждаюсь в тепле. Отчуждение глотает нас своей беззубой пастью, солнце мое, ты так холодна, что твои ладони превратились в ручки дверей, которые всегда закрыты, я дергаю их, но тщетно. Представь себе, что я так и не понял, что держаться за холодную ручку запертой двери - это и есть мой способ согреться. А ты, ты греешь меня, но моя дверь закрыта, и ручка в моих руках превращается в лед.
Мне так холодно, так холодно этой зимой. Опустошение тут, рядом, оно обнимает меня, манит, говорит, что там есть теплое солнце, но я ему не верю. Нет веры в пустоте, нет, только
одна сплошная зима. И снег. 

Исследования. Пустота.

При всей кажущейся наполненности вокруг много всего пустого. Пустота наполняет собой пространство, делая его полным.  Парадоксальность наполненности пустотой поражает своими масштабами и воображаемой осмысленностью происходящего. Пустота давит на мои органы чувств, заливая их свинцом вакуума, она старается угодить мне подсовывая наполненные смыслом картинки бытия фаршируя их фальсифицированной реальностью. Я слышу вокруг себя «я ничего не чувствую», «я ничего не понял», «ты пустой человек как обертка от конфеты», «я опустошен» и тд. Отголоски пустоты то тут, то там всплывают перед моими глазами, они больше чем сама пустота, они ее глашатые и одновременно – творцы ее существования.

С пустотой не стоит бороться или отвергать ее, т.к. она неотъемлемая часть нас самих, и выступает в роли стабилизатора в процессе уравновешивания с наполняющими нас смыслами. Для наполнения нужна форма, для формы нужна субстанция. Форма, т.е – пустота, это по сути некая архетипическая матрица, присутствие которой в пустом первозданном виде, ненаполненной живыми образами, переживается в виде острого ощущения «опустошенности». Я думаю, что это ощущение своей захваченности архетипом, и некое предчувствие начала процесса наполнения архетипической матрицы реальными сейчас смыслами.

  По мере наполнения архетипической матрицы смыслами, по мере того как наша захваченность архетипическим комплексом будет переводиться в разряд обыденности нашими защитами, мы будем ощущать приход ощущения «сытости» или, может быть ощущение лизисного «переваривания», когда продукты жизнедеятельности комплекса доберутся до каждой клеточки нашего организма и насытят их собой. В этот момент нам покажется, что мир не так уж и пуст, что мы не пусты и что все вокруг если не имеет смысл, то хотя бы не бесит. И за каждым чувством сытости вновь приходит голод. Комплекс, как и каждая успешная империя захватив слишком много земель и народов гибнет изнутри, не выдерживая натиска своего собственного значения для самого себя.

Пустота, как наполненность переживается более сглаженно и в некоем забвении, пустота как свободное место для смыслов переживается болезненным зудом бессознательного. Переживание пустоты в любом случае, как и любой зуд, требует мгновенного разрешения ситуации, и выражается в беспричинном и бесконечном поиске опоры для почесывания спины. Опора, дает нам желаемое отыгрывание своих бессознательных чувств страха и отчаяния от захваченности архетипом, опора дает нам надежду на мгновенное снятие тревоги, на сиюминутное успокоение. Но опора бесчувственна и искусственна. Мы ее фантазируем сами и сами же в ней разочаровываемся. Сиюминутное успокоение не приносит вечного покоя. Тревога нас не покидает и мы пусты как ночное небо без звезд, бездонны в своем страхе неизвестности приходящего смысла.

Пустота пришедшая к нам там всегда и была, просто мы наконец-то ее обнаружили, как первооткрыватели новых земель в океане, так и мы – открываем новые горизонты в себе. И они в самом начале пусты, и мы переживаем болью эту пустоту. По мере освоения новых земель мы будем строить свои города и заселять их своими людьми, так вот осваивая свой архетипический комплекс своими смыслами, и в конце концов порождая его последующее разрушение.

Почувствовать пустоту, на мой взгляд, классный признак движения вперед познании себя. Главное не свернуть обратно в родно и знакомый порт отправления.


https://www.facebook.com/stefanenko.psy/posts/2028472564076145:0

Время не ждет

В большом городе было укромное местечко, точнее квартира, куда иногда приходит отдыхать Ваше Время. «Когда же оно успевает отдыхать?» – можете подумать вы, и немного погодя вспомните моменты, когда оно действительно куда-то девалось. Поискав под диваном, в холодильнике, на полке среди книг вы садились и вольно-невольно замирали.

Время же одевает комнатные тапочки, ставит чайник, подходит к окну, смотрит, думает, мечтает о том, как вы вместе с ним погуляете по зеленой травке босиком, или как вы наконец-то допишите свою сказку, а может даже пойдете учиться танцевать или петь?… Оно уже немножко скучает без вас, и все же чувствует, знает, что иногда ему следует уйти, попить чаю с подругой Тишиной, а Вам – замереть, вслушаться в жизнь без Времени, выпасть из движения и оглянуться, спросить у Пустоты – на что я трачу свое Время?

длиться, обдумать

Иванна Смоляная, «Транс-лаборатория»

Сторінки:
1
3
4
попередня
наступна