При всей кажущейся наполненности вокруг много всего пустого. Пустота наполняет собой пространство, делая его полным.  Парадоксальность наполненности пустотой поражает своими масштабами и воображаемой осмысленностью происходящего. Пустота давит на мои органы чувств, заливая их свинцом вакуума, она старается угодить мне подсовывая наполненные смыслом картинки бытия фаршируя их фальсифицированной реальностью. Я слышу вокруг себя «я ничего не чувствую», «я ничего не понял», «ты пустой человек как обертка от конфеты», «я опустошен» и тд. Отголоски пустоты то тут, то там всплывают перед моими глазами, они больше чем сама пустота, они ее глашатые и одновременно – творцы ее существования.

С пустотой не стоит бороться или отвергать ее, т.к. она неотъемлемая часть нас самих, и выступает в роли стабилизатора в процессе уравновешивания с наполняющими нас смыслами. Для наполнения нужна форма, для формы нужна субстанция. Форма, т.е – пустота, это по сути некая архетипическая матрица, присутствие которой в пустом первозданном виде, ненаполненной живыми образами, переживается в виде острого ощущения «опустошенности». Я думаю, что это ощущение своей захваченности архетипом, и некое предчувствие начала процесса наполнения архетипической матрицы реальными сейчас смыслами.

  По мере наполнения архетипической матрицы смыслами, по мере того как наша захваченность архетипическим комплексом будет переводиться в разряд обыденности нашими защитами, мы будем ощущать приход ощущения «сытости» или, может быть ощущение лизисного «переваривания», когда продукты жизнедеятельности комплекса доберутся до каждой клеточки нашего организма и насытят их собой. В этот момент нам покажется, что мир не так уж и пуст, что мы не пусты и что все вокруг если не имеет смысл, то хотя бы не бесит. И за каждым чувством сытости вновь приходит голод. Комплекс, как и каждая успешная империя захватив слишком много земель и народов гибнет изнутри, не выдерживая натиска своего собственного значения для самого себя.

Пустота, как наполненность переживается более сглаженно и в некоем забвении, пустота как свободное место для смыслов переживается болезненным зудом бессознательного. Переживание пустоты в любом случае, как и любой зуд, требует мгновенного разрешения ситуации, и выражается в беспричинном и бесконечном поиске опоры для почесывания спины. Опора, дает нам желаемое отыгрывание своих бессознательных чувств страха и отчаяния от захваченности архетипом, опора дает нам надежду на мгновенное снятие тревоги, на сиюминутное успокоение. Но опора бесчувственна и искусственна. Мы ее фантазируем сами и сами же в ней разочаровываемся. Сиюминутное успокоение не приносит вечного покоя. Тревога нас не покидает и мы пусты как ночное небо без звезд, бездонны в своем страхе неизвестности приходящего смысла.

Пустота пришедшая к нам там всегда и была, просто мы наконец-то ее обнаружили, как первооткрыватели новых земель в океане, так и мы – открываем новые горизонты в себе. И они в самом начале пусты, и мы переживаем болью эту пустоту. По мере освоения новых земель мы будем строить свои города и заселять их своими людьми, так вот осваивая свой архетипический комплекс своими смыслами, и в конце концов порождая его последующее разрушение.

Почувствовать пустоту, на мой взгляд, классный признак движения вперед познании себя. Главное не свернуть обратно в родно и знакомый порт отправления.

https://www.facebook.com/stefanenko.psy/posts/2028472564076145:0

(У кого нет желания читать весь пост:  обратите внимание на последнее и четвертое с конца фото)

Классический кентавр — существо с туловищем и ногами лошади и человеческими головой и руками. Однако существует немало вариаций его внешнего вида. Кентавр мог быть и крылатым. 

Во всех этих случаях он оставался человеком-лошадью. В средние века появились онокентавр (комбинация человека и осла), букентавр (человек-буйвол) и леонтокентавр (человек-лев). В индийском искусстве известно изображение человека с ногами буйвола (или лошади) и хвостом рыбы.

Для обозначения существ, не схожих внешне с лошадью, но сохраняющих черты кентавра, в научной литературе используется термин «кентавроиды».

В Китае в гробнице обнаружена императорская одежда династии Мин.  Время захоронения относится к правлению одиннадцатого императора Китая, и датируется периодом с 1521 по 1567 год.

На побережье Восточно-Китайского моря, недалеко от современного города Тайчжоу археологи обнаружили захоронение супружеской пары времен династии Мин с хорошо сохранившейся и богато украшенной одеждой.  

Платья, очевидно, принадлежавшие мужу и жене, покрытые замысловатыми узорами в виде цветов лотоса, листьев банана, монет и музыкальных инструментов, были найдены в могиле, которая датируется временем правления императора Цзяцзин с 1521 по 1567 год.

500-летняя гробница содержала деревянный гроб для мужа, и другой - для жены. Два гроба лежали бок о бок в наружном гробу, который, в свою очередь, была покрыт слоем пульпы (смеси извести и рисового клейстера). 

Гроб женщины был завернут в гербовое знамя с надписью: "Здесь покоится госпожа Ху, умершая мать из семьи Вэн династии Мин". В ее гробу найдено нижнее белье с изображением Цилиня, мифического существа с головой дракона, увенчанной рогами оленя, чешуйчатым телом с копытами коня и медвежьим хвостом. Чудовище, напоминающее своим обликом химеру, показано среди облаков,  гор и морских волн. 

Цилинь наряду с драконом, фениксом и черепахой одно из четырех благородных животных

oursociety.ru