Небольшой, но очень важной предысторией моих сражений с крысами за право на территорию проживания в кампусе Османского университета в славном индийском городе Хайдерабаде обязательно должен стать рассказ об индийских сантехниках. В принципе, все университетские коммунальщики были там с приветом: связисты после установки телефона оставили на салатовых стенах отпечатки двух рук и одной пятки, а электрики из лени починить электропроводку, пока я не разобрался в причине ежедневных пропаж света, целую неделю просто переключали всю проводку из нашей квартиры на счетчик соседа снизу. Сосед это дело заметил раньше меня, но почему-то ничего мне не сказал, и каждый день ровно в шесть вечера отсоединял тот самый проводок, который наутро электрик снова подключал к соседской линии.

Но все эти работники никакого отношения не имели к вторжению крыс в нашу квартиру, а вот сантехники к этому руку свою приложили...

В нашем доме была удивительная система слива воды из умывальника на кухне: прямо под раковиной труба обрывалась, и вода из этого отверстия била прямо в цементный пол, оборудованный сливным отверстием, закрытым жестяной пластинкой с дырочками, очень похожей на шумовку без ручки. Эта пластинка была вцементирована в пол, и, когда что-то забилось в канализации, сантехники эту пластинку выломали, прочистили трубу и не закрепили пластинку, как было ранее, а просто положили ее сверху на сливное отверстие...

Кто бы мог подумать, что по индийским канализационным трубам в дом могу забраться крысы? Как мне потом рассказали индусы, там еще и змеи могут попасться. Но к нам в дом довольно скоро после ремонта забралась именно крыса.

Мы в тот день ездили в зоопарк, там провели как минимум часов шесть, благо зоосад в Хайдерабаде огромный, с двумя сафари-парками и крокодильей фермой. Так что вернулись домой под вечер и обнаружили на одном из подоконников странные черные кругляшки...

Подозрение на крысиный помет оправдалось довольно скоро: в кухне, между холодильником и его теплобменником затаилась его производительница, этот нежданный серый оккупант...

Я в Индии довольно много времени провел в борьбе с местной живностью. Первым открытием индийской фауны стали 8-10-сантиметровые черные тараканы (это без усов, с усами длина удваивается), которые, как выяснилось с первых же минут войны, еще и летали к тому же... Потом  я изгнал из дома ящериц-гекконов, которые прыгали на жену из шкафа,  устраивали спринтерские забеги по потолку и какали оттуда в кастрюли, довольно успешно сражался с комарами при помощи специальных ароматизированных таблеток, победил и рыжих муравьев, которые перестали организовывать свои четырехрядные трассы по стенам кухни лишь тогда, когда я замазал все щели и дырочки на стенах кремом для бритья. Все остальные замазки муравьи прогрызали, но этот крем их заставил уйти к соседям.

Но тут была крыса, которая никак не хотела вылазить из своего укрытия за холодильником даже тогда, когда я совал туда довольно увесистый железный дрын (все же это украинское слово куда емче и увесистее, чем русское палка). После многократных попыток изгнать крысу из ее логова, я вдруг придумал практически идеальный способ... Я вскипятил большую кастрюлю воды и заставил жену залезть на холодильник, чтобы вылить кипяток в пространство между ним и теплообменником. Тогда мне легче всего было бы бороться с уже ошпаренной крысой...

Не подумайте, что я такой уж садист. Моя мать с детства прививала мне любовь к животным, у нас вечно кто-то жил в доме, то кто, то цыплята, попугайчики или хомячки. Я и представить себе не мог, что буду вынужден убивать живое существо... Но кроме меня в доме была супруга и пятилетняя дочь. А крысы в Индии - не менее опасные разносчики самых разных зараз, чем обезьяны. Я должен был изгнать крысу, и это стало главной задачей в тот вечер...

Однако при всей гениальности моего плана у него был один очень важный изъян. Я забыл, что жена носит очки, а кипяток имеет обыкновение испаряться... Очки у жены вмиг запотели, и она начала лить кипяток куда угодно, но только не на крысу... Разве что какие-то капли на нее-таки попали, потому что крыса выскачила из-за холодильника и начала прыгать по кухне...

Прыжки эти были очень высокие: с пола и где-то почти мне по грудь. Я только и махал в воздухе железным дрыном, не успевая попасть по ошалевшей крысе, зато очень громко сбивая на пол кастрюли и сковородки. Достойным финальным аккордом этой части сражения стал визг жены, которая только что протерла от пара свои очки и узрела прямо перед глазами прыгнувшую крысу...

Через два часа мы устали гонять прыгающего зверька по кухне. Жена отправилась спать, а я запер на засов кухню, чтобы крыса не пробралась в другие комнаты.

Через 10 минут я услышал из кухни хруст...

Крыса сообразила, что живой она из кухни не уйдет, и стала грызть единственное, за чем могла быть для не свобода, - кухонную дверь. Улегшись на пол, я видел в щели под дверью четыре маленькие лапки нашей нежелательной гостьи. Но впустить в дом я ее не мог. Дважды еще я врывался на кухню с дрыном в руках, и оба раза крыса успевала юркнуть за холодильник. И каждый раз возвращалась к двери и грызла ее, немотря даже на то, что я обильно смочил ее низ дихлофосом...

Жажда жизни была сильнее яда...

На третий раз, когда я ворвался на кухню, крысы за холодильником уже не было. Она попыталась спятаться за веником, где я ее и нашел...

Она смотрела на меня понимающими глазами, и я чувствовал это... Я не смог убить ее, ощущая на себе этот взгляд. Трудно передать мои чувства, когда я лупил дрыном по венику, ненавидя себя и понимая, что ничего другого я в этой ситуации сделать не могу...

Следующие две крысы поселились в моем письменном столе, пока мы ездили на юг Индии, к океану.

Стол был металлический, ящики из него не высовывались полностью, так что для крыс это было типа дота, из которого можно было творить пакости. Пакостями было то, что они подгрызли мои чеки за газ, съели уголок записной книжки и прогрызли дыру в пакете с почтовой бумагой. Собственно, благодаря этим их следам, новые серые оккупанты и были обнаружены.

План номер два был не менее гениальным. Я-то теперь разбирался в психологии крыс... Именно на этом знании и были расставлены члены семьи по разным позициям так, чтобы у ошалевшей крысы не было времени сориентироваться в пространстве, и ужас гнал бы ее в другую комнату, а там - именно к двери на балкон, куда я и собирался ее выгнать. Единственное, что меня смущало, что открытая балконная дверь немного сужала пространство выхода, но я надеялся, что к тому времени крыса уже сможет овладеть собой и применит свои умственные способности, как того и требовал мой план...

Так, в принципе и случилось оба раза. Я засовывал в стол тот самый железный дрын и гремел там что есть силы, крыса выскакивала из стола и тут же попадала под пресс неистового визга жены, которая пряталась от зверька за шваброй, и яростной атаки моей дочурки, какая отважно бежала за крысой и колотила ее по хвосту вьетнамкой... К тому времени подоспевал и я с дрыном...

Увы, ужас преобладал над крысиным умом: они никак не хотели выбегать на балкон... И первая, и вторая...

Так что мне снова против воли пришлось лишить их жизни... И что любопытно, вторая попала под дрын в том же самом месте, где и первая... Видимо, я переборщил в алгоритме... Или вьетнамка по хвостам приводила крыс именно сюда...

Так закончилась моя индийская война с крысами...

А ведь окажись сантехники более ответственными, эти зверьки так бы никогда и не забрались к нам в квартиру...

В некоторых войнах порой виноватыми бывают вовсе не их участники...

Вдохновение танца / Naach музыкальная мелодрама режиссер: Рамгопал Варма 2004 г.

Продюсер и режиссер: Рамгопал Варма Авторы сценария: Сулекха Ваджпай, Мушараф Али Кзан, Пуджа Ладха Сурти. Оператор: Киран Редди Композиторы: Сулейман Мерчант, Амар Мохил, Шайлендра Свапнил Закадровые певцы: Макранд Дешпанде, Гаятри Лайер. Производство: "Sahara Manoranjan & K. Sera Sera Productions".

[ Читать дальше ]

еще фотки посмотреть можно здесь: http://www.orientaldance.com.ua/photogallery/prathiba.html

Перенаселение — одна из основных проблем современной Индии, и правительство страны уже несколько десятков лет пытается решить её различными методами, в том числе, достаточно радикальными.

В середине 1970-х годов руководство страны разработало программу, направленную на снижение темпов прироста населения, которая включала в себя разнообразную пропаганду, а также денежные поощрения для индийцев, решившихся на добровольную стерилизацию. Среди «бонусов», достававшихся обрёкшим себя на бесплодие, — недвижимость, земельные владения и крупные беспроцентные кредиты.

В основном программа была рассчитана на женщин, но среди её участников были и мужчины. В течение нескольких лет тысячи добровольцев обменяли своё право иметь детей на подарки и поблажки со стороны государства.

Как правило, стерилизация заключается в вазектомии (хирургической операции по перевязке или удалению фрагмента семявыносящих протоков у мужчин) и перевязке фаллопиевых труб (маточных труб) у женщин. В некоторых индийских штатах процедура даже стала принудительной, например, в качестве наказания за безбилетный проезд на поезде.

За несколько десятилетий в общей сложности более 8,3 млн индийцев подверглись стерилизации, однако проблема перенаселения страны по-прежнему стоит достаточно остро.

Такую надпись вы частенько встретите на заборах в Индии.

"Никаких штрафов, только розги"...

Вначале это шокирует.

А где-то через месяц уже привыкаешь к зрелищу справляющих малую нужду прямо на обочинах представителей сильной половины человечества. Иной раз встречается и такая картинка: респектабельная семейная пара останавливает свой мотороллер, глава семейства солидно и под стать имиджу вдумчиво занимается орошением или забора, или кювета, а супруга в это время терпеливо и с улыбкой держит скутер, ожидая продолжения поездки.

На этом фото остался увековеченный мною в одном из путешествий по Индии культурный индийский писюн. Он, по крайней мере, не размахивал струйно гениталиями...

Когда я привез в Индию пятилетнюю дочь в первую поездку по городу мы увидели едва ли не десяток придорожных писюнов, и я немного побаивался, что малышка воспримет это неадекватно. Но дочь философски изрекла: "Дядям, наверное, дома писять негде" и переключила внимание на коров, яростно сражающихся за огромный обрывок брошенной кем-то газеты (они прессу предпочитают траве).

Самое интересное: надписи на заборах действуют!

Проезжая мимо них, никогда не вдыхаешь характерных ароматов, усугубленных жарой...

Когда мы только собирались ехать в Индию, побывавшие там коллеги настоятельно не рекомендовали подавать там милостыню.

Как и в любой стране с традициями, уходящими вглубь веков, в Индии нищенство является самым обыкновенным бизнесом. Во главе всей этой пирамиды стоит свой попрошаечный мафиози, который, конечно же, в жизни не выходил нищенствовать на улицу. Верховенство передается ему по наследству, и он только собирает свое огромное богатство, которое стекается к нему золотыми ручейками со всех концом Индии. Как и полагается, тут существует своя иерархия, свой топ-менеджмент и менеджмент среднего уровня. Одни разъезжают по стране в поисках немощных людей и калек, а то и вовсе воруют детей, некоторых из них умышленно калечат, а другие контролируют расстановку нищих по городским улицам, причем эти зоны являются неприкасаемыми, и любой переступивший границу нищий, тут же избивается в кровь подручными местного попрошайно-мафиозного бонзы. Исключение делается только для детей-попрошаек, но и те не очень-то нарушают пределы назначенных зон, разве что старшой даст отмашку…

И если вы хоть раз дадите милостыню какому-то вызвавшему ваше сострадание бедняге, за вас возьмется не только вся улица, но и весь район, как минимум. Вас будут передавать из зоны в зону, к вам будут тянуть свои замотанные в грязные тряпки культяшки прокаженные, безногие будут хватать полы вашей одежды грязными узловатыми пальцами, несчастные мамаши с вызывающими ужас младенцами будут совать их чуть ли не прямо в лицо… Так что ваша прогулка по городу в таком случае рискует превратиться в сплошной кошмар, потому что то, что кажется жуткой экзотикой один день, уже становится кошмаром во второй… Будьте уверены, что вас фотографически запомнили и теперь будут вести по улицам до тех пор, пока не опустошат ваши карманы или пока вы не удерете из проклятого города…

Наши львовские коллеги, прилетевшие в Индию вместе с нами, все же связались с нищими, о чем очень пожалели. Нет, они не дали мелочи взрослым попрошайкам и не дали ее детям, которые время от времени к нам. Они дали одному замурзанному мальчишке конфету…

Через пару минут к ним сбежалось едва ли не три десятка детей. Теперь наши земляки шагали в центре галдящей толпы, которая уже нагло требовала от них конфет. Когда количество детей увеличилось до полусотни, мой товарищ вдруг подбросил пригоршню леденцов в воздух, схватил жену за руку и потащил ее в ближайший магазин кожаных изделий подальше от галдящей и дерущейся за сладости толпы. Но не так-то все было и просто: юная толпа, поглотив конфеты, подошла к витрине магазина и голодной сотней глаз наблюдала за нашими перепуганными друзьями. Помог хозяин, который вышел на улицу и позвал полицию. Дети бросились врассыпную, а нас всех на всякий случай вывели на другую улицу через черный ход…

Нищие центра Хайдерабада привыкли ко мне только через полгода. Потом, когда завидев издали белого, в районе ювелирных магазинов, нам навстречу бросался один прокаженный и через пару шагов узнавал нас, его беззубый рот разъедала хитрая улыбка, и мы с ним раскланивались, как с добрым знакомым. Точно так же каждый раз приветствовал нас толстый безногий инвалид, сидевший недалеко от входа в магазин контрабандных товаров. Мы не давали милостыни, и к нам привыкли.

Правда, в одном из городских парков работала какая-то невнимательная нищенка. Каждый раз, когда мы приходили туда выгулять ребенка, она со своим грудным малышом (причем и на второй год нашего пребывания в Хайдерабаде она промышляла в парке под видом кормящей матери) тупо ходил за нами, бубня свое "Са!" (диалектное произношение слова Sir). Кстати, в том же парке к нам прицепился молодой человек, по внешнему виду ничуть не отличавшийся от местных студентов, которых я обучал русскому языку. Видимо, парень решил подзаработать. Он очень старался принять вызывающий сострадание вид, но это у него плохо получалось. Меня так и разрывало режиссерское желание показать ему, как нужно просить, но я боялся потерять имидж белого сэра. А может, опасался еще сыграть настолько реалистически, что бедняга бы отдал мне последнюю свою мелочь…

В конце концов, он достал своим нытьем мою пятилетнюю дочь, и она пожаловалась на его нудное присутствие рядом с нами.

- Да плюнь на него, - меланхолично произнес я и пожалел, что сказал это.

Дочь поняла мои слова буквально, повернулась к студенту, набрала полные щеки слюны и смачно плюнула в его сторону. Попрошайка ошалел, глаза его выкатились наружу, но потом в них появился проблеск мысли, и они погрустнели. Поняв, что стипендии от белых сэров он не получит, бедный студент поплелся восвояси…

Другой неудавшийся попрошайка был из числа мальчиков, подметавших в поездах полы. Индусы – народ не очень следящий за чистотой под ногами. Другими словами, обертки от продуктов, банановые шкурки и прочую мусорную мелочь бросают себе под ноги на улице, или на пол вагона, если они путешествуют поездом. Один из мусорных боев, видимо, выполнил свою работу в одном из дальних вагонов и бежал через наш вагон к друзьям в начале состава, бодренько напевая при этом превеселую песню. Но вдруг краем глаза он заметил белых людей! Он тут же на глазах у всех превратился в глубоко несчастного мальчика, у которого на глазах выступили огромные слезы… Он стоял и канючил свое "Са!" Долго и нудно, пока его не прогнали едущие рядом индусы. И что вы думаете? Мальчик снова стал веселым, возобновил пение и вприпрыжку понесся вдоль вагона…

Но самый запомнившийся мне случай был у музыкального магазина. Сделав покупки, я вышел из него и увидел у своего мопеда мальчика лет восьми, старательно натиравшего его до блеска тряпкой. Увидев меня, он отошел в сторону и протянул ко мне руку. Это в нашей стране таким образом подзарабатывают мальчишки. В Индии такого я не встречал. И я не дал ему денег: принцип должен был быть принципом. И сделал верно, так как неподалеку за нами слишком уж внимательно наблюдал прокаженный попрошайка. Но взгляд этого мальчика я запомнил на всю жизнь…

В нем было грустное "я старался"..…

К городу Варанаси (он же Бенарес) мы подъезжали с его заречной части, а это значило, что мы должны были пересечь знаменитую реку по мосту. Я внутренне готовился к встрече с рекой, о какой было столько прочитано и услышано...

Но...

Для того, кто хотя бы раз кинул взгляд на величие Волги с симбирских круч, даже Днепр кажется маленькой речкой, не то что мутный серо-песочного цвета Ганг, на грустных волнах которого качались какие-то мелкие суденышки, а на современные речные лайнеры не было никакого намека.



Пересекали мы Ганг по мосту, который, казалось, был сложен из тюремных решеток, а не металлических ферм. И это тоже как-то обидно действовало на восприятие реки-гордости всей Индии. Так что я решил абстрагироваться и перенести впитывание впечатлений на завтра, когда собрался выйти на берег Ганга, на то самое место, куда идут за сотни и тысячи километров индусы-паломники, чтобы очистить свот души в священных водах Ганга.

А пока мы ехали через город Варанаси, очень пыльный и какой-то нервный, как мне показалось. Хотя индусы на улицах были размеренно спокойны, а на одной из площадей, прямо рядом с тумбой для регулировщика меланхолично и неспешно занималась любовью парочка ослов, чем очень радовала проезжающих рядом водителей.

Правда приезд наш в Варанаси пришелся на прямо на время послеобеденной сиесты, а в это время чуть не половина населения Индии мирно посапывает под пальмами. Видимо, эта лень точно так же покоряет после полудня и индийскую Мекку.



Назавтра, завершив все дела в местном университете, мы отправились к Гангу. Паломников в декабре тут практически не бывает, поэтому на берегу было довольно просторно. Лишь несколько пилигримов готовились к омовению, сбривая с голов растительность прямо тут, на берегу, у местных цирюльников. Рядышком прогуливалась группа буйволов, какие тоже, видимо, собирались окунуться в облизывающуие песчаный пологий берег еле заметные волны Ганга.

Именно это коровье присутствие в воде как-то отбило охоту омыть ноги в Ганге. Ведь помимо коровьих купаний у индийских рек есть и иные секреты. Обычно индусы сжигают своих покойников и пепел высыпают в воды Ганга. Но людей, умерших от инфекций, обычно просто бросают в реки, не сжигая. Так что риск подхватить инфекцию в индийских водоемах достаточно велик. Тем более, что я за полгода до этого переболел тут неведомой болезнью, за три дня потеряв почть 10 килограммов веса. А когда поинтересовался у врачей, не холера ли это была случаем, те мне ответили, что холеру они вылечивают обычно за один день...



Так что я просто наблюдал за купащимися рядом с буйволами паломниками и воображал людское столпотворение и шум тут во время массовых омовений...

А уходя, все же оглянулся...

Пусть не такой большой, как Волга, пусть без лайнеров, пусть мутный и с буйволами, но с этого момента Ганг стал частичкой моей жизни. Потому что я увидел Индию такой, какая она есть, еще и в новой ипостаси...

Агра и Джайпур - это еще не Индия...

Это просто обложка для туристов...

Что вы знаете об этой стране, если на вас не нападали обезьяны?

На всякий случай: имейте с собой какое-нибудь драже. И если стая обезьян налетит на вас и начнет отбирать бананы, бросьте это драже врассыпную за спину. И обезьяны оставят вас в покое...

Знайте, что на укус змеи скорая помощь в Индии еще приезжает. Но если вас укусит обезьяна, помощи не ждите. Слишком много разной заразы таскают в себе обезьяны. И обычный укол от бешенства может стать для вас и смертельным, вступив в не самую лучшую реакцию с какой-то иной заразой....

Вот и так и я: кинул драже за спину, обернулся и за стаей обезьян, жадно шарящих маленькими ручонками в придорожно пыли, увидел в последний раз между домами серо-песочную полоску Ганга...