Як повідомляють очевидці, у п'ятницю, 3 грудня з десяток міліціянтів відмовилися "зачищати" Майдан від протестувальників. Вони зірвали з себе погони і пішли геть. Кажуть, погони летіли як чисті, так і сержантські, з "личками".

21 октября 1967 года командир израильского эсминца «Эйлат» почти не придал внимания появившимся на экране радара двум маленьким точкам. Судя по всему, это были египетские суда, а командир эсминца опасался в первую очередь крупных надводных кораблей и субмарин противника - недавно закончилась Шестидневная арабо-израильская война. И сделал он это совершенно зря.

Первая противокорабельная ракета, пущенная с катеров, поразила надстройку эсминца, вторая взорвалась в машинном отделении. Вскоре корабль потряс третий взрыв, и командир отдал приказ об эвакуации. Как только спасательные шлюпки отошли от тонущего корабля, в него попала четвертая ракета...

В попытке вернуть статус-кво на море Израиль в ударные сроки решил закончить создание собственной противокорабельной ракеты «Габриэль», а также построить 12 судов, носителями которой они и должны были стать. Заказ был размещен во французском Шербуре.



Первые пять судов были получены без проблем, но затем в дело вступили... санкции. Франция, начавшая сближение с арабским миром, заявила, что не будет продавать Израилю наступательное вооружение, а значит, поставка оставшихся катеров по контракту замораживается на неопределенный срок. Французские юристы принялись высчитывать компенсацию за не поставленные корабли, а заодно и подыскивать новых покупателей.

Полностью осознавая тяжелое положение страны в кольце агрессивных арабских держав, министр обороны Израиля Моше Даян поставил МОССАДу задачу: в кратчайшие сроки доставить суда в Израиль. Поначалу их предлагалось просто взять на абордаж и на полном ходу мчаться в Землю обетованную, но потом ситуацию решили не накалять. И тогда в дело вступила знаменитая разведка.

Пять процентов хитрости

Тель-Авив сделал вид, что смирился с потерей оставшихся кораблей и согласен принять компенсацию. Однако сумма ее все росла - глава израильской военной миссии во Франции контр-адмирал Мордехай Лимон находил все новые и новые поводы, опираясь на параграфы договора, чтобы ее увеличить. 10 ноября 1969 года Лимон отверг последнее, сверхщедрое предложение французской стороны. Пока судовладельцы подбирали челюсть с пола, дивясь жадности контр-адмирала, в игру вступил второй персонаж авторитетный судовладелец норвежец Оле Мартин Сием, входящий в совет директоров подставной, созданной специально для операции фирмы Starboat.

Появившись в штаб-квартире управления закупок и поставок вооружений и военной техники Минобороны Франции, он поинтересовался возможностью приобретения экс-израильских судов для его фирмы, занимающейся нефтедобычей где-то у берегов Аляски. Не успел генерал Луи Бонтэ, возглавлявший управление, ему ответить, как в кабинете зазвонил телефон. Это был Лимон, который (о чудо!) заявил, что теперь он точно готов подписать все необходимые документы по компенсации. Бонтэ, почувствовавший запах денег, пообещал перезвонить в самое ближайшее время и пожаловался норвежскому бизнесмену на неподъемную сумму компенсации, которую Франция из-за наложенных санкций теперь должна выплатить Израилю. Однако Сием рассмеялся и предложил заплатить на 5% больше, чем составляет сумма компенсации. Естественно, Бонтэ тут же согласился.

Операция под Рождество

Отправка катеров была запланирована на Сочельник. Из 120 человек, отобранных для этой операции, одни уже находились на месте (некоторые израильские моряки и техники после введения санкций оставались во Франции), другие прибыли в Шербур под видом туристов, а кое-кто - под видом... «норвежских нефтяников».

- Стоило хотя бы одному французскому полицейскому поинтересоваться, зачем в Шербур на христианское Рождество собралось столько евреев, и нашей операции пришел бы конец, - с улыбкой вспоминал те события бывший глава МОССАДа Меир Амит.

Поздним вечером перед самым Рождеством 1969 года настал час икс. Однако разбушевавшаяся погода - сильный ветер, дождь - заставила сначала перенести начало операции на 22:30, а затем и на 2:30. Впрочем, в означенное время суда завели двигатели и медленно пошли по западному каналу, навсегда покидая Шербур.

Пропажу обнаружили только спустя 12 часов. Пресса потешалась, вовсю, а руководство Французской Республики пребывало в ярости. Министр обороны даже отдал приказ поднять самолеты и утопить беглецов всех до единого, но этому воспротивились начальник генерального штаба и премьер-министр. В конце концов спустя семь суток все катера благополучно прибыли в Хайфу.

Погоня за авианосцем

Россия также не осталась в стороне от угона боевых кораблей. Так, 21 июля 1992 года во время репетиции Дня флота в Крыму сторожевой корабль СКР-112 под командованием капитана 2-го ранга Николая Жибарева вышел в море, поднял флаг Украины и двинулся в Одессу. В погоню за ним бросились малый десантный корабль на воздушной подушке МДК-184 и малый противолодочный корабль МПК-93, причем командир МДК-184 посчитал, что МПК-93 заодно с беглецом, а потому, маневрируя, пытался помешать тому выйти из озера Донузлав в море. В конце концов, разобравшись, кто есть кто, корабли вместе с подоспевшим сторожевиком «Разительный» постарались взять мятежный корабль в клещи, но все попытки были безуспешны. Командование Черноморского флота отдать приказ применить оружие так и не решилось, поэтому вскоре СКР-112 благополучно пришвартовался в Одессе.

Годом ранее возникла прямо противоположная ситуация: украинские корабли были готовы гнаться за российским, объявив тот своей собственностью. А дело было так.

В декабре 1991 года тяжелый авианесущий крейсер «Адмирал флота Советского Союза Кузнецов» проходил испытания под Феодосией. Вдруг, как гром среди ясного неба, на борт прилетела телеграмма от президента Украины Леонида Кравчука - дескать, корабль является собственностью Украины и до принятия правительственного решения должен оставаться на рейде Севастополя. Однако моряки авианосец, предназначенный для Северного флота, решили не отдавать, и корабль ночью, не зажигая даже ходовых огней, покинул рейд.

Успешно пройдя турецкий Босфор, близ Гибралтара крейсер наткнулся на американскую авианосную группу. Те демонстративно принялись тренироваться: самолеты и вертолеты на небольшой высоте раз за разом пролетали над судном, в воду по курсу нашего корабля летели учебные бомбы, были сброшены противолодочные буи. Но тут на выручку «Кузнецову» пришел российский сторожевик «Задорный», который сам принялся выписывать опасные маневры вокруг американских кораблей. В конце концов янки удалились, передав эстафету английскому фрегату, который вскоре сам передал наше судно норвежскому сторожевому кораблю. А спустя 27 дней после выхода с севастопольского рейда наш авианесущий крейсер пришвартовался в Северодвинске.