Нема причини для життя,
Нема причини, щоб померти.
Мої душевні відчуття.
І лиш питання - "де ти?"
Залишив чи я тебе,
Чи ти залишила мене?
Заляшив я і пішов,
Чи ти лишила й зникла?
Тепер в пітьмі шукаю світла,
Або у світлі темноту.
Світла темрява навколо,
Моє життя іде по колу.
Нема причини для життя,
Нема причини, щоб померти.
Такі солодкі відчуття,
І лиш питання - "де ти?"
Ось я догрався до початку,
Кінця вчорашнього життя.
Зо що й отримав я відзнаку,
За тупість своєго битія.
Ось я догрався до кінця,
Початку завтрашнього дня.
Такі невчасні відчуття,
І лиш питання - "де ти?"

Мне звонят, говорят: - Как живёте? - Сын в детсаде. Жена на работе. Вот сижу, завернувшись в халат. Дум не думаю. Жду: позвонят. А у вас что? Содом? Суматоха? - И у нас, - отвечает, - неплохо. Муж уехал. – Куда? – На восток. Вот сижу, завернувшись в платок. - Что-то нынче и вправду не топят. Или топливо к празднику копят? Ну и мрак среди белого дня!

Что-то нынче нашло на меня.

- И на нас, - отвечает, - находит.

То ли жизнь в самом деле проходит, То ли что… Я б зашла… да потом Будет плохо. – Спасибо на том.

(Александр Кушнер)

Троллейбус полон жути, ночных блудливых снов.
В железном неуюте тоскует птицелов.
Апофеоз заката. Декабрь. Похоть. Ад.
В коленках подагрята ужатами юлят.

Куда летят подранки? Пути не разглядеть.
Весёлые подранки, три девочки – и смерть.
В сугробе старой плоти как шевелился гад,
Как будто на охоте сто тысяч лет назад.

Сосёт глазами губы и шампиньоны шей,
Разборчиво, не грубо и мудро, как кощей.
Но девочки проснулись: - Да
здравствует каток!
Люблю твой хохот, юность, за смертный коготок.

Как голуби очнулись, завидя край земли.
И резво упорхнули. И змея провели.
Уймёт могила скоро любовного дельца,
С оскалом птицелова, с глазами мертвеца.
(Михаил Шелехов)

Просто нужно полюбить,

чтоб не думать про потери.

Так бездумно любят звери,

Так невинно просят пить.

Так горящее пальто

обжигаясь, топчут ноги.

Этим одаряют боги,

награждая ни за что.

Запрокинутость лица,

чтоб оно не означало

без конца и без начала

ощущение конца.

И на миг, как навсегда,

вдруг душою стало тело.

Вот оно, какое дело

Это сладкая беда.



Григорий Поженян

Я кошка, что ходит сама по себе,

              Я знаю как быть  и везде, и нигде.

                           Я знаю когда нужно сладко мурчать,

                                       Когда поцарапать, когда покусать.

                                                   Я знаю, что нужно прогнуться порой,

                                                                Что нужно уметь быть глухой и слепой.

                                                   Но видеть и слышать и всё понимать,

                                      Использовать, мстить и жестоко играть.

                          Я знаю когда нужно молча уйти,

              И вижу когда можно что-то спасти.

Я знаю что выбирать и что потерять,

             и чем дорожить мне, а чем рисковать.

                         Я знаю, как можно безумно любить

                                      И как  можно эту любовь погубить.

                                                   Как можно бояться, как можно страдать,

                                                                 и что за любимого стоит отдать.

                                                   Я знаю как правду от лжи отличать,

                                     В какой  мере нужно другим доверять.

                         Как быть всем знакомой, как быть всем чужой,

            И как оставаться при этом собой.

NELLI7 *Прошу!--Обуздай во мне СТРАСТЬ мою! *
абуздай абуздай
йа прашу типя сирозна
стразць майу давай
тушы ато скора будид позна
йа сгарйю ат ух да нох
запалю сабойу мир
ну а ты канешна лох
будижь тиха йезць инжыр 

sfera27 *Утро, шумящее шорохом шин,
скрипом трамвая ,идущего в ночь.
Пение птиц будет только почин
дня,что ничем уж не сможет помочь.*
..шота самнойу нито праисходидъ
утро встричайед миня тусклым светомъ
/впенийе птитс йа ужэ иниверьйу/
крики катоф шо умолкли срасветамъ
кашыль ритмичный сасетки задверьйу
скрипы кравати…над галавой
девичьйи стоны... охи ритмичныйе
там пасилилссо потсан маладой:
оргийи каждуйу ночь фейеричныйе
звуки чужыйе вамну калабродядъ 
..шота самнойу нито праисходидъ

Nicks-san *Я стоял на распутье дорог... *
йа сначала прамок ат тривоги
шо дальнейшый нивыбиру пуць
словна каминь стайалъ удароги
имичтал пра твайу сонсе груць
апатом дета шота бабахнуло
ипадул сильна ветир мну вноз
иад ливня дарогу фсю здуло
нуа йа везь прамок каг барбоз
дасиг поръ  йа хачю типя дуру
недрачу  сачиняйу паэмы
ирифмуйу твайо имйа нюра
везь всапляг и чихайу каг эмо 

 

Пyстая жизнь, пyстого человека В пyстой дyше покоя нет И хочет он, дитя пyстого века Любимым быть, любить. В пyстой кваpтиpе, чpез пyстые бyдни Сквозь пyстотy знакомств и боль pазлyк Он мечется в злоpадствyющем миpе Hе в силах скинyть пyт с отекших pyк. В его дyше тоска и боль пиpyют, Емy опять что жить, что yмиpать. Быть может, он любовь нашел земнyю, Hашел, лишь для того, чтоб снова потеpять. Пyстая жизнь пyстого человека, Покой в дyше он  не обpел, Hо он, глyпец, дитя пyстого века Любовь до гpоба для себя нашел.

 

 

Легенда есть семи ветров, Живущих, на холмах. Легенда есть семи цветков, Растущих на полях. Заветных есть желаний семь, И страшных семь грехов. Есть, истинна и правда, ложь, Всего не перечесть. Картины из волшебных снов, Так трудно оживить. И научить кого-то жить, Легенда не гласит. Почувствуй запах этих роз, Рассеянных в полях. Волшебный ветер их разнес, По всем семи холмах. Прекрасной трелью соловьи, Озвучат лета звон. Закрой глаза - пускай тебе, Присниться этот сон. Легенда о семи ветрах, И о семи цветков. Пускай там будет хорошо, Среди волшебных снов.