анатомия женской любви
- 09.11.09, 19:55
Трамвай шел на Новосёловку. Об этом черным по белому сообщала замызганная табличка на лобовом стекле. Выглядел пустым, ни номера, ни маршрута… Двери открывались по требованию. Неплановый трамвай вне графика. Такой же, какой ощущала себя я на тот момент: пустота в мыслях, перекресток дорог, лето. И нужно было что-то решать, как минимум – как жить следующий месяц. И, желательно, как жить предстоящий год… От этого зависело, как я буду жить дальнейшую жизнь. Степень свободы стремилась к плюс бесконечности, я догадывалась, что влипла в колоссальное перепутье (25 лет назад).…
Про трамвай загадала: «Если остановится и откроет двери – поеду». Еще я подумала: «Неужели это происходит со мной?» И много еще всякого пришло в голову существенного, потому что это только так говорится: «В голове - пустота», а на самом деле – куча умных мыслей… Вот если как, к примеру, зашел к прекрасному автору комментировать заметку с отличнейшим текстом, и хочется написать и про то, и про это, и как здорово всё, а – тынцкаешь на красной чашке два раза, и розу еще доклацываешь после паузы раздумий, как малограмотный… Вроде как с розой – ну уж точно всё понятно, что хотелось сказать…
Двери открылись, я села в трамвай «на Новосёловку». Долго ехала, почти час. Так долго, что даже перестала узнавать улицы и перекрестки… Удивляли дома позапрошлого века и невероятной красоты церковь, спрятавшаяся сначала за забором, а потом - за густыми деревьями (чтоб наверняка не нашли)... Сошла не на конечной, нервы сдали. Или предчувствие толкнуло в спину. Вышла среди каких-то задворков города – мусор, худые собаки, неухоженный сквер, Анна Петровна в косынке на шиньоне… Я с нею прямо на остановке познакомилась, Анна Петровна – это моя личная везуха! Жизнь сразу перевернула лист - на чистовик, светло и радостно.
Такие люди бывают на пути. И такие перекрестки.
И трамваи такие тоже бывают – привозят куда надо, по требованию.
Мне никогда не дарили собак. Я никогда не притаскивала в дом беспризорных котят и щенков, кроликов с голубями, морских свинок с хомяками-черепахами… Возможно, я всегда боялась хотеть собаку так сильно, чтобы мечта могла исполниться. Все знакомые собаки появлялись в моей жизни случайно и ненадолго.
Восхищение собаками накрыло меня волной узнавания («свой, не чужой») в уже взрослом возрасте. Каким-то образом мне далась возможность чувствовать животное. Не всех подряд, а только тех, кто открылся, признал меня другом ответно… Удивительно, но до сих пор неясным остается вопрос, собственно кто был первичен - собака или человек? Кто кого тогда приручил? Есть мнение, что, древние псы, посмотрев на малоприспособленных для охоты, но рукастых людей, решили их использовать как-то по-своему…
Ко мне с просьбой о помощи обратился друг. Нужно пристроить в надежные руки собаку. Бордосский дог Рэд. Житель Киева, породистый, с документами. Рэду 29 ноября исполняется 3 года. Характер нордический. Причина необходимости смены хозяина уважительная. Если у вас или у ваших друзей есть возможность принять Рэда в семью, сообщите об этом.
Хозяйка - Наташа. Ждёт звонка: 0503526828
Спасибо большое заранее!..
А вы своих тараканов в голове подкармливаете?
© Copyright: Сказочник Николай, 2011 Свидетельство о публикации №21103120117
Три курицы разлюбили собственного петуха. Причем взаимно. За что его было им не любить - не знаю… Наш петух во сто раз красивее соседского. Сосед – простецкий, рыжей масти птица. А наш – блондин (ничего личного). И не просто блондин, а - ослепительный белый с черными крапушками. Хвост - зелеными искрами. Гребень мясистый, в плечах широкий… Какого черта тем троим несушкам надо было – ума не приложу. Бегали к рыжему, как только калитку откроешь… Рыжий – он так себе, мелковат, и собаки боится. Вы нашу собаку видели? Нечего там бояться, шесть килограмм всего и нос любопытный… Но – трое выбрали рыжего…
Одна из трех куриц, с белым подпушьем на попе – вообще! Белопопая - мы её так называли. Не то что бы белая, а – кремовая, пушистое перо, тушка упитанная, справная, неслась каждый день, все – при ней… Так она всё свободное от жрачки и насеста время проводила у забора (он – цельный, металлический, только внизу просвет небольшой, у земли). Как часовой – курица бегала вдоль от края до края туда и сразу же обратно. Клювом в землю, глазом – на улицу – где там милый-рыжий-суженый – высматривала, тропинку натоптала даже вдоль забора, вот чудо такое… Белый эту курицу и остальных двоих – клевал, щипал, к кормушке не подпускал, в топтании отказывал…
А самое что удивительное – остальные курицы, всем гаремом, – те тоже с петухом заодно – ни в пыли с ними рядом бывших подруг покублиться не подпускали, ни на насест ночевать… В последнюю очередь после всех в курятник заходить разрешали… И те курицы на крайних сквозняковых местах ютились… Причем, петухи между собой никаких вопросов не решали, хотя я ждала, что по идее подраться бы должны, порешать вопрос по-мужски... Но рыжий прятался за кустом бузины, кукарекал с белым по очереди в прениях (через забор, не видя) - и всё. Пришлось зарезать троих страдалиц: они худели и нестись перестали.
Как жестоки куриные сообщества… Средневековье, блин… Но и сердцу – не прикажешь, да…