В царстве Чжэн жил могущественный колдун по имени Ли Сянь, который умел предсказывать судьбы людей: будет ли человек жить или умрёт, спасётся он или погибнет, встретит ли удачу, умрёт ли в молодости или доживёт до глубокой старости. Ещё он умел предвидеть события, называя год, месяц и даже день. Столь велико было его искусство, что жители Чжэн, завидев его, обращались в бегство. Увидел его Ле-цзы, и ему словно хмель в голову ударил. Вернувшись домой, он сказал своему учителю Ху-цзы:

— Раньше я думал, учитель, что ваш Путь выше прочих, но теперь знаю, что есть и ещё более высокий.

— Я познакомил тебя с внешней стороной Пути, но не успел раскрыть тебе существо Пути, — ответил Ху-цзы. — Постиг ли ты его воистину? Даже если кур много, а петуха на них нет, откуда взяться яйцам? Ты чересчур озабочен тем, как претворить Путь в миру, снискать всеобщее расположение, и потому людям, глядя на тебя, легко распознать твои намерения. Попробуй привести его сюда, пусть он посмотрит на меня.

На следующий день Ле-цзы привёл колдуна к Ху-цзы. Когда колдун вышел, он сказал Ле-цзы:

— Гм, твой учитель — мертвец, ему не прожить и десятка дней. Я увидел нечто странное, увидел сырой пепел!

Ле-цзы вошёл в комнату учителя и, обливаясь слезами, передал ему слова колдуна. Ху-цзы сказал:

— Я только что явился перед ним в облике Земли. Источник жизни во мне затаился, замер, но и не имел постоянного места. Ему же, верно, привиделось, что жизненной силе во мне преграждён путь. Приведи его ко мне ещё раз.

На следующий день колдун вновь пришёл к Ху-цзы, а уходя сказал Ле-цзы:

— Счастье, что твой учитель встретился со мной. Ему сегодня намного лучше. Он совсем ожил! В его безжизненности я разглядел нарождающуюся силу!

Ле-цзы передал слова колдуна учителю, и тот сказал:

— На сей раз я предстал ему зиянием Небес в массе Земли. Ни имя, ни сущность в нём не гнездятся, а жизненная сила во мне исходила из пяток. Он, верно, и разглядел во мне неодолимое действие этой силы. Приведи-ка его ещё раз.

На следующий день колдун вновь пришёл к Ху-цзы и, выйдя от него, сказал Ле-цзы:

— Учитель твой так переменчив! Я не могу разгадать его облик. Подождём, пока он успокоится, и я снова осмотрю его.

Ле-цзы передал слова колдуна учителю, и тот сказал:

— Я предстал ему Великой Пустотой, которую ничто в мире не может превзойти. И вот он узрел во мне глубочайший исток жизненных сил — такой покойный, такой безмятежный! Ибо и в водовороте есть глубина, и в омуте есть глубина, и в проточной воде тоже есть глубина. Глубин этих насчитывается всего девять, я же показал ему только три. Пусть он придёт ещё раз.

На следующий день колдун снова пришёл к Ху-цзы, но не успел он усесться на своём сиденье, как в смятении вскочил и выбежал вон.

— Догони его! — крикнул Ху-цзы ученику.

Ле-цзы побежал за колдуном, но не смог его догнать.

— Колдун исчез, сгинул куда-то, я не смог его догнать! — сказал Ле-цзы, вернувшись в дом Ху-цзы. А тот ответил:

— На сей раз я показал ему свой изначальный образ — каким я был до того, как вышел из своей первозданной цельности. Я предстал перед ним пустым, неосязаемо-податливым; ему было невдомёк, кто я и что я такое, вот ему и показалось, что он скользит в бездну и плывёт свободно по лону вод. Поэтому он убежал от меня.

Тут Ле-цзы понял, что ещё и не начинал учиться. Он вернулся домой и три года не показывался на людях.

Так он прожил до последнего дня.

Недеяние — вместилище имён. Недеяние — сокровищница планов. Недеяние — основа всякого свершения. Недеяние — начало всякого знания.

Воплотивший истину до конца бесконечен и странствует в сокровенном. Исчерпай то, что даровано тебе Небом, и не желай приобретений: будь пуст — и не более того.

У Высшего человека сердце — что зеркало: оно не влечётся за вещами, не стремится к ним навстречу, вмещает всё в себя — и ничего не удерживает. Вот почему такой человек способен превзойти вещи и не понести от них урона.

Последователь Хазрата Магомета отправился вместе с ним в мечеть для утренней молитвы. Было лето, и по дороге обратно они увидели множество людей, всё ещё спавших в своих домах или прямо на улице.

— Что будет с этими грешниками? — очень высокомерно заявил тот человек Хазрату Магомету. — Они проспали утреннюю молитву.

Сам он сегодня впервые ходил молиться. Вчера он так же сладко спал, как и эти грешники. Нувориш хочет выставиться, покрасоваться перед Магометом: «Магомет Хазрат, что случится с этими грешниками? Они не были на утренней молитве, они ленивы и всё ещё спят».

Магомет остановился и сказал:

— Отправляйся домой, а мне придётся вернуться в мечеть.

— Почему? — удивился тот человек.

Магомет ответил:

— Моя утренняя молитва из-за тебя пропала зря; от общения с тобой всё разрушилось. Мне придётся совершить молитву снова. А что касается тебя, то запомни пожалуйста: никогда не приходи опять. Для тебя было бы лучше спать, как другие; по крайней мере, тогда они не были бы грешниками. Твоя молитва имела лишь один результат — она дала тебе повод осуждать других.

 Так называемый религиозный человек религиозен только для того, чтобы смотреть на вас с осуждением, поскольку он может объявить вас грешником. Пойдите к святым, так называемым святым, и взгляните им в глаза. Вы не найдёте невинности, которая должна была бы там быть. Вы найдёте рассчитывающий, всё вычисляющий ум, смотрящий на вас и думающий об аде: «Ты отправишься в ад, а я буду на небесах, потому что я так много молился, пять раз в день, и я так много постился». Как будто вы можете купить место в раю!.. Это монеты — пост, молитва — этими монетами пытаются совершить покупку.

Если вы замечаете осуждение в глазах святого, будьте уверены, что он — «нувориш»; он ещё не аристократ внутреннего мира, он ещё не принадлежит ему, отделен от него. Он может знать его — но вы знаете что-то только тогда, когда оно существует отдельно от вас.

Однажды ночью Токусан пришёл к Рютану за наставлениями. Когда он получил их, Рютан сказал:

— Уже поздно. Тебе пора идти.

Токусан поклонился, поднял штору и вышел. Увидев, что на улице темно, он вернулся со словами:

— Там уже темно.

Рютан зажёг фонарь и протянул его Токусану. Когда тот протянул руку, чтобы взять фонарь, Рютан задул свечу. Токусан достиг просветления и поклонился.

— Что ты постиг? — спросил Рютан.

— Теперь я больше не буду сомневаться в том, что вы говорите, — ответил Токусан.

На следующий день Рютан поднялся на кафедру и объявил:

— Среди вас есть парень, чьи когти подобны мечам, а рот — словно кровавая чаша. Если вы ударите его палкой, он даже не посмотрит на вас. В один прекрасный день он поднимется на высочайшую вершину и утвердит там мой Путь.

Затем Токусан сжёг на виду у всех собравшихся свои комментарии на сутры и сказал:

— Все глобальные учения подобны одному волоску среди бесконечного пространства. Все великие проявления человеческой мудрости подобны капле воды, упавшей в глубокий овраг.

Закончив жечь свои заметки, Токусан ушёл.