В.Яковлев. Методы боевой спецпропаганды

 Интересно, разглашаю ли я сейчас государственную тайну? Я ведь хорошо помню этот учебник с синим смазанным штампом спецчасти и тетради для конспектов с пронумерованными страницами, для верности прошитые насквозь толстой вощеной нитью.

 Совершенно секретно.

 Я учился на журфаке МГУ, у нас была военная кафедра. В обстановке секретности нас учили боевой спецпропаганде — искусству сеять раздор в рядах противника с помощью дезинформации и манипуляции сознанием.

 Страшное, доложу вам, дело. Без шуток.

 Боевая, или «черная», пропаганда допускает любое искажение реальных фактов ради решения пропагандистских задач. Это эффективное оружие, используемое с единственной целью вышибания мозгов противнику.

 Метод «гнилой селедки». Метод «перевернутой пирамиды». Метод «большой лжи». Принцип «40 на 60». Метод «абсолютной очевидности».

 Все эти методы и техники вы тоже знаете. Просто не осознаете этого. Как вам и полагается. Нас учили использовать техники боевой спецпропаганды против солдат армии противника. Сегодня они используются против мирного населения нашей собственной страны. Уже два года, читая российские газеты или просматривая телевизионные шоу, я с интересом отмечаю, что люди, координирующие в России вброс и интерпретацию новостей, явно учились по тому же учебнику, у того же бодрого полковника или его коллег.

 Вот, например, метод «гнилой селедки». Работает так. Подбирается ложное обвинение. Важно, чтобы оно было максимально грязным и скандальным. Хорошо работает, например, мелкое воровство, или, скажем, растление детей, или убийство, желательно из жадности.

 Цель «гнилой селедки» вовсе не в том, чтобы обвинение доказать. А в том, чтобы вызвать широкое, публичное обсуждение его… НЕсправедливости и НЕоправданности.

 Человеческая психика устроена так, что, как только обвинение становится предметом публичного обсуждения, неизбежно возникают его «сторонники» и «противники», «знатоки» и «эксперты», оголтелые «обвинители» и ярые «защитники» обвиняемого.

 Но вне зависимости от своих взглядов все участники дискуссии снова и снова произносят имя обвиняемого в связке с грязным и скандальным обвинением, втирая таким образом все больше «гнилой селедки» в его «одежду», пока наконец этот «запах» не начинает следовать за ним везде. А вопрос «убил-украл-совратил или все-таки нет» становится главным при упоминании его имени.

 Или, например, метод «40 на 60», придуманный еще Геббельсом. Он заключается в создании СМИ, которые 60 процентов своей информации дают в интересах противника. Зато, заработав таким образом его доверие, оставшиеся 40 процентов используют для чрезвычайно эффективной, благодаря этому доверию, дезинформации. Во время Второй мировой войны существовала радиостанция, которую слушал антифашистский мир. Считалось, что она британская. И только после войны выяснилось, что на самом деле это была радиостанция Геббельса, работавшая по разработанному им принципу «40 на 60».

 Очень эффективен метод «большой лжи», который немного похож на «гнилую селедку», но на самом деле работает иначе. Его суть заключается в том, чтобы с максимальной степенью уверенности предложить аудитории настолько глобальную и ужасную ложь, что практически невозможно поверить, что можно врать о таком.

 Трюк здесь в том, что правильно скомпонованная и хорошо придуманная «большая ложь» вызывает у слушателя или зрителя глубокую эмоциональную травму, которая затем надолго определяет его взгляды вопреки любым доводам логики и рассудка.

 Особенно хорошо работают в этом смысле ложные описания жестоких издевательств над детьми или женщинами.

 Допустим, сообщение о распятом ребенке за счет глубокой эмоциональной травмы, которую оно вызывает, надолго определит взгляды получившего эту информацию человека, сколько бы его потом ни пытались переубедить, используя обычные логические доводы.

 Но особенно почитал наш бодрый полковник метод «абсолютной очевидности», дающий хоть и не быстрый, но зато надежный результат.

 Вместо того чтобы что-то доказывать, вы подаете то, в чем хотите убедить аудиторию, как нечто очевидное, само собой разумеющееся и потому безусловно поддерживаемое преобладающим большинством населения.

 Несмотря на свою внешнюю простоту, этот метод невероятно эффективен, поскольку человеческая психика автоматически реагирует на мнение большинства, стремясь присоединиться к нему.

 Важно только помнить, что большинство обязательно должно быть преобладающем, а его поддержка абсолютной и безусловной — в ином случае эффекта присоединения не возникает.

 Однако если эти условия соблюдаются, то число сторонников «позиции большинства» начинает постепенно, но верно расти, а с течением времени увеличивается уже в геометрической прогрессии — в основном за счет представителей низких социальных слоев, которые наиболее подвержены «эффекту присоединения». Одним из классических способов поддержки метода «абсолютной очевидности» является, например, публикация результатов разного рода социологических опросов, демонстрирующих абсолютное общественное единство по тому или иному вопросу. Методики «черной» пропаганды, естественно, не требуют, чтобы эти отчеты имели хоть какое-то отношение к реальности.

 Я могу продолжать. Учили нас вообще-то целый год, и список методов довольно велик. Важно, однако, не это. А вот что. Методы «черной» пропаганды воздействуют на аудиторию на уровне глубоких психологических механизмов таким образом, что последствия этого воздействия невозможно снять обычными логическими доводами. «Большая ложь» достигает этого эффекта с помощью эмоциональной травмы. Метод очевидности — через «эффект присоединения». «Гнилая селедка» — за счет внедрения в сознание аудитории прямой ассоциации между объектом атаки и грязным, скандальным обвинением.

 Проще говоря, боевая спецпропаганда превращает человека в зомби, который не только активно поддерживает внедренные в его сознание установки, но и агрессивно противостоит тем, кто придерживается иных взглядов или пытается его переубедить, пользуясь логическими доводами. Иначе, собственно, и быть не может. Все методы боевой спецпропаганды объединяет единая цель. Она заключается в том, чтобы ослабить армию противника за счет внесения в ее ряды внутренней розни, взаимной ненависти и недоверия друг другу.

 И сегодня эти методы применяются против нас самих. И результат, к которому они приводят, ровно тот, для достижения которого они и были созданы. Только взаимная ненависть и внутренняя рознь возникают не в армии противника, а в наших домах и семьях.

 Просто выйдите на улицу и посмотрите, как изменилась страна за последние три года. Мне кажется, против собственного населения боевая спецпропаганда работает даже эффективнее, чем против солдат противника.

 Наверное, потому, что в отличие от солдат противника мирное население не может себя защитить.

Нет, Савченко они не отдадут. 

Не слушайте оптимистичных бредней. 

Она одна — последний их редут, 

последний их оплот, трофей последний. 

Подумай, что они приобрели за этот год, помимо геморроя? 

На первое — подгнившие рубли, и санкции Европы — на второе; 

сакральный Крым и весь его прибой, там будет Сталин вскорости изваян, 

— туда и так приехать мог любой, но нынче может въехать как хозяин. 

Что до крымчан: курорт и есть курорт. Располагает статус или климат

 — но если к ним приедет даже черт, они его со всей любовью примут. 

За эти строки, полные огня, я там, должно быть, сделаюсь нон грата,

 — но чтоб вы гордо выперли меня, мне надо бы приехать к вам, ребята,

 а мы таким желаньем не горим. Разлуку я уж как-нибудь осилю

 и не поеду в новорусский Крым, как Бунин в большевистскую Россию. 

Плюс Янукович где-то там вдали, но призрачен, почти нематерьялен. 

Мы год назад его приобрели, тогда же и Украйну потеряли, 

бросая в украинский огород булыжники и огрызаясь грозно. 

Конечно, лучше б нам, наоборот, его бы потерять… но поздно, поздно.

Помимо Крыма мы приобрели истерзанный разором и раздраем 

кусок не слишком нужной нам земли. Что делать с ним, мы до сих пор не знаем. 

Коль это русский мир, то этот мир, где что ни день — сплошная Волноваха,

 весь состоит из ям, воронок, дыр, усобиц, пыток, голода и страха;

 там нету веры никаким властям, витает призрак полного провала,

 и как бы русских кто ни притеснял — но прежде там такого не бывало. 

В комплекте с этим мы приобрели (хотя глагол «надыбали» — вернее)

 презрение и ужас всей земли, за исключеньем Северной Кореи

 и полудиких нескольких племен. Им все равно: война ли, не война ли… 

Плюс режиссер Сенцов в Крыму пленен, а под Луганском Савченко поймали.

Известно: ей не нравилась война, но, так сказать, работа есть работа.

 Ее схватили прежде, чем она могла огонь направить на кого-то, 

но нашим судьям это невдомек, гуманных мер они не выбирают, 

а мучить женщин — это наш конек, мы это любим, вспомним Pussy Riot. 

Всяк облеченный властию чудак, не давши жертве вырваться бесславно, 

тут из мужчины сделать Жанну д’Арк способен — а из женщины подавно. 

И после Минска, чуть забрезжил свет — арест домашний и режим щадящий,

 — Песков сказал, что вроде бы… Но нет! Оставь надежду всяк сюда входящий!

Коль ты у нас — уже виновна ты, хоть явных доказательств нет и близко, 

— как заявляет спикер, чьи черты уже напоминают василиска. 

И даже если дружно погорим, и если весь народ плашмя положим 

— мы можем все отдать, включая Крым, но Савченко отдать уже не можем. 

ТВ визжит, как бешеный койот, в сетях дрожат раздвоенные жала

 — она одна себя не предает и голодовку держит как держала. 

Упорный человек, в конце концов, — бесценен, как палладий, как рутений, 

и Савченко — а с нею и Сенцов — ценнее всех других приобретений. 

Все прочее, что мы приобрели, когда судьба страны переломилась,

 — по рассмотреньи полные нули, а если приглядеться — яркий минус. 

Пока на Украине без помех звучат, как прежде, выстрелы и залпы

 — я за нее бы отдал наших всех, сидящих наверху.

Да кто бы взял бы?