... и никто не может сказать точно ,
что нас ждет на следующем шаге.....
Дана снизу вверх смотрела на незнакомца. Правильные черты лица. Упрямые губы. И глаза... Умные, с искорками улыбки в глубине зрачков. И ещё что-то плескалось на дне этих зрачков. Что-то очень глубоко спрятанное, но не вызывающее страха... Дана понимала, что такое откровенное разглядывание становится неприличным, но не решалась отвести глаза и прервать затянувшееся молчание. Слева ей почудилось какое-то движение. Большая рыжая собака, несясь, как танк, грациозно, одним движением обогнула её и остановилась, как вкопанная, у ног незнакомца...
-- Уффф. -- Дана перевела замершее дыхание. -- однако.... Мир сдвинулся с точки замерзания и пришёл в движение.
-- Это Гера. Она не кусается, не бойтесь. -- Незнакомец учтиво подал Дане руку, приглашая пройтись вдоль набережной. Гера, как и полагает собаке такого хозяина, слегка отстав, сопровождала пару.
-- Ну что Вы... -- Дана отрывисто и невесело усмехнулась. -- Мне нечего бояться, меня любят даже собаки врагов. А Вы, как я понимаю, мне не враг.
Дежавю. Порыв холодного ветра принёс тонкий перезвон капель, превращающихся на лету в лёд. "Я вам не друг.... но и не враг...." Умный, насмешливо-недоумённый взгляд. Три оловянных солдатика в маленькой коробке и осколок льдинки в сердце, холодом растекающийся по обожённым нервам. Не друг... Не враг... Но...
-- Дана, вы здесь? -- незнакомец встревоженно выдёргивает меня из Пограничья. -- Холодает. Скоро подойдёт паром с почтой, мне нужно его встретить, обязательно. Нет, для Вас там ничего не будет. Простите, если расстроил.
Как легко он читает мысли. Или это я просто расслабилась и всё написано у меня на лице?
Улица становилась всё более людной. Я не заметила, что горожане группами и по одиночке направляются в сторону причала. В толпе мелькали знакомые костюмы разных миров. Я и не догадывалась, что в городе столько приезжих.
-- Дана, как, и вы здесь?!!! -- знакомый голос удивлённо прорывается сквозь гомон. Кто бы сомневался. Обещанные Митричем господа гусары, собственными персонами. Правда, не в полном составе и без лошадей. Поручик и корнет относительно бравым шагом пытались проложить себе путь сквозь толпу. Вскоре стало понятнол, что виной такой странной траектории был Влад, пьяный в стельку, который буквально висел на руках у Сванидзе и при этом умудрялся делать комплименты молоденьким девушкам и непечатно ругать генерала.
-- Где это он так? -- Дана не на шутку встревожилась -- И где генерал? Что, вообще, происходит? Поручик, вы можете объяснить внятно?
Дана мгновенно забыла и про Пограничье и про дежавю. Незнакомец с собакой тактично стояли слегка в стороне. Даже если ему и была неприятна эта встреча, он был слишком хорошо воспитан, что бы ничем не выдать своих эмоций. Сама учтивость и сдержанность.
-- Докладываю, -- Влад заплетающимся голосом попытался рапортовать, щёлкнул шпорами и наверняка упал бы, не поддержи его поручик и незнакомец -- Иванса пропала, генерал поехал к парому встречать какие-то выписанные штуки, а я пойду и утоплюсь, что бы не мучаться. Он так жалобно вздохнул, что все трое рассмеялись.
-- Дана, я, пожалуй, попробую найти для вас экипаж. Иначе этот господин скомпрометирует всё поместье -- продолжая улыбаться, незнакомец сделал неопределённый жест рукой и в конце улицы показалось крытое ландо, запряжённое серой кобылой. Незнакомец помог поручику зафиксировать Влада в сидячем положении и подал руку Дане, предлагая подняться в экипаж.
-- Вы сегодня же возвращаетесь в имение? -- Вопрос был задан скорее глазами, чем голосом. Он задержал руку Даны в своей.
-- Скорее всего, нет. Я, пожалуй, останусь в Городе на пару дней. Воспользуюсь гостеприимством Митрича и и постараюсь найти мастера, который откроет мою находку.
-- С вашего позволения, я навещу вас завтра? Возможно, я смогу вам помочь... Комната у Митрича уже приготовлена и возничий знает, куда вас доставить. Платы не нужно. -- Незнакомец перехватил удивлённый взгляд Даны и улыбнулся. -- Тогда, до завтра. -- учтивый полупоклон, вежливый поцелуй руки и ландо уже катит по брусчатке в сторону окраины.
Незнакомец переглянулся с собакой и, как будто поняв друг друга без слов, они развернулись и заговорщицки отправились в порт...
если кого-то заинтересует начало истории, то здесь, благодаря Ивансе, всё http://www.proza.ru/avtor/melamoryt&book=7#7
Высокий склон огромной воронки засыпан снегом. Или мне только кажется, что воронки... Зимой темнеет рано. Снег светится отражённым светом. Где-то справа шумно, со смехом и визгом, катаются дети. С завидным упорством пытаюсь подняться наверх. Туда, где на фоне чёрного неба стоит фигура человека. Мне очень нужно, но добраться я могу только до половины и никогда выше. Опять скатываюсь вниз, ловя себя на мысли, что левее снег не укатанный и я легко смогу подняться... Сзади раздаётся знакомый смех. Теперь он сидит на сугробе позади меня... Человек без лица. Я знаю, что знаю его, но не знаю, кто он... Раньше я злилась. Теперь просто пытаюсь понять, что ему от меня нужно. Летом -- прозрачная река, осенью -- мутный разлив и необъятные лужи... Теперь вот огромный склон... В очередной раз скатываюсь под ноги смеющейся фигуре, которая одновременно и в недосягаемом небе и за спиной, больно ударяясь ногой обо что-то............
Дана ойкнула и потёрла ушибленную ногу. Тряхнула медно-рыжими растрёпанными волосами, прогоняя наваждение, и нагнулась посмотреть, обо что она стукнулась. Это была коробка. Небольшая, чуть больше ладошки, деревянная. Очень простая с виду. Из какого-то тёмного, как будто мокрого, дерева.
-- Господи, и причудится такое средь бела дня. Мало мне ночей. Нет, пора завязывать с этими гонками по мирам. Может тогда он отстанет.-- подумала и сама себе не поверила. Тихая улочка с аккуратными домиками слева и справа лентой спускалась к реке. Во дворах догорали последние осенние цветы. Подоконники с геранью и прозрачными занавесками... Как всё же этот мир не похож на тот, из которого я так опрометчиво сбежала, не закрыв за собой дверь. Теперь в эту дверь лезет всё, что хочешь... Скорее, не хочешь...
Дана нагнулась и подняла коробочку. Она действительно была мокрой и очень тяжёлой. На крышке поблёскивал нерастаявший снег...
-- Госпожа, госпожа!!!!!! -- запыхавшийся мальчишка дёрнул меня за плащ -- госпожа, вас там ищут!!! Велели мне бежать и сказать, что б вы шли до парома -- вас там ждут. Чёрные бусинки глаз снизу вверх стреляют любопытством и озорством. Бог с ней, с таверной. Хотя очень хотелось увидеться с господами гусарами, которые наверняка там.
-- Показывай, куда идти. Да скажи толком, кто ждёт-то?
-- Не велено. Велено только позвать и показать дорогу. Идите по улице вниз, а дальше сами увидите. - и мальчишка скрылся, лихо перемахнув ближайший забор, в палисаднике.
Что за чертовщина? Тяжесть в руке напомнила о коробочке. Что-то подсказывало, что не стоит хвастаться генералу своей находкой. Дана стремительно отправилась вниз по улице. В окне за спиной колыхнулась занавеска и высокая мужская фигура скрылась в глубине комнаты, саркастически посмеиваясь...
если кого-то заинтересует начало истории, то здесь, благодаря Ивансе, всё
Чай в пакетиках можно заваривать только семь раз.
На восьмой чаинки всплывают посмотреть на этого жлоба.
пятничный анекдот
-- Бабуля -- Дана попыталась изобразить смущение -- ты откуда?
-- Я, как американский полицейский. То доллара не хватает, то на пять минут опаздываю -- бабуля плюхнулась в кресло-качалку, весьма довольная собственной осведомлённость о чужих нравах.
-- Ну, голубушка, -- она критически осмотрела внучку -- Хоть одно радует в этом мире. Ты и в юбке, конец света близок. Наконец-то на тебе нет этих несносносных штанов из чёртовой кожи. -- И где, позволь поинтересоваться, тебя снова носит? Я, чай, уже не девочка, по всем мирам за тобой скакать.
Я картинно закатываю глазки, демонстрируя всем своим видом полное раскаяние. Сейчас бабуля оседлает своего любимого конька и прощай моя прогулка по парку. Я тоскливо посматриваю в окошко и слушаю в пол-уха бабулю...
--... сколько раз говорено, слушай себя, думай, чувствуй. Голова, она одна. Дана, ты вообще меня слышишь?
-- Да слышу я, слышу. Ну чего ты ругаешься. В это раз ведь увернулась. Ну рассыпался очередной мир, но я ведь не сильно пострадала. Думала, чувствовала и увернуться вовремя успела. Вот жива-целёхонька. -- я стараюсь выглядеть непринуждённо и весело. А что, собственно, произошло? Ну подумаешь, стукнулась об эгоизм чужой, ну так что, в первый раз что ли. С моей практикой -- пыль для моряков.
Бабуля подозрительно всматривается в Дану. Что-то не так. Либо мир не сильно рухнул, либо внучка поумнела и таки смотрела на всё со стороны. Либо ещё что-то, чего она пока не знает.
-- Ты хоть помнишь, зачем ты здесь? -- бабуля явно не собирается закругляться.
-- Конечно. Я уже многое узнала. -- последняя попытка обойти старушку и улизнуть.
-- Ну, ну. Я надеюсь, что это не пустые слова.
В голове всё ещё вертится разговор с Ивансой и Рене. Интересно, бабуля в курсе, где я была на самом деле. Как-то не тянет спрашивать. И вообще, имею я право на личную жизнь? Вон она, моя личная жизнь. Под окнами бродит, глазами сверкает. Как бы так поделикатней смыться...
-- Бабуль, я пойду, по парку пройдусь. Что-то голова разболелась -- бабуля делает вид, что купилась.
-- Ладно уж, непоседа, ступай. Только не долго. Холодает к ночи. Да и разговор есть к тебе -- бабуля великодушно и величественно позволяет мне покинуть её общество.
Дана вихрем выносится в парк.
-- Простите, поручик, я слегка задержалась. Так о чём вы хотели со мной поговорить? -- Дане очень хочется, что бы серьёзный разговор был лишь предлогом для прогулки с ней. Ох уж эти женщины. Просто жить не могут без своих сказок.
Сказки тоже имеют своё измерение. И свою меру терпения. Нельзя испытывать их бесконечно. Нельзя хотеть прожить их все самой и требовать остаться без отметин. Нельзя безнаказанно влезть в чужую сказку. Нельзя забывать, что сказочный мир, это тоже мир, просто немного другой. Нельзя быть жадным. Нигде, никогда... Сколько же нельзя в жизни. Интересно, чего больше -- нельзя или хочу? Почему, когда рушится мир, сразу возникает столько вопросов? И почему на них никогда нет ответов?.....
если кого-то заинтересует начало истории, то здесь, благодаря Ивансе, всё http://www.proza.ru/avtor/melamoryt&book=7#7
-- Графиня... Лили, ты здесь? -- тихий голос понемногу превращал злость в сознание. -- Ау, подружка, вернись...
-- Аннет, неужели это ты????? -- взгляд понемногу становился ясным и прозрачным.
-- Тьфу ты, господи. Сколько раз я просила тебя не называть меня этим салонным именем. Я по прежнему Анна Павловна. Для тебя -- Аня или Анечка. Забыла, да? -- обе негромко рассмеялись. -- Ну здравствуй, дорогая. Сколько же мы не виделись?
Циганка закрыла глаза. А действительно, сколько? Почитай, лет тридцать... Да... Однако... Сколько миров, сколько людей и событий. Хоть и нет здесь времени, а догоняет оно тебя постоянно и тянет в прошлое.
-- Анечка, какими судьбами? Ты, я слышала, ещё в 18.......
-- Да, дорогая, ты всё правильно слышала. Но тебе ли не знать, чего стоит тело. Да ничего оно не стоит. -- Аня покачала головой -- А ты помнишь тот день, когда мы впервые увидели книгу? Какими мы были? Восторженные и неугомонные повелительницы времени...
-- Конечно, помню. Я слишком дорогую цену заплатила за эти знания, что бы забыть. Многое бы я отдала, что бы в тот день шёл дождь и я никуда не уходила из табора. -- циганка услышала вдруг раскаты отдалённого грома и напряглась. -- А вот и он. Как вовремя... Он почти не опоздал... А впрочем... Всё уже случилось... Ну расскажи же о себе. Откуда ты, зачем... хотя, зачем, я догадываюсь. Она ведь твоя внучка?
-- Лили, ты всегда была провидицей. Конечно, Дана моя внучка. Единственная из всех, кто меня радует и просто бесит своей несностью. Кстати, ты давно её видела? Она носится по мирам с такой скоростью, как-будто хочет обогнать время. Годы у меня не те, что бы везде вовремя поспевать... -- бабуля поплотнее закуталась в шаль и что-то тихонько пробурчала.
-- Анечка, ты опять ругаешься, как сапожник. А ещё сердишься на Дану. Она милая девочка, хотя и взбалмошная, но это пройдёт. Я видела её сегодня. Они втроём были у меня в таборе. -- голос циганки дрогнул. -- Она и такой бравый гусар. Всё смотрел на неё влюблёнными глазами. Только знаешь, Аня, он ей не пара вовсе. Ты не обижайся, я знаю, что говорю...
-- Лили, я понимаю, что ты хочешь сказать. Но ведь нельзя же думать, что все одинаковые. Хотя... Может ты и права, ведь ты видела его, а я - нет. Ну да ладно, у меня ещё будет такая возможность. Ты сказала "втроём"... А кто же третий?
Лицо циганки исказила гримаса душевной боли. Казалось, что у неё не осталось сил даже дышать. -- Это был Влад -- скорее простонала, чем сказала она. Аня была единственной, перед кем можно было не притворяться.
-- Не может быть, я думала, что он в Польше.
-- Я тоже так думала, пока не увидела его здесь с просьбой погадать.
-- Надеюсь, ты не сделала глупости и отказала? -- бабуля уже предчувствовала, что ответ будет отрицательным. Лили покачала головой.
-- Но зачем???? И ты, конечно, всё ему рассказала. - утвердительный кивок Лили. -- Теперь он знает, кто его мать, кто отец и...
-- Да, про книгу он тоже знает. Подожди, Аня. Я не могла промолчать. Мальчик влюблён. Влюблён в девушку, которая любит Ржевского. И к которой, возможно, не равнодушен гегерал. Ты помнишь, что было со мной? Я не хочу повторения детям. Они не должны пройти сквозь этот ужас. Он чудовище, которое само не знает, сколько горя приносит любящим его людям. Я должна остановить его хотя бы сейчас. Я Должна была предупредить Влада. Но я взяла с него клятву никому не говорить того, что он узнал от меня.
-- Чего стоят клятвы влюблённого перед лицом соперника. Ладно, не буду я тебя ругать. Может ты и правильно поступила. Жизнь покажет, как говорит Данка. Заодно и проверим. Как долго вы намерены оставаться в имении?
-- Пока ситуация не прояснится. Пойми, я должна быть рядом, что бы помочь, если понадобиться. -- Лили была очень убедительна
-- Ну и кого ты хочешь обмануть? -- бабуля насмешливо склонила голову. -- Меня или себя. Ты до сих пор надеешься, что он что-то понял и придёт поговорить и объяснить. Ты действительно думаешь, что тебе станет легче, если он скажет, что был мерзавцем и только теперь понял, какую боль он причинил любящему сердцу? Пойми одну вещь, даже если это и произойдёт, ты потом будешь мучаться мыслью " а не соврал ли он, что бы выглядеть достойно в чьих-то глазах". Оно тебе надо? Давно пора было забыть, влюбиться и жить счастливо, а не мучать себя глупыми мыслями о благородстве и совести. -- гневная тирада привела Лили в замешательство -- Это хорошо, что вы ещё не снимаетесь. Я думаю, у нас будет время встретиться и поговорить. А поговорить нам есть о чём...
если кого-то заинтересует начало истории, то здесь, благодаря Ивансе, всё http://www.proza.ru/avtor/melamoryt&book=7#7
Графиня сосредоточенно всматривалась в лица пришедших... Два молодых человека, один из них почти юноша, и дама... Мужчины с военной выправкой. Тут всё понятно. Сопровождают даму в увеселительной прогулке. А вот с ней.... Что-то не складывалось, рассыпалось и пряталось за тонкой пеленой сознания. Проглядывалось, но не угадывалось. "Это что-то новенькое" - подумала она.
Циганка стала уже забывать, когда она, молодая и строптивая, сбежала из табора с таким вот бравым молодым гусаром, влюбившись до беспамятства, на край света. Как ей тогда казалось, за вечным счастьем. Однако всё проходит, прошло и это. От любви остались только воспоминания, а от гусара -- графский титул, полученный ею при венчании. С тех пор ей иногда приятно было вспоминать, что она графиня и смотреть слегка свысока на тех, кто шел к ней узнать свою судьбу. Не всякая графиня могла себе позволить быть творцом чужих судеб... Она молча ждала, пока заговорят пришедшие...
-- Милейшая -- Влад был неподражаем - а не погадаешь ли ты нам... -- он осёкся под насмешливым взглядом поручика и быстро поправился --.. мне? Ходят слухи, ты весьма искусна. Циганка на удивление бодро поднялась с земли и молча указала в направлении ближайшего шатра, жестом приглашая корнета следовать за собой. "Немая, что ли" - подумал Влад, но пошёл покорно, чувствуя, что кто-то подталкивает его в спину. Он даже оглянулся, но Сванидзе и Дана были довольно далеко, а кроме них вообще никого не было. Он вошёл в шатёр, полный решимости во что бы то ни стало узнать своё будущее...
-- Скажите, поручик, неужто и вы рискнёте испытать судьбу, доверившись цыганке? -- полушутя, полусерьёзно поинтересовалась Дана.
-- Ну что вы, мадам, -- презрительная и недоверчивая усмешка не сходила с губ Сванидзе с того самого момента, как они покинули усадьбу -- Неужели вы верите во все эти предсказания и пророчества? У неё наверняка есть шустрый малыш, который рыскает по округе и всё вынюхивает. А она потом выдаёт это за Знания. Это же просто трюк. Ему может поверить только такой влюблённый ребёнок, как корнет. Но мы же... Мы же с вами взрослые люди.
-- Ну неужели вам не любопытно?! Ну признайтесь же, поручик! -- Дана нетерпеливо притопнула. -- Вы просто боитесь услышать и боитесь, что то, что услышите -- сбудется. Ну же, признавайтесь!!!!
Поручик сделал вид, что подыскивает ответ: "Вот пристала. И что ты будешь делать. Не пойти -- заест насмешкой Дана. Пойти -- засмеют в полку. Дёрнул меня чёрт напомнить о циганах. Сейчас бы гулял, как положено с Даной в парке, любовался бы звёздами, амуры бы всякие рассказывал..."
-- Сейчас, молодой человек, вы бы лежали в дворницкой со сломанной лодыжкой и мадам, вместо амуров и поцелуев, накладывала бы вам повязку в ожидании врача из города. Ваша лошадь, поручик, излишне пуглива, а в саду так много теней и веток, что вы не много потеряли выбрав поездку в табор -- циганка возникла за их спинами совершенно неслышно. Вид у поручика был до того растерянный, что Дана не удержалась и прыснула со смеху, но тут же осеклась, увидев лицо корнета. Он был белым, как полотно, казалось, едва держался на ногах и вымученно улыбался одними губами. Его улыбка была больше похожа на гримасу боли...
Дана не рискнула задавать вопросы. Она только удивлённо взглянула на поручика, привлекая его внимание к корнету. От былой бравады не осталось и следа. Видно было, что корнету стоит неимоверных усилий не дрожать, как осенний лист.
-- Это не смешно, Влад. Что она тебе наговорила? -- Сванидзе бросился к корнету вовремя, что бы поддержать и не дать упасть.
-- Если бы ты не была женщиной я бы знал, как с тобой разговаривать -- не сказал, а рявкнул он, поворачиваясь к циганке.
-- Я не просто женщина, поручик. Если бы вы только могли предположить, до какой степени вы сейчас ошибаетесь, то даме пришлось бы поддерживать вас обоих -- печальная усмешка мелькнула по губам циганки. -- Сомневаюсь, что корнет расскажет вам то, о чём не должен говорить под страхом смерти...
-- А теперь ступайте... Все трое... Я не желаю видеть вас, иначе сбудется проклятье Дома и навечно останется он перекрёстком миров, через который все проходят, как слепцы, и уходят, так и не увидев никого. И лишь потеряв его прозревают, но никогда не в силах найти дороги назад.............
если кого-то заинтересует начало истории, то здесь, благодаря Ивансе, всё http://www.proza.ru/avtor/melamoryt&book=7#7
Цыганка с картами, дорога дальняя...
Все любопытственней и любопытственней, - Дана тихо поднималась по лестнице. - Хорошо бы хоть на одну ночь одолжить книгу и посмотреть что в ней… Но какая же Иванса молодец…
Задумавшись, Дана в полумраке налетела на поручика. Одно мгновение и жаркий поцелуй затопил все мысли, из чувств оставив лишь одно -- вечность. Но и вечность имеет свойство заканчиваться вместе с дыханием....
-- Поручик - зашипела Дана - Вы с ума сошли.
-- Именно так. И не собираюсь извиняться. Только не притворяйтесь, что вам не понравилось. -- Ещё чего, притворяться. Так, немного посмущаться для приличия. -- Дана, я хотел просить... хотел спросить... вы говорили, вечером...
-- Поручик, да что с вами? Я не узнаю гусара. Куда девалось ваше красноречие? -- так, быстро выкручиваться и наверх, к свету, к людям, а то это бог знает чем закончится.
Продолжая лепетать какую-то околесицу, Дана быстро потащила Сванидзе по коридору в гостинную, где слышны были звуки рояля и печальный голос корнета напевал какой-то старинный романс о разбитом сердце. Ещё один страдалец, похоже, пал смертью храбрых в бою с глазками Ивансы. Внизу продолжало грохотать побоище.
-- Что вы там говорили про вечер? -- тон Даны никак не давал предположить, что еще несколько минут назад она мечтала, что бы мир остановился и замер. -- Поручик. АУ!!!! Я, кажется, к вам обращаюсь. Что вас так поразило на этом портрете. Вы видите его пять раз на дню вот уже месяц. Неужели кто-то пошутил и пририсовал генералу рожки?
-- Ну что вы, Дана, кто же осмелится на такую выходку в этих стенах -- смех поручика звучал несколько натянуто -- возможно, мне показалось, но вчера этот портрет выглядел несколько по-иному. Не могу понять, что изменилось и вот та тень на стене, за левым плечом... У неё такие странные очертания...
-- Полно, поручик -- корнет встал из-за рояля и подошёл к Сванидзе. -- это всё плод вашего воображения и болтовни наших милых дам о тайнах, мистике, циганах и пророчествах. Так не долго и в дьявола поверить. -- корнет расхохотался и эхо подхватило невесёлый смех.
-- Так что вы там говорили о ромалах, мадам? -- корнет по прежнему выглядел рассеянным и погруженным в свои мысли -- А почему бы и нет! Не вижу причин, почему бы двум доблестным гусарам не испытать свою судьбу, коли им того захотелось! Как, поручик? Вы составите мне компанию в испытаниях? Я слышал, гадалка там настоящая. Неужели не хочется узнать всё и сразу?
Лихая бесшабашность пришла на смену меланхолии. Решительность засветилась в глазах и какая-то обречённость была в наигранной браваде.
-- Поручик, я вас умоляю, остановите его -- Дана почти повисла на руке у Сванидзе. -- Он погубит себя. Мальчишка не понимает, с чем он играет. Это не шутки. Нельзя в таком состоянии ехать к ромам.
-- Я не мальчишка, мадам! Порошу не оскорблять! И я знаю, что делаю. Так как же? Вы со мной, поручик? Или я поеду один. Всё равно я уже всё решил. -- всплеск эмоций прошёл так же быстро, как и начался. Корнет без сил опустился в кресло. -- Поймите же, мне почти всё равно, что я там услышу, после того, что я видел сегодня -- он презрительно махнул рукой.
-- Корнет, не стоит так убиваться. -- Дана решила не вмешиваться. Поручик усмехнулся, резко отворачиваясь от портрета:
-- Вот помнится мне, влюбился я безумно. Был я ваших лет примерно и так же решил, что жизнь окончена. Даже стреляться собирался. И что вы думаете? Не прошло и двух месяцев, как бросила она своего интенданта. Ночи напролёт стояла под окнами казармы, прося прощения... Мда... Это я, пожалуй, загнул... Ну не ночи... но разговор у нас состоялся. Да только чувства-с не воротишь. Дааааа. Она, между прочим, теперь мать двоих прелестных малышей. Но, говорят, несчастна в браке. А ведь тоже любил... Ля мурррррр, ля муррррр...
-- Так что давайте-ка, батенька, мы с вами пропустим по рюмочке генеральской рябиновки да сыграем партейку-другую на билиарде. Вон и дождь начинается. А не то не ровён час простудим прекрасную даму по дороге. Она у нас теперь одна осталась, её оберегать надобно. -- Ага. А глаза-то, глаза. Ох и красноречевы эти гусарские глаза. Дверку-то я на ночь, пожалуй закрою....
Дана в сопровождении кавалеров отправилась в бильярдную. В камине тихо потрескивал огонь, доедая последние поленья и слова. Багровые отблески метались по стенам и фамильным гобеленам. На одном из них глаза вспыхивали и меркли под ударами молний в саду. На нарисованной стене плясала тень то ли котёнка, то ли.... Нет, это просто фантазия разыгралась. Слишком много сегодня было событий... Генерал загадочно улыбался с картины, провожая глазами троицу. И этот взгляд никак нельзя было назвать дружелюбным...
если кого-то заинтересует начало истории, то здесь, благодаря Ивансе, всё http://www.proza.ru/avtor/melamoryt&book=7#7
...Меня просили "Миг не проворонь ты.
А есть ли край там, на краю земли
И можно ли раздвинуть горизонты?...
Интересно, почему летом мне показалось, что Дом стоит на краю земли и вокруг нет ничего? Нет, я конечно знала, что где-то есть деревня и уездный городок. Но это были места, не связанные пространством. Как две остановки метро в детском сознании. Миры на поверхности изучены досконально и, вроде, знаешь, что город один и тот же, а сложить воедино картинку даже не у всех взрослых получается. Так и тут.
Дождь перестал нудить и нагонять дремоту, а вместе с ней испарилась и Иванса. Следом, откланявшись, спешно ушёл Влад. Дана встала и, поёживаясь от прохлады, прошлась по веранде. Сквозь облетевший сад видны были туманные поля и две маленькие фигурки всадников, на некотором расстоянии друг от друга удалавшиеся от усадьбы. Ах, Иванса, Иванса. Наверняка твоё "подумать" значило тайком куда-то отлучится, возможно, к Елене. Терпение, Дана и ты скоро всё узнаешь.
-- Господа! -- генерал выглядел до того обескураженным, что я не удержалась от улыбки. -- Похоже, что вам придётся теперь развлекать меня одну. Генерал попытался изобразить на лице любезность. Он всегда был неплохим лицемером, но сейчас это удавалось с трудом. Неужели его так задела внезапная перемена в Ивансе. Вот уж не подумала бы. Или собака на сене берёт своё?
-- Поручик, как вы смотрите на то, что бы разведать окрестности, пока дожди не сделали эту затею невыполнимой?
Генерал опередил замешкавшегося поручика: -- Прикажете заложить коляску, мадам? Я, с вашего позволения, отправлюсь верхом. Пока годы не сделали эту затею невыполнимой... -- усмехаясь в усы удачной шутке, генерал вышел отдать распоряжения и лично за всем проследить.
-- Поручик. Вы не находите, что обстановка в доме накалилась? -- Дана заговорщицки наклонилась к Сванидзе. -- сплошные полувзгляды и полунамёки. В воздухе висит какая-то напряжённость и тайна. Вы тут давно, может просветите меня?
-- Вы же знаете мужчин, мадам. Мы умеем сражаться, а все интриги, которые нам подвластны, касаются разведки и врагов -- рассмеялся поручик. -- Покажите нам крепость и мы сможем взять её осадой. Но увольте, нам никогда не понять, чего же хочет на самом деле женщина, когда говорит "я ничего не хочу"...
Разговор был прерван генералом. Какая перемена. В нём не осталось ни капли растерянности. Как всегда, собран, улыбчив и загадочен. Натянут, как струна и даже помолодел. С чего бы это?
-- Коляска ожидает и мы можем отправляться по местам, так сказать, охотничьей славы моего поместья. Поручик, вы верхом или.... Бедному поручику ничего не оставалось, как присоеденится к генералу. Величественное зрелище -- статные мужчины на породистых скакунах, гарцующие вокруг маленького ландо, явно английского происхождения. Не зря я люблю именно этот мир из всех своих миров больше всего.
-- Генерал, а что стало с вашей библиотекой? Иванса сказала мне, что вы собираетесь оборудовать целую комнату в подвале и заняться некиими изысканиями? Вы уже целый месяц чем-то заняты и никто в точности не знает чем? Или это такая тайна? -- вопрос застал генерада врасплох. Не спасала даже извечная усмешка в усах.
-- Ну что вы, какая же тайна. Все мы ищем ответа на вопросы о смысле жизни. Истоках и взаимосвязях. Я, увы, не исключение. Решил, так сказать, подготовится к зиме. Что бы не умереть со скуки...- а ложь вам не идёт, генерал. Мысль сама собой мелькнула в сознании. Книжки-то вы запирать стали. В алхимию не верите ни вы, ни я. Неужели в тех книгах, которые вы так виртуозно стащили у меня под носом таки что-то было?
Мужское внимание, замешанное на тайне и приправленное осенним тленом -- что может лучше тонизировать и расправляться со скукой. Глупцами были все парфюмеры мира, верившие, что смесь ароматов способна творить чудеса. Ни один аромат не заменит пронзительного взгляда и чувства предвкушения.
Ландо неспешно выехало из рощи и Дана увидела вдалеке дом, ни на что не похожий. Ржевский никогда не распространялся о своих соседях. Возможно, не считал нужным признавать факт их существования. И тем ни менее...
-- Генерал, а чья это усадьба? -- один невинный и наивный вопрос и снова напряжённость сковывает воздух. Господи, да что же это происходит. Почему я не могу ничего понять и сложить. Меня долго не было. Хотя в мире без времени нет понятия "долго".
-- Сударыня. Вы много от меня хотите. Не могу же я знать всех соседей. Да и человек это не жаждет общества. Вот, пожалуй, и всё, что я могу сообщить. Даже прислуга не в курсе.-- Ага. Значит вы интересовались, даже у прислуги. Генерал, а вы не так замкнуты, как хотите выглядеть.
Всю обратную дорогу беседа крутилась вокруг личностей, которые проявляются из ниоткуда и их влиянии на общество. Достойная тема. Особенно в моём присутствии. А ещё смеют что-то говорить о "ля фам"... Уже перед самой усадьбой генерал внезапно раскланялся на скорую руку и, сославшись на неотложные визиты, поспешно ускакал в направлении уезда.
-- Ну-с, поручик. И что вы про всё это думаете? -- вопросительный взгляд и ожидание ответа.
-- Сударыня. Вы ставите меня в неловкое положение. Есть, конечно, пару мыслей в моей голове, но не думаю, что они имеют отношение к генералу. Или о ком вам там ещё хотелось бы поговорить. Боюсь выглядеть невежливым, но единственное, что я сейчас мог бы обсуждать по теме неизвестности, так это планы на вечер. Намечается поездка в табор. Если вы составите нам компанию, я хотел бы сопровождать вас.
-- Боже мой, как официально -- рассмеялась Дана.-- Поручик. Я прошу вас быть моим защитником и провожатым. На случай нападения стаи голодных циган. И, кстати, раз уж мы так неофициально вступаем в заговор, не сообщите ли мне своё имя? Или нет. Я передумала. Говорят, в таборе есть замечательная гадалка. Вот вечером и проверим, насколько она и вправду умела.
-- Итак, до вечера -- Дана, шелестя платьем, поспешно отправилась в свою комнату. Вечер был уже скоро. А ей нужно ещё столько всего успеть...
если кого-то заинтересует начало истории, то здесь, благодаря Ивансе, всё http://www.proza.ru/avtor/melamoryt&book=7#7
