История одной сказки. Потерянное время.

                                                                                           Чай в пакетиках можно заваривать только семь раз.

                                                                                           На восьмой чаинки всплывают посмотреть на этого жлоба.

                                                                                                                                                  пятничный  анекдот

-- Бабуля -- Дана попыталась изобразить смущение -- ты откуда?

-- Я, как американский полицейский. То доллара не хватает, то на пять минут опаздываю -- бабуля плюхнулась в кресло-качалку, весьма довольная собственной осведомлённость о чужих нравах.

-- Ну, голубушка, -- она критически осмотрела внучку -- Хоть одно радует в этом мире. Ты и в юбке, конец света близок. Наконец-то на тебе нет этих несносносных штанов из чёртовой кожи. -- И где, позволь поинтересоваться, тебя снова носит? Я, чай, уже не девочка, по всем мирам за тобой скакать.

Я картинно закатываю глазки, демонстрируя всем своим видом полное раскаяние. Сейчас бабуля оседлает своего любимого конька и прощай моя прогулка по парку. Я тоскливо посматриваю в окошко и слушаю в пол-уха бабулю...

--... сколько раз говорено, слушай себя, думай, чувствуй. Голова, она одна. Дана, ты вообще меня слышишь?

-- Да слышу я, слышу. Ну чего ты ругаешься. В это раз ведь увернулась. Ну рассыпался очередной мир, но я ведь не сильно пострадала. Думала, чувствовала и увернуться вовремя успела. Вот жива-целёхонька. -- я стараюсь выглядеть непринуждённо и весело. А что, собственно, произошло? Ну подумаешь, стукнулась об эгоизм чужой, ну так что, в первый раз что ли. С моей практикой -- пыль для моряков. 

Бабуля подозрительно всматривается в Дану. Что-то не так. Либо мир не сильно рухнул, либо внучка поумнела и таки смотрела на всё со стороны. Либо ещё что-то, чего она пока не знает.

-- Ты хоть помнишь, зачем ты здесь? -- бабуля явно не собирается закругляться.

-- Конечно. Я уже многое узнала. -- последняя попытка обойти старушку и улизнуть. 

-- Ну, ну. Я надеюсь, что это не пустые слова.

В голове всё ещё вертится разговор с Ивансой и Рене. Интересно, бабуля в курсе, где я была на самом деле. Как-то не тянет спрашивать. И вообще, имею я право на личную жизнь? Вон она, моя личная жизнь. Под окнами бродит, глазами сверкает. Как бы так поделикатней смыться...

-- Бабуль, я пойду, по парку пройдусь. Что-то голова разболелась -- бабуля делает вид, что купилась.

-- Ладно уж, непоседа, ступай. Только не долго. Холодает к ночи. Да и разговор есть к тебе -- бабуля великодушно и величественно позволяет мне покинуть её общество.

Дана вихрем выносится в парк.

-- Простите, поручик, я слегка задержалась. Так о чём вы хотели со мной поговорить? -- Дане очень хочется, что бы серьёзный разговор был лишь предлогом для прогулки с ней. Ох уж эти женщины. Просто жить не могут без своих сказок.

Сказки тоже имеют своё измерение. И свою меру терпения. Нельзя испытывать их бесконечно. Нельзя хотеть прожить их все самой и требовать остаться без отметин. Нельзя безнаказанно влезть в чужую сказку. Нельзя забывать, что сказочный мир, это тоже мир, просто немного другой. Нельзя быть жадным. Нигде, никогда... Сколько же нельзя в жизни. Интересно, чего больше -- нельзя или хочу? Почему, когда рушится мир, сразу возникает столько вопросов? И почему на них никогда нет ответов?.....

если кого-то заинтересует начало истории, то здесь, благодаря Ивансе, всё http://www.proza.ru/avtor/melamoryt&book=7#7