Замітки голодомор

Жертва Голодомора убита быком

18.09.09, 15:39
голодомор, история, политика

Не могу удержаться и публикую статью http://news2000.org.ua/a/64228 Что показательно, так это то, что многие данные из статьи каждый может проверить и убедиться в их правдивости... Привожу ссылку на Книги Памяти, чтоб информацию из статьи желающие могли проверить: http://www.memory.gov.ua/ua/publication/content/1090.htm Очень рекомендую к прочтению: Молния и быки как орудия геноцида Голодоморная фальсификация национального масштаба Владимир КОРНИЛОВ Примета последних лет: началась осень — значит, надо ждать очередной волны поминальных церемоний, новых крестов, выставок и резкого роста количества жертв голодомора. В этом году траурные «торжества» проходят под знаком публикации региональных и национальной «Книг памяти жертв Голодомора 1932—1933 гг.». Я очень ждал появления этих книг и потратил немало времени на то, чтобы разыскать печатные версии региональных проектов, за реализацию которых под угрозой выговоров и увольнений лично отвечали губернаторы. В первую очередь меня интересовало, каким образом власть выкрутится из собственной лжи по поводу ежегодно растущего количества жертв голода 30-х годов. Согласитесь, одно дело — брать цифры с потолка, добавляя каждый год по миллиону-другому, и совсем другое — поименно перечислить жертвы, дав возможность любому стороннему наблюдателю более или менее реально оценить масштабы трагедии. Проанализировав некоторые из региональных «Книг памяти», могу без тени сомнения заявить: данный проект национального масштаба является откровенной, ничем не прикрытой попыткой сфальсифицировать отечественную историю и любой ценой завысить число жертв голода. При этом авторы проекта, явно выполнявшие его для «галочки», невольно сделали полезнейшее дело —они полностью развенчали миф о том, что голод в Украине в начале 30-х годов был организован тогдашней властью специально и по национальному принципу, то есть развеяли миф об этногеноциде. Разнарядка на жертвы История с «жертвами голодомора» в селе Андрияшевка Сумской области уже стала классикой. Когда оказалось, что вместо списка жертв в «Книгу памяти» поместили список ныне живущих избирателей села, власти постарались списать все на досадную ошибку, которая, конечно же, не может иметь системного характера. Быстро нашли и наказали стрелочников из местной райадминистрации. При этом, судя по анонимным комментариям чиновников, те просто разводят руками, ссылаясь на «разнарядки» из Киева. На самом деле мы пока с трудом представляем, сколько еще будет жертв «Книги памяти жертв Голодомора». Ведь жители Андрияшевки нашли себя в этой книге по чистой случайности. Сколько еще граждан с удивлением узнают, что они умерли в 1932-м от голода, или найдут в таких книгах близких людей, никакого отношения к голодомору не имевших, можно только догадываться. Во всяком случае на сайте Сумской обладминистрации после скандала кнопку «Голодомор 1932—1933 на Сумщине» заблокировали — видимо, решили поберечь других чиновников. О факте «разнарядок» и «планов по жертвам голодомора» слухи ходили с самого старта проекта «Книги памяти». К примеру, в феврале прошлого года на одном из интернет-форумов появился любопытный рассказ о том, как в архив областного центра пришла команда из Киева вогнать в единый электронный реестр людей, умерших с середины 1932-го до середины 1933 г. от голода и истощения. Поскольку таких людей оказалось на несколько порядков меньше, чем хотели в Киеве, распорядились вносить в архив всех, кто умер с начала 1932-го до конца 1933 г. (т. е. и в те периоды, когда голода еще или уже не было), причем вне зависимости от причин смерти. «Посчитали записи, — написал анонимный автор блога, — всего померло за 1932—33 год около 35 тысяч человек (от естественных причин, от старости, от поножовщины, от несчастных случаев на стройках заводов — то есть вообще)... Вобьют в базу всех, хотя реально получается умерших от голода не более 15 тысяч (это с учетом, если все нерасшифрованные записи на латыни в медицинских картах — это от голода)». При этом, по словам автора данного сообщения, и общего количества жертв заказчикам из Киева было мало, а директора архива грозились уволить за «невыполнение плана». Сравнительно недавно еще на одном форуме появилось признание блоггера из другого региона Украины: «В принципе у нас в области было то же самое — каждую неделю облархив отчитывался в Институт национальной памяти, и те давали все новые и новые вказивки: сначала учитывать период с октября 1932 по сентябрь 1933, потом — 32 и 33 годы целиком... Все как при Союзе — выходили на нужную (правда, кому нужную?) цифру любыми методами... Зачем? Понять сие невозможно...» Именно поэтому мне и было интересно, на какую цифру в итоге выйдут авторы этого общенационального прожекта, каким образом будут подтягивать количество жертв до астрономически невероятных цифр, озвучиваемых ныне кульчицкими и прочими идеологами «геноцидной» теории, а главное — как будут выкручиваться идеологи проекта по поводу причин смерти «жертв голодомора», умерших от поножовщины. Как быка и молнию сделать инструментом голода Вы не поверите, но никто и не думал выкручиваться. В областях, где о заданиях хоть немного задумывались, благоразумно решили вообще не указывать причины смерти «жертв голодомора». А в тех регионах, где чиновники беспрекословно выполняли «разнарядки» из Киева, не вдумываясь в смысл происходящего, а архивисты дотошно выписывали все акты регистрации смертей, уже изданы «Книги памяти» с указанием причины смерти фигурантов «мартирологов». Оказывается, среди тех людей, которые нынешняя власть пытается представить в качестве жертв голода 30-х годов, собственно от голода или недоедания умерла не самая значительная часть. Я даже не хочу сейчас обсуждать, почему в «жертвы голодомора» зачислены 95-летние старики, в чьих заключениях о смерти значится «умер от старости» — дай бог, чтобы в наши годы такое количество людей доживало до столь преклонного возраста. Не хочу также перечислять, сколько людей, занесенных в эти «Книги», умерли от брюшного тифа — судя по медицинским заключениям, в разных регионах Украины в те годы наблюдалась эпидемия этой страшной болезни. В конце концов, я понимаю, что идеологи нынешнего режима начнут доказывать с пеной у рта: и смерть 95-летнего старца, и брюшной тиф были вызваны ослаблением организмов, истощенных от недоедания. Но я лишь навскидку приведу несколько примеров, которые при всем желании нельзя зачислить к жертвам голода. И заверяю: практически в каждой региональной «Книге», в которой ее составители удосужились указать истинную причину смерти человека, можно найти множество таких случаев. К примеру, выписки из «Книги памяти жертв Голодомора» Запорожской области: Город Бердянск: Милешко Александр, 20 лет, рабочий, русский, дата смерти — 18.12.1932, причина смерти — отравление алкоголем Шушлов Владимир, 49 лет, дата смерти — 18.03.1933, асфиксия, острое алкогольное отравление Воробьева Марина, 7 лет, из семьи рабочих, дата смерти — 09.10.1933, задавлена автобусом Нечипуренко Алексей, 13 лет, из семьи рабочих, русский, дата смерти — 03.09.1933, кровоизлияние в мозг от удара автобусом Город Запорожье: Рябцев Василий Иванович, 45 лет, рабочий, русский, дата смерти — 23.11.1932, сотрясение мозга, алкогольная депрессия Зиновьевский сельсовет: Желешков Михаил, 25 лет, рабочий, украинец, дата смерти — 08.11.1933, убит автомашиной Васильевский сельсовет: Мягкий Павел Павлович, 6 лет, из семьи единоличника, украинец, дата смерти — 09.08.1933, попал под машину Белогорьевский сельсовет: Коноваленко Лука Павлович, 34 года, колхозник, украинец, дата смерти — 16.06.1933, убит молнией. И так далее и тому подобное. Огромное количество погибших от несчастных случаев, от производственных травм и даже от алкогольного опьянения — все эти трагические смерти власть пытается представить нам сейчас как прямые последствия голода 30-х. Видимо, надеются на то, что никому не придет в голову внимательно вчитываться в широко рекламируемые «мартирологи». Та же картина в «Книге памяти» Одесской области. Вот выписка из справки о смерти 70-летнего Филиппа Карповского из г. Балта: «старческий маразм, хронический алкоголизм». 40-летний одессит Николай Мельниченко умер от «отравления алкоголем». Колхозник из Балты Федор Астратонов 26 июля 1932 г. убит быком! Винодел Мойше Ройзенберг из того же города в августе 1932 г. убит бандитами. 24-летний житель Большого Фонтана Виктор Забава погиб под трамваем, а 40-летний житель села Нерубайское Сазон Белоусов — под поездом. Ну а львиную долю «жертв голодомора», само собой, дали наиболее заселенные промышленные восточные регионы. Абсолютно все смерти от травм, полученных на производстве или в шахтах, также отнесены составителями «Книги памяти» к результатам голода. В Луганской области, к примеру, к «жертвам голодомора» отнесены горняки Мирон Волих, Костя Колин, Василий Лысенко, Федор Мирошник, В. Мороз, Иван Палиянко, причиной смерти каждого из которых указано: «погиб в шахте». 6 июля 1933 г. житель Перевальского района Луганской области Василий Николаевич Мищинко стал жертвой аварии на шахте — тоже, оказывается, жертва голода. Причем, не поверите, два раза! То есть в «Книге памяти» Василия Мищинко решили включить в жертвы голода и по спискам Зоринского горсовета, и по спискам Комиссаровского сельсовета. И таких «дубликатов» — сколько угодно! Можно предположить, что таким нехитрым способом чиновники и выходят на цифры, заданные из столицы. Жертвы электротравмы, перелома хребта, черепно-мозговой травмы, молнии, самоубийцы и утопленники — все включены в «Книги памяти жертв Голодомора»! Видимо, по логике составителей данных мартирологов, молния поражала насмерть только истощенные голодом организмы! Кто-то скажет, что это — не грубейшая фальсификация? Хотя да, уже говорят. Например, когда журналистка одесского телеканала АТВ после презентации тамошней региональной «Книги памяти» указала на данные причины смертей «жертв голодомора» одному из составителей «Книги», декану истфака Одесского университета Вячеславу Кушниру, тот ответил просто гениально: «Вы цепляетесь за вопрос, который не является важным на сегодняшний день. И я думаю, что и в дальнейшем он не будет важным». В самом деле адепты нынешней власти пытаются представить всех умерших в 1932—33 гг. жителей Украины жертвами «геноцида», в угоду политической конъюнктуре откровенно фальсифицируя исторические факты? А мы, неразумные и такие надоедливые жители, пытаемся цепляться за те факты и задаем неудобные вопросы — как тут не крякнуть от досады! Я призываю всех исследователей и людей, небезразличных к правдивой истории, как можно быстрее скачивать и копировать файлы общенациональной жертвенной «Книги», частично вывешенные на сайте Института национальной памяти. Ведь не исключено, что кто-то из авторов данного прожекта по примеру Сумской администрации сделает «неудобные» кнопочки неактивными. А затем додумаются убрать и графу «причина смерти» (как это, кстати, сделали в некоторых регионах). И тогда наши потомки действительно не узнают, что указанные цифры взяты адептами «геноцидной» теории с потолка. Как ни старались, до миллиона не дотянули Кстати, знаете, сколько «жертв голодомора» таким образом натянули составители данных «Книг» в итоге? Если верить официальному сайту Института национальной памяти — 882 тысячи 510 человек! Вы только вдумайтесь: авторы региональных «Книг памяти» вписывали в реестры всех умерших и погибших с 1 января 1932 г. по 31 декабря 1933 г., вне зависимости от причин смерти, дублируя некоторые фамилии — и смогли набрать меньше миллиона жертв, что вполне сопоставимо с ежегодной (!) смертностью в современной Украине. В то время как неумолимо нарастающее с каждым годом официальное число «жертв голодомора» достигает 15 млн. (а я уже слышал на некоторых ток-шоу и 20 млн.)! Конечно, сторонники ющенковско-кульчицкой арифметики могут сослаться на то, что: 1) в архивах сохранился далеко не полный список умерших; 2) истинные причины смертей замалчивались. По поводу первого аргумента можно согласиться — действительно, многие архивы 30-х годов не уцелели в годы войны, сгорели, погибли при эвакуации и т. д. Но второй аргумент не выдерживает критики. Заметьте, в 1932—33 гг. еще не было убийства Кирова и последовавших за ним массовых репрессий. Еще не было «расстрелянной переписи» 1937 г. и последовавших за этим фальсификаций статистики. И в конце концов в основу «Книг памяти» легли заключения врачей, которые были односельчанами, соседями умерших. Не мог сельский врач писать диагноз «убит быком» на карточке человека, который умер от истощения! Стало быть, можно делать вывод о примерном соотношении смертей от голода и от других причин — от старости или от несчастных случаев. И даже учитывая, что процентов 20—30 архивов погибло (это можно оценить по числу населенных пунктов, предоставивших архивные данные для «Книги памяти»), то жертв голода, несмотря на масштабность трагедии, было на порядок меньше, чем навязываемая нам сегодня цифра. В начале 30-х советская статистика была уже довольно централизованной. Практически все отделы регистраций в СССР (особенно в европейской его части) работали слаженно. И это видно из единых шаблонов, по которым заполнялись регистрационные карточки умерших. Обязательно указывался возраст (хотя бы примерно), официальная причина смерти, происхождение и, что немаловажно, национальность. Если геноцид, то какой этнос истреблялся? И тут мы подходим к одному из самых показательных моментов, касающихся «Книги памяти жертв Голодомора». Сегодня, отметая очевидные факты, идеологи геноцида твердят о том, что Москва хотела истребить именно этнических украинцев и заградотряды выставляла именно в украинских поселениях. Можете представить, как я ждал в этой связи «мартирологов» по Донбассу, где в «жертвы голода» заносились даже погибшие на шахтах горняки. И каково же было мое разочарование, когда я узнал, что данные о национальности умерших в 30-е гг. жителей Донецкой и Луганской областей оказались... засекречены. Нет-нет, не тогда, в 30-е гг., а именно сейчас, при составлении «Книг памяти»! Повторюсь, тогда карточки регистрации смертей заполнялись по единому шаблону во всех регионах Украины. Однако в «мартирологах» регионов Донбасса современные власти указали все данные — и возраст, и происхождение, и род занятий, и причины смерти, но ни слова — о национальности. Почему же данная графа «выпала» из «мартирологов» Восточной Украины? Не потому ли, что, изучив национальный состав умерших, которых нынешние власти правдами и неправдами причислили к лику «жертв голодомора», любой непредвзятый исследователь сразу же отмел бы теорию «этнических чисток», якобы устраиваемых в Украине Кремлем? Неутешительный для власти ответ можно получить, проанализировав данные по тем регионам Центральной и Южной Украины, где местные архивисты решили не утаивать «неудобную» графу. Открываем «мартиролог» Запорожской области. Первый в списке Бердянск. Всего к «жертвам голодомора» в этом городе составители «Книги» отнесли 1467 человек. В карточках 1184 указаны национальности. 71% из них — этнические русские, 13% — украинцы, 16% — представители других этносов (см. таблицу). Количество «жертв Голодомора» г. Бердянска (согласно «Книги памяти» Запорожской области) Русские 842 Украинцы 155 Евреи 66 Болгары 55 Немцы 25 Греки 20 Поляки 4 Белорусы 3 Армяне 2 Караимы 2 Старообрядцы 2 Чехи 2 Эстонцы 2 Ассирийцы 1 Итальянцы 1 Латыши 1 Сирийцы 1 Если это был «геноцид», то, собственно, какой этнос в Украине ему подвергался? И пусть Бердянск — нетипичный город, где этническая картина не совпадает с таковой по Украине в целом. Но львиная доля тех, кого составители «Национальной книги памяти» занесли в жертвы голода, — это жители городов гораздо крупнее Бердянска. Там этническая картина была и остается еще более пестрой. Что же касается сел и поселков, то там, судя по метрикам, можно было встретить и сугубо украинские населенные пункты, и сугубо русские, и немецкие... Например, вот данные по Нововасильевскому совету Запорожской области: из 41 «жертвы голодомора», чьи национальности были указаны, 39 были русскими, 1 — украинка (двух дней от роду Анна Чернова умерла с диагнозом «рожа», что вряд ли можно списать на голод) и 1 — болгарин (причина смерти — «сгорел»). А вот данные по селу Вячеславка той же области: из 49 умерших с указанной национальностью 46 были болгарами, по 1 — русский, украинец и молдаванин. В Фридрихфельде из 28 «жертв голодомора» все — немцы. Схожая картина на юге Украины, где, судя по метрикам, попадались и однородно украинские села, и однородно русские поселения (подчеркиваю, сейчас я говорю не о городах, а о сельской местности). Вот этнический состав «жертв голодомора» по Граденицкому сельсовету одесского Приморского района: из 75 человек, чьи национальности указаны в «Книге памяти», 71 — русский, 2 украинца, 2 молдаванина. А в селе Выгода (ныне — поселок в Беляевском районе Одесской области) авторы «Книги памяти» насчитали 37 жертв голода, из которых 33 — немцы, 1 — русская (97-летняя Ефилия Савченко умерла с диагнозом «паралич сердца»), 1 — украинец (некий Владимир Мазуренко умер от воспаления легких), 1 — молдаванин и 1 — англичанин. Надеюсь, читатели поймут мою заинтересованность в столь подробных данных. Я бы, конечно, не стал разбирать национальность умерших в далекие 30-е, если б не спекуляции современных политиков на тему «этнических чисток». Авторы «геноцидной» теории, стремясь причислить к «жертвам голодомора» всех жителей Украины, умерших в 1932—33 гг., сами опровергли свою же теорию. Впрочем, как и всегда. Приведенные ими данные свидетельствуют о том, что ни голод, ни болезни, ни молнии, ни даже быки не выбирали национальность своих жертв. А соответственно ни о каком «этническом геноциде» в те годы не может быть и речи. Стремясь сфальсифицировать любой ценой количество жертв голода, идеологи «Книги памяти», сами того не желая, открыли глаза украинцам на реальные факты трагедии, разоблачили свои собственные фальсификации.