...
- 05.04.09, 23:32
Твои слова гуляют.
Тот ветер выжег все давно уже,
И чувства пустоту не заполняют...
По скрипучему трапу самолёта совершившего посадку в столице республики Якутия -Сахе, суетливо течёт ручеёк, серый водопад ржавчины. Его брызги - клерки, делавары, чиновники. Не интересно, прошлогодний песок - обычная цепочка покусанных молью офисных самураев, тараканы с кодексом Бабло-до. Мягкая, скрипучая, хорошо выделанная кожа молодого дермантина лижет боевые щиты чёрных барсеток. Дорогие фамильные клинки – авторучки, скрываются в ножнах длинных пальто. Матрица. Узкие тусклые глаза обрусевших лучников - городских Чингачгуков, забывших свой язык и запах тайги. Чем-то неуловимым, они напоминают мне украинцев (тухес). Может пустотой в глазах – зеркалах вялых сердец?
Мне не нужны эти люди, интерес мой чисто энтомологический - природное любопытство (зоофилия). Даже если сейчас за мной «приглядывают», я наверно не смогу этого понять. Не хочу тратить время, отвлекаться. Дальше, где сосны шепчут, а сентябрь - первый месяц зимы, цивилизация почти исчезнет, сотрётся, обратится в пыль тонких шрамов таёжного тракта и череду маленьких деревянных посёлков. Там, в кабинах попутных грузовиков, я растворюсь от любого внимания в утренней прохладе, криках птиц и в синеватом дыме бензиновых выхлопов. А тот (поц), кто прочтёт мой след, рано или поздно сам бескорыстно ляжет вспухшим трупом - пропавших людей тут не ищут.
Здесь нет привычных дорог. Специальные люди, не умеющие жить в муравейниках, умеют работать муравьями тут. В лесу. Неторопливо и обречённо, оттачивают всю свою недолгую и трудную жизнь, коллективное мастерство пробивать(!) тайгу трактами. Спиваются, меняя здоровье на иллюзию свободы от государства. Платят дорого - самой ценной монетой: прожитыми минутами, за удовольствие жить в горьком безлюдье, среди таких же как они, ибо другие здесь не живут. Принимают за женщин, несчастных существ более всего похожих на больных животных. Умирают дорожники тут же, в лохмотьях алкогольной тоски, рано становясь стариками, не понимая, зачем уходить из дощатых вагончиков. Их жизнь началась и заканчивается здесь, на полированных ножом грейдера обочинах, среди якутских сопок. Определённо – они настоящие украинцы.
Я раздавлю в ладонях паутинку, оставлю за спиной одну из таких обочин и шагну на изумрудный ковёр - мох первобытного леса, в котором никогда не росла трава. Зачем? Что толкает меня? Я не люблю адреналин и не так глуп, как привык казаться. Можно сказать, что мне нужны деньги (кэш - наличка) и мой долг заботится о семье, что мне остро нужна квартира, машина и прочая лабуда. И эти слова будут правдой. Маленькой, фальшивой, дешёвой правдой для муравьёв Бабло-до.
На самом деле мне просто нравится здесь - в царстве мхов. В этих каменистых распадках, в мелколесье карликовых сосен, на краю ойкумены, где караваны сонных скал, где нет линии горизонта, а ягодники бывают выше иных деревьев – тут живёт моё сердце. Только здесь, с рюкзаком и карабином, я чувствую себя самим собой, дышу, реализуя нежелание быть прошлогодним песком, офисным самураем.
Лучше заниматься любимым, пусть опасным и незаконным делом, чем остро сожалеть о том, что из года в год бегаешь по замкнутому кругу, стремясь продвинуться в иерархии насекомых. Мне нравятся вино, деньги и женщины, я с удовольствием пью яд большого города, но главный кайф – это оставаться самим собой, имея возможность в любой день захотеть, порвать в ладонях паутинку и шагнуть на другую планету, оставив за спиной наждачный асфальт и бледную суету ферромонов. Захотеть и стать птицей. Я ииолшо, я живу среди людей и давно научился быть человеком, но я больше чем человек.
Мне сегодня опять приснилась песенка.
Незамысловатая, грустная немного, но мне понравилась.
Так и назову:
Грустная песенка
Живу на свете без тебя,
Но как же жить мне, не любя?
Тобой полна ещё душа моя.
И хоть не любишь ты совсем,
Душа твоя открыта всем,
Живёт она, всему себя даря.
Когда Судьба от нас уйдёт,
Туда, где кто-то её ждёт,
Свобода гордая придёт – зови!
И пусть она ветра несёт,
Но с ветром и струна поёт,
А счастье медленно течёт в крови.
Мелкая вертлявая мартышка пегой масти, без лифчика. Красная майка цвета ржавой крови, штаны - зелёный камуфляж, скользкие браслеты татуировок, жидкие волосы, вороватая наглая мордочка. Серебро. Хорошая косметика, убитая на вульгарный индейский макияж. Меня тянет к таким, не слишком полноценным. Я давно уже не копаюсь в дебрях своей сексопатологии.
Трудно. Упитанные (120 кг) мужчины моего типа (1.60) и возраста (под 40), у неё явно не котируются - вызывают такое же недоумение, как говорящая цирковая лошадь, парящая во главе журавлиного клина. И то, что она сидит тут, (кафе «Визит», возле Укртелекома) мило стряхивая пепел в мою тарелку, кокетливо раскачивает хромое пластиковое кресло, увлечённо парит херню про школу – это мой большой тактический успех. А ещё - это моя маленькая Месть.
Моя девушка – королева всех мартышек, уехала на море курить шмаль, зажигать со всякой рванью на дешёвых дискотеках, наливаться пивом и трахаться с наркоманами на ночных пляжах. Отомщу. Ей пофигу с кем я пересплю, но я – «гламурный подонок», коварно потрачу с этой мочалкой такую сумму, которую не трачу на любимую за два года. Королева моего сердца приедет спелая, загорелая, со свежим трихомонозом и сразу, на весь год, попадёт в полосу хронического безденежья. Мне будет приятно.
Мешаем пиво с водкой - зовём нежность, садимся ближе, лижемся - пробую на вкус чужую слюну, она уже доверчиво тушит бычки в моём салате, а я осторожно приручаю её, как трепетную лань - кормлю с рук такими сладкими, павшими на пол отбивными. Забываю, как меня зовут - нам принесли чёрный ром, примеряю серебряную кольчугу мачо - заказываю текилу, целую в засос – играю в пылесос, теперь горящий абсент залпом – немного, по 100 на рыло и сразу едем в «Капюшон», эР-Эн-Би вечеринка. Странно, вроде почти не пили, а уже шоу барменов в гадком «Молинари» - хочу выступить, но мне сразу отдают приз. Коктейли, танцую волосатый мужской стриптиз – танец жирных маленьких гоблинов, весь клуб плачет, валяется на полу от хохота. Закрытое Готик-пати – моя девочка дерётся с матёрой (лет 18) лошарой в пирсинге, стиль пьяного Шварцнегера. Вдвоём, с большим трудом, мы топим её в унитазе. Такси (!) - девушка пригласила меня на дачу.
Там, в душной летней темноте загородного дома, дышал свежим постельным бельём, кусал её торопливые ладошки. В жарком жадном беспамятстве кровати, в лунном свете распахнутых окон, бледный силуэт женского тела. Поранился о собственную мысль – Господи, как же мне хорошо-о сейчас (!), как же мне нравится-я эта буйная девочка (!). И почему я обязательно должен ждать ту, морскую, сварливую, злую, с ободранными коленями, с недовольным лицом и плохо выбритым колючим лобком, что ранит губы поцелуев. Не знал - ночные цветы так ярко пахнут сиреневым смогом в неподвижном, густом воздухе.
А утром я увидел среди цветов вертолётную площадку, завтрак принёс хмурый верзила в берцах. Я откровенно струсил. Забавно это вспоминать. Она уже большая девочка, учится в другой стране. Мамы нет. Её папа, хороший дядька, ба-а-альшой человек в Укртелекоме – любитель африканских сафари, пару раз меня сильно выручал. Мы до сих пор переписываемся в чате, но ни разу больше не встречались. Я так и не сказал ей, что женат.
С разницей в неделю у меня появилось две Водолейки!
Мои вы глазки, носики и ушки
Мои прелестницы, и часто хохотушки
А иногда ворчуньи то и дело…..
Но именно таких я и хотела
Ты, старшая, ты-девочка загадка.
Спрошу «Влюбилась?»-лишь молчишь украдкой
Смотрю в глаза и там ответ читаю
«Ну, мамочка, ну просто я другая»
Как хочется туда-в твой мир пробраться
Нет, не подправить, не поковыряться
А просто там побыть, побыть с тобою……
И поболтать про все без перебоя.
Надеюсь, буду я тебе подружкой
А чуть попозже- иногда подушкой
Поплачешь ты на мне и помечтаешь,
Какое-то желанье загадаешь.
Ты, младшая, ты маленькое чудо
И часто удивляюсь я, откуда
Такой комочек счастья мне в награду…
Я повторюсь: другого мне не надо!
Закроешь глазки, ручками обнимешь,
И крепко поцелуешь-не разнимешь!
Тебе всё интересно, ты- болтушка
И даже рассуждаешь, как старушка
Люблю я ваши пяточки- ладошки….
Как жаль, что вы растёте понемножку…
Но вам открою тайну: Без сомненья
Вы моё самое наилучшее творенье!
И чтоб вы знали: что бы ни случилось,
Как бы у вас сложилось-не сложилось,
Я не устану повторять вам то и дело:
«Ведь именно таких я и хотела!»
(с)