*** 3

Зима отступала. И все - люди, звери, птицы, ждали прихода долгожданной весны.

Чудо иногда уходил со двора. Его манил запах феромонов милых подруг. Местные кошки не могли перед ним устоять! Тем более, что конкурентов он ловко строил на деревьях. О как это было круто! Каждое свидание для него, как сумасшедший опыт страстных побед! Как странно, что этих воспоминаний нет в его прошлой жизни…

Вся эта котовасия выглядела безумно сексуально! Но вопреки ожиданиям подруг и количеству побед над соперниками, в душе Чудо не звучал ни вальс Шопена, ни увертюра Рахманинова. Струны в душе дрожали нелепым «собачьим вальсом» или пошлым «Чижик-пыжик, где ты был».

Как-то возвращаясь с очередного свидания возле растрёпанных кустов сирени Чудо увидел горлицу, клевавшую зерно. Какой-то добрый человек рассыпал его для птиц. Он заметил то, что ускользнуло от внимания горлицы - огромный рыжий кот вел на неё охоту. В душе Чудо поднялась волна негодования и злости. Откуда эти чувства? Какое его дело до этой «чокнутой»? И тем не менее Чудо ускорился. Расстояние между ним и горлицей сокращалось. Мира оторвалась от зёрен, увидела его и растерялась.

Что делать? Лететь прочь, приближается опасность или это он так спешит поздороваться с ней? Может прежний Чудо вернулся и вспомнил её?

Беда пришла откуда не ждали. Рыжий воспользовавшись замешательством птицы, метнулся к ней.

От быстрого шага Чудо перешел на бег. Глаза его блестели, а из груди вырвался истошный кошачий вопль.  Мира в ужасе вспорхнула на ветку ближайшего дерева, благодаря чему и оказалась в безопасности. В тот же момент, издав душераздирающий боевой клич, Чудо промчался под деревом и схватился с Рыжим.

Два кота сцепились в ожесточённой схватке катаясь в пыли, истошно воя и запуская когти под шкуру друг другу. Во все стороны полетели клочья серой и рыжей шерсти. Рыжий оказался застигнут врасплох. Он знал о бойцовом, скандальном характере Чудо, но отступить, значило потерять авторитет. И не только в кругу дворовых котов, но и в глазах прелестной кошачьей половины. Это уже дело чести! Рыжего переполняла ярость. Что же и на птиц теперь охотится нельзя?! Совсем очумел этот серый диссидент!

Дикие кошачьи вопли, привлекали всеобщее внимание. Даже люди, и те стороной обходили поле битвы. Чудо молод и силён, а пробелы в памяти никак не умоляли его воинственной прыти. Изловчившись, он вывернулся из лап противника, подпрыгнул в воздухе почти на метр, всем весом опустился на рыжего и как компостером, вцепился зубами в его левое ухо. Правая лапа Чудо, обнажив острые, как лезвия когти впилась в морду Рыжего, пытаясь повторить шедевральную улыбку Гуинплена.

И Рыжий сдал позиции. Испустив странный звук, который на языке кошачьих видимо означал капитуляцию, он уступил победителю. Чудо ослабил хватку. Освободившись, Рыжий скрылся в подворотне.

Отряхнув пыль состоявшегося поединка Чудо взглядом победителя обвел двор. На ближайшем дереве сидела испуганная горлица. Странные переживания нежности и тепла поднялись из глубин его памяти. Но он не мог ответить себе на вопрос, почему ввязался в драку. Неужели из-за этой удивительной сизой горлицы?

«Нет! Нет, - говорил себе Чудо. - Это не из-за неё. Просто никто не смеет охотится в этом дворе без моего ведома! Даже если бы это была какая-то другая птица или крыса, я бы наказал Рыжего!»

«Нет, - устало признался сам себе Чудо. - Если бы это была другая птица, или кто-то ещё, я бы не ввязался в драку. Пожалуй, я бы даже не заметил.» Значит, все-таки, она что-то для него значит…

Нельзя сказать, что открытие принесло облегчение его сердцу. Но это признание, каким-то странным образом освободило душу и место в ней для нового, или давно забытого старого, но точно очень важного переживания.

 Чудо почувствовал слабость в лапах и лёгкое головокружение. Пошатываясь он направился к дереву, на котором сидела горлица, лег под ним, устало зажмурив глаза. Ему казалось, что если их закрыть, то карусель из мыслей и чувств остановится.

- Месье. – Мира всё ещё дрожала от пережитого страха. – Месье, благодарю вас! Вы… вы спасли мне жизнь.

- Чудо. Меня зовут Чудо, - произнес он тихим голосом.

Горлица вспорхнула и села в метре от него. Чудо приоткрыл серые глаза, спокойные, уставшие. Птица робко приблизилась.

- Мира. Меня зовут Мира.

- Я вспомнил... - произнес Чудо.

Его глаза подернулись влагой. Он отвернулся, зажмурился. Дурацкие слёзы. Она не должна их видеть. И вдруг ощутил легкое прикосновение глянцевых перьев. Мира оказалась совсем рядом, прижимаясь к его серому, теплому боку. Горлица издавала нежное робкое воркование, на которое его душа отозвалась тихой радостью и счастьем.

Автор: Людмила Голубева

НЕВОЗМОЖНОЕ ВОЗМОЖНО. КАРТИНЫ ВНУТРИ ВЕСНЫ.

 *** 2

Эта весна стала удивительным временем для них обоих! Распустились на каштане листья, отцвели соцветья-пирамидки. Весна с закономерным постоянством перешла в лето, с каждым днём солнце становилось более беспощадным, а небо вылинявшим.

Их время наполнилось яркими встречами, долгими беседами и глубокой нежностью…

И всё чаще можно было наблюдать на перилах шестого этажа изящную горлицу, а рядом, растянувшись в сладкой неге, лежал довольный дымчатый кот. Хозяйка, каждый день выпуская, уже дежурившего у балконной двери Чудо, иронично подтрунивала:

- Пошел бы хоть сметаной позавтракал! Истомился вон весь ожиданием! Такого я ещё не видела! Ну иди, иди уже!

Но Чудо было не до сметаны! Он выскальзывал на балкон, как только дверь приоткрывалась, и спешил привести себя в порядок, что, если Мира появится неожиданно, раньше обычного?! А он так хотел ей понравится.

Мама-кошка устало вздыхая, журила «безмозглое» чадо:

- Ты молод, сынок! И не было у тебя случая встретить молодую приличную кошку! Вот и придумал себе несусветную любовь! Стыдоба какая…

- Мама, да знаю я! Знаю, что это НЕВОЗМОЖНО! Но я счастлив, когда она рядом…

Он демонстративно разворачивался и шёл на заветную встречу.

«И не любовь это… - думал Чудо. - Это что-то большее. Когда она рядом, сердце пронзает одновременно необъяснимая радость и боль… Это как самый сладкий миг и в тоже время, самый ужасный! Боль НЕВОЗМОЖНОСТИ - она невыносима. Но и забыть, вернуть, отмотать всё назад не получится!»

 И он шел на балкон.

- О, смотрите! Ромео на балконе! – издевались дворовые коты.

- А надо у Фильки спросить, он хвастался, что вчера сытно поужинал. Уж не твоей ли голубкой?!

В эту минуту в душе Чудо все замирало… До того самого момента, когда раздавался знакомый и уже такой родной шелест крыльев.

Мира садилась на перила, а он радостный и счастливый терся о её крыло головой, ухом, носом…

***

 Чудо стал сочинять стихи и даже декламировал их в минуты восторга. Эту кошачью песню можно было услышать и поздним вечером и ранним утром, не взирая на будни и выходные. Нараспев играя тональностями кот выводил трогательные признания. Но счастье не длится долго, так по крайней мере, говорят люди.

У хозяйки закончилось терпение…

Кастрировать такого красавца она не решилась, но стала подсыпать ему в еду странный порошок. Безгранично доверие домашних питомцев к людям и люди бессовестно этим пользуются. Чудо стал чувствовать недомогание и сонливость. Иногда его одолевала безумная апатия, но он всё еще помнил, когда ему надо появиться на балконе.

В очередное утро он еле доволок лапы до балконной двери и настойчиво попросил выпустить. Поскольку его серенады уже не носили такой бурный характер, хозяйка открыла дверь в надежде, что кошачья блажь прошла. Чудо вышел и зажмурился от яркого света. До перил почти метр, они еще никогда не выглядели такими недосягаемыми. Молодой кот нередко задавал себе вопрос, откуда пришла такая слабость? Но ответ ускользал от его сознания. Трудно поверить в подлость людей. Особенно, если ел у этого человека с рук, спал на его коленях и он продолжает тебя ласкать, а ты оказывать ему должное уважение.

Чудо не делился с Мирой своим самочувствием. Ему, молодому коту, стыдно было признаться в старческих симптомах. Собрав все свои силы, он спружинил и прыгнул на перила.

О, чёрт! Мир вокруг закрутился, как зловещая карусель. Лапы дрогнули, когти ожесточённо заскрежетали в поисках опоры, глаза широко распахнулись. На какое-то мгновение Чудо показалось, что он взлетел вверх! Пока в этом состоянии случайной невесомости он не осознал, что небо предательски падает и этой доли секунды ему хватило, чтобы сгруппироваться, перевернувшись в последний момент, приземлиться на лапы.

То ли невыносимая боль, то ли сумасшедшая мысль, не давали ему двинуться с места. Инстинкт спас ему жизнь. Прижав уши он безумными глазами следил за переменившимся в одно мгновение, миром. И всё для него было здесь чужим и враждебным.

Чудо приподнялся на лапах и слабая, ноющая боль отозвалась во всем теле. Широко открытыми глазами он осмотрелся по сторонам. Ничего не было знакомым и все в его понимании, представляло опасность. Кажется, он потерял память.

Бежать! Куда? Вон там, под бетонным крыльцом, есть какая-то щель-лазейка! Хромая на правую лапу и рефлекторно подёргивая головой, он проковылял в убежище.

Мира появилась на балконе спустя час, после случившейся трагедии. Она присела на перила и через пыльное, в липких отпечатках стекло, заглядывала в комнату. Чудо всегда встречал её на балконе, сидя на перилах в томном ожидании. Что делать, когда его нет? И почему его нет? Она ворковала, прохаживаясь вдоль перил, её низкий гортанный звук выражал тревогу, нетерпение и растерянность.

В комнату за очками зашла хозяйка, мельком бросила взгляд на балкон. Её раздражали вопли кота, но вид нелепой парочки всё же будил в глубине души трогательную нежность. В этот раз она не увидела кота. На перилах сидела только горлица, робко поглядывая через стекло в глубину комнаты.

«Стоп! Я же помню, как выпускала Чудо на балкон», - промелькнуло в ее голове. Женщина подошла к двери. Горлица встрепенулась и перелетела на ветку каштана.

Хозяйка открыла дверь, вышла на балкон. Странно, кота не было. Вернулась в комнату и обошла все закоулки, выманивая его обнадёживающим «кис-кис». Снова вышла на балкон и с тревогой посмотрела вниз, опасаясь увидеть нечто ужасное. Шестой этаж всё-таки…

Но в палисаднике было все как обычно. С облегчением вздохнув, она вернулась в комнату. «Спрятался, наверное, - подумала женщина. - Придет время поесть, объявится». И ее закрутил водоворот повседневных дел. Но Чудо не появился ни к ужину, ни к завтраку, ни через три дня.

Слухами земля полнится. И то, что у Васильевны кот исчез из закрытой квартиры, знал уже весь подъезд. Соседский мальчишка, возвращаясь с тренировки увидел похожего кота, греющегося в солнечных лучах на лавочке, и тут же, со всех ног бросился к безутешной Васильевне.

Женщина долго бродила подвалами, где раздавалось её осторожное «кис-кис» с явным оттенком вины, но поиски не увенчались результатом. Чудо со страхом следил за хозяйкой из своего убежища, не понимая упорства, с которым та вела поиски и чем так расстроена.

Он забыл всё. Не помнил своего дома, не помнил людей, окружавших его заботой и сизую горлицу, с которой проводил столько времени. Забыл беседы, которые когда-то так волновали его сердце. Он смутно помнил детство. Шершавый язык мамы-кошки, с любовью вылизывающий его мех, её теплый бок и убаюкивающий рокот.

Иногда, стайка испуганных голубей, резко поднятая с земли свистом озорного мальчишки, шелест их крыльев напоминал ему ещё какой-то очень родной звук, но сколько он ни силился, память не давала подсказок. Остались только инстинкты, направленные на выживание. И он выживал.

 ***

Горлица еще пару месяцев прилетала на балкон. В нелепом ожидании просиживала на перилах час-другой и улетала, так и не найдя ответы на свои вопросы. Хозяйка даже поставила на балконе старенький разнос и подсыпала на него зерно. Ей хотелось загладить свою вину перед страдающей птицей. Но та робко принимала угощение и всё ждала, что в один прекрасный день этому нелепому недоразумению – неожиданному исчезновению Чудо, придёт конец, он объявится и всё объяснит.

Время шло. Каштан сбросил листья. Холодная осень полировала дождями обнаженные деревья и перила опустевшего балкона. Горлица сидела, нахохлившись на ветке старого каштана и медитативно дремала под капли настойчивого осеннего дождя. Шум крыльев вывел ее из оцепенения, и она с интересом огляделась по сторонам.

Стайка голубей суетилась возле детской песочницы, наверняка там нашлось чем поживиться. Дети часто оставляют печенюшки, вафельки, недоеденный хлеб и сейчас у её сородичей неожиданный банкет. Мира перелетела на другое дерево, чуть ближе. Так и есть, банкет по поводу кукурузных палочек! Но она не присоединится. Она и среди них чужая. Домашние сытые птицы всегда относились к ней как к изгою, пренебрегая даже элементарными правилами этикета.

Ей повезло, мальчишка разогнал толстых, наглых птиц, их пир был прерван. Голуби улетели, а мальчик, с чувством выполненного долга, пошёл дальше. И Мира присмотрелась, возможно, у песочницы еще осталось чем подкрепиться. Во дворе не было ни души. Она решилась. Не бог весть что, но сгодится для перекуса. Горлица совсем забыла о безопасности. А когда подняла сизую головку, то в метре от себя, за кирпичной кладкой песочницы, увидела притаившегося дымчатого кота. Не мигая он смотрел на неё серыми глазищами, замерев и сгруппировавшись к прыжку.

Чудо! Глаза сизой птицы с радостью распахнулись:

- Чудо!

В следующий момент кот прыгнул. Горлица вспорхнула, но острые безжалостные когти зацепили её бок. Кот замер в нерешительности. Всего на миг, но ему показалось, что он уже встречал эту птицу. И что она, до боли знакомое его прошлое… Когда-то он уже смотрел в эти глаза и слышал этот голос… Где? Когда?

Воспользовавшись моментом, Мира вспорхнула. Бок и крыло саднило, но она смогла взлететь к ближайшей ветке и в этом полуобморочном состоянии осталась наблюдать за другом.

Что произошло? Не может быть, что бы он не узнал её или что бы она ошиблась! Это он! Это Чудо! Но как больно… саднит свежей раной душа. Кот стоял внизу у песочницы не шелохнувшись. Затем раздраженно тряхнул головой, подергал ушами и удалился в свое убежище, под крыльцо многоэтажки.

Ночь для Миры прошла в агонии. Её одолевало повреждённое, пусть и не сильно, крыло. Куда невыносимее боль раненного сердца, и поток несмолкаемых мыслей, что всю ночь водили хороводы в её голове. Утро не принесло облегчения. Мира так и не смогла найти ответы на свои вопросы. А Чудо не выходил из своего убежища.  Приблизится же к нему самой, как оказалось, стало опасно.

Прошла почти неделя. Мира жила в старом гнезде, пока боль от раненного крыла стала стихать и затянулась рана на боку, покрывшись новым оперением. Осторожно пробуя крыло, она перелетала с ветки на ветку. Острой боли не было, но взмахи получались нелепыми и не синхронными. Тяжело. Тяжело будет восстановится после травмы. Летать как раньше она уже не будет никогда…

Выпал снег. Пока он был ещё тяжелым и влажным, но морозы уже не за горами. Сегодня она не стала рисковать, спуститься к крошкам на утоптанном снегу ей будет не просто. Снова забралась в гнездо и спрятав голову под крыло, тихо всплакнув, уснула.

Будет день будет птица…

Потихоньку силы и смелость возвращались к Мире.  Она вновь вернулась в знакомый двор, сев на ветку припорошенного инеем каштана. Через какое-то время появился кот. Он вышел из-под крыльца, отряхнулся и внимательно осмотрел двор. Поддернув хвостом, Чудо важно прошествовал к мусорному баку.

Мира перелетела на ветку пониже. Отсюда она могла даже позвать его! Ведь это он! Удивительное Чудо, которое случилось с ней!

- Месье! – она окликнула его.

Кот дернул ухом и прислушался.

- Добрый день, Месье. - позвала она чуть громче.

Чудо поднял голову и в затянувшейся паузе посмотрел на горлицу мутными серыми глазами.

Что-то до боли знакомое было в этой птице. Но он никак не мог вспомнить, почему она так важна для него, что даже инстинкт хищника и жажда голода, не взяли власть над этими ощущениями.

- Это на вас я охотился этой унылой осенью? - спросил он, чтобы восстановить события.

- Да, Месье. Я имела такую неосторожность.

- Простите меня. – Чудо отвернулся, чувствуя неловкость. - Это кажется нелепым, просить извинения у птицы, которой хотел перекусить. Вы не находите?

- Если вы действительно чувствуете сожаление по поводу случившегося, то нет.

- Я чувствую себя глупо. А мы могли раньше с вами встречаться? Возможно за такой же милой беседой?

Мира насторожилась. Одна ее часть кричала: «Ну расскажи, расскажи ему все! Как сидели на балконе, как нежно терся он о твои крылья, как встречал тебя на перилах…» Другая же часть, помня о горьком опыте, осторожно советовала не совершать глупостей.

- Возможно. - робко ответила Горлица. - Где бы это могло случиться… А вы всегда жили под крыльцом?

- Я не знаю. – ответил кот и отрешенно занялся раскопками, давая понять навязчивой птице, что беседа окончена.

Горлица вспорхнула, пересела на ветку повыше и продолжала наблюдать за усердными попытками друга, отыскать что-либо к завтраку. Услышав шелест крыльев взлетающей горлицы, Чудо напрягся, звук полоснул по памяти ощущением невероятного счастья и невыносимой боли. «Какая-то чокнутая птица!» - подумал он и спрыгнув с бака важно прошествовал в зияющий проём под крыльцом.

Время от времени «чокнутая птица» появлялась на старом каштане. Она молча наблюдала за происходящим во дворе и кот ловил на себе её пристальный взгляд. Иногда между ними завязывалась ни к чему не обязывающая беседа. Говорили они о погоде, о настроении, о людях. И пришло время, когда Чудо словил себя на том, что, выходя утром из своего убежища, он ожидает встречи с горлицей. Глупо? Очень глупо! Но факт!

Лапа, которую он вывихнул при падении с перил балкона, давно зажила, а вот память не возвращалась. Чудо был молод, крепок и дерзок характером. Отсутствие воспоминаний, кто он и откуда, поднимали в кошачьей душе бурю негодования, раздражения и злости. Он с одержимостью бросался в уличные схватки с котами и даже умудрялся нахамить собакам. Особо наивные велись на его уловки, и получали когтями по морде. Более разумные тактично отворачивались. Друзей у него не было, и, что такое друг, оставалось для него понятием виртуальным. Зато он стал замечать, как в предвкушении встречи с горлицей, в его груди растекается странное тепло и щекочет в носу. Может, от желания потереться о её сизое крыло?

Автор: Людмила Голубева

  НЕВОЗМОЖНОЕ ВОЗМОЖНО. КАРТИНЫ ВНУТРИ ВЕСНЫ.