Погибаю в оковах осенних,

В хрупкой, пахнущей небом, листве.

В криках всех журавлей улетевших,

В сизой, инеем крытой, траве.

Засыпаю от солнечных ласок,

Просыпаюсь в холодные луны,

И наслушавшись осени сказок

Вновь и вновь борю горестны думы.

Не уснуть мне в осенних закатах,

И рассветами мне не умыться,

Осень требует горькой расплаты

За испорчены мною страницы.

На листах моей ветхой тетради,

Что полнятся чернильным пятном,

Осень просит меня всё исправить,

А «сегодня» лишить на потом.

Проснуться лучом первым солнца,

Вдохнуть свежий ветер весны,

И клён что растёт у оконца

Погладить взором немым.

Вскудрявить берозоньку тонкую

Улыбкой бездонного неба.

Из крынки квасу холодного

Испить с ломтем чёрного хлеба.

Босою ногой на дороге,

Оставить кривые следы,

И в поле уйти молодое,

Что только взрастило травы.

Набрать там в ладони росы

И ею от мира омыться.

От мира которым мы,

Столь рано смогли утомиться.

© Ветер Города

Я б пришел к тебе родная,

Да дорога далека.

Не видать конца и края

Стежке колющей поля.

Воет небо чёрным гнетом,

Будит звонкую грозу.

Словно хочет в белом свете

Жизнь угробить накорню.

Выступать на шлях под громы,

В ливень ослепь след ловить?

Буря в сей же час преломит,

За мою нелепу прыть.

Най с тобой по оба края,

У лучины золотой,

Письма нежные слагая

Будем встречи ждать благой.

Как Ярило сгонит тяжесть,

Как согреет дланью путь,

В тот же час гляди в окошко,

Ген вот я в него стучусь.

Выйдем парой в светлый полдень,

Сядем в грушевом саду,

И прочтём друг другу  письма,

Закам’яніло тіло і стала каменем душа

Під поглядом Горгони-профі.

Від іскор слів могутнього митця

Згоріли полум’ям новаторські всі строфи.

Горять листи, і вітер попіл дме,

Се руйнування діється з розмахом.

А той митець співця перекує,

Із дивака на дурника без даху.

Земля вся вкрита безіменних попелом,

Горілими думками, спаленним життям.

А профі на своїй поличці з келихом,

Лежить, і припадає пилом там.

І прогортаючи сторіночки маститих,

Незрячими проводиш ти очима.

А серце б’ється римами згорілих,

Всіх тих, яких лишили за дверима.

© Ветер Города

Темная ночь, хоть глаз коли,

Река мокрым ветром веет прохладу,

Лишь под мостом горят огоньки,

Там на кострах бомжи жарят собаку.

У свалки словили плешивую суку.

Манили на корку батона сухого,

И дура пошла на протянуту руку,

Дрожа всеми лапами, чуя тревогу.

И лапы её не напрасно дрожали.

Пригрев, обласкав, и по холке рукой,

Поленом удар. Ржавый нож. Ободрали.

У пламени жаркого сели гурьбой.

Разделал её самый опытный дядя:

Мясник на сельхозе, и падло жена,

Квартиру, машину, рабочие связи,

К другому архаровцу гадость снесла.

Костер томно тлеет, играют угли,

А в пальцах дрожат электродные прутья.

Жрут под мостом собаку бомжи

Ведя речь про то как о жизнь не прогнуться.

…пять… шесть… семь… вот и десятый…

Не ожидали? Ну что ж ребята,

Все мы под богом, все мы солдаты…

…одиннадцать… поправка, лишь ранен десятый…

Небо белое. Дым над деревней.

Нормальный пейзаж военного времени.

Пыль и угар мешают глазу.

Мухи слетелись на тёплое мясо.

Враги мертвы но и друзья тоже,

Синеет у трупов холодная кожа…

Меж танков подбитых ношусь как пантера.

Пули сквозь бронь въедаются в тело.

С рыком звериным врываюсь в строение,

Здесь школа была, теперь погребение.

Меж растяжек и мин проверяю удачу,

Я кем-то ведом и храним, не иначе…

Их в здании шестеро… пятеро… сзади…

Четыре осталось… здесь вверх… там стреляли…

Уж трое уродов за стенками где-то…

Доводчик заел… справлюсь и с пистолетом…

Последнюю тварь слишком поздно заметил,

Но я увернулся, слегка лишь пометил,

Разрезал плечё мне, за глотку схватил,

Рукояткой в висок… и пулей добил…

А вечером лагерь и водка из кружки.

Лишь трое нас вышло из той заварушки.

Помянем парней, просветим пополнение…

Ну что же вперёд, дети чёрного времени…

Грає моя паперова гітара,

Струною-строфою випалює рими.

Б’ю по листку, чорнилами  марю,

Літеру кожну заховую в ритми.

Грає гітара і ноти-слова,

Розкажуть про біль і душевне страждання.

Про те чим забита моя голова,

Про смерть, про життя, і про зраду кохання.

Багато мелодій, безмежжя мотиву,

І безліч почутих знайомих сердець.

Ти просто танцюєш під мої співи,

Чи слухаєш їх розуміючи сенс.

Пісні всі мої то не пустош фантазій,

Все теє я бачив, все це я відчув.

І всю свою торбу життєвих оказій,

Тобі в білий лист із віршем загорнув.

Грає моя паперова гітара,

Струна за строфою не поспішає,

Чорнила так мало, а дум так багато.

Чи встигну зіграти докіль не сконаю?

© Ветер Города

Я вас оставлю пред рассветом,

Уйду, со скрипом дверь прикрыв.

А вы всплакнёте откровенно,

В непонимании застыв.

Вам не скажу ни слова правды,

Не объясню своих причин,

С чего, столь рано и бесславно

Покинул дом, вас огорчив.

В водовороте всех иллюзий,

И криво слепленных миров,

Не снёс напыщенных прелюдий,

Пусть предвещающих покой.

Лишь в тишине дворов знакомых

Вам ветер шелестнёт листвой

И скажет: многое он создал

Но большее разбил собой.

© Ветер Города

Постучать бы мне, сердцем в рёбрышко,

Кружкой постолу, кулаком об дверь.

Мож нальёт мне кто, иль откроется,

Ибо глупо так, в тишине своей.

Коль сподобитесь - я спою для вас,

Вам прочту стихов, позабавлю словом.

Выпьем водочки, скажем пару фраз,

Скоротаем вечер хмельным разговором.

Вы мне тоже, мил, о себе поведайте.

Чем живёте вы, чем вы дышите.

Не прерву я вас за беседою,

Всё что грезится рад услышать я.

Хлопнем рюмочку, стукнем по столу,

И в глаза друг другу расплачемся.

Много нас таких, ходит по миру,

Кто при свете дневном всё батрачиться.

И лишь вечером каждый постучит,

Сердцем в рёбрышко, по столу иль в двери.

И душа открытая словом полетит,

Нас в обьятьях участия обогреет.

© Ветер Города