Темнота похоронит

Ветер высушит слезы

Тех, кто тихо уходит

От мучительной прозы.

От пустой красоты

От страданий напрасных

От бесплодной мечты

От рассветов несчастных.

Повезло умереть

Все забыть и забыться

Никогда не смотреть

В эти пошлые лица.

Быть глухим мертвецом

Ничего не бояться

С равнодушным лицом

Бывшим страхам смеяться.

И никто не вздохнет

И никто не заплачет

Только холм тот уход

На земле обозначит,

Посетивших сей мир

Неприветливых линий

Мрачный траурный пир

Фиолетово-синий.

 

Высокомерие, жестокость, желчь, сарказм Всё это постепенно убивает Сначала юн и глуп, не понимает Потом калечит опыта маразм. Снуют повсюду циники-скопцы С культёй надежды, веры атавизма Взамен таланта – имидж и харизма, А там глядишь, уже и мертвецы Нырнув в свои гламурные гробы Вдруг стали кротки, будто поумнели Опомнились, смирились, поскромнели Мздоимцы, карьеристы и жлобы Зачем так суетились, для чего? Меня живьём по ходу дел зарыли… Так думал я онлайн в своей могиле В странице «запись» блога моего

Посторонний.

 

Я помню все, что было еще до

До сотворенья мира мирозданья

До тех времен еще, когда водой 

Покрыто все с верха до основанья.

Тогда везде зияла пустота

Лишь темнота, ни хляби и не тверди

И смысл, и суть и истина проста

Ничто вокруг, ни жизни и не смерти.

И были в мире только мы вдвоем

И ты была все вот такой же дурой

Тщеславный сноб с напыщенным лицом

Клубком амбиций, чувств карикатурой.

Все грезилось тебе, когда же бог

Создаст среду банального гламура

И развернуться, наконец-то б мог

Там твой талант и скверная натура.

И с упоеньем жажду утолить

Любвиобильно – сексожадной стервы

Любить и мучить, трахать и пилить

Ногтями длинными перебирая нервы.

И нарушать, грешить и попирать

Творить себе и быть самой кумиром

С правдивым видом поминутно врать

Чужие слезы заедать зефиром.

Все мечешься, потом болезни смерть

Потом родишься, снова все по кругу

Не разорвать и не преодолеть

Зачем-то мы привязаны друг к другу.

Мы незнакомы. Все сказать хочу

Про эту вечность, что тебя я знаю

Я так давно, давно тебя люблю

Боготворю, любуюсь, наблюдаю.

Один вышел на поиски истины как герой, а в награду ему досталась – маленькая наряженная ложь.

Сквозь запахи золы, туман, и зимний вечер
Пришли. На стенах пляшут факелов огни
И твой гудит камин, то вечность
Из нас в трубу высасывает дни.
В чертах знакомых лиц уже не будет радости
Дым, шепот за столом, и пол скрипит в ногах
Мы – карлики души, нам было нужно малости
Лишь руки отогреть, да память воскресить.
Уже тому сто лет, как я покинул город
Дремучий лес в горах – от вашей доброты
Вы вспомнили меня? Я тот, кто мыслей ворох
Таскает за собой и смотрит с высоты
На вашу жизнь – что молох
Напрасных жертв, и праздник суеты.

Порой весною (в феврале)

Так тянет к ступе и метле,

Или отдаться на столе

Своим гостям навеселе.

Неплохо летом (в сентябре)

Кататься голой на метре,

Отдаться в чьем-нибудь дворе

За крюк висящей на ребре.

В ноябрьских сумерках (зимой)

Так хорошо идти одной,

Когда какой-нибудь больной

С ножом торопится за мной.

А дома, дома (круглый год)

Меня никто, никто не ждет

И я плыву, меня несет

Течением моих невзгод.

И я иду, бреду в бреду

Того, чего не будет, жду

Зачем-то этот блог веду

Несу вот эту ерунду…

Жара и грязь плацкартного вагона

 Звенит в стакане ложка на столе

Твое лицо в потемках как икона

И огоньки проносятся в стекле.

Я под столом возьму тебя за руку

Пока твой муж на верхней полке спит

И ты поймешь, что ты всего лишь сука,

Которая на привязи сидит.

Под звуки храпа – тихая беседа,

Украденный у жизни поцелуй

Я помню ночь - со вторника на среду

Все спали, но не мы с тобой…

…Проходит ночь «разврата» и «растлений»,

В вагоне рассветает суета

Зачем на годы прозы и терпений

Так редко выпадает красота.

Тот, кто считает пошлостью вот ЭТО,

Пусть мне подробно, внятно объяснит

Зачем так много денег и предметов

И очень мало дружбы и любви?

Как хорошо, что жизнь не бесконечна,

И значит, есть страданиям предел

Несправедливо и жестоко вечно

Не видится, с кем видеться б хотел…

Он с чемоданом, а она зевая,

Влюбленной парой выйдут на перрон

Когда-нибудь ее в толпе узнаю

Всегда есть шанс – один на миллион. 

Какие перспективы мне открывались в детстве

Больничные палаты, лекарственные средства.

Я помню тень старушки (с косой) всегда с любовью,

Смотревшую, как ночью в подушку кашлял кровью.

Не обделен всегда был родителей вниманьем,

Так много уделивших телесным наказаньям.

Все били и внушали (они и старший брат)

-Я худший в мире мальчик и вечно виноват.

Мой папа – шизофреник, не шутит, не смеется

Умеет жить без денег, и очень больно бьется.

Он давний завсегдатай 15-й больницы,

А там такие люди, а там какие лица!..

А мать меня любила, да мать меня любила,

Как мать меня любила – по голове лупить,

И в школе все считали практически дебилом

И оттого хотели, и потому мечтали,

И в очередь стояли со мною все дружить…

..Побольше бы сомнений, поспешных меньше мнений

Не торопись примерить свою к другой судьбе

Притормозите наглость, умерьте сытый гений

Из всех пороков худший - УВЕРЕННОСТЬ В СЕБЕ

Мне непонятно самому

Зачем все это, и к чему

Рациональному уму

Брать эти – посох и суму

Скитаться в призрачной дали

Неисполнимых грез пыли

Терпеть гонимому в крови

Удел глумлений от любви.

Играть сомнительную роль

Сносить презрение и боль

И добровольный свой арест

Нести нести сей тяжкий крест.

И не случайно и не вдруг

Предаст однажды лучший друг

И те, кому служил года

Тебя забудут навсегда.

Нет – не любить и не дружить

Спокойно прагматично жить

Не восторгаться и не ныть

Лишь неустанно к цели плыть

Расчетливо у жизни брать

Когда необходимо - врать

Заискивать и предавать

Себя дороже продавать.

Упорно всюду пользу стричь

И цель желанную достичь.

Вкусить блаженство и постичь

Суть, истину, первокирпич

Земного счастья, и тогда

В любви и почестях всегда

Благополучно пребывать

И никогда и не узнать

О том, как может друг предать

Какою жизнь могла бы стать

Когда бы подлецом не был

А просто искренне любил.

4,

Уходить навсегда, дверь, закрыв за собой аккуратно
Мимо серых домов по дороге, идущей обратно
С пересохшей гортанью, обрывками слов, междометий
В мимолетный июль, в бесприютность январских столетий.
Будет город смотреть в равнодушно блестящие окна,
Как куда-то иду, как дождю улыбаюсь и мокну
Набиваться в друзья, сыновья и в братья неудобно
Лучше быть одному, просветленному Будде подобно,
Лучше быть далеко, с каждым шагом все дальше и дальше
Там в своем далеке вечерами ложиться по раньше
И быстрей постареть, закрывая сезон сумасшествий
И отрапортовать: жизнь сдана! никаких происшествий!

Природа не выносит пустоты
Все всюду заполняя с постоянством
И наши мысли чувства и мечты
Идут на заполнение пространства.
Но здесь уже не будет ничего
Без листьев тополь обветшало сирый
В пустых глазах, смотрящихся в окно
Пустынный двор, промозглый и унылый.
И парки скверы улицы мосты
Где никогда с тобою не встречались
И будет храм – лишь храмом пустоты
Вот этот храм, в котором не венчались.
И будет только тишь да благодать
В том космосе, что заняли бы чувства
И нечего и незачем мне ждать
Зато простор – для мыслей и искусства.

Большая добрая бездомная собака
Повесилась в морозном феврале.
Висела предостереженья знаком -
БОЛЬШИМ И ДОБРЫМ ТРУДНО НА ЗЕМЛЕ.