..." Н-ну и р-рожа у тебя, Володя...У-ухх...жжу-у-ткая ррожжа!"...Кому-то может показаться, что это имеет отношение и ко мне.
Из зеркала на меня смотрит...ну, рожа, в общем-то, как рожа Задорный свекольно-помидорный румянец, небритая с проседью репа с красными глазами в щелочках отёчных век. Самодовольная фельдфебельская ухмылка. Свекольно-помидорное плавно перетекает и во всю ширь охватывает шею, плечи и верхнюю часть спины. В общем, я себе нравлюсь. Единственно - попытка побриться вызывает резчайший протест в местах прикрепления мышц надплечья и плеча. Конфликтуют они с необходимостью соблюдать придуманные людьми приличия. Ну что ж. Пусть будет как есть. Лучшее - враг хорошего.
А ведь всего-то и нужно было вчера....Вчера....Ну, это сравнительно недавно...
Вчера была вода. Вода была спереди и сзади, слева и справа. Вода была во рту, в ноздрях, ушах...И там, где вы даже не подозреваете, тоже была вода. Берег, впрочем, тоже имел место быть. Но. Как бы это сказать поточнее...Он, сволочь подлая, не приближался. Какие бы усилия и сколько времени я бы не прилагал. Он замер тоненькой желтовато-серой полоской в обрамлении зелёного на границе воды и неба и за те миллионы лет и даже целые геологические эпохи, что я проделывал обратный путь, плюясь и отфыркиваясь, от поворотного флага, не сделался ни ближе, ни добрее. Даже, подозреваю, как бы в насмешку, отодвигался за зону досягаемости. Бездонное равнодушное небо над головой. И безжалостно заливающий всё жаром солнечный свет....Господи!...Почему я, потомок больной обезьяны и дегенерата-ихтиозавра, не остался , преодолев 3400м от берега до берега, как мне и предлагали здравомыслящие люди в лодке с красным судейским флажком? О, гордыня, грех из грехов человеческих!
Всему виной моё малодушие и мягкотелость. Когда Игорь Кравченко недель шесть назад лично пригласил меня на этот заплыв, я с лёгкостью согласился. Шесть километров?. Да запросто. Да хоть завтра. Я прекрасно отдавал себе отчёт, что не поплыву. Во-первых, он соврал. Там от берега до берега больше трёх четыреста. Значь, туда-назад, с учётом течения и волны, километров семь. Четыре морские мили. А я дальше пяти километров ещё в жизни не плавал. Во-вторых, я в этом году не плавал вообще. Метров триста-четыреста вдоль берега пару раз за это лето - не в счёт. Так просто было сказать себе ДА НУ ЕГО НАФИГ....Но неделю спустя одной из бессонных ночей, моих почти постонных спутниц за последние пару месяцев, ко мне вдруг пожаловали Синдбад с Барсом. Трезвые. Поглядели на меня. Переглянулись. И начали наперебой...Нормативно-лексическая квинтэссенция произносимого ими выглядела примерно так. Незачем, дескать, упиваться тоской по невозвратному в объятиях подкравшегося депресняка. Стыдоба одна. А сотвори-ка что-нить не очень своевременное, несовременное и на первый взгляд несмешное. Что-то почти на пределе, которого ты и сам не знаешь. Вот зовёт тебя Игорь со своими пловцами-экстремалами поплыть. Вот и плыви, попробуй, раньше ведь не приходилось. И плевать, что они там все разрядники да мастера спорта. Чай не в доспехах поплывёшь-то...Тут бы мне твёрдость и проявить. Смалодушничал. Поддался.
Вот теперь и хлебай. Наверное во мне дохрена от мазохиста. Я когда-то уже пробовал что-то похожее. Как раз заведующим в моём отделении стал мой более молодой, лет на восемь, коллега. Хороший, впрочем, хирург. И заведующим оказался классным. Но личностью проявлялся , как по мне, мелковатой. Плохо он переносил моё присутствие. А воспитания скрывать это у него не хватало. Пару раз возникало у меня даже желание насовать ему по сопатке, чтоб не хамил. Только ничего путного из этого получиться не могло. А могло как раз сильно навредить моему сыну, который только начал заниматься хирургией. Как бы то ни было, ему это всё равно вредило. Никакой пользы смотреть, как хамят и при всех пытаются унизить твоего отца. И тут как никогда важно сыграть неуязвимость. Это как на ринге. В тебя попали. И попали здорово. А ты даже в лице не меняешься. От тебя ждут прыжков, воплей и оскалов разъярённого гамадрила. А ты так застёгнут на все пуговицы, что от тебя даже не пахнет. И парень, не имея твоей выучки, начинает нервничать. А ну как у тебя козырь какой припасён. И это его разрушает больше, чем левой по печени снизу и правой сбоку по бесконтрольно опускающейся голове, на виду у мужиков. Но наедине с собой меня охватывало отчаяние и подавленность Было это в 2001м. Нужны были срочные меры. И я отправился кататься на порогах Черемоша. Там было чем заниматься, пытаясь не свалиться в буруны - и меня немножко попустило. Но самое стойкое действие оказало на меня занятие в тренажёрном зале.То есть, занимался-то я и раньше. Но прогресс моих мышц приостановился. И тут я в каком-то ШПОРТ-РЕВЮ обнаруживаю методику некоего Лиддимахернепомнюкакдальше про стократную тренировку. Все упражнения на изолированные группы мышц выполняются 100 раз по одному подходу. Вес должен составлять 25-30% от того. который можно поднять 10 раз. Главное в этом сумасбродстве - боль, которая непрерывно преследует тебя с тридцатого повтора до самого конца. Такую методику рекомендовалось использовать в течение шести недельных циклов дважды в году. Не знаю, как насчёт мышц, но мозги такая штука поворачивает невероятно. В общем, игру в человека-невидимку я своему шефу не проиграл. Он даже как-то и поводья попустил. А потом и вовсе ушёл. Правда на повышение. Да плевать. Главное - я не дрогнул.
А теперь вода. Она везде. Вокруг меня и внутри. И выбраться из неё можно, только добравшись до берега. А он, падла, не приближается. Можно, конечно, забраться в лодку. Они тут, благо, подплывают ко мне каждые двадцать минут спросить, не нужно ли чего. Увидев мою радостно сияющую энтузиастичную харю комсомольца тридцатых годов, они поспешно удаляются, предоставив меня моим ругательствам в мой собственный адрес, кусучей злючей боли в стонущих мышцах и моим обещаниям больше никогда так не делать, хрен бы с ней, с этой депрессией. Последние воспоминания и ощущения от этого рейса - это причудливая вязь всевозможных обрывков того, что можно было бы назвать подобием мыслей. И всё это плыло и взбрыкивало в моих извилинах...Да ты ещё крепкий старик, Розенбом - Не, не Розенбом. Тот был деревянный. Ему легче - F.S.Fitzgerald SWIMMERS в обнимку с Редьярдом Кипплингом, скандируя ВСЕ МОРЯ БОРОЗДИМ МЫ ТЫСЯЧИ ЛЕТ и КОРАБЛЬ ДОРОЖЕ КОМАНДЫ..ИГРОК - НИЧТО В СРАВНЕНЬИ С ИГРОЙ...Эх, водички бы. Что ж так жарко-то?...Лечь бы на дно,как подводная лодка, и позывных не подавать...
Оп-па!...Берег...Не...Не надо. Я сам. Не...Не, всё класс...
Я бреду к кромке песка на негнущихся ногах, как после своего первого марафона...
И я бреду, как в бреду, свет то зажигается, то гаснет, и всё качается, а я отвечаю обыденным, но чётким голосом...как после нокдауна...
Поздравлений не надо. Ну кому придёт в голову поздравлять с исцелением от прыща на заднице? Это касается только меня...
Да, ребята. Нравится мне рожа, что вижу я в зеркале...И в груди...Будто лет двадцать пять долой...Хорошая получилась игра.
