Прот. Александръ Горскій († 1875 г.)

 Подобаше убо теб вдати сребро мое торжникомъ:
и пришедъ азъ взялъ быхъ свое съ лихвою (Мат. 25, 27).

При конц года естественно вспомнить объ отчет въ употребленіи дарованныхъ намъ средствъ и силъ отъ Верховнаго Подателя жизни. Въ обществ человческомъ это общепринятое правило, — возьмемъ ли часть правительственную, хозяйственную, учебную, торговую. Въ природ, насъ окружающей, въ нашей собственной природ, съ круговращеніемъ времени, примчаемъ, какъ, не смотря на непрерывное его теченіе, посл годичнаго оборота выдляется въ состав того или другаго организма новый слой, новый рядъ явленій, по которымъ можно опредлять годы его жизни.

Изъ этого видно, что и несвободная природа, по даннымъ ей законамъ, такъ сказать, повряетъ себя, считаетъ свой приходъ и расходъ силъ, явственною чертою отмчаетъ результатъ прожитаго года. То, что длается безсознательно въ природ, что признало для себя полезнымъ и необходимымъ благоразуміе житейское, — найдетъ ли для себя излишнимъ жизнь духовная, — это высшее проявленіе нашего бытія, котораго ростъ и направленіе имютъ значеніе на цлую вчность? Волею и неволею и здсь отмчаются результаты прошедшаго. Но если мы не будемъ къ тому внимательны въ свое время, то при неправильномъ употребленіи дарованныхъ намъ средствъ, къ концу жизни можетъ оказаться такой недочетъ, такой на насъ долгъ, который не въ состояніи мы будемъ уплатить, хотя бы снова начали жизнь. — Примчательно, что и въ закон, Богомъ данномъ чрезъ Моисея, былъ установленъ при начал новаго года особый день всенароднаго поста и покаянія, который назывался днемъ очищенія. То былъ десятый день новаго года. Предшествующіе девять дней какъ бы давались для осмотра прожитаго года, для поврки своихъ дяній съ закономъ Божіимъ, и потомъ, когда совсть каждаго обличитъ уклоненіе отъ заповдей Господнихъ, въ десятый день приносились торжественно жертвы: первосвященникъ въ облаченіи смиренія входилъ во святое святыхъ храма, кровію жертвенною кропилъ на очистилище, окроплялъ алтарь кадильный, алтарь всесожженія, словомъ обновлялъ и очищалъ все во святилищ, чтобы сынъ израиля, приходящій сюда, снова могъ здсь находить себ примиреніе съ Богомъ и приближаться молитвою къ своему Творцу. Такъ законъ напоминалъ сынамъ израиля ежегодной поврк своей жизни предъ Господомъ.

Въ этомъ намреніи, чтобы помочь нашему самоиспытанію, почитаю не неприличнымъ обратить ваше вниманіе на притчу Евангельскую о талантахъ.

Притча говоритъ о богатомъ человк, который, отправляясь въ далекую страну и на долгое время, роздалъ слугамъ своимъ разныя суммы для приращенія посредствомъ торговыхъ оборотовъ. Одному далъ пять талантовъ, другому два, третьему одинъ. По возвращеніи своемъ онъ потребовалъ у своихъ рабовъ отчета во ввренныхъ имъ капиталахъ. И двумъ первымъ, изъ которыхъ одинъ представилъ другіе пять талантовъ приращенія, а другой также въ своей мр удвоилъ капиталъ, не только изъявилъ одобреніе, но и подарилъ первому вс десять талантовъ, а второму четыре. Видны въ этомъ и справедливость и щедрость господина: справедливость, потому что онъ судитъ и награждаетъ не по случайнымъ успхамъ или неуспхамъ, а по мр данныхъ средствъ и собственнаго усердія каждаго. Если усердіе одинаково, то хотя бы успхи и не равнялись между собою, онъ вознаграждаетъ трудившихся въ равной мр.

Не такова была участь третьяго. Конечно, онъ и не заслуживалъ щедраго воздаянія, потому что не сдлалъ отъ своего таланта никакого пріобртенія, а только сохранилъ его въ цлости и возвратилъ его тою же самою монетою, какъ получилъ: но, по крайной мр, казалось бы, заслуживалъ онъ награды за врность сохраненія. — Вмсто этого, господинъ, во-первыхъ, обличилъ его въ лности и потомъ не только взялъ у него данный ему талантъ обратно, но и самого его осудилъ на заключеніе въ такое мсто, гд плачъ и скрежетъ зубовъ вчно. Господинъ сказалъ ему: если ты не хотлъ самъ трудиться, то по крайней мр отдалъ бы сребро мое мняламъ, и я возвратилъ бы его съ прибылью. — Какъ видно изъ первыхъ двухъ примровъ, господинъ не о своемъ обогащеніи заботился, но желалъ, чтобы его достояніе принесло пользу другимъ. А этотъ рабъ подвергся осужденію за то, что изъ данныхъ ему средствъ не сдлалъ пользы ни себ, ни другимъ.

Кто этотъ господинъ, для всхъ ясно. Не трудно также усмотрть, какой урокъ слдуетъ извлечь изъ отношеній этого господина къ лукавому и лнивому рабу. — Господинъ — есть Царь Небесный, раздаятель всхъ даровъ въ человчеств, естественныхъ и благодатныхъ, и этою притчею Господь научаетъ насъ двумъ обязанностямъ: во-первыхъ, постоянно и ревностно заботиться о приращеніи данныхъ намъ средствъ къ собственному спасенію; и во-вторыхъ, не зарывать своихъ талантовъ, но употреблять ихъ на пользу ближнихъ. Чрезъ это мы, при помощи благодати Божіей, устроимъ и собственное спасеніе, и поможемъ нашему ближнему.

I. Ничто не можетъ извинить нашей лности въ исполненіи нашихъ обязанностей въ отношеніи къ Богу. Если бы всевдущій Судія, зная о нашей косности на пути добродтели, въ то же время видлъ въ насъ одинаковое равнодушіе къ благамъ всякаго иного рода, то, можетъ быть, еще извинилъ бы нашу неподвижность въ духовномъ преспяніи. Но когда онъ видитъ, какъ неудержимо жизнь общественная развивается въ нашихъ городахъ, какъ она стремится къ угожденію всякой страсти въ сердц человка, къ удовлетворенію личныхъ желаній каждаго въ тысяч разнообразныхъ формъ, то не скажетъ ли Онъ: лукавый рабе и лнивый! У тебя достаетъ времени, охоты и силъ для всякаго другаго дла, кром Моего. — Если посмотрть на то, сколько является соискателей на всякое мсто, должность, которыя боле общаютъ прибытка, вліянія, значенія, отличій, какъ они перебиваютъ дорогу другъ у друга, стараются оттснить соперниковъ; то скажемъ ли, что желаніе преимуществъ предъ другими, порывы честолюбія, властолюбія совсмъ заглушены въ насъ? — Если посмотрть на то, какъ заботливо сводитъ свои счеты купецъ, и къ концу года старается опредлить, сколько въ теченіи года пріобрлъ барыша, — и какъ онъ скорбитъ, если замтитъ ущербъ въ своихъ торговыхъ оборотахъ, и придумываетъ всякіе способы поправить свои обстоятельства; то невольно скажетъ, что этотъ человкъ не изъ такихъ, для которыхъ все равно, есть или нтъ ему прибытокъ.

И мы дйствительно хвалимся, что вкъ нашъ — вкъ прогресса, вкъ преобразованій, вкъ улучшеній; хвалимся уничтоженіемъ рабства, облагороженіемъ нравовъ, усовершенствованіемъ судопроизводства… Если дйствительно все у насъ возвышается, если нельзя отрицать прогресса въ мір разумномъ, какъ нелпо было бы спорить противъ непрерывнаго движенія земнаго шара: то спрашивается, не справедливо ли въ высшей степени, чтобы Господь требовалъ отъ насъ также непрерывнаго преспянія на томъ пути, который Онъ единственно указалъ христіанину, — въ умноженіи тхъ благъ, которыя единственно имютъ цну въ очахъ Всесвятаго? Почему, но какому праву эта сторона нашей духовной жизни можетъ, или должна быть оставлена въ пренебреженіи, тогда какъ вс другія процвтаютъ, совершенствуются?

Да мы сами въ другихъ длахъ лность считаемъ порокомъ, грхомъ. Мы сами требуемъ отъ человка, который посвящаетъ себя какому нибудь званію, неотлагательно постояннаго усовершенствованія въ исполненіи своихъ обязанностей. Никто не будетъ хвалить художника или писателя, котораго позднйшія произведенія не возвышаются далеко надъ первыми, дтскими попытками владть кистію или перомъ. Въ дитяти, или ученик всегда желаемъ видть непрерывные успхи, и почитаемъ для себя самымъ прискорбнымъ дломъ, если они, по нераднію, не развиваются, какъ слдуетъ. Мы крайне огорчаемся и негодуемъ, если взявшійся намъ служить не оказываетъ бльшей и бльшей способности въ той мр, какъ онъ знакомится съ своими обязанностями. — Поэтому не въ прав ли и общій насъ всхъ Господь сказать намъ, возвращающимъ талантъ его безъ плода: отъ устъ твоихъ сужду тя, лукавый рабе и лнивый. Отъ всхъ, кто зависитъ отъ тебя, кто служитъ теб, ты требуешь постояннаго, неукоснительнаго стремленія къ усовершенствованію, хотя средства, которыми они могутъ служить теб, не тобою даются; и ты прогоняешь отъ себя слугу грубаго и лниваго: а Я одинъ долженъ все это терпть въ теб, моемъ слуг, все оставлять въ прежнемъ положеніи, не требовать никакого усовершенствованія?

Что же? разв таланты, намъ ввренные, по своей природ таковы, что не могутъ приносить боле плода? — О, нтъ. Они способны возрастать, совершенствоваться, умножаться во сто, въ тысячу разъ, при посредств правильной и усердной дятельности. Мы разумемъ здсь т дары духовные, которые удляются каждому христіанину, — т расположенія и силы къ совершенію добродтелей, которыя сообщаются въ крещеніи, укрпляются другими таинствами, охраняются, раскрываются и возгрваются добрымъ воспитаніемъ, и которые способны тмъ боле возрастать, чмъ боле входимъ въ лта зрлости, если только будемъ внимательны къ своему длу душевному. Святыя таинства, какъ обильные источники благодатнаго орошенія, всегда готовы развивать въ смени новой жизни новые ростки.

Итакъ, ничто не можетъ извинить нашей медленности, нашей лности въ дл нашего собственнаго спасенія.

Страницы: 1 2

Свт. Григорій Неокесарійскій (†ок. 266 г.)

1. Великое и дивное зримъ нын, братія, таинство: пастыри приносятъ сынамъ человческимъ торжественныхъ встниковъ, именно, не со стадами собесдуя на холмахъ и не въ долинахъ свиряя овцамъ, но въ город Давидовомъ Вилеем воспвая духовныя псни; въ вышнихъ поютъ ангелы и архангелы пнія приносятъ; небесные херувимы возвщаютъ хвалы и серафимы славу Божію, воспвая «святъ».

Вс вмст совершаютъ радостный праздникъ, видя Бога на земл и человка на небеса подъятаго. Дольніе Божіимъ промышленіемъ подъемлются на высоту, и высокое, по любви къ людямъ, склоняется къ дольнему, такъ какъ Вышній Своимъ уничиженіемъ возноситъ смиренныхъ на высоту (Лук. 1, 52).

2. Въ этотъ день великаго праздника Вилеемъ становится подобнымъ небу, поелику вмсто сіяющихъ звздъ, гостепріимно принялъ ангеловъ, воспвающихъ славу, и, вмсто видимаго неба, безконечное и неизмримое Солнце правды, содлавшись способнымъ содержать въ себ все это. Но кто дерзнетъ изслдовать, каково и сколь важно значеніе столь великаго таинства? Ибо чего хочетъ Богъ, тому не въ силахъ воспрепятствовать твореніе. Итакъ, Богъ восхотлъ, снисшелъ, совершилъ спасеніе людей, и не изнемогъ, поелику жизнь всхъ тварей зависитъ отъ воли Божіей.

3. Въ этотъ радостный день Богъ пришелъ на рожденіе; въ, этотъ день великаго измненія Богъ содлался тмъ, чмъ не былъ, поелику былъ Богомъ и содлался человкомъ, не отлучившись отъ Божества. Онъ не лишился Своего естества, ибо, содлавшись человкомъ, пребылъ Богомъ. Возрастая и достигая наивысшей степени [совершенства], Онъ, однако, возвысился до божественности не посредствомъ человческой добродтели, какъ если бы кто изъ человка сдлался Богомъ. Но, хотя Онъ былъ Словомъ, чуждымъ страданій, Онъ содлался плотью и явился не измненнымъ, не инымъ содлавшимся и не утратилъ, естества, которымъ обладалъ.

4. Родился въ Іуде Царь новый, и іудеи отвергли новое и дивное рожденіе, въ которое увровали язычники. Фарасеи правильно не истолковали книгъ закона и пророковъ; книжники и законники высказывали взаимно противорчащія утвержденія. Иродъ пытался развдать о новомъ и полномъ таинства рожденіи не затмъ, чтобы оказать царю почести, но чтобы изъять его изъ среды живыхъ.

5. Въ этотъ великій день мы видимъ величайшія дивныя дла: цари, снявши съ себя внецъ, покланяются царю, ниспосланному съ неба, знающему высшія чудеса, происшедшему отъ законныхъ царей, содлавшемуся младенцемъ, ласками согртому въ объятіяхъ Двы. Тотъ, кто, оставивши ангеловъ, архангеловъ, престолы, господства, силы, стражи и всхъ огненныхъ духовъ, одинъ только, вступивши на новый путь, пришелъ изъ неповрежденной и безсменной утробы, творецъ всего, востокъ, имющій просвтить землю, не покидая осиротлыми ангеловъ или, содлавшись человкомъ, не отпадая отъ Божества, какъ изгнанный.

6. Вс другіе цари оказываютъ славу и честь небесному царю; вождю воинствъ воины приносятъ мольбы и прошенія; жены почитаютъ сына жены, поелику онъ сдлался радостью для женъ, и двы прославляютъ Дву, поелику чрезъ нее двство восприняло благословеніе, и съ удивленіемъ говорятъ Маріи: «откуда у тебя само собою струится молоко, у тебя, которая двственными и сверхъ ожиданія истекающими сосцами дивно вскармливаетъ молокомъ младенца»? Новою пснью дти ссущіе восхваляютъ рожденнаго младенца, поелику изъ устъ питающихся млекомъ младенцевъ и ссущихъ ты теперь именно совершилъ хвалу (Псал. 8, 1). Дти одного и двухъ лтъ восхваляютъ младенца, мучениками коего они сдлались, вслдствіе зависти и гнва Ирода, который, будучи охваченъ яростью, умертвилъ дтей. Люди прославляютъ Бога, содлавшагося человкомъ, который достигъ совершеннаго возраста, и своей благостью исцлилъ язвы Адама, пастыри — крпкаго пастыря, который пришелъ взыскать погибшихъ и который возвратилъ тхъ, которыхъ обольстилъ сатана, душу свою полагая за овецъ (Іоан. 10, 11), священники — первосвященника, который, пришедши по чину Мелхиседекову, вошелъ во святыя святыхъ и сдлался первосвященникомъ на вки, рабы — того, который принялъ образъ раба и обртенъ былъ какъ человкъ (Флп. 2, 7), чтобы насъ искупить отъ рабства, рыбари — рыбаря изъ рыбарей, который избралъ изъ народа рыбарей нмыхъ рыбъ и, обративши ихъ, сдлалъ рыбарями людей, мытари — того, кто мытарей превратилъ въ евангелистовъ, наконецъ, гршники — того, кто отпускаетъ грхи и кто принялъ слезы любодйцъ.

7. Я же, такъ какъ смотрю не на внецъ на голов, не на трубу, не на цитру, не на оружіе, не на мечъ, не на украшеніе на лиц, не на факелы; не на свтильникъ для сопровожденія; но, напротивъ, такъ какъ вижу маловажное на взглядъ и неприкрашенное воспваніе Христа, побуждаюсь къ восхваленію. Ясли безсловесныхъ животныхъ и младенческія пелены, я разсматриваю какъ звучную цитру, какъ трубу, играющую псни, какъ занимающія мсто свтильника, какъ свтъ, служащій Господу. Что я въ силахъ сказать о свтильникахъ и факелахъ? Но по истин Онъ есть надежда и жизнь, Онъ же — спасеніе, Онъ же — благость, Онъ же залогъ Царства небеснаго. Его самого нося, я предложу, да достигну силы, чтобы говорить съ ангелами небесными: слава въ вышнихъ Богу, и съ вилеемскими пастырями свиряющими принести радостную хвалу: и на земли миръ для людей благоволенія (Лук. 2, 14).

8. Рожденный отъ Отца, въ своей ипостаси и въ своемъ существ неизреченный, днесь, неизреченнымъ и неизслдимымъ образомъ, раждается ради насъ. Тогда Онъ родился по своему существу, не отдлившись отъ Отца; теперь раждается отъ Двы ради нашего спасенія, но не по Своему естеству [1]. Неизреченное рожденіе, которое было прежде вковъ, знаетъ только Тотъ, Кто родился; рожденіе ныншнее, которое не по естеству, знаетъ только благодать Святаго Духа; но первое рожденіе — истинное, а послднее — рожденіе въ уничиженіи — твердое и врное. Богъ отъ Бога родился; Онъ же есть человкъ и отъ Двы воспринялъ плоть. Въ вышнихъ, отъ единственнаго Отца единственный, есть единородный Сынъ единаго Отца; въ уничиженіи есть единственный отъ единственной Двы, единородный Сынъ единой Двы; и подобно тому, какъ въ первомъ рожденіи нтъ мста для поношенія, такъ какъ безъ посредства и безъ отдленія родился отъ Отца нераздльный и неотдлимый; подобнымъ образомъ и въ послднемъ рожденіи нтъ мста для нечестія, такъ какъ Онъ родился безъ истлнія, чистый сохраняя чистую. Богъ не потерплъ болзней божественно раждая Бога, и Два не потерпла истлнія, поелику духовнымъ образомъ родила духовнаго. Первое рожденіе неизъяснимо, и послднее недоступно для испытанія. Первое не совершилось съ страданіемъ, послднее не произошло нечистымъ образомъ. Мы знаемъ, что днесь родила Два, и вруемъ, что она родила Того, Кто есть отъ Отца вчности. Но я вовсе не надюсь изъяснить, каковъ образъ рожденія; словами изслдовать я не пытался, и не имю твердой увренности, что достигну мыслью, поелику естество Божіе не подпадаетъ наблюденію, мыслью не постигается, жалкимъ разумомъ не воспринимается: должно же вровать сил Его длъ. Законы тлеснаго естества извстны: когда женщина вышла замужъ, она зачинаетъ и раждаетъ сына согласно съ закономъ брака; когда же незамужняя два чудесно раждаетъ сына, оставаясь даже и тогда двою, то [это] дло выше естества тла. Будемъ изслдовать дла, которыя происходятъ согласно тлесному естеству, но будемъ молчать о длахъ, которыя превыше естества: не потому, чтобы мы боялись, но потому, что дло неизреченно, — будемъ молчать, чтобы молчаніемъ почтить добродтель, достойную чести, и чтобы, преступивъ мру, не лишиться небесныхъ даровъ.

9. Что реку или что возглаголю? Обращу ли взоры на Дву — родительницу? Направлю ли вниманіе на новое и чудесное рожденіе? Разсматривая дивный образъ рожденія, предамся созерцанію, поелику побждается естество и нарушаются обычные законы вещей. Гд воля Божія, тамъ открывается новое и дивное дло, поелику [и] новыя вещи совершаются согласно съ природой всхъ тлесныхъ вещей. И эти дивныя дла по своему естеству ни чуть не боле дивны; такъ какъ природа недятельна, то ничего не можетъ случиться по ея вол, и дивны вс дла Господни, которыя Онъ восхотлъ.

10. О неизреченное и неизслдимое таинство! Тотъ, Кто прежде міра былъ Единороднымъ, неосязаемый, простой, безтлесный содлался тлеснымъ, пришелъ и облекся въ тлнное тло, чтобы осязательно явиться. Ибо какимъ образомъ, если бы Онъ не былъ видимымъ, Онъ научилъ бы соблюдать ученіе и привелъ къ невидимому? Онъ явно былъ видимъ, чтобы видимое перенести къ невидимому. И поелику люди, считая глаза врне ушей, врятъ тому, что видятъ, тогда какъ относительно того, чего не видятъ, сомнваются, то Богъ восхотлъ быть видимымъ по тлу, чтобы разрушить и ниспровергнуть сомннія не врующихъ. Онъ восхотлъ родиться отъ Двы, не для того, чтобы научить Дву относительно вещей, въ которыхъ она не должна была соучаствовать, поелику важности этихъ вещей два не сознавала, — и это таинство есть неизреченное дло [высшей] силы, почему (сама Два) спросила Гавріила только объ одномъ: Какъ будетъ это, поелику я не знаю общенія съ мужемъ? И вотъ, она получила истинный отвтъ: Духъ Святый найдетъ на Тебя и сила Всевышняго оснитъ Тебя (Лук. 1, 34). Но какимъ образомъ Слово, Которое было отъ Бога, потомъ было отъ Двы? Это — чудо, недоступное изслдующему. Ибо какъ мудрый золотыхъ длъ мастеръ, нашедши металлъ, длаетъ по своимъ надобностямъ сосудъ, какой ему нравится, такъ поступилъ и Христосъ и, обртши Дву, святую по духу и по тлу, изъ нея принялъ одушевленное тло, сообразное съ Своими намреніями, напередъ представляя Себ совершенное тло, какъ бы надтое на Себя.

Страницы: 1 2 3

Прот. Григорій Дьяченко († 1903 г.)

О клевет въ современномъ христіанскомъ обществ.

Святитель Петръ, Московскій

I. Нын ублажаемый святитель Петръ, митрополитъ московскій, жившій въ трудное время татарскаго ига, не смотря на всю святость своей жизни, Богомъ засвидтельствованной въ нетлніи его св. мощей, подвергся однажды тяжкой клевет, возведенной на него тверскимъ епископомъ Андреемъ, происходившимъ изъ рода литовскихъ князей и домогавшимся каедры митрополита.

Клевета была въ свое время обличена; истина восторжествовала; виновникъ клеветы былъ великодушно прощенъ святителемъ Петромъ, сказавшимъ своему обвинителю: «миръ теб, чадо, не ты виноватъ, а древній ненавистникъ людей, начальникъ клеветы. Отнын берегись лжи, а прошедшее да проститъ теб Господь».

II. По поводу этого печальнаго событія въ жизни святителя Петра, побесдуемъ нын, братіе, о клевет, запрещенной 9 заповдью закона Божія.

а) Клевета есть величайшій грхъ противъ девятой заповди закона Божія. Этотъ грхъ смертный и въ то же время самый обыденный, но проявляющійся въ весьма различныхъ видахъ. Вотъ почему во всемъ св. писаніи — въ закон Моисея, въ псалтири, въ книг притчей Соломоновыхъ, въ книг пророковъ и почти въ каждомъ посланіи новаго завта — такъ ревностно преслдуется возрастающая и гибельная наклонность къ клевет и вроломству.

Вотъ описаніе клеветниковъ три тысячи лтъ тому назадъ: «нтъ въ устахъ ихъ истины: сердце ихъ — пагуба, гортань ихъ — открытый гробъ, языкомъ своимъ льстятъ... уста ихъ полны злословія и горечи. Разрушеніе и пагуба на путяхъ ихъ». (Пс. V, 10; Рим. III, 14 и 16). Такъ говоритъ св. царь и пророкъ Давидъ.

Вотъ другое описаніе за дв тысячи лтъ: «наушникъ и двоязычный да будутъ прокляты, ибо они погубили многихъ, жившихъ въ тишин... Ударъ бича длаетъ рубцы, а ударъ языка сокрушитъ кости. Многіе пали отъ острія меча, но не столько, сколько падшихъ отъ языка... Оставляющіе Господа впадутъ въ него; въ нихъ возгорится онъ и не угаснетъ: онъ будетъ посланъ на нихъ, какъ левъ, и какъ барсъ будетъ истреблять ихъ». (Сир. XXVIII, 15, 20, 21 и 26).

Вотъ и еще описаніе, составленное восемнадцать столтій тому назадъ братомъ Господнимъ св. ап. Іаковомъ: «языкъ — огонь... языкъ въ такомъ положеніи находится между членами нашими, что оскверняетъ все тло и воспаляетъ кругъ жизни, будучи самъ воспаляемъ отъ геенны Ибо всякое естество зврей и птицъ, пресмыкающихся и морскихъ животныхъ укрощается и укрощено естествомъ человческимъ, а языкъ укротить никто изъ людей не можетъ: это неудержимое зло; онъ исполненъ смертоноснаго яда». (Іак. III, 6—8).

Клевета, уязвляющая и оскорбляющая нашихъ ближнихъ, приравниваетъ клевещущаго человка, по словамъ священнаго писанія, къ змію и дьяволу. Языкъ лжеца подобенъ жалу ядовитой зми. Псалмопвецъ говоритъ: «они злое мыслятъ въ сердц, всякій день ополчаются на брань, изощряютъ языкъ свой, какъ змя; ядъ аспида подъ устами ихъ». (Пс. СХХХІХ, 3 и 4). «Вино ихъ», говорится во Второзаконіи, «ядъ драконовъ и гибельная отрава аспидовъ». (Второз. XXXII, 33).

Спаситель сказалъ клевещущимъ фарисеямъ: «вашъ отецъ діаволъ; и вы хотите исполнять похоти отца вашего. Онъ былъ человкоубійца отъ начала и не устоялъ въ истин, ибо нтъ въ немъ истины. Когда говоритъ онъ ложь, говоритъ свое, ибо онъ лжецъ а отецъ лжи». (Іоан. VIII, 44).

Клеветники часто гордятся собой, ибо гордость одно изъ отличій злого духа, чье самое имя дьяволъ — значитъ клеветникъ. Многіе, къ сожалнію, не только потакаютъ этимъ гршникамъ, но и развиваютъ въ нихъ самодовольство.

Смена клеветы, обильно разбрасываемыя ежедневно, безконечно плодородны. Имъ, какъ сменамъ крапивы, не нужно вспаханной почвы.

б) Большею частью клевета гибельна уже въ самомъ зачатк своемъ, такъ какъ она создается для пораженія и разрушенія. «Нечестивые натянули лукъ, стрлу свою приложили къ тетив, чтобы во тьм стрлять въ правыхъ сердцемъ». (Пс. X, 2). А между собой со всей откровенностью, какъ сказано въ книг Премудрости Соломона, оправдываютъ свои дла. «Устроимъ ковы праведнику, ибо онъ въ тягость намъ и противится дламъ нашимъ, укоряетъ насъ въ грхахъ противъ закона и поноситъ насъ за грхи нашего воспитанія». (Прем. II, 12).

Каждое поколніе, въ свою очередь, видитъ къ несчастію, что эта ненависть злыхъ къ добрымъ, выказывающаяся жестокими поступками и злобными рчами, составляетъ часть всемірной исторіи. Это униженіе, эти презрніе и насмшка, распространяемыя безыменными клеветниками, составляютъ часть дани, воздаваемой порокомъ добродтели.

Въ древнія времена люди убивали пророковъ и проливали кровь невинныхъ, въ наше же время они весьма часто поражаютъ злословіемъ.

Во вс вка тщеславные люди, завистливые соперники и вс, кто ненавидитъ праведныхъ, обостряютъ свой языкъ, какъ бритву, чтобы поразить доброе имя тхъ, кого они считаютъ своими врагами. Такъ человка, по призванію своего долга принимавшаго дятельное участіе среди своихъ собратьевъ, всегда стремившагося длать лишь доброе, несомннно многіе будутъ преслдовать бурей безмрныхъ обвиненій. Не допускается, что-бы онъ могъ говорить правду, чтобы поступки его были правильны; его имя какъ бы сигналъ къ шипнью всякаго рода вражды, злобы или раздразненнаго порока. Простодушные люди могутъ обмануться и подумать, что тотъ, противъ кого скопляется такъ много вражды, долженъ быть очень дурнымъ человкомъ. Они забываютъ, что все это еще въ боле сильнйшей степени обрушивалось на всхъ лучшихъ людей, которыхъ когда-либо видлъ міръ. Они забываютъ, что подобное преслдованіе чуть не довело псалмопвца до отчаянія, что оно чуть не заставило мягкаго и благочестиваго пророка Іеремію проклясть день своего рожденія, охватило своимъ адскимъ вихремъ всхъ пророковъ, наклеветало на Іоанна Крестителя, что онъ одержимъ бсомъ, назвало Самого Господа Іисуса Христа самаряниномъ, и одержимымъ бсомъ (Іоан. VIII, 48), окутало своимъ ядовитымъ покровомъ всю жизнь и дянія св. апостола Павла; сдлало въ языческомъ мір названіе христіанина равнозначущимъ злодю, изгнало изъ Рима блаж. Іеронима. Еще и теперь поносятъ истинныхъ рабовъ Божіихъ.

Но разв І. Христосъ не назвалъ блаженными и страждущихъ отъ злословія? Разв не сказалъ Спаситель намъ: «блаженны вы, когда будутъ поносить васъ и гнать, и всячески злословить за Меня». (Мат. V, 11). Но, во всякомъ случа, нтъ сомннія, что лучше ежедневно слушать ложь сотни клеветниковъ, чмъ уподобиться имъ, хотя бы на одинъ часъ, или пріобрсти хотя ничтожнйшую часть ихъ презрнныхъ выгодъ.

Оружіе клеветника покажется, пожалуй, мене зврскимъ, чмъ ножъ убійцы, но само убійство тмъ ужасне, чмъ утонченне его исполнитель.

Если найдется не мало людей, у которыхъ составляетъ ремесло сталкивать съ пути тхъ, кого они почтили своей ненавистью, то еще боле вреда во всхъ классахъ общества творятъ праздные умы, которымъ нуженъ толчокъ зложелательства, чтобы нарушить свое томительное однообразіе.

Страницы: 1 2

Свщмуч. Сильвестръ (Ольшевскій), архіеп. Омскій (†1920г.)

Поминайте наставники ваша,
 иже глаголаша вамъ слово Божіе;
 ихъ же взирающе на скончаніе жительства,
подражайте вр ихъ (Евр. 13, 7).

Святой Іоаннъ Кронштадтскій

Кто на Руси не слышалъ имени протоіерея отца Іоанна Кронштадтскаго? Кому неизвстно о той благодатной помощи, которая изобильно по его молитв подаваема была множеству больныхъ, скорбныхъ и угнетенныхъ?

Кто не слыхалъ о той широкой благотворительной дятельности о. Іоанна, при которой онъ ежегодно употреблялъ на дла милосердія многія сотни тысячъ рублей? Въ разныхъ городахъ нашего отечества, гд ни появлялся о. Іоаннъ, везд невдомо откуда возникали тысячи народа, жаждавшаго взглянуть на него и получить его благословеніе. Знали о. Іоанна не только въ Россіи, но и въ чужихъ государствахъ. Трудно указать въ нашей исторіи другую личность, которую такъ знали бы, къ которой такъ не равнодушны были бы отъ низшихъ до высшихъ сословій, и которая имла бы такое великое значеніе для своихъ современниковъ. Скончался о. Іоаннъ, и о немъ вмст съ Монархомъ плачетъ весь народъ православно-русскій.

Что же вознесло этого смиреннаго священнослужителя на такую высоту?

Происходилъ онъ изъ скромной и бдной причетнической семьи одной изъ захолустныхъ деревень Архангельской губерніи. По его собственнымъ воспоминаніямъ, онъ родился настолько слабымъ, что чрезъ нсколько часовъ посл рожденія вынуждены были крестить его. Первоначальные успхи въ книжномъ ученіи его также были слабы. Мальчику оставалось единственное средство — молитва ко Господу, и онъ у Господа испросилъ себ добрые успхи. Посл обученія въ мстномъ духовномъ училищ и мстной духовной семинаріи, онъ получаетъ высшее богословское образованіе въ Петербургской духовной академіи. Успшно окончивши академическій курсъ ученія, онъ вступаетъ въ бракъ и становится однимъ изъ младшихъ священниковъ Андреевскаго собора въ г. Кронштадт. Здсь онъ принимается за обычный молитвенно-пастырскій трудъ приходскаго священника. Жизнеописанія его не указываютъ намъ какихъ-нибудь особенныхъ и чрезвычайныхъ событій въ его личной жизни. Жизнь его течетъ просто, какъ жизнь пастыря Церкви. Здсь постепенно и незамтно происходитъ та внутренняя его работа и то вншнее пастырское дланіе, которое, развиваясь и разростаясь, не могло вмщаться въ рамкахъ Кронштадтскаго прихода и перешло въ другія города, пока не охватило всю Россію, пока не сдлало его извстнымъ, среди читающаго люда всхъ странъ свта.

Страницы: 1 2

Святой праведный Іоанн Кронштадскій

Свт Киприан Карфагенский

Благочиние (disciplina) — страж надежды, охранение веры, руководитель на пути спасения, насаждение и воспитание добрых наклонностей, пестун добродетели, — делает человека способным пребывать всегда во Христе, постоянно жить для Бога и стремиться к небесным обетованиям и Божественным мздовоздаяниям.

Сколько спасительно следовать ему, столько пагубно уклониться от него и пренебрегать им. Дух Святой говорит в книге Псалмов: приимите наказание (disciplinam), да не когда прогневается Господь, и погибнете от пути праведного, егда возгорится вскоре ярость Его (2,12). И еще: Грешнику же рече Бог: вcкую ты поведаеши оправдания Моя, и восприемлеши завет Мой усты твоими? ты же возненавидел ecu наказание и отвергл ecu словеса Моя вспять (49,16-17). И в другом месте читаем: премудрость и наказание уничижай окаянен (Прем.3,11). И Соломон, преподавший правила мудрости, заповедал: сыне, не пренебрегай наказания Господня, ниже ослабевай, от него обличаем: егоже бо любит Господь, наказует (Притч.3,11-12). Если же Господь наказует того, кого любит, и наказует с тем, чтобы исправить, то и братья, а тем более священники, обнаруживают не ненависть, а любовь к тем, кого таким же образом наказуют для исправления. Да и Сам Бог чрез пророка Иеремию предвозвестил это и обозначил наше время, говоря: и дам вам пастыри по сердцу Моему, и упасут вас разумом и учением (disciplina) (3,15).

Итак, если в Священном Писании заповедуется благочиние (disciplina), если все здание благочиния и веры зиждется на богобоязненном хранении его, то чего более остается нам желать, к чему стремиться, чего держаться, как не того, чтобы, утвердив храмины наши на сем краеугольном камени, как на незыблемом основании, мы стояли твердо и непоколебимо против всех напастей и искушений мира сего, и таким образом чрез соблюдение Божественных заповедей достигали Божественных даров, рассуждая и сознавая, что члены наши, освящением животворной купели очищенные от всякой нечистоты древней заразы, суть храмы Божий, которые никем не должны быть растлеваемы и оскверняемы; аще бо кто Божий храм растлит, растлит сего Бог (1Кор.3,17). Сих-то храмов строители и настоятели — мы; послужим же Тому, Кому уже мы принадлежим. Это говорит апостол Павел, преподававший нам в посланиях своих, по Божественному научению, правила для жизни: несте свои, — куплены бо есте ценою; прославите убо (и носите) Бога в телесех ваших (1Кор.6,19-20). Прославим же и будем носить Господа в чистом и нескверном теле, соблюдая всевозможную осторожность, искупленные Кровию Христовою новинемся воле Искупителя своего во всех действиях нашего служения Ему; постараемся о том, чтобы ничего скверного и нечистого не было вносимо нами в храм Его, дабы Он, оскорбившись нашим поведением, не оставил жилища, в котором теперь обитает. Вот слова Господа, исцеляющего и поучающего, вручающего вместе и наставляющего: се, здрав ecи: ктому не согрешай, да не горше ти что будет (Ин.5,14). Даровав здравие, Он предлагает затем и образ жизни и закон непорочности; не только воспрещает па будущее время жизнь беспорядочную и распутную, но получившим исцеление угрожает в противном случае еще худшими последствиями: потому именно, что меньше твоя вина, когда ты согрешил прежде, чем узнал Божественное учение; но нет для тебя извинения, когда ты грешишь, познавши уже Бога. Сие-то имейте в виду, мужи и жены, отроки и отроковицы, — всяк пол и всяк возраст, и по вере и благочестию, коими все мы обязаны Богу, потщитесь, чтобы не без заботливости и страха соблюдаемо было вами то, что святым и непорочным приемлется нами туне от Господа.

Теперь слово наше обращается преимущественно к девам, которые тем большую имеют нужду в попечении, чем выше предоставлена им слава. Девы — это цвет церковного отростка, высокое украшение благодати духовной, природа веселая, чистое и неповрежденное создание хвалы и чести, образ Божий, соответствующий святости Божественной, — это светозарнейшая часть стада Христова. Ими радуется, в них обильно красуется славное чадородие Матери-Церкви: и чем более девство увеличивается в числе своем, тем более возрастает радость матери. К ним-то обращаемся мы со словом своим, их увещеваем, более по любви, нежели по власти; смиренные и малозначащие, нисколько не присваивая себе права суда, мы побуждаемся заботиться о них преимущественно опасением, — преимущественно тем, что боимся навета диавольского.

И не напрасно то опасение, не пустая та боязнь, которая подает советы к пути спасения и руководствует к сохранению заповедей Божественных и правил житейских с тем, чтобы обручившие себя Христу, отрешившиеся от похотей телесных и всецело и телом и душою посвятившие себя Богу, совершали дело свое достойно великому предназначению, нреукрашаясь для одного Господа своего и угождая Ему одному, от Которого и мздовоздаяния девству своему ожидают они, по Его же слову: не вси вмещают словесе сего, по имже дано есть: суть бо скопцы, иже из чрева материя родишася тако; и суть скопцы, иже скопишася от человек; и суть скопцы, иже исказиша сами себе Царствия ради Небесного (Мф.19,11-12). Тот же дар целомудрия означается, то же девство нозвещастся следующими словами Ангела: сии суть, иже с женами не осквернишася, зане девственницы суть: сии последуют Агнцу, аможе аще пойдет (Апок.14,4).

И не одному только мужескому полу усвояет Господь благодать целомудрия — Он не обходит жен, ни потому что жена есть часть мужа, из него взята и создана. Бог во всем почти Писании обращается к первозданному, так как двое составляют одну плоть, и в муже обозначается вместе и жена.

Если же целомудрие идет вслед за Христом и девство предназначается для Царствия Божия, то что в земном убранстве и украшениях, коими желающие угодить человекам оскорбляют Бога, не помышляя о том, что сказано еще прежде: человекоугодников постыдешася, яко Бог уничижи их (Пс.52,6), и что торжественно проповедано апостолом: аще бо бых еще человеком угождал, Христов раб не бых убо был (Гал.1,10)? Воздержание и целомудрие состоит не в одной только непорочности тела, но и в скромности и благоприличии самого одеяния, да будет, по слову апостольскому, не посягшая свята и телом и духом. Апостол Павел говорит в наше наставление: не оженивыйся печется о Господних, како угодити Господеви, а оженивыйся печется о мирских, како уго-дити жеие; так и непосягшая печется о Господних, како угодити Господеви, да будет свята и телом и духом (1Кор.7,32-34). Девственница должна не только быть, но и другим представляться по наружности таковою, так чтобы всяк, при взгляде на нее, не оставался и недоумении, действительно ли она девственница. Непорочность должна являть себя одинаково во всем, и одежда тела не должна порочить добродетели души. Да и к чему ей выставлять себя в убранстве и нарядах, как будто имеющей мужа или ищущей его? Она скорее должна опасаться нравиться другим, если действительно блюдет свое девство, и не подвергать себя искушениям, стремясь к лучшим и Божественным целям. Не имеющие мужей, а следовательно и побуждений к угождению им, должны пребывать непорочны и чисты не только по телу, но и по духу. Неприлично девственнице для украшения лица своего прибегать к изысканной прическе волос и тщеславиться своим телом и его красотою, когда ей предлежит самая большая брань противу плоти и самый трудный подвиг в одержании над нею победы. Апостол Павел во всеуслышание восклицает: мне же да не будет хвалитися, токмо о кресте Господа нашего Иисуса Христа, имже мне мир распяся, и аз миру (Гал.6,14). А дева величается в церкви убранством плоти и красотою тела! Апостол прибавляет к тому: иже Христовы суть, плоть распяша со страстьми и похотьми (Гал.5,24). А торжественно отрекшаяся от страстей и похотей плоти обретается участницею в том самом, от чего отрекалась! Изобличат тебя, дево, — раскроют, что ты выставляешь себя не такою, какова ты на самом деле, — совсем не того домогаешься! Сквернами похоти плотской ты себя омрачаешь и бесчестишь, тогда как ты предназначила себя для непорочности и целомудрия. Возопий, — говорит Господь Исаии, — всяка плоть сено, и всяка слава человеча яко цвет травный; изсше трава, и цвет отпаде, глагол же Бога нашего пребывает во веки (Ис.40,6-8). Неприлично христианину, а тем более девственнице, гоняться за славою и почестями плотскими, а надлежит внимать слову Божию и в нем искать благ, во веки пребывающих. Или, если уже и гордиться плотию своею, то разве тогда только, когда она мучима бывает за исповедание имени Христова, когда жена является мужественнее мужей, истязующих ее, когда переносит огни, кресты, железо, терзания зверей, для получения венца. Все это драгоценные ожерелья плоти, вот это наилучшие украшения тела!

Но есть ил них богатые и с достаточным имуществом, которые, высоко ценя свое богатство, говорят, что они должны же пользоваться своими благами. Таковые пусть знают прежде всего, что та собственно богата, которая богата в Боге, та достаточна, которая имеет обилие достатка во Христе; пусть знают, что блага истинные суть блага духовные, Божественные, небесные, которые приводят нас к Богу и у Бога составляют наше вечное стяжание. Затем все земное, приобретаемое в сем мире и в нем же оставляемое, должно быть презираемо так же, как и самый мир, от пышности и наслаждений коего мы отказывались еще с того благодатного времени, как только обратились к Богу. К этому нас побуждает и увещевает Иоанн своею духовною и небесною речью. Не любите, — говорит, — мира ни яже в мире. Аще кто любит мир, несть любви Отчи в нем; яко все, еже в мире, похоть плотская, и похоть очима, и гордость житейская, несть от Отца, но от мира сего есть. И мир преходит, и похоть ею: и творяй волю Божию пребывает во веки (1Ин.2,15-17). Итак, к вечному и Божественному должно стремиться и все делать по воле Божией, исследуя стопам и Божественному учению Господа нашего, Который в наставление нам сказал: снидох с небесе, ие да творю волю Мою, но волю пославшая Мя Отца (Ин.6,38). Если раб не более господина своего, и получивший свободу обязан послушанием своему освободителю, то мы, желая быть христианами, должны подражать тому, чему учил и что творил Христос. В Писании сказано и мы читаем, слышим, и устами Церкви в пример нам возвещается: глаголяй в Нем (во Христе) пребывати, должен есть, якоже Он ходил есть, и сей такожде да ходит (1Ин.2,6). Посему надлежит ходить по тем же следам, ревностно идти по тому же пути. Тогда только названию веры соответствует истинное последование и верующему воздается мзда, когда он исполняет то, во что верует. Говорить, что ты достаточна и богата. Но против твоего богатства возвышает свой голос Павел, предписывая правила, ограничивающие твои наряды и убранство. Он говорит: жены во украшении лепотнем со стыдением и целомудрием да украшают себе, не в плетениих, ни златом... или ризами многоценными, но, еже подобает женам, обещавающимся благочестию, делы благими (1Тим.2,9-10). Согласно с ним и Петр повелевает: имже (женам) да будет не внешняя плетения влас и обложения злата, или одеяния риз лепота; но потаенный сердца человек (1Пет.3,3-4). Если апостолы советуют обуздывать себя и свято соблюдать уставы церковного благочиния даже женам, кои наряды свои и убранство привыкли извинять замужеством, то тем более подлежит соблюдать это девственницам, которые никакого не имеют в сем случае извинения и не могут сложить вины свои на других, по сами должны остаться виновницами в грехе своем.

Говоришь, что ты достаточна и богата. Но все то, что можно делать, и должно делать: пространные желания, рождающиеся от тщеславия века сего, не должны выходить за пределы чести и целомудрия девственного, когда в Писании сказано: вся ми леть суть, но не вся на пользу; вся ми леть суть, но не вся назидают (1Кор.10,23). Притом же когда ты, роскошно и пышно наряжаясь, открыто являешься в народные собрания, обращаешь на себя взоры юношества, увлекаешь за собою вздохи молодых людей, питаешь в них похоть любострастня, воспламеняешь ко греху; то хотя бы сама ты и не погибла, но потому, что тем губишь других и как бы мечом или ядом становишься для тех, которые на тебя смотрят, — ты не можешь уже оправдать своей духовной чистоты и целомудрия. Самый наряд твой наглый и убранство твое бесстыдное изобличают тебя, и ты не можешь уже считаться в числе отроковиц и дев Христовых, ты, которая ведешь себя так, что можешь внушать к себе страсть любви.

Страницы: 1 2 3

Архіеп. Аверкій Таушевъ († 1976 г.)

Се, гряду скоро, и возмездіе Мое со Мною,
чтобы воздать каждому по дламъ его (Апок. 22, 12).

Вотъ и еше одинъ годъ нашей жизни канулъ въ вчность. Благость Божія даровала намъ   н о в ы й   годъ. Цнимъ ли мы эту милость Божію къ намъ, благодаримъ ли Бога за это?

Увы! какъ мало осталось нын людей, которые встрчаютъ новый годъ молитвой. Едва ли не подавляющее большинство встрчаютъ его ничмъ не оправдываемымъ безумнымъ, безсмысленнымъ, разнузданнымъ веселіемъ, а наши «православные» русскіе люди длаютъ это нердко даже дважды — и по новому и по старому стилю, какъ бы желая использовать лишній поводъ къ веселію. Хотя повода тутъ, строго говоря, никакого нтъ.

О чемъ напоминаетъ намъ наступленіе новаго года, какъ не о томъ, прежде всего, что еще на одинъ годъ сократилась наша земная жизнь, что еще на одинъ годъ стали мы ближе къ общему для всхъ концу — могил, а для многихъ изъ насъ — что этотъ новый годъ, быть можетъ, будетъ   п о с л  д н и м ъ   годомъ ихъ жизни.

Есть ли тутъ поводъ къ веселію?

Еще святитель еофанъ Вышенскій и приснопамятный о. Іоаннъ Кронштадтскій во второй половин прошлаго [XIX — прим. А. К.] вка горько укоряли русскяхъ людей за то, что они, подражая Богоотступническому Западу, стали по-язычески встрчать новый годъ, «вертясь съ бокалами въ рукахъ», ибо это только язычники темные врили, что чмъ веселе они встртятъ наступающій новый годъ, тмъ удачне и счастливе онъ для нихъ будетъ. Вотъ и пили они и плясали до упаду. А намъ, христіанамъ, это совсмъ не къ лицу!

Насъ, христіанъ, наступленіе новаго года должно, наоборотъ, располагать къ сугубой серьезной настроенности и къ горячей молитв Богу.

А особенно серьезными и молитвенно-сосредоточенными должны мы быть   т е п е р ь,   въ переживаемое нами время, когда съ каждымъ новымъ годомъ все боле и боле умножаются страшныя знаменія неизбжно приближающагося къ намъ конца всего. Еще такъ недавно жизнь человчества текла боле или мене нормально, вполн оправдывая изреченіе премудраго Екклесіаста: «Что было, то и будетъ, и что длалось, то и будетъ длаться, — и нтъ ничего новаго подъ солнцемъ» (Еккл. 1, 9). Но вотъ, съ нкотораго времени, особенно посл страшной кровавой катастрофы, постигшей нашу несчастную Родину-Россію, нчто какъ-будто бы «новое» стало сильно и ярко проявлять себя. И въ самомъ дл: вдумаемся глубже во все то, что сейчасъ происходитъ въ мір, и мы убдимся, что происходитъ теперь нчто такое новое и страшное, чего никогда прежде не было въ такихъ грандіозныхъ масштабахъ.

Прежде всего: цлая   т р е т ь   міра попала въ полное тираническое обладаніе неистовыхъ богоборцевъ и человконенавистниковъ, которые главной цлью своей жизни и дятельности поставляютъ искорененіе во всемъ мір вры въ Бога вообще и уничтоженіе Христіанской Церкви, въ частности, и упорно идутъ къ этому, не останавливаясь ни передъ какими самыми жестокими и безчеловчными средствами, вплоть до грубыхъ издвательствъ, пытокъ, мученій, пролитія крови и убійства.

А   о с т а л ь н ы я   д в    т р е т и,   составляющія такъ называемый «свободный міръ», съ каждымъ новымъ годомъ, все боле и боле равнодушно смотрятъ на это и не только не противодйствуютъ такому къ небу вопіющему насилію, но нердко и помогаютъ ему, сами у себя, въ сущности, длая то же, но только боле осторожными, «мирными» средствами, лицемрно, для отвода глазъ, сохраняя видимость полной свободы вры и даже покровительства Церкви.

Разв не «новое» — такъ называемое «экуменическое движеніе» — это повальное «братаніе» представителей всхъ вроисповданій, котораго совсмъ недавно и вообразить себ было нельзя и которое столь многихъ очаровываетъ и прельщаетъ мнимой христіанской любовью, въ то время какъ оно въ дйствительности весьма далеко отъ подлинной христіанской любви, нераздльно-связанной со стремленіемъ къ истин. А истиной «экуменисты» мене всего интересуются. Если бы это было не такъ, то давно бы уже вс «экуменисты» пришли къ Православію, а православные, принимающіе въ «экуменическомъ движеніи» участіе, не отходили бы отъ подлиннаго исконнаго историческаго Православія, заражаясь антихристіанскимъ духомъ вольнодумнаго протестантизма.

Того же порядка — и совершенно новое явленіе Ватиканскаго Собора. И какъ характерно и трагично впечатлніе отъ этого Собора, высказанное однимъ православнымъ наблюдателемъ: казалось бы, мы должны только радоваться и привтствовать наблюдающееся на этомъ Собор стремленіе къ сближенію съ Православіемъ и намченныя въ этомъ направленіи реформы, но все это, къ глубокой скорби нашей, носитъ характеръ такого необузданнаго либерализма, готоваго идти и дальше, что римо-католики консерваторы оказываются по духу намъ ближе.

А невроятно усиливающаяся преступность, во всхъ самыхъ изощренныхъ и виртуозныхъ формахъ, особенно — у малолтнихъ, которые въ наше время даже по вншнему своему облику, по выраженію глазъ и лица, перестаютъ походить на дтей, о коихъ сказалъ въ Свое время Господь, что «таковыхъ есть царствіе небесное» (Марк. 10, 14)!

А умопомрачающій безстыдный развратъ, который не удивителенъ былъ у язычниковъ, не знавшихъ ученія о высокомъ достоинств двства, но совершенно нестерпимъ у христіанъ!

Нтъ въ современномъ мір — мір «христіанскомъ» — и того, что было въ древности въ мір языческомъ: ни благородства, ни честности, ни стыда, ни... совсти. Черное многіе называютъ блымъ, а блое — чернымъ, ложь называютъ правдою, а правду — ложью. И невольно приходитъ на умъ то, о чемъ говоритъ св. Апостолъ Павелъ въ своемъ 2-мъ посланіи къ Солунянамъ «и пошлетъ имъ Богъ дйствіе заблужденія, такъ что они будуть врить   л ж и,   да будутъ осуждены вс, не вровавшіе истин, но возлюбившіе неправду» (2 Сол. 2, 11-12).

Сколь многіе теперь съ поразительнымъ легкомысліемъ повторяютъ вслухъ, или хотя бы про себя, исполненный драматическаго скепитицизма Пилатовъ вопросъ: «что есть истина?» (Іоан. 18, 33). И отвта не находятъ. Да и не ждутъ его...

И вотъ, несмотря на все это, духовно-ослпленные люди все еще кричатъ о какомъ-то «прогресс», о «мир всего міра», о благоденствіи человчества, якобы ожидающемъ его въ ближайшемъ будущемъ, о какихъ то «заманчивыхъ даляхъ» и «широкихъ горизонтахъ»...

Пусть не говорятъ, что мы «сгущаемъ краски» или проповдуемъ пессимизмъ. Тогда и приснопамятнаго святителя еофана и о. Іоанна Кронштадтскаго и многихъ другихъ великихъ столповъ и свтильниковъ нашей Россійской Церкви, предостерегавшихъ русскій народъ о надвигающейся на него стращной кар Божіей, надо было бы обвинить въ пессимизм. А между тмъ, вдь все то, о чемъ они такъ сильно и ярко предрекали, рисуя до чрезвычайности мрачныя картины окружавшей ихъ жизни, цликомъ исполнилось.

Мы же здсь указываемъ только на общеизвстные факты, которые сами за себя говорятъ и не требуютъ обладанія особой прозорливостью для того, чтобы ясно видть,   к у д а   они насъ ведутъ.

Страницы: 1 2

 2    Дальше  »     Конец  »»

Троица

Троица (греч. , лат. Trinitas) — богословский термин, отражающий христианское учение о троичности (триединстве) Единого Бога. Впервые термин Троица засвидетельствован у Феофила Антиохийского (II век): «Три дня, которые были прежде создания светил, суть образы Троицы, Бога и Его Слова и Его Премудрости». Никео-Цареградский Символ веры, представляющий собой догмат о Пресвятой Троице, занимает центральное место в богослужебной практике многих христианских церквей и является основой христианского вероучения. Согласно Никео-Цареградскому Символу Веры: * Бог Отец является творцом всего сущего (видимого и невидимого) * Бог Сын предвечно рождается от Бога Отца * Бог Дух Святой предвечно исходит от Бога Отца По учению церкви, Бог, единый в трех лицах, является бестелесным невидимым духом (Ин.4:24), живым (Иер.10; 1Фес.1:9), вечным (Пс.89:3; Исх.40:28; Рим.14:25), вездесущим (Пс.138:7-12; Деян.17:27) и всеблагим (Мф.19:17; Пс.24:8). Его невозможно видеть, поскольку Бог не имеет в себе такого, из чего состоит видимый мир. «Бог есть свет, и нет в Нем никакой тьмы» (Ин.1:5). Бог Отец не рождается и не исходит от другого Лица; Сын Божий предвечно рождается от Бога Отца; Дух Святый предвечно исходит от Бога Отца. Все три Лица по существу и свойствам совершенно равны между собой. Христос — Единородный Сын Божий, рожден «прежде всех век», «свет от света», вечно с Отцом, «единосущен Отцу». Всегда был и есть Сын, как и Святой Дух, Через Сына все сотворено: «Им же вся быша», «и без Него ничтоже бысть, еже бысть» (Ин.1:3. Бог-Отец все творит Словом, то есть Единородным Сыном Своим, при воздействии Духа Святого: «В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог» (Ин.1:1). Отец никогда не был без Сына и Духа Святого: «Прежде нежели был Авраам, Я есмь» (Ин.8:58). ( Митр. Макарий (Булгаков). Православно-догматическое богословие. – СПб., 1868). «Бог есть свет, и нет в Нем никакой тьмы»  (Ин.1:5). Бог Отец не рождается и не исходит от другого Лица; Сын Божий предвечно рождается от Бога Отца; Дух Святый предвечно исходит от Бога Отца. Все три Лица по существу и свойствам совершенно равны между собой. Христос — Единородный Сын Божий, рожден «прежде всех век», «свет от света», вечно с Отцом, «единосущен Отцу». Всегда был и есть Сын, как и Святой Дух, Через Сына все сотворено: «Им же вся быша», «и без Него ничтоже бысть, еже бысть» (Ин.1:3. Бог-Отец все творит Словом, то есть Единородным Сыном Своим, при воздействии Духа Святого: «В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог»  (Ин.1:1). Отец никогда не был без Сына и Духа Святого: «Прежде нежели был Авраам, Я есмь» (Ин.8:58). Непосредственное изображение Троицы противоречило бы концепции вечного, непостижимого и триединого Бога: «Бога не видел никто и никогда» (Ин.1:18), поэтому каноническими признаны лишь изображения в символическом виде — главным образом, Троица Ветхозаветная. Изображения Новозаветной Троицы широко распространены по сей день, хотя определением Большого Московского Собора 1667 г., осудившего патриарха Никона, они были запрещены. С другой стороны собор делал исключение для изображений Апокалипсиса, где полагает изображение Бога Отца допустимым «ради тамошних видений». Ради видений Бога Отца в образе Старца, Ветхого днями, данных в Откровении. Так как днём Святой Троицы в Православном календаре называют праздник, установленный в честь сошествия Святого Духа на апостолов в день Пятидесятницы, то праздничной иконой этого дня будет также образ Сошествия Святого Духа. Таким образом, в чине освящения икон называется только четыре вида икон Троицы: в ангельском виде (то есть Ветхозаветная Троица) и праздники Богоявления, Сошествия Святого Духа на апостолов и Преображения Господня. Троица Ветхозаветная Гостеприимство Авраамово Наиболее часто используется сюжет так называемого «гостеприимства (греч. ) Авраама» — явления ему трех ангелов: "И явился ему Господь у дубравы Мамре, когда он сидел при входе в шатер, во время зноя дневного. Он возвел очи свои и взглянул, и вот, три мужа стоят против него. Увидев, он побежал навстречу им от входа в шатер и поклонился до земли, и сказал: Владыка! если я обрел благоволение пред очами Твоими, не пройди мимо раба Твоего; и принесут немного воды, и омоют ноги ваши; и отдохните под сим деревом, а я принесу хлеба, и вы подкрепите сердца ваши; потом пойдите; так как вы идете мимо раба вашего… И взял масла и молока и теленка приготовленного, и поставил перед ними, а сам стоял подле них под деревом. И они ели.(Быт.18:1-8)" В христианском богословии три ангела символизируют собой ипостаси Бога, которые мыслятся как нераздельные, но и неслиянные — как единосущная Святая Троица. В ранних изображениях (например в римских катакомбах) изображение предельно исторично, но уже в первых композициях можно отметить подчеркнутую одинаковость гостей Авраама. Изокефальность, равноправность путников показана и одинаковыми одеждами, и одинаковыми позами. Позже исторический план изображения полностью вытеснен символическим. Три ангела рассматриваются теперь только как символ троичного Божества. Но в состав иконографических композиций продолжают входить Авраам, его жена Сарра, множество мелких второстепенных деталей «приземляют» изображение, возвращая его к историческому событию. Понимание трёх ангелов как изображения Троицы порождает желание выделить среди них ипостаси, а вывод о возможности или невозможность подобного вычленения порождают два основных вида композиции: изокефальный и неизокефальный. В первом случае ангелы подчёркнуто равны, а композиция предельно статична, во втором один из ангелов (обычно центральный) так или иначе выделен, его нимб может содержать в себе крест, а сам ангел подписывается сокращением ІС ХС (атрибуты Христа). Споры вокруг подобных композиций приводили к появлению даже таких икон, где у каждого ангела были атрибуты Христа. «Троица» Андрея Рублёва Как считается, наивысшей степени раскрытия духовной сути Пресвятой Троицы достиг преподобный Андрей Рублёв в своей иконе «Живоначальной Троицы». Композиция со вписанными в круг фигурами ангелов не выделяет среди них отдельные ипостаси, но каждый из ангелов обладает своей индивидуальностью. Рублёв достиг в изображении простоты и лаконичности, в ней нет лишних элементов или персонажей. По решению Стоглавого Собора (Москва, 1551 год), иконы следует писать по старым греческим образцам и по образцу Рублёва, то есть не различая ипостасей, подписывая же только «Святая Троица». Во множестве образов, повторяющих композицию Троицы Андрея Рублёва, ставшую образцом, разрушается гармония замысла.

Тропарь праздника Святой Троицы (Пятидесятницы), глас 8:

Благословен еси, Христе Боже наш, / Иже премудры ловцы явлей, / низпослав им Духа Святаго, / и теми уловлей вселенную, // Человеколюбче, слава Тебе.

Кондак праздника Святой Троицы (Пятидесятницы), глас 8:

разделяше языки Вышний,/ егда же огненныя языки раздаяше,/ в соединение вся призва;// и согласно славим Всесвятаго Духа.

Апостоли, сошествие Утшителя зряще, удивишася, како в виде огненных язык явися Дух Святый.

Дух Твой Благий наставит мя на землю праву.

Величаем Тя, / Живодавче Христе / и чтим Всесвятаго Духа Твоего, / Егоже от Отца, // послал еси божественным учеником Твоим.

Видео:

Аудио:

Подробнее...