Давным-давно на планете Марс жили мужчины. Они были трудолюбивы, честны, справедливы и создали на Марсе высокоразвитую цивилизацию. Целый день они работали, а вечерами уединялись в своих пещерах. Иногда одному из мужчин становилось плохо, и он надолго оставался в своей пещере. И никому и в голову не могло прийти войти туда и побеспокоить его, потому что все знали – пройдет время, и все наладится само собой. Тогда он выйдет из пещеры и снова примется за повседневные дела. Так жили мужчины на планете Марс, и им нравилась такая жизнь.

В миллионах километров от Марса была планета Венера, и населяли эту планету женщины. Они жили дружно и спокойно. Вечерами собирались вместе и пели протяжные песни на венерианском языке. Иногда кому-то из женщин становилось плохо. И тогда другие женщины приходили к ней домой - они сидели вмести, разговаривали, пели, и через некоторое время ей становилось легче. Так жили женщины на планете Венера, и им нравилась такая жизнь.

Однажды цивилизация Марса достигла такого уровня, что мужчины смогли построить звездолет, и несколько десятков жителей Марса отправились на нем в космос. Они летели очень долго, и через какое то время одна из звезд превратилась сначала в пятно, потом шарик, и, наконец, в планету. Это была Венера. Когда мужчины приземлились, вернее привенерились - они увидели, что планета заселена разумными существами, и попытались установить контакт. Женщины сразу понравились мужчинам, очень понравились. Женщины же, наоборот, отнеслись к незваным гостям настороженно, и онекоторое время держили дистанцию. Но прошло какое-то время и все наладилось.

Оказалось, что двум цивилизациям есть чем поделиться друг с другом. Часть мужчин осталось на Венере, а часть женщин полетела на Марс. Мужчины вырыли на Венере свои пещеры и стали жить там, а когда кому-то из них становилось плохо, он уединялся в своей пещере. Это показалось женщинам очень странным, но они понимали, что мужчины прилетели с другой планеты, а на каждой планете свои обычаи и законы, которые надо принимать и уважать. Мужчинам тоже были непонятны многие поступки женщин, а их поведение казалось странным, неправильным и нелогичным. Но мужчины знали, что у жителей разных планет свои законы и если ты не можешь их понять, то надо их просто принимать. Руководствуясь этим знанием, они жили мирно и счастливо.

И вот однажды, мужчины и женщины решили построить большой звездолет и отправиться в космос. К экспедиции долго готовились, и на его борту звездолета было очень много жителей Марса и Венеры. Но как только они оказались космосе, как это часто бывает, когда мужчина и женщина остается вместе, они потерялись. Проблуждав некоторое время, они наткнулись на неизвестную планету голубого цвета. Из космоса она выглядела настолько красивой, что мужчины и женщины решили ее исследовать.

Эта планета оказалась настоящим раем - никакого сравнения с холодным Марсом или жаркой Венерой. Здесь была ярко-зеленая растительность, голубое небо и удивительный океан. Реки были полны рыбы, леса – птиц и животных. Они никогда бы и не подумали, что во Вселенной существует такое чудо. Планета настолько им понравилась, что они решили остаться здесь. А через некоторое время все мужчины с Марса и все женщины с Венеры переселились на эту планету, которую они решили назвать Земля.



Долгое время мужчины и женщины жили счастливо и мирно, как и раньше. Но проходили годы, сменялись поколения, и постепенно люди стали забывать, что их предки были жителями разных планет. Мужчины не понимали женщин, а женщины не понимали мужчин. Они пытались переделать друг друга, создавали множество законов и правил, считая их единственно верными. Гармония и мир покинули землю, начались войны, горели города, в огне которых погибали мужчины и женщины. Наступила эпоха хаоса.

Так и продолжается до сих пор. Но если люди вспомнят, что мы жители разных планет, живущих по своим законам. И если мы не можем понять законы другой планеты, то их можно принимать и уважать, то мир станет совсем другим.

                                                                                                        боян ( автор S@VA.)

Начало истории, собственно, традиционное: мы пили. Неторопливо так потягивали дневную праздничную норму, пока слабейший духом не начал бодать стол в припадке необоримой сонливости. Остальные лихо расправились с остатками выпивки и закуски, прибрали со стола и начали устраиваться баиньки. Преждевременно уснувшего друга «наградили» тем, что вместо койки достался ему стол — очищенный от посуды, пойла и еды (ну, может, не совсем очищенный . На нем и уложили бедолагу. Остальные разошлись по комнатам, и праздник стих, как ожидалось, до утра.

Но не тут-то было: среди ночи нас поднимает с постели жуткий вопль, в котором было столько ужаса, безысходности и (главное) децибелов, что сделать безмятежно спящий вид не удалось никому. Ну, пооткрывав щелки глаз и с чьей-то там матерью мы топаем на источник ночного кошмара, врубаем свет…

И видим Костю нашего, который сидит в центре стола, свернувшись в клубок и явно пытаясь занять на столе как можно меньшую площадь. Цвет лица его не выглядел живым даже на фоне белоснежной (почти) скатерти. Глядя на этакого эльфа, мало кто, ясен пень, поверит, что это он минуту назад ТАК орал, что поднял пятерых пусть не мертвых, но пьяных до почти полумертвого состояния людей среди ночи. Ну и по любому, такое буйство требует объяснения, так что мы не поленились Костю подробно расспросить.

А Костя, оказывается, ночью замерз (что не мудрено, его ведь брякнули как покойника на стол, а одеялом укрыть как-то и не подумали). Замерзнув, он начал постепенно осознавать себя во времени и пространстве и понял, что лежит он в абсолютной тьме на твердом холодном ПОЛУ (откуда ж ему про стол знать!). Константин пошарил по ПОЛУ рукой, чтобы переместиться где потеплее… и нащупывает ПРОВАЛ.

Быстро убедившись, что провал окружает его со всех сторон и рукой до дна не достать, ночной альпинист начал понимать, что он один на этом пятачке тверди, и из всех орудий труда у него есть только вилка. Вилкой он решил пожертвовать, чтобы выяснить, как высоко он над окружающей местностью. Брошенная вниз вилка ЗАЦЕПИЛАСЬ ЗА СКАТЕРТЬ… И спустя 7 секунд Костя услышал тихий звук падения… Вот тут-то и раздался крик, который нас разбудил.

Ну это громко сказанно "особенная"... Осень-то обычная, как всегда. Но вот для меня онна особенно грустная, не весёлая, серая. Даже сегодня, в солнечный день. Кажется ещё немного и я сойду с ума. Тоска зелёная, что-то давит на грудь. постоянное чувство утраченного чего-то, или ещё кажется что я что-то не сделала, а нужно было.

У кого-то есть рецепт "поднимателя настроения"?

 

 

 

А с вами происходили какие ни будь мистические истории???

1.       Заходит пассажир в купе поезда (дело происходит в 30-х годах в России) и видит, что там уже сидит другой человек.      – Вы знаете, ваше лицо мне очень знакомо.        – Ничего удивительного. Я знаменитый гипнотизер и предсказатель Вольфганг Мессинг.       – Слушайте, тогда отгадайте, куда я еду. Я заплачу вам 10 рублей.     Гипнотизер внимательно смотрит на попутчика в течении нескольких минут и говорит: - Вы едете в Одессу разводиться.       Попутчик молча достает кошелек, вынимает 20 рублей и протягивает их Мессингу.       – Почему 20?! – восклицает тот.         – За отличную идею.

Реальная история. В бытность мою студентом техникума в стародавние
времена попали мы с дружбаном на практику в Свердловскую область, в
глушь. Получилось так, что свои геодезические развлечения мы
осуществляли под присмотром местного лесничего - Михалыча. О нём и речь.
Михалыч - седые вислые усы, застиранная гимнастёрка и гипертрофированное
чувство юмора. Степенный, мудрый и видавший всё на свете, имел он в
трудовой книжке одну только запись - лесничий, и отработал на этой
непростой в общем-то должности с ранней послевоенной молодости. Итак,
утро, обширный двор лесничества. Лесники и рабочие собираются ехать в
лес на старом Зил-157, последние приготовления, и среди всех мечется
лесник Вася, которого жалко даже с виду, так как Васю этого не просто
трясёт с бодунища, а в прямом смысле этого слова подкидывает. И когда
уже выезжая с территории лесничества обнаружили Васино отсутствие, никто
особо не удивился. ... Вечером, возвращаясь с работы наблюдаем такую
картину - бездыханная Васина тушка лежит упёршись конкретно опохмелённой
головушкой во въездные ворота лесничества, из проявлений
жизнедеятельности - вялые судорожные дёрганья запылённых керзачей.
Делать нечего, остановились перед воротами, народ с шутками и
прибаутками потянулся по домам. Михалыч:
- Ну что, студенты, будущие руководители, ваши действия по отношению к
дезертиру?
Пошли варианты, ну там, премии лишить, прогул и т. д. ...
- Э нет, ни хрена. Вы посмотрите, как он лежит - головой в лесничество.
То есть он на работу шёл, а то что не дошёл, так всякие случаи в жизни
бывают. Вот если б валялся он головой от лесничества, тогда да, прогул и
премия...
И улыбка в седых усах, лучики морщинок на кирпично загорелом лице.
... Вот после такой практики в жизни всегда стараешься не торопиться с
выводами и не рубить сплеча. Есть, есть такие люди.

К сорока семи годам Семёна(а в последние двадцать лет - Саймона) начала
мучить ностальгия. Жизнь в эмиграции и так не проста, а для
определённого рода людей вообще невозможна. Когда Семён-Саймон был
моложе, то новые впечатления и чаяния вытесняли воспоминания о
ленинградской молодости, но с возрастом его, как Штирлица начало
неудержимо тянуть на Родину.

И не то что бы Семён бедствовал, отнюдь. Да и языковый барьер как-то
постепенно и давно сошёл на нет. И всё вроде, если посмотреть со
стороны, было чики-пуки - на зависть недругам, но...Семён,
рефлексирующий еврей с чувством юмора дохлой черепахи, всё больше и
больше погружался в трясину хандры. Той особой нудной и тоскливой
хандры, присущей только бывшим питерцам, насквозь продутым ледяными
финскими ветрами.

Многие советовали Саймону-Семёну съездить в его горячо любимый
провинциальный город на Неве, но всё как то не доходили руки - то не
было денег, то времени, то сил...

С утра в пятницу угрюмый Семён пиликнул сигнализацией и забрался в
уютный салон своего автомобиля. Ехать на работу не хотелось. Семён завёл
двигатель и откинулся на спинку кожаного сиденья. Забарабанил пальцами
по рулю.


Что-то насторожило Саймона. Он правда не понял что. Продолжая бездумно
постукивать кончиками пальцев мужчина прислушался к собственным
ощущениям. Явно имел место быть некий физический дискомфорт. Даже не
дискомфорт, а так, неизведанное и новое непонятное чувство...в
пальцах...левой руки.

Машинально Саймон скосил глаза влево и чуть не подавился собственным
криком. На левой руке отсутствовал указательный палец! Вернее сказать он
не отсутствовал, а просто видоизменился. На месте волосатого и
достаточно длинного перста у Саймона теперь был маленький член. По виду
самый настоящий тонкий и обрезанный половой член. Правда сгибался он в
двух местах как и бывший палец, да и толщиной был соответствующей
пальцу, но вместо красивого полукруглого ногтя членопалец заканчивался
круглой головкой с крошечным отверстием посередине. Да и формой это всё
таки был мини, но член. Спутать ЕГО было невозможно.

Саймон автоматически сунул экс палец в рот, но моментально выдернул его
оттуда, как только язык нащупал то, что ни один мужской язык никогда не
должен нащупывать.

Семён внимательно осмотрел остальные пальцы левой конечности и впал в
ступор. Кончик среднего, соседнего с членопальцем пальца уже закруглялся
и прямо на глазах приобретал очертания аккуратной головки. Да и сам
палец круглел, на нём вьющейся лозой проступили вены, присущие отнюдь не
пальцу. При этом новопоявившийся пенис свободно гнулся и им, случись у
Саймона такое желание, свободно можно было бы например поковырять в
носу. Правда из за отсутствия ногтя подобный процесс скорее напомнил бы
секс через ноздрю.

Тонко подвывая, Сеня зажал руку под мышкой и, забыв выключить машину,
рванул домой. В голове всплыла и настойчиво вертелась фраза - не путай
хер с пальцем...да и действительно, как убедился Семён, спутать их было
тяжело. Правой дрожащей рукой Семён заколошматил в дверь.

На пороге возникла фигура семёновoй жены Сабины Леопольдовны. Она
куталась в пёстрый китайский халат и очень напоминала здоровую цирковую
лошадь под попоной. Интеллигентную лошадь в очках.

-- Саймон, в чём дело?, - монументально печатая слова спросила семёнова половинка(а вернее три четверти).
--И-и-и-и вот! - Саймон движением киношного полицейского выдернул из
подмышки левую руку и замахал ею около лица жены. За последние несколько
минут оставшиеся пальцы на левой сениной руке постигла участь
указательного. Перед лицом Сабины Львовны заболталась ладонь мужа.

Сабина Леопольдовна сделала шаг назад и грузно опустилась на пуфик в прихожей.
-- Семён, что ты с собой сделал? Ты был у проституток? - шёпотом закричала она.

Саймон схватился за голову.
-- Дура, какие проститутки!!! - закричал он, - по твоему ЭТО похоже на триппер?!
-- Не знаю, на что это похоже, - отрезала Сабина Леопольдовна, - но
может это заразно? Не прикасайся ко мне! - вдруг завизжала женщина,
неправильно истолковав телодвижение мужа. А тот просто с ужасом смотрел
на свою левую кисть. Странно, но многострадальная конечность согнулась в
ни за что не хотела разгибаться. А несчастно выглядевшие членопальцы
понуро висели склеившейся гроздью.

Сустав кисти округлился. Морщинки на сгибе разгладились. Вся левая рука
ниже локтя обвилась крупными венами и потолстела. Через считанные минуты
онемевшие супруги наблюдали как левая рука Саймона ниже локтя
мутировала в большой, толщиной в руку орган. Несчастный Семён кулем
опустился на кухонный стул. Рука с неприятным шлепком упала на
застеленный клеёнкой стол.

Скульптурно точно вылепленный член сантиметров сорока в длину,
поперечным сечением в руку венчался красивой малиновой головкой
сравнимой по размеру с головой новорожденного младенца.

-- О, тебе на, - выдохнула Сабина Леопольдовна с интонацией
Пржевальского, открывшего лошадь. Голос её вдруг стал низким и грудным, -
и что мы будем с ним делать?
-- С ним?! - застонал Саймон, - С НИМ?!
-- С тобой, с тобой, - моментально поправилась Сабина Леопольдовна и бросилась звонить своему брату. Лекарю народной медицины.

Объём продаж трав-корешков напрямую зависел от его красноречия и
доверчивости клиента. Так что чем голодней бывал Феликс тем красочней
работал его язык.

Пока Сабина Леопольдовна сбивчиво рассказывала Феликсу о случившимся,
Саймон обратил внимание, что и с правой рукой произошли подобные
метаморфозы. Вернувшаяся через пару минут на кухню женщина увидела на
столе уже два мужских члена. При чём на одном были некстати надеты часы.


-- Сними с меня всё, - бесцветным голосом прошелестел несчастный
членорукий Саймон. Аккуратно сняв с мужа часы, пиджак и рубашку Сабина
Леопольдовна заверила страдальца, что многоумный Феликс уже в пути, а уж
он точно что-нибудь придумает.
-- А если нет? - плаксиво вопрошал Семён, - а что если я навсегда таким и останусь?
-- Ну что ты, что ты, конечно он что-нибудь придумает, - стараясь не
смотреть на масштабные органы разложенные на столе, фальшиво
зауспокаивала мужа Сабина Леопольдовна.

В то же время она прогоняла от себя совсем не приличествующие моменту
видения. В основном о том как она приспособит Саймона если ему суждено
теперь до конца жизни ходить с тремя органами. Два из которых сделали бы
честь средних размеров ослу.

-- Я пойду прилягу, - голосом умирающего лебедя проговорил Саймон и
направился в спальню. На ходу он с отчаянием отметил, что обе его
псевдо-руки неестественно прижимаются к торсу. А сам торс округляется и
плотнеет. Исчезла несколько обвисшая грудь, втянулся живот...

Рухнув на кровать Саймон отстранёно отметил пряди отваливающихся волос
на подушке. Плохо открывающимся ртом он попытался позвать жену, но лицо
больше ему не принадлежало.

Феликс не заставил себя долго ждать. Через каких-то минут двадцать он уже оптимистично давил кнопку звонка саймоновой квартиры.
Дверь распахнулась и заплаканная Сабина Леопольдовна упала в объятия
братца.

-- Давай, Филя, проходи скорее, - втянула она Феликса в прихожую, - он...эээ...он плох....совсем плох.
Они бегом прeодолели гостиную и очутились в спальне.

На супружеском ложе лежал половой член размером с Семёна. Это был
идеальный с анатомической точки зрения орган. Прямой и тёплый. Только
очень большой. Казалось член дышал. Бока его под змеями жирных вен
медленно поднимались. На подушке лежала румяная головка. Хотя это уже
была не головка, а голова, головища, ОГРОМНАЯ ГОЛОВОЗАЛУПА, в общем.

И на ней полные муки и отчаяния сверкали семёновы глаза.
Феликс не спеша осмотрел зятя сверху. Нагнулся. Многозначительно сказал
"Ага!". Затем внимательно изучил верх Саймона, продолжавшего молча
вращать глазами. Понюхал новое отверстие на макушке пациента.

-- Ну всё ясно, - довольно сказал он выпрямляясь и поворачиваясь к
Сабине Леопольдовне, - скажи-ка, он у тебя много русского телевидения
смотрит в последнее время?
-- Ой, да, - всплеснула руками Сабина Леопольдовна, - и "Давай
поженимся" и "Пусть говорят" и сериалы там...."Улицы разбитых фонарей"
по-моему....
-- Так, так, - покивал головой Феликс, - ну тогда всё ясно. Он у тебя наверно ностальгировать стал часто...
-- Как ты узнал? - продолжала диву даваться Сабина Леопольдовна, бросив
быстрый взгляд на кровать. Она не была уверена, что лежащий там х.. то
есть муж сохранил способность слышать, - действительно, мы как русское
ТиВи подключили так и стал всё молодость вспоминать. Как ему тут и
тоскливо и еда не та и воздух не тот.

Феликс поморщился. Ему были непонятны эти интеллигентские метания, а Сабина Леопольдовна продолжала жаловаться.
-- Всё талдычит - ах, эти белые ночи, как мне их не хватает, или - а ты
помнишь квас по три копейки...И так далее, - сплюнула в сердцах Сабина
Леопольдовна, - или ещё! Помнишь, говорит, как мы под памятником Карлу
Марксу целовались? а где ты тут найдёшь памятник Марксу?
-- Вот его заколбасило, - присвистнул Феликс, услышав о памятнике Марксу.
-- И главное раньше мужик был как мужик, а вот в последнее время пробило... - ябедничала Сабина Леопольдовна.
-- Ну тогда всё ясно, - рубанул рукой Феликс, - он у тебя просто охуел в эмиграции. Охуел в дали от Родины!

Сабина Леопольдовна зажала руками рот.
-- А это излечимо? - тихо спросила она, гадая в душе дадут ли Саймону пенсию по инвалидности.
-- Подобное лечи подобным! - пробормотал себе под нос Феликс, - клин, как говорится клином...

-- Я ему сварю отворотную микстурку, - пообещал добрый Феликс, - обычно помогает...
-- Кому? - всплеснула руками Сабина Леопольдовна, - кому и когда
помогали твои микстуры?! Ты же шарлатан! Уж кому как ни мне знать-то!
-- Ээээ, - выставил вперёд ладони Феликс, - ну не хочешь не надо...ищи кого другого, - он сделал вид, что уходит.
-- Нет, подожди, - залепетала Сабина Леопольдовна, - ну давай
попробуем...Но ты же сам знаешь что все твои настойки абсолютная херня.
-- А муж у тебя теперь кто?! - натурально удивился Феликс, - Хер ты и лечишь херовыми настойками. Логично, женщина?

Сабина Леопольдовна вынуждена была признать логичность довода.
-- Завтра у него наступит катарсис, - важно сказал Феликс и ушёл, оставив сестру одну в обществе членовека.
Сабина Леопольдовна не знала, что такое "катарсис", но спросить
постеснялась. Всю ночь она беспокойно ворочалась на своей половине
постели. Ей не хватало обычного мужнего храпа. Лишь под утро она
забылась чутким сном и ей приснилось гигантское лиловое дилдо. Это был
катарсис. Он наступал.

Утром, ни свет ни заря заявился радостный Феликс. Глаза его были
красными. В руках он сжимал литровую бутыль с чем-то тёмным и тягучим
внутри.
-- О, - победоносно поднёс он бутыль к очкам Сабины Леопольдовны, -
микстурка высший класс. Я её пол-ночи варил. Не выспался ни фига, зато
Сенька твой сейчас как новенький станет.

Затем Феликс с помощью Сабины Леопольдовны поднял Саймона с кровати и
прислонил в углу комнаты. Несуразно крупная лобастая голова его
клонилась то вперёд, то в бок. Так что пришлось ещё подвинуть торшер.
Теперь членовек Саймон стоял прямо. И даже гордо.

-- А куда ж мы её лить-то будем? - резонно заметила Сабина Леопольдовна указывая на отсутствие у Саймона рта.
-- Увидишь, - загадочно ответил Феликс взял массивный стул в гостиной и
подтащил его к прислоненному к стене пациенту. Затем он интеллигентно
снял обувь и, оставшись в одних носках, один из которых был порван на
пятке, забрался на сиденье. Не глядя протянул руку СабинЕ Леопольдовне.
Та подала ему бытылку.

Феликс отвинтил пробку и начал аккуратно и медленно заливать тёмную жижу в Саймона через новое отверстие на голове.
И о, чудо! Прямо на глазах многострадальный Семён стал приобретать свою
изначальную форму. Первым у него прорезался рот, затем вырос нос, уши.
Отделились от туловища руки. Проступили соски. Стал расти живот.

Через пол часа на полу сидел прежний Саймон. Почти прежний. Единственно
что отличало нового Саймона от старого так это живот. Огромный круглый и
тугой живот. Как у Будды, но ещё покрупнее.
-- Ой, плохо мне, ой сейчас разорвёт, - плакался Саймон.
-- Спокойствие, только спокойствие, - голосом Карлсона увещевал зятя
Феликс, - это из тебя ностальгия сейчас полезет. Сабина, неси быстро что
нибудь на пол положить! - скомандовал он замершей в углу Сабине
Леопольдовне. Та мухой метнулась к шифоньеру и принесла чистую белую
простыню, которую Феликс расстелил на середине комнаты.

В центр белого квадрата уселся в позу орла поддерживаемый с двух сторон
Саймон. Без поддержки с двух сторон он не мог сам удержаться на
корточках. Заваливался вперёд.

-- Охххх, тяжело мне, - стонал Саймнон тужась над простынёй.
-- Тужься, брат, тужься, - приговаривал Феликс в левое ухо.
-- Ну, давай, милый, тужься! - упрашивала Сабина Леопольдовна в правое.

Саймон ещё поднапрягся, на секунду ему показалось, что глазе его сейчас
лопнут....и вдруг, в следующую секунду из Саймона на простыню выпала
маленькая берёзка. Совсем крошечная, как веточка укропа, но самая
настоящая берёзка.

-- Ура! Пошло! Выходит! - заорал Феликс.
-- Тужься, тужься, дорогой, - пела фальцетом Сабина Леопольдовна.

Саймон тужился. Из него вышла ещё одна берёзка, а затем нечто
металлическое звякнуло об пол. Это был крошечный памятник Карлу Марксу.

-- Отлично, просто отлично, - чуть не подскакивал от радости Феликс, -
сейчас держитесь, сейчас ваша ностальгия попрёт по взрослому!

И действительно. Стоило Марксу освободить проход как из Саймона выскочил
малюсенький велосипед "Орлёнок", потом треугольный молочный пакет,
проездной на метро за 1985 год, совсем микроскопический деревянный
туалет с вырезанным на дверце сердечком, пионерский барабан, телевизор
"Рубин" размером с напёрсток, магнитофон "Электроника", варежки на
резинке...

Повеселевший, с опадающим животом Саймон выгнулся и посмотрел на растущую под ним кучу.
-- Давай милый, давай, - подбадривала супруга Сабина Леопольдовна.

Тело его содрогнулось и на пол посыпались новые, вернее хорошо забытые
старые предметы. Круглый будильник с двумя металлическими чашечками
сверху, полуспущенный футбольный мяч, портрет Л.Н. Толстого из кабинета
литературы, стаканчик с фруктовым мороженным по семь копеек, олимпийский
рубль, журнал "Коммунист", автомобиль ЗИЛ-130 масштабом в одну сотую от
оригинала, открытка с разводными мостами, букетик ландышей, скамейка с
вырезанным на ней неприличным словом, песочница под грибком,
сантиметровая бутылочка из под портвейна три семёрки, милицейская
фуражка...

-- Оооо, хорошо то как, - откинулся на спину Саймон,- что это было, Филь?
-- Как что? Это ты Родиной просрался!

Саймон засмеялся и из него выскочила октябрятская звёздочка.

© LiveWrong

Группа выпускников, успешных, сделавших замечательную карьеру,пришли в гости к своему старому профессору. Конечно же, вскоре разговор зашел работе - выпускники жаловались на многочисленные трудности и жизненные проблемы.
Предложив своим гостям кофе, профессор пошел на кухню и вернулся с кофейником и подносом, уставленным самыми разными чашками - фарфоровыми,стеклянными, пластиковыми, хрустальными и простыми, и дорогими, и изысканными.
Когда выпускники разобрали чашки, профессор сказал:
"Если вы заметили, все дорогие чашки разобраны. Никто не выбрал чашки простые и дешевые. Желание иметь для себя только лучшее и есть источник ваших проблем. Поймите, что чашка сама по себе не делает кофе лучше.
Иногда она просто дороже, а иногда даже скрывает то, что мы пьем. То, что вы действительно хотели, было - кофе, а не чашка. Но вы сознательно выбрали лучшие чашки. А затем разглядывали, кому какая чашка досталась.
А теперь подумайте: жизнь - это кофе, а работа,деньги, положение, общество - это чашки. Это всего лишь инструменты для хранения Жизни. То, какую чашку мы имеем, не определяет и не меняет качества нашей Жизни.
Иногда, концентрируясь только на чашке, мы забываем насладиться вкусом самого кофе. Наслаждайтесь своим кофе!!!!!!!!!" У самых счастливых людей нет лучшего. Но они извлекают все лучшее из того, что есть. Счастье в том, чтобы хотеть то, что у тебя есть. А не в том, чтобы иметь то, что хочешь.
Жизнь коротка - нарушай правила - Прощай быстро - Целуй медленно - Люби искренно - Смейся неудержимо. И никогда не сожалей о том, что заставило тебя улыбнуться."

Дело было в Москве на строительстве 30-этажного офисного здания. По проекту предполагалось установить два уникальных лифта со скоростью движения 6 м/с. Чтоб понять много это или мало скажу, что обычные лифты в обычных домиках катаются со скоростью 1м/с. 
Стоило это удовольствие огромную кучу бабла, одни только двери на этажах шли по полторы штуки евров. За удовольствие ездить быстро надо и платить много. 
Лифты ставились парно, в соседних шахтах, разделенных для безопасности бетонной стенкой. Только вот то ли технология работы лифтов была проектировщикам неизвестна, то ли строители чего слажали, но стенка между шахтами оказалась ГЛУХАЯ, БЕЗ ЕДИНОЙ ДЫРОЧКИ. Кто не понял зачем в шахте скоростного лифта дырки - 
[ читаем дальше ]

   Царь вёл своё могучее войско через горные хребты, окружавшие его царство, в соседнюю страну. На высоком, покрытом снегом перевале он увидел нищего садху, аскета, сидящего на голой скале и опустившего голову в колени, чтобы защититься от ледяного ветра, несущегося по ущелью. На нём не было никакой одежды. Царя охватила жалость: он снял с себя накидку и мантию и протянул их йогу (аскету, обуздавшему чувства и ум). Йог отказался взять их, сказав: “Господь дал мне достаточно одежды, чтобы защитить меня от жары и холода. Он дал мне всё, что мне нужно. Отдай, пожалуйста, эти вещи тому, кто беден”. Царя удивили эти слова, и он спросил у йога, где же его одежда, на что тот ответил: “Господь Сам соткал её для меня; я ношу её с рождения и буду носить до могилы. Вот она: это моя кожа! Отдай эту одежду какому-нибудь нищему бродяге”. Царь улыбнулся и подумал, может ли кто-нибудь быть беднее этого йога. И он спросил его: “Где же мне найти такого бедняка?” Тогда йог спросил царя, куда он направляется и зачем. Царь ответил: “Я держу путь в царство моего врага, чтобы присоединить его владения к моим”. Теперь улыбнулся йог: “Если тебе мало царства, которым ты владеешь, если ты готов пожертвовать собственной жизнью и жизнью тысяч людей ради того, чтобы завладеть ещё несколькими квадратными милями земли, ты безусловно гораздо беднее меня. Оставь, поэтому, одежду себе; ты нуждаешься в ней больше, чем я”. Царь устыдился, услышав эти слова; он понял тщету славы и успеха и вернулся в свою долину, благодаря йога за то, что тот открыл ему глаза на нищету его духа. Он осознал теперь, что чувство удовлетворённости есть самое великое сокровище. Великие люди распространяют свет мудрости каждым своим словом и деянием.