Прикорнул на плече белый ангел,

И устало укрывшись крылом,

Тихо дремлет твой божий охранник,

Утомившийся взбалмошным днём.

 

Ты согретый дыханьем небесным,

Ты под светом причудливых звёзд.

Соглядатай твой искренне верный,

Тебе в шею уткнул тёплый нос.

 

Вас мирами открытых фантазий

Взяв под локоть ведут феи снов.

Вы несётесь пьянённые счастьем,

Без реального мира оков.

 

Лица спящие крыты улыбкой,

Тайной ночи качает волна.

В это время другой кто-то, тихо,

Вам на завтра пропишет дела.

 

Его рожки блестят огоньками,

Вьётся хвостик бесёнка ужом.

«Вы поспите, а я помиркую

Чем занять вас грядущим деньком»

© Ветер Города

Посыпьте мне порохом рваные раны,

И алым огнём подожгите мне боль.

Растерзано сердце, оно неустанно

Искало у жизни для счастья пароль.

 

Убейте тихо, отравите газом,

Иль скромно перекройте кислород.

Не в силах я себя представить старым,

Не в этой жизни я продолжу род.

 

Я криком мать просил, без сожаленья

Так спеленать меня, чтоб свет мне был немил.

Не может вами сеянное семья,

Взрастившись видеть тленье двух светил.

 

Убейте люди, и закройте веки,

Рукою прикоснитесь к холодам.

Мне не понять, на кой текут те реки,

От коих нет рождения полям.

 

Вколите яд иль пошлый воздух в вены,

Сотрите память, да сомните лист.

Мне чужды те людские перемены,

Что душу не возносят. Тянут вниз.

 

Рубите тело и кромсайте душу,

На мелкие куски, наверняка.

Мой разум неспособен вынесть груза,

От дум таких, что кругом голова.

 

Лишите тела и ума лишите,

И с корнем сердце вырывайте из груди.

Не медлите молю вас, поспешите.

Ваш пошлый мир сжимает как тиски…

© Ветер Города

На розпутті кобзар сидить
Та на кобзі грає;
Кругом хлопці та дівчата —
Як мак процвітає.
Грає кобзар, виспівує,
Вимовля словами,
Як москалі, орда, ляхи
Бились з козаками;
Як збиралась громадонька
В неділеньку вранці;
Як ховали козаченька
В зеленім байраці.
Грає кобзар, виспівує —
Аж лихо сміється...
«Була колись гетьманщина,
Та вже не вернеться.
Було колись — панували,
Та більше не будем!
Тії слави козацької
Повік не забудем!

Встає хмара з-за Лиману,
А другая з поля;
Зажурилась Україна —
Така її доля!
Зажурилась, заплакала,
Як мала дитина.
Ніхто її не рятує...
Козачество гине;
Гине слава, батьківщина;
Немає де дітись;
Виростають нехрещені
Козацькії діти;
Кохаються невінчані;
Без попа ховають;
Запродана жидам віра,
В церкву не пускають!
Як та галич поле крив,
Ляхи, уніати
Налітають,— нема кому
Порадоньки дати.
Обізвався Наливайко —
Не стало Кравчини!
Обізвавсь козак Павлюга
За нею полинув!
Обізвавсь Тарас Трясило
Гіркими сльозами:
«Бідна моя Україно,
Стоптана ляхами!»
Україно, Україно!
Серце моє, ненько!
Як згадаю твою долю,
Заплаче серденько!
Де поділось козачество,
Червоні жупани?
Де поділась доля-воля,
Бунчуки, гетьмани?
Де поділися? Згоріло
А чи затопило
Синє море твої гори,
Високі могили?
Мовчать гори, грає море,
Могили сумують,
А над дітьми козацькими
Поганці панують.
Грай же, море, мовчіть, гори!
Гуляй, буйний, полем!
Плачте, діти козацькії,—
Така ваша доля!
Обізвавсь Тарас Трясило
Віру рятовати,
Обізвався, орел сизий,
Та й дав ляхам знати!
Обізвався пан Трясило:
«А годі журиться!
А ходім лиш, пани-брати,
З поляками биться!»

Вже не три дні, не три ночі
Б'ється пан Трясило.
Од Лимана до Трубайла
Трупом поле крилось.
Ізнемігся козаченько,
Тяжко зажурився,
А поганий Конецпольський
Дуже звеселився;
Зібрав шляхту всю докупи
Та й ну частовати.
Зібрав Тарас козаченьків —
Поради прохати:
«Отамани товариші,
Брати мої, діти!
Дайте мені порадоньку,
Що будем робити?
Бенкетують вражі ляхи -
Наше безголов'я».
«Нехай собі бенкетують,
Нехай на здоров'я!
Нехай, кляті, бенкетують,
Поки сонце зайде,
А ніч-мати дасть пораду,—
Козак ляха знайде».

Лягло сонце за горою,
Зірки засіяли,
А козаки, як та хмара,
Ляхів обступали.
Як став місяць серед неба,
Ревнула гармата;
Прокинулись ляшки-панки —
Нікуди втікати!
Прокинулись ляшки-панки,
Та й не повставали:
Зійшло сонце — ляшки-панки
Покотом лежали.

Червоною гадюкою
Несе Альта вісти,
Щоб летіли крюки з поля
Ляшків-панків їсти.
Налетіли чорні крюки
Вельможних будити;
Зібралося козачество
Богу помолитись.
Закрякали чорні крюки,
Виймаючи очі;
Заспівали козаченьки
Пісню тії ночі,—
Тії ночі кривавої,
Що славною стала
Тарасові, козачеству,
Ляхів що приспала.

Над річкою, в чистім полі,
Могила чорніє;
Де кров текла козацькая,
Трава зеленіє.
Сидить ворон на могилі
Та з голоду кряче...
Згада козак гетьманщину,
Згада та й заплаче!»
Умовк кобзар, сумуючи:
Щось руки не грають.
Кругом хлопці та дівчата
Слізоньки втирають.

Пішов кобзар по улиці —
З журби як заграє!
Кругом хлопці навприсядки,
А він вимовляє:
«Нехай буде отакечки!
Сидіть, діти, у запечку,
А я з журби та до шинку,
А там найду свою жінку,
Найду жінку, почастую,
З вороженьків покепкую».

Тарас ШЕВЧЕНКО
[6 листопада 1838,
С.-Петербург]

Тянет Март ко мне свои руки.
Холодные, с грязи налетом.
Изданы где-то странные звуки...
Не то воробьем, не то самолетом.

Дышет мне Март в самую рожу
Стелит влагу под ноги...
Без спросу кидает гусиную кожу.
Холодно, Мартовы Боги! 

О  странник  миров
зачем  тебе  весь  Мир,
где  ты  везде  чужой  
и  нет  ни  дома,  ни  покоя,
а  есть  скитанья  без  конца
из  края  в  край  чужой

ты  прожил  жизней  сотни,
ты  их  прошел  с  друзьями  с  сотни  мест.
Но  все  равно  идешь,  идешь  ты  в  никуда,
а  может  в  вечность  иль  бесконечность,
а  может  в  пропасть  ада  своего,  кто  знает,
зачем  ты  выбрал  это  длинный  путь

с  тобой  я  рад  был  в  встречи
и  шел  с  тобой  не  раз,  
зачем  тебе  весь  мир,  когда  не  твой  он,
не  знаю  я,  но  как  и  ты  я  выбрал  длинный  путь
и  знать  я  не  хочу  куда  он  приведет

Под нежною улыбкою весенней,

Под солнечным лучом благих небес,

Так хочется душою быть теплее,

И ластиком стереть весь зимний стресс.

 

Убрать из телефонной книги номера,

От серых дум отмыть своё сознанье.

Стереть листы скромняги дневника

От мыслей, что записаны в терзаньях.

 

Не слышать трёпа всех псевдодрузей,

Псевдознакомых всех оставить позади.

Псевдосимпатию с себя снять как репей,

Для псевдожизни стать вне зоны, вне сети.

 

Под синим небом с пёрышками туч,

Так хочется ожить, цвести и верить.

Прищурившись смотреть на солнца луч,

И счастье для себя по тоннам мерить.

 

Так хочется, чтоб сердце расцвело,

Стерев всю пыль от боли и сомнений.

В любви как в бурном море утонуть

Не ждать от чувства нежного лишений.

 

Собрать всех кто нам дорог за столом,

Поднять бокалы, пить вино во славу.

Да вспомнить тех, кто в свет от нас ушёл,

Пить за друзей, за близких, за державу!

 

Весенний ветер и благое небо,

Пусть пробуждает в нас желанье быть людьми.

Пусть наши ангелы согретые рассветом,

Нам помогают в душах тёплый свет нести.

© Ветер Города

Чёрный дым да огненные степи,

Пепелище густо смешанно с землёй.

Косит чёрная коса героев слепо,

Мы вдыхаем смерть, чтоб кто-то был живой.

 

Дикий крик, да вой тех кто изранен,

Брызжет кровь по лицам словно дождь.

Смерть несем без мысленных терзаний,

Не щадят они нас, мы их тож.

 

Топчем землю красную от крови,

До костей рвем кожу сильных рук.

И до рвоты мы орём от боли,

Не увидев как уснул наш друг.

 

Мы врага с неистовством пронзаем,

Стиснув зубы дальше мы летим.

Прикрываясь лишь щитом удачи,

Словно шестикрылый серафим.

 

Умираем смело и красиво,

В грязь упав целуемся с землёй.

Над телами кони сотрясают гривой,

Провожая ржаньем в мир иной.

 

Средь таких как я, лечу во гневе,

И поёт мой меч как соловей.

Поспеши, кто смерть желает встретить,

Да и кто пожить мечтает, не робей.

 

Пусть мой конь врезается копытом,

В грудь ушедшего к богам врага.

Нужно честь иметь, чтоб мною быть убитым,

Честь нужна, дабы убить меня!

© Ветер Города

Стою в комнате чёрной,

И не видно не зги,

Ищу выход покорно,

Но лишь стены-тиски,

Что в пугающей черноте,

Прижимаются ближе ко мне...

 

Темнота – глаз коли,

Тонкий бред режет слух,

Я ль тут с кем? Не молчи.

Отзовись чёрный друг.

Только мрак и немота

В окружении меня.

 

Я дрожащие руки

Протянул пред лицо,

Дай учую преграду,

Мож придумано всё?

Да упёрлась рука,

Гадкий мох и стена.

 

И ладонями перебирая,

Разрываясь биением сердца,

Я вдыхаю и выдыхаю,

Я ищу хоть малехоньку дверцу.

Только страх на ладони

Дикий холод мне гонит.

 

Уж я бесом кричу,

Услыхайте мой глас.

Из невидимых пут.

Указав малый лаз…

Услыхал меня тут,

Только мой чёрный друг…

 

Услыхал и позвал,

Дальше… в тёмный подвал…

© Ветер Города

Тихий шорох ветвей в тишине

И скрипучая крона играет.

Спорит с ветром стареющий лес,

И брадою из сосен качает.

 

На веку уж пропето не счесть,

Песен шумными хорами птиц.

Сколько в нем неизведанных мест,

Где блудившие сон свой нашли.

 

Под хрустящей иглицей и мхом,

Меж кореньев, под древа столбами,

Сколь секретов укрыто ковром,

Что рождались в лесу и в нём пали.

 

Сквозь движения ветви и дрожь,

Ищут места для взора с небес

Блики солнца, ложась на песок,

Согревают стареющий лес.

 

И качаясь в задиристом ветре,

Как гусар приглашающий даму,

Лес стареющий, истинно древний,

Он как воин высок и подтянут.

© Ветер Города

Ноты начерчены звонкие.
Карты небрежно брошены.
Струны разорваны тонкие.
Кеды давно уж сношены.

Бутылка горькой жидкости.
Закрыты глаза красные.
Забыты инстинкты Личности.
Попытки уйти- напрасные...