Этот рассказ является продолжением и
частичным повторением или «второй расширенной редакцией» сказанного в
блоговской заметке «Мария и Вера или Трансильванская саксонка на Криворожье».
Все время
удивляюсь этой необычной истории. Со мной произошло несколько удивительнейших
историй. Об одной из них пора рассказать.
В качестве
вступления скажу (в этом есть некоторая предпосылка происшедшего), что я
увлечен народной архитектурой, немного рисую и фотографирую, коллекционирую старинную
черепицу, в меньшей мере – старинный кирпич (таскать без транспорта тяжеловато).
Мне нравятся старые вещи, особенно предметы быта, люблю на них смотреть и держать
в руках, изображать на рисунках и фотографиях. Обожаю народную керамику и
особенно наши «глечики». Периодически путешествую пешком и на велосипеде по Криворожью
(примерно в радиусе 100 км
от Кривого Рога). Оказавшись в маршруте, мой взгляд всегда что-то ищет. Отчасти
эта привычка осталась от геологических и палеонтологических устремлений в
молодости. Находясь среди целых и разрушенных построек, взгляд уже по привычке,
нащупав любую рыжецветность в виде кирпича и черепицы, всегда ищет на них буквы,
слова и символы, оценивает форму и размеры объектов (прямо как в фильме
«Хищник»). За этими нехитрыми предметами, по которым мы зачастую топчемся в
прямом и переносном смысле, скрыта история и… истории… необыкновенно
интереснейшие истории…
Как-то бродя
по окраинам Рахмановки (Александрова Дара), входящей сейчас в состав Кривого
Рога, неожиданно наткнулся взглядом на две надписи…
За полем со
своеобразным видом на церковь Николая Чудотворца и за ней – на отвалы пустых
горных пород с грохочущими экскаваторами и железнодорожными составами показались
заросшие старые разработки железной руды и известняковые копи, возле них –
опустелые постройки. Бегая глазами по не совсем старой (очевидно, послевоенной)
стене, вдруг увидел слова на кирпиче латинскими буквами. Надпись была
перевернута, сразу не сообразишь, что написано. Буквы не выцарапаны, а именно красиво спокойными свободными движениями написаны,
очевидно, проволочкой или палочкой по еще мягкой поверхности только что отштампованного
кирпича-сырца до его обжига, непосредственно на кирпичном заводе. Это легко было
заметить по фактуре бороздок и плавности очертаний линий. Первое, что мелькнуло в голове – немецкий
язык: об этом говорили обилие характерных согласных и две точки над буквой «о».
Frоhlich Maria – первая строка читалась
легко, вторую с трудом расшифровал дома, перевернув изображение и подобрав
предпоследнюю букву, пользуясь гугловским поисковиком. Через несколько кирпичей
была другая надпись на русском – Вера. Мария и Вера, немка и наша…
Немцы у нас
обычно связываются с двумя войнами – Первой и Второй мировыми, а также с
немецкими колониями, ранее существовавшими во множестве на юге Украины, в том
числе и на Криворожье и вблизи него… По характеру постройки и виду кирпича,
можно было думать, скорее всего, о послевоенном времени. Очевидно, что женщины
работали на кирпичном заводе, производили формовку или обжиг кирпича. Имена
оставлены на боковой длинной стороне (название этой стороны – ложок), возможно,
чтобы надпись была видима после укладки кирпича. Кто эти женщины? Почему немка
и наша (советская, русская, украинка, белоруска) работали вместе? Пришла на ум
картина о заводе в местах лишения свободы, где женщины могли оказаться вместе в
послевоенное время. Или немка оказалась в наших краях по каким-то другим
военным, политическим или семейным обстоятельствам? Мысли о том, что надпись на
немецком оставила наша женщина, не было.
Откуда Вы,
Мария? Наверняка, об этом что-то
говорила нижняя строка...
Предпоследняя
буква не совсем была понятна. Набрал в поисковике сначала Leschkirаh… молчание,
потом – Leschkiroh… молчание…
Leschkirch… Вот и он. Но почему вдруг
селение в Румынии? Я был уверен, что она
немка! Немка в Румынии, все может быть. В Западной Европе народы мешались не
меньше, чем у нас. Мы о себе мало знаем, а о Европе – подавно. Смотрю дальше.
Leschkirch – город называется по-немецки («по-трансильвански-саксонски»),
по-румынски – Nocrich, по-венгерски – jegyhz, находится в области (жудеце)
Сибиу в Трансильвании, Румыния, около 26 км к северо-востоку от города Сибиу.
Что значит
«по-трансильвански-саксонски», где здесь немцы?… Смотрим дальше…
Сибиу (рум. Sibiu, нем. Hermannstadt, венг.
Nagyszeben) – город в Румынии, в регионе Трансильвания, административный центр
жудеца Сибиу. Сибиу – один из важнейших культурных и религиозных центров
Румынии, являлся центром трансильванских саксонцев вплоть до Второй мировой
войны. Трансильванские саксонцы (саксы) – этнические немцы, составлявшие
основное население исторической области Бурценланд в Трансильвании. За всеми
немецкими колонистами в Румынии закрепилось название «саксы», хотя большинство
выехало не из Саксонии, а из долины Мозеля.
Немецкая колонизация Трансильвании развернулась в
середине XII века с соизволения венгерского короля Гезы II, который рассчитывал
за счёт привлечения немецких рудокопов развить местную горную промышленность.
Кроме того, немецкие поселения вокруг Германштадта (Сибиу) должны были
послужить буфером в случае нападения на Венгерское королевство кочевых орд с
востока. После Второй мировой войны значительная часть румынских немцев
эмигрировала в ФРГ.
Подробней
– http://www.siebenbuerger.de/ortschaften/leschkirch/ http://ru.wikipedia.org/wiki/Сибиу,
http://ru.wikipedia.org/wiki/Трансильванские_саксонцы.
... В Женский
международный день (8 Марта) в спешке набрал свою первую заметку в блоге с
указанной выше информацией. В ключевые слова поместил главное – Frohlich Maria. И что? Надеялся ли я, что кто-то
наберет эти слова. Раз поместил – значит надеялся.
Через месяц с
небольшим кто-то набрал эти слова.
Да, да, да!
Мир полон
случайностей, выстраивающихся в закономерности.
Случайная краеведческая
поездка в окрестности Кривого Рога. Собирался я немного в другое место. Но
благодаря Эдуарду и Дмитрию, путешествие прошло по-иному.
Случайная
траектория маршрута вокруг заброшенного объекта N. Спокойно можно было бы пройти мимо
него.
Возле объекта
не было собак. Да, как ни удивительно, уважаемые мною собаки, верно охраняя
свои (и соседские) владения, часто излишне поднимают шум и отпугивают отважных
краеведов-исследователей, лишая мир ценных исторических артефактов, ломающих
порой наше устоявшееся представление о прошлом. Откуда собакам знать, какие у
кого намерения.
Случайный
ищущий взгляд на стене пустующего здания. Все-таки, несмотря на привычки,
невозможно планомерно и дотошно осматривать все попадающиеся на пути стены и
ходить вокруг всех зданий. Это было бы уже слишком. К тому же, с точки зрения поиска
клеймений на кирпичах, обычно клейма ставятся на постели (широкой стороне)
кирпичей, хотя попадаются случаи клеймения на ложке (боковой стороне). Так,
например, на ложке клеймил свои кирпичи Эраст Константинович Бродский.
Случайная
укладка кирпича строителем в стену таким образом, что обнаруженную надпись «Frоhlich Maria, Leschkirch» на кирпиче можно
увидеть (и достать руками). Кирпич мог случайно
оказаться где-то в темном подвале или где-то на недоступной высоте, быть покрытым
штукатуркой, плитами и досками, завален слоем земли, досок, бутылок или другого
мусора. Мог бы быть где-то совсем близко перед самым носом, но, увы, повернутым
к «зрителю» стороной без надписи… плюс масса других причин не увидеть надпись.
В конце концов,
надпись могла быть сделана, кирпич обожжен, но внимательные товарищи из отдела
технического контроля (ОТК) или подобного ему могли «задержать и арестовать»
подозрительный кирпич и впоследствии инициировать наказание виновникам
росписей.
…Сообщение было
кратким (дословно):
- Уважаемый
Валерий, меня зовут Елена. Моя коллега Эмма переслала мне Вашу страницу в
Интернет-блоге, и я ей ее перевела. Я хочу Вам сообщить, что речь идет о ее
бабушке. Если Вы заинтерсованы в инфо, напишите мне. Может вы говорите по-англ.?
К своему
стыду, общаясь с внучкой Марии – Эммой и ее подругой Еленой, почему-то на ум сначала
не пришло, что сама Maria
Frоhlich жива,
здравствует и спокойно проживает себе в Германии…
Через
некоторое время получил долгожданные слова от самой Maria Frоhlich (редакцию текста и перевода максимально сохраняю):
- Здравствуйте,
я – Фролих Мария из Лешкирх, которую Вы искали. Я уже, кстати, очень пожилая
84-летняя женщина (авт. – в сентябре 2013
исполнилось уже 85), но это событие меня очень обрадовало и всполошило
давно забытое прошлое. Я была в мою молодость с января 1945 по декабрь 1949 на
5 лет депортирована в Россию, для того чтобы там работать и помочь при
восстановлении того, что было разрушено
во время войны. Все люди немецкой национальности, которые жили в Румынии,
находились под преследованием, так как они были немцы. Сперва должны были
зарегистрироваться все мужчины в возрасте 17-45 лет и женщины в возрасте 18-35
лет, и они были отправлены на принудительные работы, и никто не знал даже куда.
Позже уже не спрашивали и призывали не по возрасту, а всех, кто был немецкой
национальности. Моей сестре было тогда 14, а мне 16, и нас отправили на основании
этого в Россию, Украину, Кировоград. Эти 5 лет мы работали в различных местах,
а также на кирпичном заводе. Это было в 1947 году или в 1948 году, точно я не
помню. Здесь мы работали с различными русскими женщинами. Свое имя на кирпиче я
выцарапала не из-за какого-то особенного смысла, я хотела только моей коллеге
показать, как выглядят немецкие буквы. Бумаги у нас тогда не было. Тем больше
меня радует, что по прошествии 65 лет этот кирпич еще существует, и кто-то этим
заинтересован. В настоящее время я живу в Германии во Франкфурте-на-Майне, мы
здесь – румынские немцы, и все практически куда-то переселились. В Лешкирхе не
живет никто из немцев больше. Еще раз Вам большое спасибо.
Она нашлась! С
большой радостью прочитал письмо от Марии Фролих. Очень здорово! Кирпич
повернулся ко мне правильной стороной. Находка обычного-необычного кирпича
олицетворилась в конкретного человека. Это маленькое по человеческим меркам
открытие сильно меня затронуло. Ниточки времени и событий протянулись на много
лет назад. Цепочки, казалось бы, случайных моментов поиска неожиданно выстроились
в известную формулу: "кто ищет, тот всегда найдет".
Хотелось увидеть
фотографии Марии в молодости и сейчас…
На мое
предложение съездить в Рахмановку и постараться извлечь из кладки кирпич с
надписью, а потом его переслать в Германию, первоначально бабушка Мария ответила,
что ей достаточно фотографий на память, которые я выслал.
Немного позже
получил фото «как раз с того периода России» … Пишет внучка: «Фото, которое я высылаю Вам,
было разрезано, так как было запрещено фотографировать более чем 3 человека. У
нас есть знакомая, которая работает в музее во Франкфурте, и ее заинтересовала эта история, и она бы хотела выставить этот
кирпич в этом музее. Моя бабушка согласна с этим. Сперва она не хотела, чтобы
камень вынимали из стены, так как она очень радовалась, что он так долго пролежал
в ней, и не хочет, чтобы она развалилась. Она также боится, что кирпич у нее
потеряется или затеряется семьей, и никто не сможет радоваться и не удивляться.
А музею он будет служить добрую славу. Может Вам все-таки удастся его вынуть и
переслать. Бабушка на фото вторая слева в нижнем ряду….»
Поехал опять в
Рахмановку, но уже целенаправленно. Кирпич, к моей радости, оставался на своем
месте и не попал под разборку любителей порушить сотворенное и добыть очередную
порцию дешевого и прочного стройматериала и металлолома. Для «хирургической» операции
прихватил молоток и набор старых стамесок, отверток, зубил и ножей. Молоток и
большая часть инструмента не пригодились. Известковый раствор, к счастью,
оказался «экономным» и поддавался достаточно
легко сапожному ножу и тонкой стамеске. Через полчаса работы кирпич очень
аккуратно был извлечен из стены. Стена осталась стоять неповрежденной и такой
же одинокой в зарослях дикого абрикоса. Но, меня ждал неожиданный сюрприз…
Меня ждало
новое открытие и удивление! Вынимаю кирпич из стены и… О! Непередаваемые
чувства (такие чувства, видимо, испытывают при находке богатого золотого клада)!
На верхней стороне извлеченного кирпича под слоем
пыли и остатков раствора просматривалась новая надпись…
Вспомнил о
сестре Марии. Чтобы сохранить интригу, написал
письмо с вопросом, какое имя у сестры. Скоро пришел ответ: «…сестру моей
бабушки зовут Sofia Frohlich и она живет в настоящее время в Мюнхене. Она не
была замужем, поэтому она сохранила это имя. Моя бабушка после возвращения с Украины
вышла замуж и ее зовут Maria Edling».
Да, именно
так: на одном кирпиче были две надписи: Frоhlich Maria
Leschkirch и Frоhlich Sofia Leschkirch.
Судя по почерку, обе надписи были сделаны одной рукой. Кто из сестер сделал
надпись, останется неизвестным, да и это не так уж важно.
Находка
кирпича стала приятной неожиданностью и для бабушки Софии. «Сначала сестры не
могли поверить и были счастливы, увидев оба имени на камне. У Марии было 5
сестер, но София ближе всего ей, потому что разница в возрасте только 2 года и
обе вместе были в Советском Союзе. София живет в Мюнхене, но две сестры общаются
по телефону почти каждый день». Позже выяснилось, что на послевоенном фото София стоит первой слева в верхнем ряду.
Осталось отправить
кирпич в Германию. Честно скажу – переживал, чтобы бдительные таможенники не
придрались к «золотому» кирпичу, объявив его объектом материальной, исторической
и культурной ценности Украины. Не спорю, для нас он тоже ценен. Но хотелось все
же вернуть его создателям, оставившим в подтверждение авторства свои нехитрые
автографы…
…Кирпич
успешно долетел до Германии и оказался в руках своих авторов через 65 лет (на
фото – Frоhlich Maria, 2013).
Кто такая
Вера, думаю, не разгадать. Но, как мы уже увидели, всякое бывает. А вдруг… Пусть Вера будет с нами.
© Текст и фото – Аблец Валерий Викторович. Использование текста и фото заметки без согласия автора запрещено.
К 
