В последние годы при бешеном темпе его жизни он редко испытывал чувство одиночества. Одиноким бываешь только тогда, когда на это есть время.
Он научил меня, что следует покоряться своим желаниям, как только они приходят, и ничего не откладывать на потом.
Лучше поварского дела только хороший джаз и долгий секс.
Разум ненавидит любовь. Ведь когда она приходит, его выключают.
Если не знаешь, что сказать, говори правду.
Ко мне он обращается не иначе как «Сердце». А мое имя полностью игнорирует. Я уже привыкла. Для него я «Сердце». В этом, наверно, нет ничего оскорбительного?
Твоя реакция расходует слишком много тепла. Ты слишком многого требуешь и много забираешь. А такого долго не выдержит даже доменная печь. Ты выгораешь. Кроме того, ты подбрасываешь топливо только в одну печь. Смотри, Сердце, ведь вторая у тебя гаснет. Но пока еще теплится. Еще не поздно. Пока что ты можешь раздуть там огонь.
Статистика не лжет. Лгут только статистики.
Если что-то для меня важно, я никого не слушаюсь. Даже Разума.
Браки не должны заключаться в тот лихорадочный период, каким является так называемая влюбленность. Это нужно запретить законом. Если уж не в течение всего года, то хотя бы в период с марта до мая, когда это состояние из за нарушений в механизме выделения гормонов становится всеобщим и симптомы его особенно усиливаются.
Но они никогда не называли себя парой и ни разу не говорили о своем будущем. Они просто вместе проводили время. Он не любил ее. Она всего лишь очень нравилась ему. И он желал ее. Может, поэтому им и было так хорошо вместе.
Да, совсем не трудно было оставаться на уровне дружбы, исполненной симпатии, но с примесью двусмысленного флирта. Они пребывали в системе, сконструированной так, чтобы иметь возможность демонстрировать готовность к обещаниям, но никаких обещаний не давать. Чтобы совесть была спокойна.
В голове у меня бродят такие невероятные мысли, что даже мое подсознание краснеет.
Ему хотелось, чтобы она думала только о нем – когда испытывает радость, принимает решение, бывает растрогана или взволнована. Чтобы думала только о нем, когда слушает музыку, которая ее восхитила, весело смеется над анекдотом или плачет от избытка чувств в кино. Хотелось, чтобы она думала о нем, когда выбирает белье, духи или краску для волос. Чтобы только о нем думала на улице, когда деликатно отводит взгляд от целующейся пары. Чтобы единственная мысль утром, когда она просыпается, и вечером, когда засыпает, была о нем.
Она иногда воображала себе мир без мужчин, но мир без двух этих своих подруг представить не могла. В ее жизни они были «всегда». И хотя, а может, потому, что все три они были совершенно разные, ей казалось, что без них мир лишился бы одного измерения. Стал бы плоским.
Когда в твоей жизни появляется кто-то особенный, ты чувствуешь внезапное стеснение в груди или неконтролируемый прилив грусти, когда по радио поют песню про любовь. А раньше ты по радио слышал только последние известия.
Интернету надо бы поклоняться точно так же, как вину и огню. Потому что это гениальное изобретение. Какая еще почта бывает открыта в два часа ночи?
Интернет, он не сближает. Это скопление одиночества. Мы вроде вместе, но каждый один. Иллюзия общения, иллюзия дружбы, иллюзия жизни…
У меня неодолимая потребность иденцифицировать наши отношения. Дать им название, придать определенные границы и рамки.
Мне бы хотелось видеть это твоими глазами.
Сейчас его мозгу было по пути с кокаином.
В определенный момент тебе становится так хорошо, что забываешь, что забываешься.
У ангелов ведь не бывает хандры, плохих дней и морщин.
Думаешь, на языке жестов нельзя кричать?
Рядом с ним, как ни с кем другим на свете, она чувствовала себя по-настоящему избранной и единственной
Здесь ничего не отвлекает внимание. Ни запах, ни внешность, ни слишком маленькая грудь. В Сети образ создаешь словами. Собственными словами.
В разгар депрессии ты совершенно вялый и тебе неохота даже перерезать себе вены. Ты ходишь или лежишь, будто в схватывающемся бетоне.
Ведь если говорить по правде, то больше всего в жизни я хочу кого-нибудь любить.
А я даже наносекунды без него замечала…
Мне казалось, что невозможно быть еще нежнее. Как будто у него было два сердца, вместо двух легких. А может, так оно и было…
— Я скучала по тебе. — А я ждал тебя. Скучать и ждать — это одно и то же? — Для меня нет. Когда ждешь, не просыпаешься в пять утра, отказываясь от самых лучших снов. Молоко не теряет свой вкус. А когда скучаешь — да.
Женщины сильнее всего привязываются к мужчинам, которые умеют слушать, выказывать нежность и смешить.
Ты доводишь меня до смеха. Доводишь до слез. А сегодня я хочу, чтобы ты довел меня до оргазма.
В ту ночь водка была, как кислород. Снова можно было дышать
Допамин — вещество, определяющее влюбленность. Его избыток может привести к истощению, аритмии, тахикардии, голоду, бессоннице либо сумасшествию.
Я благодарю тебя. Благодарю тебя со всей серьезностью и с неизменным легким волнением за то, что ты есть. И за то, что я могу быть.
Я очень высоко ценю тот факт, что ты появилась в моей жизни.
Воспоминания о виртуальных свиданиях с ней — это главным образом воспоминания об эмоциях.
То, что существует между ними, должно быть названо. Обязательно названо! Потому что это не какой-нибудь там роман! Это стократ выше. Роман? Звучит-то как… Назвать то, что между ними, романом все равно что возить бетон на строительство «роллс-ройсом». Вроде бы можно, но нелепо.
Мозг хорошо функционирует, только когда спокойна душа. За спокойствие души нужно платить.
Я страдала, как ребенок, которого отдали на неделю в приют, а потом забыли взять. Я тосковала. Невероятно. Я любила его и потому не могла желать ему плохого и оттого еще больше страдала. Через некоторое время в отместку я перестала слушать Шопена. Потом — в отместку — выбросила пластинки со всеми операми, которые мы слушали вместе. Потом — в отместку — возненавидела всех поляков. Кроме одного. Его. Потому что на самом деле я не способна мстить.
Называлась она ICQ. Авторы использовали буквы «I», «С», «Q», поскольку, произнесенные последовательно, они дают аналог английской фразы «I seek you», что означает «Я ищу тебя».
Мужчины до того тщеславны, что жаждут, чтобы даже в Интернете с ними знакомились только красивые женщины. И неважно, что в данном случае красота не играет никакой роли. Она незрима и поэтому несущественна. Но мужчины, даже совершенно случайно выбранные для знакомства, хотят верить, и по преимуществу свято верят, что являются настолько исключительными, что привлекают внимание только красивых женщин
Наверно, Бог знает, что делает. Нашел же Он мне тебя.
Представляешь, я даже понятия не имею, как могут выглядеть твои глаза, когда в них стоят слезы.
Он давал всё и ничего не хотел взамен. Совершенно ничего. Никаких обещаний, никаких клятв, что «только он и никто другой». Попросту ничего. Это был единственный ужасный недостаток. Не может быть для женщины большей муки, чем мужчина, который так верен, так любит, такой неповторимый и который не ждет никаких клятв. Он просто существует и дает уверенность, что так будет вечно. Вот только боишься, что вечность эта — без всяких стандартных обетов — будет короткой…
Когда-то ты спросил, что значит «тосковать по тебе». Приблизительно это сочетание задумчивости, мечтательности, музыки, благодарности за то, что я это ощущаю, радости, оттого что ты существуешь, и волн тепла в районе сердца.
Почему он так страшно опоздал, – подумала она, – так поздно появился в моей жизни? Опоздал всего на одно „да“.
Однажды он написал: Я вчера был в парфюмерном магазине и видел, как женщины с удовольствием прыскали себе на внутреннюю часть запястья новые духи, а потом нюхали их. Глядя на них, я вдруг понял, с каким наслаждением я целовал бы твои запястья. И он сразу же задал тот самый вопрос. Впервые он отважился на такое. До той поры он старательно обходил все темы, которые могли бы вынудить ее рассказать что-то о других мужчинах в ее жизни. Из прошлой или из нынешней. А тут он вдруг спросил: Кто-нибудь целует тебе запястья? Ей тогда стало так грустно. Она коснулась пальцами экрана монитора. И почувствовала, что должна ответить. — Никто никогда не целовал и не целует мне запястья. Ни с какой стороны. До тебя никто даже на секунду не проявил интереса к моим запястьям. — И она тут же допечатала: — Когда мы встретимся, ты ведь будешь их целовать, да? Тогда он ей ничего не ответил.
Знаешь ли ты, что письмо это я писала минимум тысячу раз? Писала мысленно, писала на песке пляжа, писала на самой лучшей бумаге, какую только можно купить в Соединенном Королевстве, писала авторучкой у себя на бедре. Писала на конвертах пластинок с музыкой Шопена. Я столько раз писала его… Но так и не отослала.
Боже, помоги мне быть таким человеком, каким считает меня моя собака
Уже 3 дня я поразительно болезненно ощущаю, как прочно ты вошел в мою жизнь и что происходит со мной, когда ты эмигрируешь из нее.
Переживания – это самое важное. Только ради переживаний и стоит жить. И ради того, чтобы потом можно было о них кому-то рассказать.
Я ведь виртуальна. Как ангел. Ангелы тоже виртуальны. Они всегда были такие. Даже за тысячу лет до Интернета.
Вдруг так тихо сделалось в моем мире без тебя.
А какого цвета белье ты охотнее всего снял бы?
Из всего вечного самый краткий срок у любви.
Она не хотела никакой любви. Любовь включает в себя страдание. И оно неизбежно, хотя бы при расставаниях. А они расстаются каждый день. Дружба — нет. Любовь может быть неразделенной. Дружба — никогда. Любовь преисполнена гордыни, эгоизма, алчности, неблагодарности. она не признает заслуг и не раздает дипломов. Кроме того, дружба исключительно редко бывает концом любви.
Нет ничего несправедливей, чем скучать по кому-то без взаимности.
Неустанно напоминай мне, что мы только друзья. Ну, разве что и ты забудешься. Забыться могут даже самые лучшие друзья.
Людям хочется иногда расстаться, чтобы иметь возможность тосковать, ждать и радоваться возвращению.
Не может быть для женщины большей муки, чем мужчина, который так добр, так верен, так любит, такой неповторимый и который не ждет никаких клятв.
Плакать надо, когда никто не мешает. Только тогда от этого получаешь радость.
Януш Леон Вишневский
