Жил-был негр в Африке. Жил он добродетельно, не обижал никого, подавал милостыню, родил сынов и дщерей, призирал сироту и вдовицу, и так состарился. И вдруг к приехали в те края важные люди откуда-то из бывшего Советского Союза — подписывать контракт на поставки оружия для одной из сторон в тамошней бесконечной войне.

Читать далее »

Игорь Друзь,
председатель «Народного Собора» Украины

Совсем недавно я писал о возможных негативных аспектах объявленной на 14-15 декабря Международной научно-практической конференции «Основание Киевской Митрополии и христианизаторские влияния на Руси-Украине во время великого князя Киевского Аскольда: 1150 лет» (14-15.12.2012).

К сожалению, я был еще и оптимистом. Ибо и я все же не ожидал, что на данное «научное» мероприятие его организаторы в лице архиепископа Александра (Драбинко) и его соратников пригласят виднейших идеологов денисенковского раскола и униатской ереси, закоренелых погромщиков храмов канонической Православной Церкви на Украине. И что с этими врагами Христовыми во время Рождественского поста будут брататься некоторые архиереи и священники из УПЦ МП, совместно поедая мясные закуски за дружеской беседой. Но именно это произошло на данной конференции, благословленной, увы, Предстоятелем УПЦ МП Блаженнейшим Митрополитом Владимиром.

В моей прошлой статье было, в частности, отмечено: «Интересно только, знал ли сам Аскольд, что он — «украинец», и что он возглавлял государство под названием «Русь-Украина»? Ведь общеизвестно, что «укровская» терминология появилась на много веков позднее, а до того наша земля всегда называлась только Русской! Общеизвестно также, что, несмотря на крещение отдельных знатных киевлян, ни о каком массовом крещении «киевской правящей элиты» во времена Аскольда не могло быть и речи, раз в Киеве еще и два десятка лет спустя приносились человеческие жертвы, не говоря уж о повсеместном отправлении более «гуманных» жертв Перуну…

Концепция «Аскольдова Крещения» полностью ложится в мифологию современных украинских церковных автокефалистов. Дескать, у нас есть альтернативный «московскому» святому Крестителю Руси равноапостольному Владимиру — «креститель Руси-Украины» Великий киевский «украинский» князь Аскольд, при котором и была основана Киевская митрополия Константинопольского патриархата — прообраз той самой «автокефальной церкви», о которой так мечтают некоторые высокопоставленные церковные чиновники УПЦ.

И в настоящее время на Украине можно ожидать насаждаемой архиепископом Александром (Драбинко) «аскольдомании» которая не так уж и безопасна для церковного единства, как это кажется на первый взгляд.

Тем более, что практически все исторические экскурсы осужденного Синодом УПЦ МП за хулу на Святого Духа, недостойный образ жизни и интриганство архиепископа Александра (Драбинко) обычно были направлены именно на обоснование «необходимости» «канонической украинской автокефалии». При Ющенко он договорился до того, что назвал «украинским традиционалистом» известного фашистского идеолога Донцова, ненавидевшего христианство. Он так сильно угодил нео-бандеровскому фанатику Ющенко, что тот, даже уходя со своего поста, не забыл наградить его орденом».

Само название конференции говорит и о духе, который там царил, и о духе ее организаторов. Еще два года назад такое же мероприятие, которое проводилось 19-20 ноября 2010 г. в Чернигове, именовалось Международной конференцией «Христианизаторские влияния в Киевской Руси во время великого князя Аскольда: 1150 лет». Но в этом году уже сравнивали название к терминологии, которая более свойственна раскольнику Денисенко…

Активисты движения «Народный Собор», которых я послал на это мероприятие, сообщили, что в первый день заседаний там выступал ни кто иной, как … Петро Ющенко, один из главных инициаторов насилия над канонической Церковью в период господства русофобского «оранжевого» режима. Он был главой проекта по созданию «Единой Поместной Церкви», которую оранжевые власти пытались склеить из православных раскольников и униатов. Он лично передал раскольникам анафемы Денисенко наш храм в своем родном селе Хоружевке. Забавно, что Петр Ющенко сделал это, несмотря на полную лояльность тамошнего священника. Этот «добрый батюшка» вел агитацию за Ющенко в период майдана, несмотря на негативную позицию Церкви к самозваному «мессии», уверял, что при нем православным людям будет хорошо. Вскоре после победы майдана «браты» Ющенко «отблагодарили» этого навравшего людям и себе священника тем, что вышвырнули его вон из храма.

Ряд депутатов Верховной Рады утверждали, что Петр Ющенко — женатый человек — принял даже сан раскольничьего «епископа». Ничего удивительного: чудит Петр Ющенко просто жутко. Несколько лет назад я лично присутствовал в украинском парламенте при голосовании серии «культурологических» законопроектов, внесенных Петром Андреевичем, в то время — депутатом от фракции НУНС. Среди них, например, был законопроект о всенародном и государственном почитании Дня рождения… принцессы Ингигерды, дочери Олафа Шведского (1019 г.), которая вышла замуж за киевского князя. По мнению Петра Ющенко, сей брак стал кульминацией древнего «украино-шведского союза», затем укрепленного Иваном Мазепой… Неважно, что никакой Украины со Швецией в те былинные времена вообще не было… И остальное в таком же «научно-историческом» ключе… Без преувеличения, я никогда не видел такого всеобщего хохота на трибунах и в зале Рады, как тогда. Нет, мы уважаем принцессу Ингигерду, тем более — ее мужа, но попытки обосновать ее жизнью современный «эуропэйский выбор Украины» бессмысленны, мягко говоря… Естественно, за такие законы тогда практически никто не проголосовал, и тем не менее, парламент 45-миллионной страны добрых полтора часа занимался рассмотрением и отклонением «перлов» депутата-националиста…

И вот этот архираскольник Петро Ющенко ныне получил трибуну на организованной архиепископом Александром (Драбинко) конференции. Там он тоже, как обычно, говорил о великой древности укров и Киевской Митрополии, якобы основанной едва ли не самим апостолом Андреем Первозванным, и т.д.

Страницы: 1 2

Категория: Раскол, ереси

Воспоминания

Самое ценное свидетельство — это свидетельство очевидцев и участников исторических событий.  Редакция «Православного обозрения» обратилась к архиепископу Херсонскому и Таврическому Ионафану, бывшему в конце 80-х — начале 90-х наместником Киево-Печерской Лавры, управляющим делами Украинского экзархата РПЦ, а затем и Украинской Православной Церкви, к человеку, претерпевшему и терпящему жестокие гонения от Филарета (Денисенко), поделиться своими воспоминаниями о церковных событиях того времени, о встречах, с бывшим митрополитом Филаретом (Денисенко), чтобы понять, что подвигло всесильного Киевского экзарха на совершение преступлений перед Православной Церковью, за которые он был предан анафеме- полному отлучению от христианского сообщества, от мистического благодатного Тела Единой, Святой. Соборной и Апостольской Православной Церкви?

Подробнее...

Украинские греко-католики создают культ лидеров духовного «натиска на Восток»

Владислав Мальцев

Греко-католический епископ выступил со словами напутствия перед украинскими эсэсовцами. Фото 1943 года

«Святой мученик и исповедник за Христа», «мученик за Христа и Украину», «его жизнь можно сравнить с судьбами апостолов Христа, потому что он пронес тяжелый крест мученика за веру» – такие формулировки все чаще употребляются в Украине по поводу личности Иосифа Слипого, духовного лидера украинских греко-католиков в 1944–1984 годах.

Подобные выражения в ходу как у верующих, так и у духовенства Украинской Греко-Католической Церкви (УГКЦ). Еще до официальной беатификации покойного главы УГКЦ пишутся и активно распространяются иконы с его образом. Одним словом, происходящее в последние годы на Западной Украине все более напоминает формирование некоего этнолокального религиозного культа, имеющего большое сходство с культом Папы Римского Иоанна-Павла II (Кароля Войтылы) в Польше. Стараниями «оранжевых» депутатов этот культ проник на государственный уровень: минувший год в Украине, согласно постановлению Верховной Рады, был объявлен «годом Иосифа Слипого».

Образ главы УГКЦ, c 1945 по 1963 год почти беспрерывно находившегося в лагерях либо в ссылке из-за жесткой оппозиции советской власти, выглядит для «западенцев» пропагандистски выигрышным. Впрочем, приверженцы националистической идеологии в соответствии со своей исторической традицией превозносят и другого деятеля УГКЦ, предшественника Слипого – митрополита Андрея Шептицкого. «Главу Униатской Церкви, митрополита Андрея Шептицкого, униатское духовенство в связи с его интернированием царским правительством в период империалистической войны 1914–1917 годов сделало «мучеником за веру», – отмечается в обзоре НКВД, составленном в октябре 1944 года, когда Иосиф Слипый еще не начал свой, как выражаются греко-католики, «крестный путь». Ссылку, которую Шептицкий отбывал в Киеве, Новгороде, Курске и Суздале, «хождением по мукам» трудно назвать всерьез. Тем не менее образу Шептицкого тоже придают трагические штрихи, так что речь идет все-таки скорее об идеологическом клише, чем о воссоздании исторической справедливости.

Андрей Шептицкий и Иосиф Слипый не зря занимают в «святцах» националистов места рядом. Шептицкий назначил Слипого преемником еще при своей жизни, назначил для продолжения важного для Униатской Церкви дела. Что же это была за миссия?

Граф на развалинах империй

Жизнь польского графа Андрея Шептицкого выглядит удивительно быстрым подъемом по церковной карьерной лестнице. Приняв в 27 лет (1892 год) священный сан, уже через 7 лет (1899 год) он становится епископом одной из трех существовавших тогда у галицийских греко-католиков епархий, Станиславской, а еще через год – митрополитом Галицким, главой Греко-Католической Церкви в Австро-Венгерской империи.

На прошедшей 17 января 1901 года интронизации Шептицкий получил от Папы титул «Апостольского администратора для греко-католиков Украины», хотя к тому времени уже около полутора столетий греко-католические епархии существовали только в Галиции. Статус был дан явно с прицелом на будущую активную деятельность на Востоке. «Уже в 1903 году… Шептицкий тайно направлял в Россию монахов-василиан из Галиции, которые должны были вести пропаганду унии и инструктировать русских католиков на местах», – пишет историк Владислав Петрушко. Василиане – члены католического ордена восточного обряда, созданного в XVII веке в Западной Руси на основе принявших унию православных монастырей.

К активной миссии галицких греко-католиков побудил манифест императора Николая II «Об укреплении начал веротерпимости» от 17 апреля 1905 года, позволивший легально исповедовать униатство в Российской империи. Для духовной экспансии с территории Австро-Венгрии был найден и формальный повод. Главы греко-католиков, начиная с XVIII века, носили титул в том числе епископов Каменец-Подольских, хотя реально эта епархия, оказавшаяся в отличие от Галиции не в Австро-Венгрии, а в России, давно перестала существовать.

29 июня 1907 года Шептицкий выдал грамоту русскому греко-католическому священнику Алексею Зерчанинову, в которой написал следующее: «Поскольку нам, находящимся вне границ (Российской. – «НГР») империи, нет возможности управлять самолично нашею Каменецкой епархией, находящейся под державою императора Николая II, то рассудили мы усмотреть мужа Божия и ревнителя святой веры, чтобы ему, как нашему главному наместнику, могли бы мы вверить управление греко-католическими священниками и верными… нашей Каменецкой епархии». «Но кроме Каменецкой епархии в пределах Российской империи находятся еще другие наши греко-католические епархии, – говорилось в той же грамоте, – для управления которыми по древним обычаям нашей Русской Греко-Католической Церкви, в случае когда не имеется надлежащего и в силу канонов избранного или нареченного и подтвержденного через апостольский престол пастыря, мы, как русский Митрополит, обязаны изыскать способы». Это была заявка на все униатское наследие Речи Посполитой XVII–XVIII веков. Не случайно уже в 1908 году в одной из грамот Шептицкого появляется такой перечень его титулов: «Митрополит Галицкий, администратор митрополии Киевской и всея Руси, а также архиепархий Владимирской (Владимиро-Волынской. – «НГР»), Полоцкой, Смоленской, также епархии Луцкой с экзархатом всея Руси, Острожской, Новгородской (Новгород-Северской. – «НГР»), Минской, Брестской, Витебской, Мстиславльской, Оршанской, Могилевской, Холмской, Белзской, Северской, Пинской, Туровской, а также епископ Каменец-Подольский». Осенью того же года Шептицкий проник в Российскую империю с документами на имя торговца велосипедами Збигнева Олесницкого, чтобы проинспектировать свою паству в западнорусских землях, Москве и Петербурге.

Примечательно, что вышеприведенный список епархиальных титулов Шептицкого фигурирует не в каком-нибудь местном галицком указе, а в отправленном в Ватикан официальном документе. Святой Престол проявил понимание: 14 февраля 1908 года на личной встрече с Шептицким Папа Пий Х написал на грамоте, производившей Зерчанинова во временного главу Русской католической миссии и «наместники» не существующей пока епархии в России: «Мы все пересмотрели и одобряем. Мы испрашиваем у Господа всякого спасительного благоденствия досточтимому Архиепископу, его генеральному викарию по духовным делам, всем верующим, клиру и народу и преподаем им апостольское благословение». Короткая фраза, подобная записке Ришелье миледи Винтер из романа Дюма: «То, что сделал предъявитель сего, сделано по моему приказанию и для блага государств». Полномочия галицкого митрополита, получившего тем самым право и на учреждение новых епархий на Востоке, Папа Пий Х подтверждал в 1910, 1911 и 1914 годах. Сразу по получении полномочий в марте 1908 года Шептицкий обратился с посланием к униатскому духовенству в России, именуя себя в нем «Божией милостию и Святого Апостольского Престола благословением Митрополит Греко-Католических Церквей в России».

Впрочем, еще одну просьбу Андрея Шептицкого – повысить его статус до Патриарха, аналогичного маронитскому – Ватикан удовлетворить категорически отказался.

В конце июля 1914 года, накануне начала Первой мировой войны, Шептицкий представил австрийскому императору план подчинения Украины, в котором среди прочего предлагал следующее: «Церковь на Украине необходимо по возможности полнее отделить от Российской… Я как митрополит мог бы это сделать, поскольку в соответствии с каноническими правилами Восточной Церкви и традициями моих предшественников имею право, подтвержденное Римом, пользоваться данной властью во всех сферах». Эта и иная переписка, найденная в тайниках в митрополичьих палатах после вступления во Львов русской армии в сентябре 1914 года, предопределили арест и ссылку Шептицкого на территорию России до 1917 года, то есть до падения монархии.

Получив свободу при Временном правительстве, он вернулся во Львов, но гражданская война не позволила ему реализовать мечты об униатском Патриархате в Киеве. С немецкой оккупацией Украины в 1918 году его надежды вновь оживились. Шептицкий писал эрцгерцогу Австро-Венгрии Вильгельму Габсбургу Лотарингскому, которого под именем Василя Вышиванного прочили в украинские монархи: «Я узнал, что часть главного Собора украинской Церкви, который должен собраться 21 июня (1918 года. – «НГР»), имеет намерение дать мне достоинство украинского Патриарха. Это… подтвердило бы… автокефалию Украинской Церкви. Нечего и говорить, что такое избрание равнозначно принятию унии». Но все эти картины будущего Украины остались лишь миражами. Австро-Венгерская империя в 1918 году пала, и Галиция оказалась в составе Польши. Вот тут и пригодилось униатскому Митрополиту его шляхетское происхождение.

Страницы: 1 2

Архимандрит Григорий Папатомас

С наступлением 16-го века началась новая эра в истории и богословии Церкви — и христианства — которую, по причинам, приведенным ниже, мы можем обозначить как пост-экклезиологическая эпоха. Ее начало ознаменовалось Реформацией (1517), хотя многие ее признаки появились гораздо ранее, особенно в рамках той экклезиологии, которая развивалась в эпоху крестовых походов (1095—1204).

Исторические и богословские свидетельства последних 5-ти веков говорят о радикальном различии между текущей эпохой и совершенно иной церковной практикой, которая ей предшествовала. В действительности, она представляет собой новую концепцию Церкви, дотоле неизвестную, знаменующую конец экклезиологии, которая существовала в Церкви и развивалась Церковью в течении первых 15-ти столетий.

Как следствие явного упадка экклезиологии, происшедшего в силу некоторых событий, а вовсе не постепенного развития по направлению к пост-экклезиологической эпохе, вполне естественным было появление новых учений о Церкви. К ним относятся, в порядке их исторического возникновения, обрядовые2 экклезиологии (католичество), конфессиональные экклезиологии (протестантизм) и наконец этнические экклезиологии (православие).

Эти три вида учений о Церкви по своей сути аналогичны по характеру, т.е. они были основаны на агрессивных, практически воинственных принципах. Более того, они доминировали в церковной жизни с момента своего возникновения, ими также были обусловлены нормативные тексты, регулирующие существование и функционирование всех Церквей с того времени.

Сейчас мы имеем возможность заново исследовать причины, вызвавшие эти экклезиологические отклонения. Будучи очень различными по своему происхождению и мировоззрению, они похожи друг на друга, и также продолжают сосуществовать, однако, не создавая никакой общности или единства между собой.

Основной общий знаменатель — это то, что я назову со-территориальность, т.е. отдельные Церкви, относящиеся к одной и той же территории. Это исключительно серьезная проблема, сформировавшаяся в течении второго тысячелетия — того тысячелетия, которое преподнесло нам бесчисленное множество неразрешимых вопросов исключительно экклезиологического характера. Напротив, первое тысячелетие, которому пришлось иметь дело с христологическими вопросами, решило большую их часть. Другими словами, когда христологические проблемы возникали в течении первого тысячелетия, Церковь была в состоянии решить их соборным путем, но теперь мы не способны сделать то же самое с экклезиологическими проблемами, которые возникли в течении второго тысячелетия.

Итак, нас интересуют три вида следующих экклезиологических учений: (1) экклезиология крестовых походов (13-й век); (2) экклезиология Реформации (16-й век); и (3) экклезиология православного этнофилетизма (19-й век).

Как экклезиологическое событие, взаимный разрыв общения в 1054 касался только двух патриархатов: Патриархата Рима и Патриархата Константинополя. Однако, этот разрыв общения распространился на другие патриархаты Востока, после того, как крестоносцы охарактеризовали его как раскол. Только позднее стало ясно, что этот термин указывал на совершенно новую ситуацию, при которой, с экклезиологической и канонической точки зрения, было возможно легитимизировать создание новых Церквей, претендующих на статус патриархата, на территориях существовавших ранее патриархатов и Церквей Востока. Разрыв общения сам по себе не мог оправдать такой процедуры. В действительности, политическое движение крестоносцев дало новый толчок разрыву общения в 1054. Объявление раскола (т.е. канонической и экклезиологической ситуации при которой часть Тела Церкви считается отделенной от целого, и следовательно считается несуществующей в данной местности) дало новое направление создаваемому им экклезиологическому порядку. Таким образом были созданы два вида Церквей наряду с уже существующими патриархатами востока: (1) латинские патриархаты, которые были вначале учреждены в Иерусалиме в конце 1-го крестового похода в 1099, позднее за ними следвал латинский Патриархат Антиохии в 1100; и (2) — не-автокефальная3 Католическая Церковь Кипра, образованная в 1191. Сам по себе этот факт (если мы предполагаем, что у нас был разрыв общения, но не раскол) порождает имплицитно — но также и официально — экклезиологическую проблему со-территориальности. Однако, подобная беспрецедентная ситуация на этом не заканчивается. Наряду с данными латинскими церковными структурами также создавались обрядовые патриархаты и восточно-католические церкви (марониты, мелхиты, сирийские католики и т.п), все под юрисдикцией Патриархата и Папы Римского, но вне его нормальной территориальной юрисдикции, и на одной и той же территории.

Эта юрисдикция распространялась «за пределы»: будучи всего лишь в ситуации разрыва общения, тем не менее, новые латинские и обрядовые патриархаты создавались на канонических территориях Восточной Церкви. Таким образом, она приняла форму «равнобедренного треугольника», поскольку, хотя патриархаты и были равны между собой, они все подчинялись и зависели от Патриархата Рима. Данная экклезиологическая аберрация, прежде немыслимая, сохранилась и по сей день, что подтверждается существованием двух различных видов Церкви на одной канонической территории, а также существованием двух совершенно независимых сводов канонического права, не сообщающихся один с другим.

Именно в это время возникла новая концепция первенства Патриархата и Папы Римского — совершенно отличная от церковного опыта первого тысячелетия. Патриарх и Папа Римский стал первым среди нижестоящих, со вселенским приоритетом юрисдикции, в то время как в экклезиологии и обычае Церкви первого тысячелетия, первый Патриарх (президент) церковного сообщества пяти Патриархатов, соборного пятидержавия, установившегося во время Четвертого Вселенского Собора в Халкидоне (451), был первым среди равных. Другими словами, структура пирамидального типа заменила структуру, которая более походила на созвездие. Это, однако, совершенно другая проблема, которая находится за рамками данного текста.

Начиная с 13-того столетия, экклезиология Католической Церкви ввела впервые в истории христианства такую экклезиологическую форму, которая демонстрировала двойную со-территориальность. С одной стороны, она делит одну и ту же территорию с патриархатами, с которыми она находится или не находится в общении, с другой стороны, она существует на той же территории, что и другие Церкви, использующие иной обряд. Последние, однако, находятся в полном общении — или, как это уже привычно называется, в единстве с Римом, хотя они все сосуществуют как церковные структуры и единицы на той же самой территории. Таким образом, к концу Средневековья мы приходим к существованию Католических Церквей различного обряда на одной и той же территории.

Это то, что можно более точно назвать «внутренней» со-территориальностью. Мы здесь также обнаруживаем существование латинского Римо-Католического патриархата вместе с другими обрядовыми Римо-Католическими патриархатами, в местах, где патриархат уже существовал (как например в случае с Иерусалимом). Это можно назвать внешней со-территориальностью. Такая двойная со-территориальность, возникшая благодаря политической ситуации, созданной крестовыми походами, стала правилом, и сохраняла себя в таких же структурах до самой Реформации. В период с 13-того и по 16-тый век, с одной стороны, мы имеем экклезиологическую «моно-территориальность» и единую юрисдикционность в Западной Европе на территории Патриархата Рима, в то время как с другой стороны мы видим поощрение последним церковной со-территориальности, которой сопутствует практика множественных юрисдикций за его пределами, на территориях других Церквей Востока. В этих областях, начиная с того времени, установились и сосуществовали и внешняя и внутренняя со-территориальность. В этих новых способах бытия Церкви можно с достаточным основанием проследить зачатки глобальной экклезиологии — начавшейся, в частности, сразу же после Реформации.

Несмотря на политическое давление эпохи, совершенно другая позиция преобладала на христианском Западе: это была богословски обоснованная позиция, диктуемая предчуствием возобновления церковного общения и разрешения экклезиологичческой проблемы. Два Собора, Лионский Собор (1274) и Ферраро-Флорентийский (1438-39) созвали епископов, которые были в ситуации разрыва общения, хотя не были в ситуации раскола (иначе не было бы смысла созывать эти соборы). Продолжающееся расселение монахов на горе Афон до начала 14-того столетия также ясно показывает, что желание экклезиологического решения для этого разрыва общения было все еще живо, несмотря на политически обоснованное со-территориальное поведение, которому все еще можно было в то время противостоять.

Страницы: 1 2 3 4 5 6

Окончание. Начало Здесь

Петрушко Владислав Игоревич

Вместе с тем Иоанн XXIII предпринял ряд мер, способных в глазах украинских униатов компенсировать негативно встреченное ими улучшение отношений Ватикана с Русской Православной Церковью и Советским Союзом.

В частности, понтифик учредил несколько новых униатских экзархатов и еще более увеличил число епископов Украинской Греко-католической Церкви в диаспоре. В 1959 г. был учрежден отдельный экзархат для украинских греко-католиков в Германии30, во главе которого был поставлен епископ Платон Корниляк31. В 1960 г. был также учрежден униатский экзархат во Франции32, его возглавил епископ Владимир Маланчук33. В 1962 г. был образован украинский экзархат в Бразилии34, экзархом стал епископ Иосиф Мартынец. Наконец, в 1963 г. был открыт экзархат для украинских униатов в Англии и Уэлсе35, во главе которого был поставлен епископ Августин Горняк36. Кроме того, Иоанн XXIII в 1961 г. основал в составе украинской греко-католической митрополии Филадельфии епархию в Чикаго37, епископом утвержден Ярослав Габро38. Еще один униатский архиерей — Андрей Сапеляк39 — был поставлен в 1961 г. епископом-помощником римско-католического архиепископа Буэнос-Айреса, апостольским визитатором для украинских греко-католиков в Аргентине40.

Другим важнейшим достижением Иоанна XXIII в стала достигнутая им договоренность с советским руководством об освобождении из заключения главы греко-католиков Галиции митрополита Иосифа Слипого.

С началом понтификата Павла VI восточная политика Святого Престола значительно изменилась. Позиционируя себя в качестве продолжателя курса Иоанна XXIII, новый Папа, тем не менее, выработал свою собственную политическую линию в таких вопросах, как отношение к украинским униатам, развитие экуменического диалога с Православными Церквями и межгосударственные отношения Ватикана и СССР. Павел VI стремился компенсировать негативную реакцию в радикально настроенных политических кругах Запада, которую вызвали резкие перемены в восточной политике Святого Престола при Иоанне XXIII. Продолжая контакты с Московским Патриархатом и советским руководством, Павел VI, уравновешивал их мерами, призванными успокоить Запад и убедить его в том, что Ватикан сохраняет приверженность своим традиционным политическим ориентирам. Такая двойственность курса Павла VI вновь обусловила повышенное внимание Святого Престола к украинским униатам.

Ввиду наметившихся перемен в восточной политике Ватикана представители украинской националистической эмиграции и западных спецслужб пытаются использовать трибуну II Ватиканского собора, продолжающего свою работу при Павле VI, для организации новых акций, направленных против Московского Патриархата и Советского Союза. Возвращение Иосифа Слипого убеждало лидеров украинской эмиграции и униатский епископат в возможности уступок со стороны руководства СССР.

Греко-католические иерархи в тесном контакте с представителями националистической эмиграции (которым оказывали покровительство спецслужбы США и других стран Запада) вновь обратились к идее учреждения Киевского патриархата и начали разрабатывать масштабную церковно-политическую программу оказания нажима на СССР. Ее итогом должна была стать уже не только консолидация греко-католической диаспоры, но и легализация Униатской Церкви в советской Украине. Покровительство Павла VI украинским греко-католикам подвигло их на решительные действия. Их кульминацией стало выступление Иосифа Слипого 11 октября 1963 г. на 2-й сессии II Ватиканского собора, в котором митрополит призвал участников собора создать Киевский униатский патриархат41.

Проблемы создания Киевского греко-католического патриархата вслед за митрополитом Слипым в своем выступлении 20 ноября 1963 г. также коснулся украинский униатский епископ из Аргентины Андрей Сапеляк. Он отмечал, что существующие в Католической Церкви восточные униатские патриархаты имеют крайне немногочисленное количество приверженцев, тогда как украинские греко-католики, которых намного больше, чем других униатов, до сих пор не имеют своего патриархата42.

  В то же время двойственность курса Папы Павла VI стала причиной того, что в Ватикане отсутствовала единая позиция по вопросу об Украинском патриархате, а среди иерархов курии имелись как сторонники, так и противники его учреждения. Последние опасались, что усиление униатов отрицательно скажется на экуменическом диалоге с Московским Патриархатом и вызовет раздражение советских властей. По этой причине рассмотрение вопроса об учреждении Киевского униатского патриархата на соборе так и не состоялось, хотя Павел VI был склонен использовать вопрос о патриархате в качестве «козыря» в переговорах с Москвой. В итоге Святой Престол в качестве компромиссного варианта утвердил за митрополитом Иосифом Слипым лишь титул верховного архиепископа, хотя и с правами, близкими тем, которыми обладали патриархи Восточных Униатских Церквей. Тем самым Украинская Греко-католическая Церковь все же объединялась в единую структуру во главе с верховным архиепископом и общим синодом.

Таким образом, после II Ватиканского собора украинские униаты диаспоры консолидировались и стали проявлять значительную активность, чем также была оказана моральная поддержка греко-католикам, нелегально действующим на территории СССР, которые также расширили свою деятельность.

Перемены в восточной политике Ватикана при Павле VI также нашли свое отражение в реорганизации деятельности всех Униатских Церквей и сообществ, находящихся в юрисдикции Рима. Эта программа, отходившая от курса Иоанна XXIII на развитие дружественных отношений с Православными Церквями, была изложена в принятой II Ватиканским собором «Декрете о Восточных Католических Церквах»43.

Страницы: 1 2 3 4