хочу сюди!
 

Лариса

52 роки, близнюки, познайомиться з хлопцем у віці 38-57 років

Замітки з міткою «вов»

Слово в День Победы 9 мая 1945 года

Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий I (Симанский). Слово в день Победы 9 мая 1945 года

...Слава и благодарение Богу!

Мир на земле Российской и, благодаря соединенным усилиям союзных правительств и воинств, — мир на землях многих…

…Бог посрамил дерзкие мечты злодеев и разбойников, и мы видим их теперь несущими грозное возмездие за свои злодеяния.

Мы уверенно и терпеливо ждали этого радостного дня Господня, — дня, в который изрек Господь праведный суд Свой над злейшими врагами человечества, — и Православная Русь, после беспримерных бранных подвигов, после неимоверного напряжения всех сил народа, вставшего как один человек на защиту Родины и не щадившего и самой жизни ради спасения Отечества, — ныне предстоит Господу сил в молитве, благодарно взывая к Самому Источнику побед и мира за Его небесную помощь в годину брани, за радость победы и за дарование мира всему миру.

Но только ли сознание радости несет победа? Она несет также сознание обязанности, сознание долга, сознание ответственности за настоящее и будущее, сознание необходимости усилить труд, чтобы закрепить победу, чтобы сделать её плодотворной, чтобы залечить раны, нанесенные войной.

Много еще предстоит нам трудного дела, но мы теперь можем дышать свободно и радостно приняться за труд, — тяжелый, но созидательный.

Если во время войны в непоколебимой вере в конечное торжество правого дела мы победоносно преодолели все трудности, все лишения, все тяготы на фронте и в тылу, то с какою же удвоенной силой мы примемся за воссоздание наших городов, из которых каждый — герой войны; наших дорогих и священных памятников, — всего того, что создала могучая воля и державная мощь нашего великого народа.

Подробнее

Носиковский Сергей Ефимович (штрафники)

Изображение

Носиковский Сергей Ефимович (Шнеер Хаимович)

Я не знаю, уместно ли тут выражение - «мне нравилось в пехоте», но я в стрелковой роте чувствовал себя на нужном и правильном месте, воевать грамотно со временем научился, и, за исключением периода в штрафной роте, я, по причине своей молодости и бесшабашности, не испытывал ощущения, что являюсь «смертником», «фаршем для мясорубки» или «скотиной на бойне».

Понимал, конечно, что в пехоте не выживу, но других путей для себя не искал...


Ш.Н. - Родился 25/4/1924 в Винницкой области. Мой дед был главным раввином Ямполя, и мой отец стал раввином, но после революции он религиозной деятельностью уже не занимался. Вся родня по линии отца еще до 1914 года эмигрировала в Америку и в конце двадцать четвертого года родные прислали ему «шифт-карту», документ позволяющий его обладателю въехать в США как законному эмигранту. Через несколько дней после получения документов к нам в дом пришли два районных чекиста и сказали отцу напрямую: «Чего хочешь Хаим? Выбирай. Или девять граммов в лоб или строить Советскую власть?». Отец выбрал второе, и его отправили на освоение степной целины в Николаевской области. Здесь, в Снегиревском районе, в безводной голой степи, на деньги американской еврейской благотворительной организации «Джойнт» были организованы еврейские сельскохозяйственные поселения-коммуны, состоявшие в первое время кроме добровольцев, в основном из выселенных из городов и местечек «обладателей непролетарских специальностей» и «лиц, не имевших постоянного места жительства». В такие сельскохозяйственные колоннии власти сгоняли евреев из местечек в «добровольно-принудительном порядке». Слово «колхоз» тогда еще не вошло в обиход, вместо него говорили СОЗ (Союз земледельцев), и мой отец стал первым председателем СОЗа, так называемого 8-го участка - «Ленинский фонд». Начинали строить и пахать в двадцать пятом году на пустом месте, на голой земле, а к началу войны в нашем еврейском колхозе уже было 450 дворов, люди исправно занимались крестьянским трудом и достигли больших успехов, наш колхоз (поселок Эрштмайск) считался самым зажиточным и передовым в нашем районе. Почти в каждом хозяйстве была корова, гуси, индюки. Отец поднимал колхоз, а потом из армии прибыли молодые демобилизованные коммунисты и комсомольцы, они и заняли все посты в правлении колхоза, и мой отец, бывший раввин, работал комбайнером и трактористом. В 1937 году часть руководства колхоза арестовали и объявили «агентами американского империализма» и «врагами народа», некоторых расстреляли, как, например, нашего главного бухгалтера, но отца тогда не тронули... Я успел закончить к сорок первому году только школу-восьмилетку, все время работал в поле наравне с взрослыми или гонял колхозный табун. Когда немцы подошли к нашему району, то все колхозники по распоряжению районного начальства стали эвакуироваться, но я, вместе с тремя товарищами-одногодками: Абрамовичем, младшим Бурманом и Рабиновичем, решил уйти в армию добровольцем. Пришли в райвоенкомат, а там уже никого нет, все ушли на восток. Поехали на подводе дальше, но и в соседнем военкомате уже было пусто.

Мы пристали к какой-то батарее 45-мм орудий, с ней отошли к Каховке. Переправу через Днепр мы должны были совершить на пароходе «Пестель», но только дошла очередь до нашей посадки на борт, как налетела немецкая авиация и разбомбила этот пароход. Прибились к какой-то стрелковой части, нам дали по винтовке-«трехлинейке» и по четыре обоймы патронов на брата, но повоевать не пришлось, потому что наследующий день началось что-то страшное и невообразимое. Кругом все бежали, никакой обороны не было, где находятся командиры, мы, да и сами кадровые красноармейцы, не имели понятия. Поднялась паника, да тут еще немцы стали бомбить всех отступающих, и военных и гражданских. В этой суматохе я потерял своих товарищей, и во время очередной бомбежки, недалеко от Мелитополя, мне осколок бомбы попал в ногу.

Я остался лежать раненый в поле, смутно представляя, что буду делать дальше, ведь вокруг наших уже не было,... ну что я смогу один сделать со своей винтовкой?... На мою удачу через это поле отходили последние отступающие красноармейцы, они меня подобрали, сделали перевязку, наложили какую-то шину. С ними я добрался в Мелитополь, нас остановил заслон на подступах к городу, стали проверять документы, и тут командир заслона увидел, что по документам мне всего 17 лет (непризывной возраст), отобрал у меня винтовку и приказал, чтобы я уходил в тыл. Похромал в сторону вокзала, кость в раненой ноге оказалось незадетой. На вокзале, в стоящем на путях эшелоне, я увидел своих родителей и еще наших односельчан, забрался к ним вагон, и вскоре поезд ушел из города в сторону Батайска, а оттуда многих эвакуированных из Николаевской и Херсонской областей отправляли в Поволжье, так наша семья попала в Первомайский район Саратовской области, в бывший немецкий поселок Серпогорск. Немцев Поволжья уже выселили оттуда в Казахстан, на полях неубранная пшеница, в пустых крепких домах в подвалах оставались запасы зерна и картошки, мешки с мукой, так что эвакуированным голодать не пришлось. После войны мы узнали судьбу тех односельчан, которые не захотели или просто не успели эвакуироваться.

Немцы только вошли в село так сразу схватили Фукса и еще несколько человек и расстреляли их на месте. А потом вместе с изменниками-украинцами стали вылавливать спрятавшихся. Был у нас в колхозе один украинец, Виктор Дороенко.

Он дезертировал летом сорок первого года из Красной Армии, и как только в район зашли немцы, Дороенко, выслуживаясь перед немцами, на глазах у всех, лопатой зарубил насмерть своего лучшего довоенного друга, электрика Элю Бурмана...

А младший Бурман, мой товарищ, в феврале 1942 года ушел в армию, и под Сталинградом ему оторвало обе ноги.

Г.К. - А когда Вас призвали?

Ш.Н. - В начале августа 1942 года. Забрали в «комсомольский призыв» и отправили с группой призывников в Вольск, в авиатехническое училище. Мы прибыли туда, а нам говорят, что набора не будет, и нашу группу перенаправили в школу младших командиров. Проучились мы там всего с месяц, а потом нас построили и объявили, что приказом Сталина мы досрочно отправляемся на фронт в самый тяжелый для нашей Родины момент. Далее зачитали приказ о присвоении сержантских званий, каждого называли полностью: фамилия, имя, отчество, и если меня во взводе до этого момента все знали как Сергея, то тут услышали - Шнеер Хаимович. Сели в вагоны, эшелон тронулся с места, половина из красноармейцев уже сильно поддатые, и тут несколько человек решили со мной расправиться, за то что я - «жид пархатый», и за то, что «война только из-за жидов началась», сначала была просто драка - один на четверых, я отбился, а потом двое, матерясь, пошли на меня с деревянными ложками в руках, с визгом: «Мы тебе сейчас, падла, глаза повыкалываем!»... Но обошлось, как раз поезд на минуту остановился на каком-то полустанке, я выскочил из своего вагона и перешел в другой.... Вот с такого «веселого события» начинался мой фронтовой путь.

Попал в свою первую часть, кажется, в 785-й стрелковый полк, провоевал шесть месяцев командиром отделения в стрелковой роте, пока не «залетел» в штрафную роту.

Г.К. - А за что в штрафную роту попали?

Подробнее

Ударом на удар. Наши забытые победы в июне 1941 года.

Мы привыкли считать, что день 22 июня 1941 г. принёс Красной армии только страшные военные поражения. Но советский боевой дух был высок - кое-где в самом начале войны наши не просто упирались, но даже переходили границу и захватывали вражеские города.

Чужая земля. Мыс Сатул-Ноу

Румыния во главе с диктатором Ионом Антонеску была союзницей фашистской Германии. 22 июня румынские войска напали на наших пограничников и попытались начать вторжение в СССР.

23 июня наши войска решили предпринять контрудар. Силами пограничников и Дунайской речной флотилии на территорию Румынии собрались высадить десант.

24 июня - румынский мыс Сатул-Ноу наш. Разгромлены 2 роты противника. Захвачено 2 орудия и 10 пулемётов. 70 пленных. РККА перешла государственную границу СССР и воевала на чужой территории.

Вперёд, на Запад! Город Килия-Веке

Там же, в Румынии, развивая успех, наши войска стремительным броском с 24 по 26 июня продвигались вверх по Дунаю. 

Ночью 25 июня разгорелись бои за город Килия-Веке. Румыны не могли поверить в то, что русские уже здесь. Гарнизон сопротивления оказать не сумел, начались паника и бегство.

26 июня. Город Килия-Веке полностью в руках наших войск. Потери румын - 200 убитых, более 700 пленных. Захвачено 8 орудий, 30 пулемётов, 1200 винтовок. Наши потери - 5 убитых и 7 раненых.

Из рук в руки. Город Перемышль

Река Сан разделяет Перемышль на западную и восточную части. Западная в июне принадлежала Третьему рейху и называлась Прёмзель. Восточная - СССР. 22-го числа утром немцы захватили мост и в ходе боёв к 14.00 заняли восточную часть города.

Вечером 22 июня наши планируют контрудар. Формируется сводный батальон под командованием старшего лейтенанта НКВД Григория Поливоды. Наступление планировали на раннее утро.

23 июня к середине дня восточная часть Перемышля была отбита у немцев. Через несколько часов батальон Поливоды ворвался в западную часть города - Прёмзель. vk.com/big_igra Первым делом были освобождены наши пленные и узники гестапо. Прёмзель был оставлен нашими войсками лишь 24 июня по приказу командования.

Девственная граница. Полуостров Рыбачий

Песня «Прощайте, скалистые горы» со словами «Растаял в далёком тумане Рыбачий» - это о нём. Здесь в июне 1941 г. находился 135-й стрелковый полк РККА. Здесь же находился пограничный знак № 1.

Согласно стратегическим планам Германии немецкая армия «Норвегия» уже 3 июля должна была взять Мурманск. Финальная часть операции называлась «Polarfuchs» - «Песец».

Что такое настоящий «песец», элитные части вермахта поняли очень быстро. Почти сразу после начала боевых действий их прогнали обратно к границе. Наши удерживали этот участок границы всю войну. Символично - пограничный знак № 1 так и оставался на своём месте.

Шаман-снайпер.

Семён Номоконов (Сибирский шаман). Снайпер Убил 367 вражеских солдат и офицеров. До зимы 1942 стрелял без оптики.


Трофейная бронетехника в советской армии.

В течении войны, советская армия захватила большое количество вражеской бронетехники, в основном Pz.III, Pz.IV (наши обозначения T-3 и T-4), Pz.38(t) (назывались Прага) и различные самоходки (назывались Артштурм). Некоторые из них использовались советскими частями, которые их захватили - но не долго, из-за недостатка подходящих боеприпасов, топлива и зап.частей. Иногда создавались временные части, состоящие из трофейных танков. С успехом проводились диверсионные операции, в которых использовались танки с "родными" немецкими крестами. Но для обычной службы на трофеи наносили звезды или серп с молотом, либо красный флажок - для предотвращения обстрела своими. Интересно то, что на танки отечественного производства советская символика наносилась редко, обычно ограничивались номером машины и кодом части или тактическим опознавательным знаком (в гвардейских частях иногда рисовали еще гвардейский знак).
Трофейная бронетехника в РККА
Трофейная бронетехника в РККА
Трофейная бронетехника в РККА
Трофейная бронетехника в РККА




Средние танки Т-3 были любимы советскими танковыми командирами благодаря комфортным условиям для экипажа, отличной оптике и радио. Т-5 Пантера (Pz.V Panther) ценились высоко, комплектовались опытными экипажами, и использовались, в основном, для борьбы с танками. Удачным приобретением считались бронетранспортеры - из-за отсутствия отечественных и нехватки ленд-лизовских. Известны случаи использования бронеавтомобилей. Технику, неподходящую для нашей армии переделывали. В СССР работало несколько заводов по ремонту трофейных танков и СУ. При необходимости их перевооружали и устанавливали советские двигатели.

Инвалиды по зрению служили в ПВО блокадного Ленинграда.

Незрячие военнослужащие различали марки фашистских самолетов на расстоянии нескольких десятков километров.

Об ужасах Ленинградской блокады написаны тысячи книг. Тем не менее из воспоминаний очевидцев мы постоянно узнаем новые и новые детали. Особенной выставкой отмечает грядущие годовщины прорыва и снятия блокады Музей истории Санкт-Петербургской организации Всероссийского общества слепых. Петербуржцы и гости города могут увидеть уникальные материалы о слепых бойцах Красной армии, защищавших Ленинград. При помощи специальных машин они «выслушивали» ночное небо, предупреждая командование о налетах фашистских бомбардировщиков задолго до их появления в небе над блокадным городом.
Чтобы помнили. Блокадный Ленинград спасали слепые слухачи.




«Незрячие вовсе не беспомощны!»

- Уделом слепых в России всегда было нищенство, — рассказывает хранитель небольшого музея Владислав Куприянов. — Этой экспозицией мы хотели продемонстрировать, что слепые вовсе не так беспомощны, как об этом думают многие. Люди, лишенные зрения, способны продуктивно трудиться, быть полезными для общества и даже защищать Родину.

В первые месяцы Великой Отечественной войны подавляющее большинство незрячих было эвакуировано из Ленинграда в глубокий тыл. Во вражеском кольце по собственной воле осталось около 300 инвалидов по зрению — ученики спецшкол и работники нескольких предприятий. Они трудились наравне со всеми осажденными — плели сети для маскировки города от налетов, шили туфли для раненых. В воинских частях и госпиталях выступали слепые музыканты и певцы. И именно в блокадном Ленинграде впервые в истории Российской армии незрячие люди были призваны на воинскую службу.

- В самом конце 1941 года в город на Неве поступили особые акустические аппараты — звукоулавливатели, — рассказывает Владислав Куприянов. — Это были прадедушки современных радаров. Принцип их действия был основан на улавливании звука с помощью простейших механизмов — системы труб разного размера. Первоначально работать с ними поставили обычных красноармейцев. Вскоре, однако, их место заняли слепые.

Женщин забраковали сразу

По словам Владислава Тимофеевича, идея привлечь к работе на акустических аппаратах слепых появилась в штабе городской ПВО. На самом высоком уровне ее обсуждали больше месяца. Многие высокопоставленные офицеры скептически относились к самой мысли о том, что инвалидов можно призвать на военную службу.

- По воспоминаниям военных, большую роль в решении вопроса о мобилизации незрячих сыграла книга Короленко «Слепой музыкант», — говорит Владислав Куприянов.

- В ней рассказывается о слепом музыканте, обладавшем невероятным слухом. Когда сверху было получено «добро», офицеры ПВО и обратились в Общество слепых.

Готовность поступить на военную службу выразили практически все незрячие, оставшиеся в городе. По указанию командования отборочная комиссия отказалась от услуг слухачей-женщин. Первоначальную медкомиссию прошли 30 человек. 20 незрячих попали на особые курсы. 12 из них, те, что обладали самым острым слухом, были зачислены в действующую армию.

Слепой служил в паре со зрячим

- Первыми красноармейцами-слухачами стали Яков Львович Зобин и Алексей Федорович Бойко, — продолжает Владислав Куприянов. — И тот и другой прошли всю войну и неоднократно награждались медалями. Каждый слухач служил в паре со зрячим красноармейцем. Тот разворачивал трубы звукоулавливателя в разные стороны, а слухач лишь подносил ухо к маленькому отверстию.

Уже в первые месяцы службы незрячим красноармейцам удалось добиться невероятных успехов. Они узнавали о приближении фашистских самолетов задолго до того, как они входили в ленинградское небо.

- Их слуховые способности очень быстро развились в нужном направлении, что дало наземным службам просто невероятные возможности, — говорит Владислав Куприянов. — За несколько десятков километров слепой слухач мог не только узнать о приближении самолета, но и определить его марку. Слухачи запросто отличали советские самолеты от фашистских и, более того, по шуму мотора сообщали зенитчикам о том, что приближается «Хейнкель» или «Юнкерс». Самолеты тогда летали медленнее, чем сейчас, так что времени для подготовки к отражению налета у зенитчиков было предостаточно. В городе ничего еще было не слышно и не видно, а слухачи уже докладывали о приближении фашистских самолетов.

Забытый подвиг

Количество жизней, спасенных слепыми слухачами, невозможно, наверное, подсчитать даже теоретически. Каждый месяц благодаря их работе отражались сотни налетов. До сих пор, однако, в Санкт-Петербурге нет постоянной экспозиции, посвященной подвигу незрячих людей.

- К большому сожалению, в послевоенные годы их работе большого значения никто не придавал, — сетует Владислав Куприянов. — О том, что в Красной армии служили инвалиды, после войны не говорили лет двадцать. О слухачах вспомнили лишь в конце 1960-х, когда большей части из них уже и в живых-то не было.

Последний из них умер в 1973 году. Так что рассказы большинства людей редкой профессии остались недоступны для потомков.

До наших дней тем не менее дошли как фотографии слухачей из блокадного города, так и их личные вещи. Увидеть их все желающие могут в ДК имени Щелгунова, расположенном на Шамшевой улице.

Штрафные батальоны и роты.

Тема советских штрафбатов Второй мировой давно растиражирована в печати, беллетристике, в кино. Однако большинство этих работ далеки от реальности. Создаваться штрафные батальоны и роты стали в июле 1942 года после выхода знаменитого приказа №227. В этом приказе говорилось, что необходимо наказывать командиров, которые оставляли свои позиции без приказа командования фронтом.



Штрафные батальоны и роты
Для политработников и командиров, нарушивших таким образом дисциплину, создавались специальные подразделения – штрафбаты и штрафроты. Планировалось иметь на одном фронте один-три таких формирования по 800 человек в каждом. «Предатели» должны были искупить свою «вину перед страной» кровью.

Первый штрафбат после приказа был создан уже 1 августа на Донском фронте. Однако еще за три дня до его выхода на Ленинградском фронте появилось подобное воинское формирование.

Как уже было сказано, в штрафные батальоны направляли лишь офицеров – средних и старших командиров, которые за нарушение дисциплины либо за преступления были лишены званий и становились рядовыми. За отвагу и мужество, за особые боевые заслуги эти офицеры могли получить назад свои звания и награды, ордена и медали можно было получить и в штрафбате. Окончанием срока пребывания в штрафбате считалось также ранение. Звания восстанавливались и без ранения и подвига после окончания срока пребывания в штрафбате.

Командовали бывшими офицерами опытные действующие офицеры, участвовавшие в боевых действиях, не штрафники. Было далеко непросто лейтенантам командовать теми, кто еще совсем недавно был старше по званию. Среди штрафников встречались даже полковники. Нужно сказать, что преступления, за которые направляли в штрафбат, не были преступлениями в обыденном понимании. Злостных воров, тем более убийц, политзаключенных там практически не было. Как правило, это были те, кто нарушил воинскую дисциплину, был осужден за трусость и предательство. В мирное время многих из штрафников за их провинности могли лишь посадить на несколько дней на гауптвахту или просто сделать им выговор.

Направить в штрафной батальон мог офицера командир дивизии без суда. Максимальный срок пребывания в штрафбате – 3 месяца, которые заменяли 10 лет заключения. 2 месяца заменяли 8 лет, 1 месяц – пятилетнее заключение. Иногда и эти сроки не отбывали. Если батальон выполнял сложную боевую задачу, то он мог быть в течение нескольких дней весь освобожден, а все его бойцы восстановлены в званиях.

Бойцы штрафбатов вооружались только гранатами и легким стрелковым оружием, поэтому им приходилось полагаться лишь на свои силы. Бронебойщиков, пулеметчиков, артиллеристов там не было. Такое вооружение штрафбатов определяло их роль на фронте — вспомогательные задачи, которые требовали скорого решения и могли нести за собой большие людские потери. Далеко не всегда при этом штрафники воевали на передовой. Заранее штрафные батальоны не знали, куда их отправят, поэтому жили все время в ожидании.

Последний штрафной батальон был расформирован 6 июня 1945 года. Никаких почестей штрафбаты после войны не получили. Тема эта в советское время была запретной, не исследовалась, может быть поэтому она обросла таким количеством мифов. Штрафникам не ставят памятники, их не считают героями. К сожалению, их роль в победе Советского Союза до сих пор достойно не оценена.

Трагедия Днепровского десанта.

После поражения на Курской дуге немецкие войска отступали к Днепру. Естественную водную преграду они укрепили и превратили в мощный стратегический рубеж, названный Восточным валом. Разгоралась битва за Днепр, в первую очередь за плацдармы на правом берегу. Вот тогда в штабе Воронежского фронта и родилась идея крупного воздушного десанта. Сама идея была хороша. В течение двух ночей высадить крупный 10-тысячный десант в Букринской излучине, захватить плацдарм, перерезать основные пути сообщения, ведущие к Днепру, не допустить подхода резервов противника. В случае успеха создавались предпосылки для быстрого освобождения Киева.
Трагедия Днепровского десанта
План был хорош, но подкачали организация и подготовка. С 16 сентября 1943 года было отмечено резкое ослабление сопротивления немецких войск — начался «бег к Днепру». Пришлось в спешном темпе форсировать планирование дальнейших действий. В течение двух дней штабом Воронежского фронта (командующий Н.Ф. Ватутин) был разработан план десантной операции. 19 сентября план одобрил представитель Ставки маршал Г.К. Жуков, который потребовал максимального соблюдения секретности. Спешка никогда до добра не доводит — разведка района действий десанта не проводилась, сроки подготовки операции оказались нереальными. Да и большинство привлечённых к операции лётчиков транспортной авиации никакого опыта десантирования не имели. Было ещё много мелких просчётов. Но Германия была не тем противником, который прощает ошибки даже в мелочах.

Первоначально высадка воздушного десанта была намечена на 21 сентября. Однако из-за перегруженности железных дорог сосредоточить воздушно-десантные бригады в районе Богодуховского аэроузла к намеченному сроку не удалось. Фактически сосредоточение сил завершилось только к 24 сентября. Но к тому времени передовые части фронта, переправившись через реку на подручных средствах, без боя заняли село Зарубенцы. Ватутин решил всё-таки провести операцию. Правда, задача десанта изменилась — требовалось прикрыть уже захваченный плацдарм от подходящих немецких резервов.

Планировалось высадить три воздушно-десантные бригады (численностью 10000 бойцов при 24 орудиях), сведённые в один корпус. Но корпус остался чисто административным объединением, его штаб к планированию операции не привлекался и в ходе операции не десантировался. Сами десантники не имели опыта совместных действий, никаких учений и тренировок не проводилось. Н.Ф. Ватутин объявил о начале операции только в середине дня 23 сентября. Офицеры-десантники получили задания лишь за несколько часов до посадки в самолёты. Рядовые бойцы узнали о своих задачах уже в самом полёте.

Разведка сработала из рук вон плохо. Район высадки был буквально нашпигован немецкими войсками, спешащими к плацдарму (пять дивизий, в том числе элитная танковая дивизия СС «Викинг»). Зато немецкая разведка сработала отлично. Противник знал о десанте! Лейтенант-десантник — в будущем известный режиссёр — Григорий Чухрай вспоминал, что утром над аэродромом, откуда намечался вылет, немецкий самолёт сбросил листовки с таким текстом: «К встрече десанта готовы! Прилетайте поскорее!».
Вылет первых самолётов начался 24 сентября в 18:30. Сама высадка производилась в большой неразберихе. В итоге вместо 500 вылетов на десантирование было выполнено только 296.

Большинство лётчиков привлечённой транспортной авиации не имели опыта десантирования. Отсюда и неприятности. 13 самолётов не нашли свои районы высадки и вернулись на аэродромы с десантниками. Экипаж одного самолёта высадил бойцов прямо в Днепр, где все утонули. 230 десантников были высажены на свою же территорию. Но и в намеченном районе высадки она производилась неправильно: с высоты в 2000 метров вместо 600 и на большой скорости. В результате десантники оказались разбросанными в обширном районе и приземлялись поодиночке, а не подразделениями. И хотя предполагалось предварительно выбросить группу обеспечения, которая разожгла бы сигнальные огни, по неизвестным причинам этого не сделали.

Было выброшено более 4500 парашютистов плюс 660 контейнеров с припасами. Внизу их встретил огонь противника. Особенно не повезло 3-й бригаде — она высаживалась прямо на немецкие позиции.
Десантников послали на убой! Но это были не просто солдаты. Это была элита Красной армии. Тренированные, смелые, инициативные, великолепно владеющие всеми видами оружия бойцы не впадали в панику, они находили выход из, казалось бы, самых безнадёжных ситуаций. Даже паря на парашютах, они умудрялись вести прицельный огонь. А если десантники оказывались на земле, уничтожить их было гораздо труднее. Свои жизни они даром не отдавали. Сержант Бзирин ещё в полёте оказался один и, плывя по воздуху, заметил вспышки выстрелов немецкой батареи. Он приземлился метрах в пятистах от неё, скрытно подобрался и уничтожил гранатами и автоматным огнём половину личного состава батареи. Остальные в панике разбежались, не понимая, кто их атакует.

В лесу восточнее села Грушева исключительно упорный бой вели примерно 150 бойцов из состава 3-й бригады. Все они геройски погибли, уничтожив большое количество солдат противника. Но даже в трагедии были курьёзные моменты: десантник Дроздов приземлился прямо на немецкую полевую кухню и разогнал обозников и поваров, оставил без обеда целый батальон.

Только в первые сутки, согласно немецким донесениям, были убиты 692 десантника, ещё 209 захвачены в плен. Многие пропали без вести. Около 2500 десантников оказались разбросанными на большой территории. Одни пробивались подальше от линии фронта к партизанам, другие, наоборот, пытались прорваться через фронт на Букринский плацдарм. Но большинство старались найти своих. Так, командир 5-й гвардейской воздушно-десантной бригады подполковник Сидорчук к утру 25 сентября смог собрать вокруг себя только пять человек, а десантников, летевших с ним на одном самолёте, встретил лишь на девятый день после приземления. Правда, противник, появившийся в этом районе буквально накануне, тоже не успел разобраться в обстановке. Во многих местах появление десантников застало немцев врасплох и дезорганизовало их тылы.

В итоге к началу октября наиболее крупные группы десантников собрались в районе Каневского леса (600 человек подполковника Сидорчука) и у села Черныши (200 человек), ещё четыре группы общей численностью до 300 человек действовали в районе Яблонова.

К сожалению, связь с фронтом установить долго не удавалось — не было батарей к рациям, поскольку они отправлялись отдельным самолётом. Самое главное, из-за соображений секретности радисты не имели радиокодов — они находились у офицеров-связистов, то есть неизвестно где. Поэтому, когда по одной из раций всё же связались с радиостанцией штаба фронта, с десантниками просто отказались разговаривать. Не было у них с собой и противотанковых мин — по сути, единственного доступного десантникам реального противотанкового средства. Более того, парашютисты не имели с собой даже плащ-палаток, хотя уже стояла пусть украинская, но всё же осень.
Не имея никаких сведений от десанта, штаб фронта прекратил дальнейшую высадку. Лишь в начале октября в штабе фронта кто-то догадался посадить к рации заместителя командира 5-й бригады подполковника Ратнера, оказавшегося среди высаженных на своей территории. В результате подполковник Сидорчук, упорно пытавшийся установить связь с фронтом, вышел на Ратнера и был им опознан после нескольких контрольных вопросов. От командования пришёл приказ о переходе к диверсионной деятельности и дезорганизации тыла противника. Но к тому времени немцы, подтянув крупные силы, блокировали Каневский лес.
Десантники численностью 1200 человек, взаимодействуя с местными партизанами, прорвали блокаду, попутно громя гарнизоны и тыловые части противника, и перебазировались в Таганчанский лес. Немцы, подтянув артиллерию и танки, к концу октября окружили и этот район. Но десантники оврагами просочились между вражескими дозорами и, совершив 50-километровый марш-бросок, перебрались в Черкасский лес. Немцы бросили огромные силы на ликвидацию десанта. Из приказа штаба 8-й немецкой армии от 7 октября 1943 года: «Неотделимой характерной чертой парашютистов есть то, что они на удивление неуловимы… Будучи неоднократно ранены, они лучше подорвут себя гранатой, чем сдадутся в плен».
Почти два месяца десантники геройски действовали в немецком тылу. 13 ноября 1943 года по согласованию с командованием они внезапным ударом захватили три крупных села — опорные узлы обороны — и соединились на этом участке с форсировавшими Днепр частями 52-й армии.

Итоги

Из 4500 десантников к своим вышли, по разным оценкам, от 600 до 1000 бойцов. Все они были награждены орденами и медалями, троим присвоено звание Героя Советского Союза. Но, несмотря на героизм и самоотверженность, основная задача была не выполнена, хотя вины самих десантников в этом абсолютно нет. В советское время о Днепровской десантной (или Букринском десанте) операции старались не упоминать — это была неудача, очерняющая советских полководцев и штабистов. Но главным свидетельством их вины является директива Сталина: «Констатирую, что первый воздушный десант, проведённый Воронежским фонтом 24 сентября, провалился, вызвав массовые ненужные жертвы. Произошло это не только по вине тов. Скрипко (командующего всеми авиационными силами в операции. — Прим. авт.), но и по вине тов. Юрьева (псевдоним Г.К. Жукова) и тов. Ватутина, которые должны были контролировать подготовку и организацию выброски десанта. Выброска массового десанта в ночное время свидетельствует о неграмотности организаторов этого дела…».

Почему были депортированы Крымские Татары?

Накануне Великой Отечественной войны крымские татары составляли меньше одной пятой населения полуострова. После начала Великой Отечественной войны многие крымские татары были призваны в Красную Армию. Однако служба их оказалась недолгой. Стоило фронту приблизиться к Крыму, как дезертирство и сдача в плен среди них приняли массовый характер. Стало очевидным, что крымские татары ждут прихода германской армии и не хотят воевать. Немцы же, используя сложившуюся обстановку, разбрасывали с самолетов листовки с обещаниями "решить наконец вопрос об их самостоятельности" - разумеется, в виде протектората в составе Германской империи. Из числа татар, сдавшихся в плен на Украине и других фронтах, готовились кадры агентуры, которые забрасывались в Крым для усиления антисоветской, пораженческой и профашистской агитации. В результате части Красной Армии, укомплектованные крымскими татарами, оказались небоеспособными и после вступления немцев на территорию полуострова подавляющее большинство их личного состава дезертировало. 




Почему были депортированны Крымские Татары?

Дезертирство крымских татар из Красной Армии в 1941 году было практически поголовным.
Затем началось прислужничество оккупантам. "С первых же дней своего прихода немцы, опираясь на татар-националистов, не грабя их имущество открыто, так, как они поступали с русским населением, старались обеспечить хорошее отношение к себе местного населения", - писал начальник 5-го партизанского района Красников (Бугай Н. Ф. Л. Берия - И. Сталину: Согласно Вашему указанию ...С. 145.).


А вот красноречивое свидетельство немецкого фельдмаршала Эриха фон Манштейна:
"...большинство татарского населения Крыма было настроено весьма дружественно по отношению к нам. Нам удалось даже сформировать из татар вооруженные роты самообороны, задача которых заключалась в охране своих селений от нападений скрывавшихся в горах Яйлы партизан. Причина того, что в Крыму с самого начала развернулось мощное партизанское движение, доставлявшее нам немало хлопот, заключалась в том, что среди населения Крыма, помимо татар и других мелких национальных групп, было все же много русских.


Татары сразу же встали на нашу сторону. Они видели в нас своих освободителей от большевистского ига, тем более что мы уважали их религиозные обычаи. Ко мне прибыла татарская депутация, принесшая фрукты и красивые ткани ручной работы для освободителя татар “Адольфа Эффенди”". (Манштейн Э. Утерянные победы. Смоленск, 1999. С. 267).


Столь же зверски расправлялись крымско-татарские отряды и с мирным населением. Доходило до того, что спасаясь от расправы, русскоязычные жители Крыма зачастую обращались за помощью к немецким властям - и находили у них защиту!


10.03.1942 г.
Алушта. На собрании, устроенном мусульманским комитетом, мусульмане выразили свою благодарность Великому Фюреру Адольфу Гитлеру-эфенди за дарованную им мусульманскому народу свободную жизнь. Затем устроили богослужение за сохранение жизни и здоровья на многие лета Адольфу Гитлеру-эфенди.


После всего этого последовала немедленная реакция:


Постановление
Государственного Комитета Обороны
Май 1944 г.
ГКО постановляет:
1. Всех татар выселить с территории Крыма и поселить их на постоянное жительство в качестве спецпоселенцев в районах Узбекской ССР. Выселение возложить на НКВД СССР. Обязать НКВД СССР (тов. Берию) выселение крымских татар закончить до 1 июня 1944 г.
Далее в постановлении шёл детальный план выселения.
Подписал документ Председатель Государственного Комитета Обороны И. Сталин.

Итак, видно, что большинство крымских татар вполне заслужили не только выселение, но и гораздо более суровой кары. Примечательно, что их виновность была настолько очевидной, что даже реабилитировавший направо и налево "жертвы репрессий" Хрущев не посмел вернуть их на "историческую родину". Это стало возможным лишь во времена перестройки.