· В США · Наши люди · Ликбез · Календарь · На родине · Блоги · Ещё
В рубрике "Наши люди" сразу дана заметка о том что...
Владелица клиник в Нью-Йорке Валентина Коваленко заплатит $30 млн за мошенничество
4 дня назад Источник: SlavicSac.com
Федеральный суд Нью-Йорка признал виновной в мошенничестве 46-летнюю Валентину Коваленко, владелицу сети медицинских клиник в Нью-Йорке и Бруклине. Коваленко, которая обвинялась в мошенничестве и отмывании денег в сфере здравоохранения по программам Medicare (для американцев старше 65 лет) и Medicaid (для неимущих), согласилась выплатить около 30…
И там репрессии в отношении наших соотечественников, что ли?
Однажды к Мастеру Вану пришли трое его детей, и каждый желал странного
Ничего, если я приведу в дом Сунь Ахуя, и мы будем спать в одной кровати и сидеть у огня, держась за руки?
— Папа, — потупясь, сказал средний сын. — Мне кажется, я пацифист и не
могу даже смотреть на оружие, мясную пищу и чужие страдания. Я понимаю,
ты хотел бы видеть во мне сильного воина, победителя и защитника,
который прославится на всю Поднебесную, но… извини, я хочу иначе. Ничего,
если ты отмажешь меня от армии, и мы возьмем в дом нашего поросенка,
которого мы откармливаем на Праздник Фонарей? Я назову его Пикачу, буду
купать в теплой воде, повяжу на шею синий бантик, и мы с Пикачу будем
кушать только растительную пищу!…
— Папа! — сказала любимая дочь Мастера Вана, Ма Сянь, водя изящной ножкой по глиняному полу. — Ты знаешь, я ведь молодая, красивая и умная девушка. Поэтому я хочу самореализоваться и пожить для себя. Я понимаю, ты хотел бы видеть во мне любящую жену своего мужа, умелую хозяйку и заботливую мать многочисленных внуков, но… извини, этого не будет. Ничего, если я уеду в город, стану там офисным работником, сделаю карьеру и стану чайлдфри? А по выходным я буду приезжать к тебе в дом престарелых на своем «Матисе» и куплю тебе замечательное кресло-качалку…
Мастер Ван уже открыл было рот, чтобы громко высказать детям все, что он о них думает, но так и не издал ни звука. «А нужно ли? — подумал он вдруг.
— Да какое же я имею право решать за своих детей, как им жить, с кем спать, что есть, во что верить? Они же самостоятельные личности! Ну и что, что старшему всего семнадцать? Подумаешь, мне не нравится! Ничего, потерплю, зато дети мои будут счастливы! В конце концов, чем цивилизованнее человек, тем он толерантнее, так неужели я буду вести себя как дикарь?!»
— Хорошо, — устало сказал он, — живите как хотите…
Прошло десять лет. Дети жили как хотели. Старший после долгих хворей и мучений умер от СПИДа. Средний все больше времени проводил в свинарнике, пристрастившись к паленому эрготоу и всех хряков научив выпивать вместе с ним; время от времени он просыпался, некоторое время философствовал с Пикачу о том, что наш мир — это не более, чем скопище зловонных нечистот, и снова засыпал. Дочь поначалу разбогатела в городе. Но в один прекрасный день она пресытилась партнерами по бизнесу, и все они показались ей чересчур стары и немощны для ее ложа. А молодой любовник, которого она за справедливую цену наняла для оказания определенных услуг, ловко подделал ее подпись, перевел на себя все ее активы и оставил без гроша; дочь вернулась к мастеру Вану, душой устремилась к самосовершенствованию и проводила дни под засыхающим утуном, неустанно читая мантру «Все сволочи… все подонки». Мастер Ван исправно выносил за нею горшок и с ужасом думал о том, кто же будет это делать, когда сам он вконец одряхлеет: ведь Небо не послало ему ни внука, ни даже внучки.
Как-то он пришел к соседу поделиться своим несчастьем и увидел, что Мастер Чжан сидит в беседке перед садом камней, пьет сливовое вино и курит свою любимую кривую трубочку.
— Как поживаешь, сосед? — спросил Мастер Ван. — Все ли в порядке? Что детишки?
Мастер Чжан неторопливо отпил из чашки и ответил:
— Старший сын увлекся расшифровкой эпитафий на древних надгробиях,
познает величие прошлого и хорошо зарабатывает. Он женился на дочери
уездного судьи, они живут душа в душу, у них в городе большой дом.
Средний сын служит в императорской коннице на южной границе. Он
начальник «длинной сотни» конников. Враги боятся его, как огня, друзья
любят, подчиненные уважают, а начальники ценят. А дочь — что ж, вон моя
красавица-дочь, ее любимый муж и пять моих внуков…
— Невероятно! — вскричал Мастер Ван. — Но разве десять лет назад твои
дети, будучи молодыми, горячими и глупыми, не приходили к тебе, желая
странного?! Мастер Чжан степенно кивнул.
— Как же тебе удалось воспитать таких славных детей?!
— Я просто сказал им, что если они не перестанут валять дурака, я прибью их лопатой.…
С тех пор учение Свободной Личности в Поднебесной пошло на убыль, а учение Просветляющей Лопаты расцвело.
О,страждущий Просветления! Стань на Путь Лопаты!И да будет тебе Нирванна.
орхидеи белый и вольный стих
Мар Евгений
А ведь бывает так, что, проснувшись однажды, ты понимаешь - все не важно.
Ни то, что холод за окном, ни то, что батареи в квартире слишком горячи,
Не то.
А, впрочем, сейчас тебе все равно -
Панель, кирпич. Запрет или зеленый.
И снова взгляд задумчив. Сердце. Ровно.
И листопад в ее краю такой же. Дождь- соленый.
И волосы взлетают на ветру.
И ты который раз твердишь - " я сберегу". И кофе. Литрами. Вливаешь в мерзлоту
Своей души.
Да ладно - свет лишь приглуши. Иначе тени по обоям. И за стеной соседка
Громко стонет.
И в кошельке последние гроши готов отдать. На паперти. Старухам.
И белая Луна на фоне солнца. Потаскуха. Не спряталась за звезды.
До утра
Гуляла пО небу. Такие вот дела...
И звуки. Эти странно-далекие звуки бытия. А ты твердишь себе -
Поверьте, я не я. А просто клон взорвавшейся вселенной,
И растираешь водкою колено /когда-то преклонял/.
И мажешь пеною взошедшую зарю -
Побриться бы. Да сразу к алтарю. И вспомнить песню, что когда-то исполнял
На брудершафт, сказав "тебя люблю"...
И не важно - утро, день, ночь или микс всего, вместившийся в один вечер,
И задуваешь сам еще вчера сгоревшие все свечи,
И открываешь окна. И ждешь свежести - а оттуда лишь холод.
И утоляешь чем попало голод.
И ждешь печали. Но в глазах лишь черти. И кто-то снова на асфальте чертит
Сезон любви. И гасит фонари. И на руках выносит мозг.
А где-то снегири. Ей улыбаются и кошка, и цветы, и орхидеи... Помнишь?
Отпусти.