Напис на паркані : « Бог помер », підпис - Ніцше, нижче напис : « Ніцше помер », підпис - Бог.

В конце XVIII века в Петербурге на Смоленском кладбище строилась новая церковь, большая, соборная. В столице величайшей в мире империи и кладбищенская церковь должна быть величественной, монументальной, какими не во всех епархиях и кафедральные соборы бывают. Как ни старались каменщики, от зари до зари работая на лесах, дело у них плохо продвигалось. Они должны были не только возводить стены, но и затаскивать камень на верхотуру, замешивать известь, леса наращивать. Но вот однажды утром приходят работные и видят: на самом верху, на лесах, полно кирпича лежит, только бери и клади в ряд. Обрадовались артельщики и больше обычного в этот день сделали. На другое утро мастеровые вновь обнаружили на лесах множество кирпича. Каменщики решили остаться после работы тайком при храме и выяснить, кто им помогает. И вот ночью они видят: пришла на стройку маленькая, худенькая старушка, простоволосая и босоногая, — и давай таскать кирпичи. Много ей, конечно, не унести, но возьмёт штуки три-четыре — и быстро наверх. Работники узнали добровольную помощницу: это была известная всему Петербургу юродивая Ксения. Из жалости к несчастной блаженной они хотели было не позволить ей больше исполнять тяжёлую и опасную работу, но потом решили: пусть помогает, если хочет, всё равно не спит никогда...

О Ксении Петербургской, хотя она и жила относительно недавно, сохранилось сведений гораздо меньше, чем о некоторых юродивых, живших за века до неё. Неизвестно точно не только когда она родилась, но и — что удивительно! — когда святой не стало. Год её смерти в разных источниках указывается в пределах тридцати лет. Кстати, при строительстве Смоленской церкви Ксения помогала «через четверть века после самой ранней даты своей кончины». Поэтому в некоторых жизнеописаниях блаженной делается вывод: если носила кирпичи, значит, была ещё жива. Однако святой и после перехода в мир иной может участвовать в жизни оставшихся на этом свете. Существуют свидетельства явлений св. Ксении — некоторым петербуржцам выпадало счастье повстречаться с блаженной и в XIX веке, и в XX, вплоть до нашего времени. Родилась Ксения, как принято считать, в 1720-х годах. О родителях её, кроме того, что они были, как и у большинства святых, людьми благочестивыми, ничего не известно. Но скорее всего, Ксения принадлежала к благородному сословию. Об этом можно судить по её замужеству. В старину межсословные браки были исключительно редкими. Ксения вышла замуж за придворного певчего Андрея Фёдоровича Петрова и поселилась с мужем в небольшом собственном домике на Петербургской стороне. И, казалось, для Ксении наступила беззаботная и весёлая жизнь если не дамы света, то, во всяком случае, близкой к высшему обществу.

Но через три года счастливо начавшееся супружество оборвалось — Андрей Фёдорович заболел и умер. Перед смертью он завещал жене всегда служить Господу Богу и неизменно славить Всеблагое Имя Его.

Ксении в ту пору было 25 лет. Смерть супруга стала для неё таким потрясением, что жить по-старому она уже не могла. Ксения не только отказалась от светских развлечений, от прежнего беззаботного существования, но и, раздав бедным всё имущество, стала бродяжничать и ночевать где придётся, чаще всего на улице. Казалось, несчастная лишилась рассудка, не снеся выпавшего на её долю бедствия. Именно так многие и стали относиться к случившемуся.

Но, как скоро выяснилось, безумной Ксения отнюдь не была. Кто-то из её близких подал начальству покойного Андрея Фёдоровича прошение, требуя воспрепятствовать, очевидно, неразумной вдове так безрассудно распоряжаться имуществом. Но после беседы с Ксенией начальство убедилось, что она вполне здорова и, следовательно, вправе распоряжаться имуществом по своему усмотрению.

Беда, перевернувшая всю её жизнь, показала Ксении, насколько непрочно, суетно, мелко всё земное. Ей открылось, что существование человека от рождения до смерти является лишь испытанием на пути к жизни вечной. Как пройдёт человек этот путь, такова будет и награда. Имущество, богатства, честолюбие, удовольствия, развлечения — тлен, помеха, препятствие спасению души, достижению истинного счастья небесного.

Ксения приняла подвиг юродства. Из всего имущества она сохранила только мужнин мундир и, надев его, стала ходить по городу и всех уверять, что она и есть Андрей Фёдорович. Блаженная не отзывалась на имя Ксения, если к ней так обращались. Представляясь Андреем Фёдоровичем, юродивая неизменно рассказывала о своей тяжкой утрате — о кончине... жены Ксении Григорьевны. В конце концов все привыкли называть её Андреем Фёдоро вичем. Первое время блаженной приходилось нелегко, над ней многие насмехались, издевались, и прежде всего дети. Но Ксения покорно и безропотно сносила все глумления. Лишь однажды петербургские жители увидели её в страшном гневе. К тому времени Ксения уже почиталась за угодницу Божию, но преимущественно взрослыми людьми — дети по-прежнему её преследовали. Однажды, увидев Ксению, уличные мальчишки стали дразнить блаженную, смеяться, поносить. Ксения не обращала на них никакого внимания. Но дети, видя, что их слова не приносят желаемого результата, стали швырять в блаженную камни и комки грязи. Ксения всегда ходила по городу с крепкой сучковатой палкой. Она бросилась на малолетних злодеев с этой палкой, показывая, что сейчас накажет их. Вряд ли она ударила бы кого-либо, но проучить считала нужным. Жители Петербурга с тех пор старались оберегать Ксению от подобных развлечений неразумных детей.

Под именем покойного мужа Ксения юродствовала, по всей видимости, недолго — столько, сколько позволяла исправность мундира Андрея Фёдоровича. Когда мундир истлел, она перестала изображать мужчину. Блаженная надела цветастую юбку и кофту — обуви и платка она не носила — и стала называться по-прежнему Ксенией. У неё, как и у большинства юродивых, могло быть много одежды — состоятельные люди считали за счастье одарить её чем-нибудь со своего плеча, — но она всё немедленно раздавала нищим.

У Ксении в Петербурге было множество знакомых. Её звали погостить то в один дом, то в другой. Считалось большой удачей, счастьем, милостью, посланной небесами, принимать у себя юродивую.

Однажды Ксения зашла к своей знакомой Евгении Денисьевне Гайдуковой в адмиральский час, как в Петербурге говорят, то есть в обеденное время. Хозяйка усадила дорогую гостью за стол на лучшее место, потчует её, будто родную матушку, блюдо за блюдом подносит. Когда они на славу отобедали, Евгения Денисьевна принялась благодарить Ксению за оказанное внимание и извиняться за скромное угощение. «Не взыщи, — говорила она, — голубчик Андрей Фёдорович (Ксения ещё ходила в мундире мужа), больше мне угостить тебя нечем, ничего не приготовила сегодня». «Спасибо, Денисьевна, спасибо за хлеб, за соль, — отвечала Ксения. — Наелась, как дурак на поминках. Сроду так не ела. Только лукавишь-то для чего? А? Уточки-то мне не дала! Побоялась предложить!» Изумилась Евгения Денисьевна, сконфузилась — у неё в печи и правда стояла жареная утка, приготовленная для мужа. Бросилась она тотчас к печке, вынула утку и поставила её перед Ксенией. Но блаженная остановила её: «Не надо, не надо. Не хочу я утки. Я ведь знаю, что ты радёхонька меня чем только ни на есть угостить, да боишься своей кобыльей головы». Кобыльей головой Ксения называла своевольного и деспотичного мужа Евгении Денисьевны. В другой раз Ксению принимала купчиха Крапивина. Они сидели за столом, угощались чем Бог послал, мирно беседовали. И вдруг блаженной, как это нередко с ней случалось, было явлено откровение. Она увидела, что дни хозяйки, пышущей, казалось, здоровьем женщины, сочтены. Ксения тогда вроде бы ни с того ни с сего напомнила ей и всем присутствующим о необходимости каждому встретить свой смертный час, как и подобает православному христианину, — покаявшись и причастившись. Уходя, она сказала будто самой себе: «Зелена крапива, а скоро завянет». Никто тогда не придал значения этим словам — блаженная вечно говорит загадками. Однако, когда несколько дней спустя Крапивина отдала Богу душу, все вспомнили вещие слова Ксении и о предсмертных таинствах, и о крапиве.

Свой домик на Петербургской стороне после смерти мужа Ксения отдала мещанке Параскеве Антоновой, которую блаженная очень любила, и часто приходила в гости. Однажды она зашла к Параскеве и говорит ей: «Вот ты сидишь тут да чулки штопаешь и не знаешь, что тебе Бог сына послал! Иди скорее на Смоленское кладбище!» Удивилась Параскева: о каком сыне толкует Ксения? Но, хорошо зная, что блаженная никогда ничего не говорит напрасно и каждое её слово — мудрость, иносказательное откровение, она немедленно поспешила пойти куда было указано. Оказалось, что вблизи Смоленского кладбища извозчик сбил беременную женщину, которая тут же и родила, а сама скончалась. Параскева поняла, что имела в виду Ксения: вот он, её сын! О нём говорила блаженная! Параскева оставила ребёнка у себя и прекрасно воспитала. Впоследствии этот человек стал крупным чиновником. Всю жизнь он с большой любовью и почтением относился к своей приёмной матери.

Как ни велика была слава Ксении в Петербурге, но общения с царственными особами у неё, как у Василия Блаженного, быть не могло: прошло то время, когда повелитель огромной державы мог пригласить к себе в палаты нищего и разделить с ним царскую трапезу или выйти поговорить с народом за кремлёвской стеной. И всё-таки Ксения, несмотря на колоссальную дистанцию, отделяющую её от царственных особ, знала о них всё и иногда рассказывала даже о предстоящих событиях.

Так, она предсказала смерть Елизаветы Петровны. Накануне Рождества 1761 года блаженная бегала по Петербургу и кричала: «Пеките блины! Пеките блины! Скоро вся Россия будет печь блины!» Блины в России традиционно пекут либо на Масленицу, либо на поминки. Вряд ли Ксения имела в виду Масленицу. До неё от Рождества немалый срок. Смысл этих слов блаженной стал ясен позднее. 25 декабря, в самый праздник, по Петербургу разнеслась весть о кончине императрицы Елизаветы Петровны. Пришлось столице, а за ней и всей России печь блины.

Ещё более драматичное событие из жизни царской фамилии Ксения предсказала спустя три года.

На престоле в это время была государыня Екатерина Алексеевна. Однако в течение двадцати трёх лет в Шлиссельбургской крепости находился ещё один законный, и, пожалуй, даже более, чем Екатерина, император — Иоанн Антонович. В младенчестве он был свергнут с престола Елизаветой Петровной и с тех пор томился в темнице.

Один из его стражей — поручик В.Я. Мирович — решил освободить царственного узника и возвести на престол. Он, вероятно, рассчитывал в случае успеха стать особой, приближённой к императору и обласканной последним столь же щедро, как этого удостоились Орловы от Екатерины. Но попытка Мировича освободить Иоанна Пятого не удалась: офицеры из шлиссельбургского караула не поддержали авантюру однополчанина. Более того, в возникшей потасовке поручик был убит. Чтобы исключить возможность воцарения, убили и Иоанна Антоновича.

За три недели до этого события Ксения стала вдруг ежедневно горько плакать. Все жалели её и расспрашивали, не обидел ли кто её. Блаженная, показывая куда-то в сторону, отвечала невразумительно: «Там кровь! Кровь! Там реки налились кровью! Там каналы кровавые! Там кровь!» — и продолжала плакать.

Никто не понимал, что происходит с блаженной Ксенией, всегда такой спокойной, благодушной. Тем более непонятны были её слова: вроде бы ничего кровавого в отечестве не происходило — о какой крови она говорит?

Всё всем стало ясно через три недели, когда по Петербургу разнеслась молва о кровавой драме в Шлиссельбурге и о кончине Иоанна Антоновича.

Ксению приглашали не только знакомые. Петербургские торговцы обратили внимание, насколько лучше шли их дела, если к ним в лавку заглядывала блаженная. Она, бывало, и возьмёт-то лишь пряник или орешек. Но вслед за ней в лавку спешил народ: всем хотелось купить чего-нибудь именно у того торговца, к которому заходила юродивая Ксения. Поэтому петербургские торговцы часто стояли в дверях своих заведений и караулили Ксению, а завидев её, старались зазвать в лавку.

Точно так же питерские извозчики старались провезти Ксению хоть несколько шагов. Чуть увидят её — сразу подают дрожки. Они знали: после Ксении у них от седоков отбою не будет.

Матери малолетних детей заметили, что, если Ксения благословит больного ребёнка, он непременно выздоровеет. Поэтому, когда Ксения шла по улице, к ней то и дело подходили матери и просили хотя бы прикоснуться к их детям. Понятно, подходили к Ксении не только с больными детьми, — здоровому ребёнку тоже полезно было получить благословение блаженной.

Хотя Ксения и бывала подолгу во многих домах, обедала, ужинала, но ни у кого никогда не оставалась на ночь. Люди недоумевали: где же она ночует? Летом — можно и на улице, но лютой зимой, когда вечно сырой, болотный, ледяной питерский воздух словно обжигает?! Решили любопытные петербуржцы выследить, где Ксения проводит ночи. И однажды вечером несколько охотников незаметно пошли следом за юродивой: куда она — туда и они. Ксения вышла за город, встала посреди пустыря и принялась молиться. Иногда, чтобы, видимо, размять уставшие нога, она совершала земные поклоны на четыре стороны. И так до самого утра юродивая не прерывала своего занятия. Узнав об этом, петербуржцы ещё больше полюбили свою Ксению.

Как мы уже говорили, год смерти блаженной Ксении неизвестен. Более того, отсутствуют какие-либо сведения и о её погребении. Считается, что юродивая похоронена на Смоленском кладбище. Но никаких документальных подтверждений этому нет. Когда в 1988 году Поместный собор Русской Православной Церкви принял решение о причислении блаженной Ксении Петербургской к лику святых, мощи её обретены не были. Впрочем, мощи многих святых после их прославления так и почивают «под спудом», то есть остаются нетронутыми в месте их захоронения. Например, так и покоятся с момента похорон мощи св. Иоанна Кронштадтского в Свято-Иоанновском женском монастыре на Карповке в Петербурге.

Не исключено, скорее даже вероятно, что часовня над могилой блаженной Ксении — это так называемый кенотаф, то есть символическое надгробие над несуществующим захоронением. В некоторых жизнеописаниях юродивой говорится, что «с уверенностью можно думать» о торжественном её погребении «всем Петербургом». Думать так, конечно, можно, но хотелось бы иметь хоть какие-нибудь факты. Вспомним, что Петербург рубежа XVIII — XIX веков был центром российской культуры, и прежде всего единственным в ту пору интеллектуальным центром. Екатерининский и александровский периоды — это великая эпоха массового сочинительства, когда всякий образованный человек писал что-либо: стихи, дневники, записки приятелю и т. п. Так неужели никто из петербуржцев не оставил даже самого краткого письменного достоверного свидетельства о смерти знаменитой землячки? И никто из столичного духовенства не догадался отметить день ухода ко Господу великой праведницы, подвижницы, Божией угодницы, любимицы всей Северной Пальмиры — юродивой Христа ради? А старейшая в России газета — «Санкт-Петербургские ведомости» — тоже никак не упомянула события, собравшего «весь Петербург»?

Скорее всего, смерть Ксении осталась никем не замеченной. Она, судя по всему, исчезла, как, может быть, и прежде исчезала. И люди, привыкшие не встречать юродивую неделю или месяц, и в этот раз не обратили внимания на её исчезновение. А когда хватились, что слишком долго не видно блаженной — вероятно, преставилась раба Божия, — то, вне всякого сомнения, все её почитатели непременно задались вопросом: где могила нашей любезной Ксении?

Как говорится в некоторых её жизнеописаниях, могила блаженной Ксении стала привлекать к себе паломников лишь с 1820-х годов. Датой смерти Ксении чаще всего называется 1802 год. Таким образом, два десятилетия могила любимицы Петербурга, которую каждый горожанин хотел пригласить к себе домой, в лавку, посадить в пролётку, прикоснуться к ней, получить благословение, её могила непостижимым образом оставалась или малопосещаемой, или вовсе забытой и заброшенной. Скорее, ни то и ни другое. Очень маловероятно, что бесчисленные почитатели Ксении первые двадцать лет после её смерти не навещали её могилу, а с 1820-х годов вдруг опомнились и бросились на Смоленское кладбище. Скорее всего, им просто некуда было ходить, потому что не было могилы.

А потом могила нашлась. Но что значит — «нашлась»? И почему не находилась прежде? Неужели кто-то для чего-то хранил в тайне двадцать лет место захоронения Ксении? Всё это, конечно, лишь наши предположения, но очень похоже, что в 1820-е годы петербуржцы произвольно выбрали могилу вблизи собора, который Ксения, по поверью, сама строила, и стали её почитать как последнее пристанище блаженной.

Так может быть, блаженная, как Илия, не умирала вовсе, а была скрыта в таинственных мирах?

Заметим, отсутствие мощей святой Ксении в традиционно почитаемом месте её захоронения — что мы лишь предполагаем, но отнюдь не утверждаем — нисколько не уменьшает сакрального значения её могилы, нисколько не делает это святое место менее святым. Гроб Господень в Иерусалиме, как известно, пуст, — если бы было иначе, всё вероучение христианское оказывалось бы лишённым смысла, — но при этом почитается главной христианской святыней. С 1820-х годов началась словно вторая жизнь блаженной Ксении: ей стали молиться как святой, она же, как святая, стала неизменно откликаться на молитвы и помогать обращающимся к ней.

На кладбище стали приходить тысячи людей. Причём каждый паломник старался прихватить с могилы горстку земли. Считалось, что эта земля помогает от многих бедствий. О том, сколько народу приходило к могиле, можно судить по тому, что за год люди разбирали весь холмик, и его приходилось насыпать заново. Тогда решили положить на могилу каменную плиту. Но её растащили ещё быстрее: всякий откалывал по кусочку, и скоро от плиты ничего не осталось. Новую плиту постигла та же участь.

Но паломники не только брали землю с могилы и откалывали по кусочку от надгробия, — многие из них оставляли в кружке пожертвования на обустройство захоронения блаженной Ксении. Вскоре набралось достаточно средств, чтобы поставить над могилой небольшую часовню с иконостасом внутри. Теперь по желанию посетителей здесь в любое время суток можно было отслужить панихиду по блаженной. Для этого при часовне день и ночь дежурили священники.

В 1901–1902 годах по проекту архитектора А. А. Всеславина была построена новая просторная часовня в модном тогда псевдорусском стиле. Внутри часовни находился мраморный иконостас, на стенах — иконы и мозаичный образ распятого Христа с неугасимой лампадой перед ним. Позади, за алтарём, была мраморная доска с надписью: «Здесь покоится тело рабы Божией Ксении Григорьевны, жены придворного певчего в хоре, полковника Андрея Фёдоровича Петрова».

В советское время, в эпоху гонений на Церковь, часовня пришла в упадок. Перед войной её закрыли, а во время войны стали использовать как склад. Всё ценное было изъято, а то, что не представляло с точки зрения богоборцев никакой ценности — иконы, например, — уничтожено. Правда, после войны, когда Сталин стал покровительствовать Церкви и его угодливые чиновные лакеи на местах бросились исполнять невообразимую причуду хозяина — открывать в своих уделах храмы, Ксенинская часовня также была возвращена верующим. Но ненадолго. Новый генсек-отступник начал гонения на Церковь почище ленинских. Часовню вновь закрыли — почти на четверть века. В часовне устроили скульптурную мастерскую. Но для скульпторов, что там обосновались, наступили трудные времена, сродни творческому кризису. Они входили утром в свою мастерскую и обнаруживали «Девушку с веслом» без весла, а то и, как Венеру Милосскую, — без рук, а чаще находили одни черепки на полу. Как они ни запирали часовню, каких пудовых замков ни навешивали, каждое утро одна и та же картина — в мастерской погром, будто Мамай прошёл. Кто так ополчился на их социалистический реализм, им выяснить не удалось, как они ни старались. Так и не стала часовня храмом искусства. Скульпторы помучились да и съехали. Городская же власть, хотя никак больше не использовала часовню, верующим, однако, передавать её не спешила.

Наконец в 1984 году часовня была возвращена Церкви. Верующие всем миром восстанавливали её, а в дни празднования тысячелетия Крещения Руси митрополит Ленинградский Алексий, будущий Святейший Патриарх, перед заново отреставрированной часовней огласил решение Собора о причислении блаженной Ксении к лику святых.

Теперь в Петербург едут паломники со всей России. У часовни святой Ксении всегда люди и ни на минуту не смолкает молитва. Все просят святую блаженную о помощи. Там можно услышать множество историй о том, как Ксения помогает страждущим. Значительная часть этих историй записана и издана, но все обнародовать едва ли возможно: их столько, что, как говорится, и самому миру не вместить написанных книг.

Вот некоторые из этих историй. Они взяты нами из книги «Блаженные старицы Санкт-Петербурга».

Одиннадцать лет у читинца Дмитрия были парализованы ноги. Он жил с матерью в условиях, совершенно не соответствующих его бедственному положению. Но вот вроде бы смилостивилась судьба: им вдруг дают в том же доме квартиру, что называется, за выездом. Слава Богу! Живёт Дмитрий год в новой квартире — нарадоваться не может. Но однажды звонит им в дверь прежняя хозяйка. Она заявляет, что сын с матерью занимают её квартиру незаконно, и просит освободить жилплощадь. Начались многолетние суды. Можно вообразить, каково жить под угрозой выселения! И вот однажды знакомая дала Дмитрию житие Ксении Петербургской. Он прочитал книгу и подивился. Дмитрий неплохо рисовал — окончил в своё время художественную школу. И ему захотелось написать икону св. Ксении. Он взялся за дело. А тут очередной суд. Обычно на заседания ходила мать. Дмитрий дал ей икону: «Возьми, может быть, поможет нам Ксения». И вот идёт слушание. Судья задаёт вопросы. Мать Дмитрия, ответчица, излагает чётко, внятно, аргументированно, словно ей нашёптывает ответы лучший в Забайкалье адвокат.

Истица, напротив, отвечает путано, сбивчиво, неуверенно. В конце концов она так запуталась, что призналась в незаконном приобретении квартиры в своё время. Даже судья не выдержал и рассмеялся на такое откровение. Суд безоговорочно принял решение в пользу ответчиков. Дмитрий и его матушка знали, кто им покровительствовал, кто был их адвокатом. С тех пор икона св. Ксении Петербургской стала у них главной семейной реликвией.

Татьяне из Брянской области был поставлен диагноз, требующий операции. Кто-то подсказал ей читать акафист святой Ксении. Татьяна, кроме того что добросовестно читала акафист, решила съездить в Петербург на могилу к блаженной. Приехав в город на Неве, она заказала молебен на кладбище, прихватила земли с могилы и отлила масла из лампады в часовне. Вскоре после возвращения домой Таня снова пришла к врачу. Анализы показали, что никакого лечения ей не требуется. На её медицинской карточке врач размашисто написал: «Выздоровела».

Беда обычно приходит неожиданно. Но что может быть неожиданнее для человека, когда его арестовывают, а он ни в чём не виноват! В приход петербургского храма, к которому относится Ксенинская часовня, пришло письмо из Оренбургской области. Клавдия С. рассказала, что её зятя Константина арестовали, когда он беззаботно праздновал собственный день рождения. И обвинение ему предъявили ни много ни мало — в убийстве. Константин хотел спросить: «А почему не в поджоге рейхстага?!» — но, увидев, что шутить с ним никто не намерен, воздержался от иронии. Все его близкие день и ночь молились за безвинного узника. И тут в руки к родственникам Константина попала книга о блаженной Ксении — так же вовремя, как и читинцам. Прочитала Клавдия. И снится вскоре жене неповинного страдальца, как Святославу, «мутен сон»: она видит, будто бы сквозь дымку, худенькую старушку в платочке и с палочкой. Рассказала она сон своей маме. А та говорит: «Это была Ксения! Она показывает, что услышала наши молитвы». Клавдия немедленно пошла в церковь и заказала молебен святой Ксении Петербургской.

А через неделю Константин пришёл домой.

Юрий Рябинин
Художник А. Дудин
Память блаженной Ксении отмечается 24 января (6 февраля).

Священник Александр Дьяченко

Не знаю как вы, а я порой не могу вспомнить, что делал второго или третьего дня, не говоря уже  неделю назад. Иногда даже пытаешься, и никак. А потом смотришь, в кино человека спрашивают, а что, мол, ты, такой-сякой, делал десять дней тому назад вечером с пяти до семи, подтверди своё алиби, и тот немедленно докладывает, словно все эти десять дней только и делал что готовился к этому допросу. А я наверняка не вспомню,  потому и боюсь оказаться в подобной ситуации.

Но есть в моей памяти день, который я и сегодня с лёгкостью распишу буквально по минутам, вторник 1 февраля 2005 года.

Утром того дня было очень скользко, накануне подтаяло, и с утра прихватило морозцем, а мне в семинарию ехать. Вторник — мой день, я тогда ещё преподавал. Всякий раз по вторникам, прежде чем зайти в учебную аудиторию, я должен был преодолеть без малого сотню километров. Причём в любую погоду, и неважно, дождь там на дворе или снег, плюс тридцать градусов или минус.

Зато на заснеженной дороге, да ещё и с ледком машину заметно вело из стороны в сторону. И при неосторожной перегазовке, несмотря на замечательную шипованную резину фирмы «Кама», я мог легко оказаться в кювете. Зима 2005 года — моя вторая зима за рулём. Нужно ехать — и такой гололёд.

Сел за руль, перекрестился. Прочитал девяностый псалом,потом ещё и восьмой. Это мне батюшка знакомый посоветовал: «Собираешься вести автомобиль, читай восьмой псалом». А ему об этом в свою очередь когда-то рассказывал один прозорливый старец. Потихоньку выбрался из посёлка, затем ещё три километра лесом и выехал на трассу.

А наша трасса, скажу вам, всем трассам трасса, интенсивность движения сорок тысяч автомобилей в сутки. Машины идут сплошным потоком, и днём и ночью, не смотри, что четыре полосы, чуть зазевался, тут же снесут.

Потому, приезжая в семинарию, я всякий раз говорил не в меру  расшалившимся студентам: «Мне совершенно безразлично, уважаете вы меня как преподавателя и человека, или не уважаете. Меня это мало беспокоит. Но, тот факт, что, в такую погоду по такой дороге добираясь к вам на занятия, за все эти годы я ни разу не опоздал, этот факт, вы уж меня  простите, я вас заставлю уважать». Скажу честно, меня всегда умиляло, как после этой моей тирады в классе надолго воцарялась мёртвая тишина.

В то утро моего «ослика» то и дело кидало вдоль скользкой ещё необработанной реагентами трассе, оттого и ехал я очень медленно.

Уже светало, потому и дорогу было видно, а тем, кто ехал ночью, не повезло: то в одном, то в другом месте в кюветах «отдыхали» уехавшие машины.

Где-то ближе к областному центру, когда движение ещё больше замедлилось, прямо на трассе, посередине, я увидел одиноко стоящие «Жигули-девятку» тёмно зелёного цвета. Недалеко от неё и немного в стороне, не мешая движению, застыла фура с прицепом.

Беда случилась совсем недавно, даже пробка не успела образоваться. Иногда так бывает, большая машина с прицепом неожиданно начинает складываться, образуя так называемые «ножницы», и горе её маленьким соседям, оказавшимся рядом. В тот раз не повезло водителю «Жигулей-девятки», хотя сам автомобиль почти не пострадал.

Проезжая мимо, я видел лицо мёртвого человека. Мертвец сидел, устало  откинув голову в мою сторону и, казалось, всматривался в лица нас, медленно продолжающих движение.

Я ехал дальше, а мысли не давали мне покоя: «Вот наша жизнь. Ещё какой-нибудь час назад человек сел за руль и поехал, наверно на работу, или в магазин, или ещё куда-то по делам. Поехал и умер, а дома у него об этом ещё никто не знает».

И так мне стало их жалко, и одновременно страшно за себя, а вернее за тех, кто ждёт моего возвращения домой. Я люблю их, тех, кто меня ждёт, и не хочу, чтобы они тоже плакали, потому и начинаю молиться.

Самая горячая молитва получается в минуту, когда тебе по-настоящему страшно: «Господи, пощади меня! Ты же знаешь, я еду по благословению, а  не по собственной воле. Сам по себе я бы никогда этого делать не стал. Господи, молитвами святых отец наших, помоги»! И долго ещё перечислял святых, в нашей земле просиявших, потом обращался к праведникам и так потихонечку продвигался дальше.

И вот, когда до цели моей поездки оставалось совсем уже немного, ну от силы километров 15, на противоположной стороне дороги я  увидел  мощный «МАН» с огромным прицепом. Видимо, уходя от столкновения с  вылетевшей ему навстречу легковушкой, грузовик снёс бетонный столб  освещения, и стоял, уткнувшись носом в дерево.

Рядом с ним находилось то, во что после столкновения превратилась та легковушка. Мой взгляд успел различить зелёную металлическую лепёшку на  четырех колесах, и ещё мне почему-то показалось, что это тоже были «Жигули».

Первая мысль: «Зелёному цвету сегодня определённо не везёт». Рядом  суетились гаишники, ну и работка у людей, не позавидуешь. Теперь им  полдня придётся выковыривать из этой «лепёшки» то, что осталось от тех, кто ещё сегодня утром ел, пил, строил какие-то планы.Кстати, так мы и поступаем, когда проезжаем мимо очередного места ДТП или слышим про новый взрыв в метро, падении самолёта, а иначе и нельзя. Как потом садиться в машину, входить в метрополитен или лететь самолётом в сторону моря?

Днём, возвращаясь домой, я заметил, что раздавленные зелёные «жигули» всё ещё на месте, но поравнявшись с местом аварии, отвернулся и даже не стал смотреть в их сторону.

Со времени той поездки прошло недели полторы, и в храм неожиданно  приехали мои друзья, муж и жена. Они живут в городе, а к нам заезжают  крайне редко. Значит, что-то случилось, да и вид у них был какой-то потерянный.

- Ой, батюшка, мы за последние дни так много всего пережили. Нет –  нет, не волнуйся, у нас-то как раз всё в порядке, а вот у соседей по  площадке — там беда.

И они рассказали мне как с месяц назад их соседке, пожилой уже  женщине, проехала по ноге колесом маленькая машинка, типа «Оки». Женщина переходила дорогу на светофоре, а машинка её не пропустила и сделала инвалидом. Так она оказалась в больнице, ей что-то делали с ногой и  врачи посоветовали родственникам съездить в ортопедический центр и заказать для мамы какое-то необходимое приспособление. Они и поехали, Владимир Иванович и Марина, отец и дочь.

- Я утром их видел. Они как раз садились в машину. А на улице с утра  подморозило и даже просто идти было невозможно, не то что ехать. Говорю  им: «Соседи, может, дома останетесь переждёте, смотрите как скользко», — а они, ничего, мол, мы потихонечку. Не ехать тоже нельзя, нужно срочно  заказывать ортопедическое устройство, иначе мать обречена и не сможет  ходить своими ногами.

Вечером звонок в дверь. Открываю, стоит милиционер: «Скажите, вы не  знаете, в квартире напротив есть ещё кто-нибудь кроме…»? И он назвал  имена Владимира Ивановича и Марины.  У меня внутри всё оборвалось, что случилось?

Оказалось, машина с моими соседями, уже практически доехав до места  следования, неожиданно вылетела на встречку и столкнулась с фурой. Шофёр большой машины пытался избежать столкновения, но не смог: «Ваши соседи  погибли. И теперь вопрос – кто будет хоронить? Их родственница в  больнице, и если никто не возьмёт на себя это дело, то социальные службы просто закапают их останки в полиэтиленовых пакетах, и всё».  «И ещё, — продолжил милиционер, — пожалуйста, сходите в больницу и передайте  матери, что случилось».

Не стану тебе рассказывать, как мы ходили к Ольге Николаевне, как  бедная женщина узнала о гибели мужа и дочери. Потом были похороны. Я  ездил покупать венчальное платье и забирал из морга тело Марины. Меня попросили помочь положить её в гроб, и когда я поднял тело, оно повисло  на моих руках, точно полотенце. Все косточки были переломаны.

Батюшка, это так страшно. Хоронили их в закрытых гробах. Сейчас  приходим в себя и снова нужно ехать в ортопедический центр, делать заказ для Ольги Николаевны, больше-то всё равно некому…

Набираю номер моих друзей:

- Какая у твоих соседей была машина? Зелёные «Жигули»? А погибли они 1 февраля? Рядом с ортопедическим центром.

Значит, это их я видел в той зелёной «лепёшке». Оказывается, эти люди жили совсем рядом, на одной лестничной площадке с моими друзьями. А ведь я нередко бываю в их доме, и вполне мог с ними пересекаться. Может,даже и здоровался.

Прошло ещё сколько-то времени и мы, сидя за столом в загородном доме моих друзей, пили чай с самодельным тортом.

– Какие у вас интересные чашки, раньше я их не видел.

- Это Маринины  чашки, той, что погибла тогда, зимой. Ольга  Николаевна, её мама, подарила. Она готовила их дочери в приданое, а  после её смерти решила, пускай этот сервиз достанется нашей Наташке.

В тот момент я снова был вынужден вернуться памятью в тот страшный  день. Надо же, вот я сейчас сижу и пью чай из чашки, принадлежавшей той  самой девушке, свидетелем гибели которой я стал. Чужой, ещё совсем недавно неизвестный мне человек всё больше и больше входил в мою жизнь. Входил после своей смерти.

Потом, помню, звонок:

- Отец Александр, наша соседка, Ольга Николаевна — да, та самая, — она просит, чтобы ты освятил ей квартиру.

Я согласился, и через несколько дней вошёл в их дом. После освящения  мы сидели на диване и вместе с хозяйкой рассматривали фотографии. Вот  совсем ещё молодые Владимир и Ольга, а здесь на свет уже появилась  маленькая Маринка. И так страница за страницей, фотография за  фотографией, четверть века через историю жизни одной семьи. Ольга  Николаевна рассказывала мне такие интимные подробности их семейной жизни, которые могут знать только члены семьи или самые близкие друзья, а мне неудобно было прервать рассказ немолодой уже женщины. Ей было очень нужно кому-нибудь выговориться, и священник для неё оказался самым подходящим собеседником.

- Это альбом моей доченьки. Здесь фотографии, сделанные во время отдыха в Египте и у нас на Чёрном море. Посмотрите, какая она у меня была красавица.

Со всех снимков на меня смотрела высокая стройная девушка с голубыми  глазами и длинными волосами льняного цвета. На самом деле, она была  очень красивой. Наверняка молодые люди оборачивались ей в след. И глаза, какие они глубокие. Глаза – зеркало души, я прикоснулся к этой душе и почувствовал, что мне она не чужая.

Почему я тогда так подумал? Не знаю, скорее это произошло на каком-то подсознательном уровне. Попробуйте объяснить, почему этот незнакомый  человек вам так симпатичен? В отличие вон от того, тоже, кстати, встреченного вами впервые.

Тогда уже я догадывался, что вся эта цепь событий неслучайна. Не  прошло и полугода с того дня, как став свидетелем автомобильной  катастрофы, в которой погибли совершенно незнакомые мне люди, я мало того, что узнал их имена. Но и побывал у них дома, ел пил из их посуды,  посвящён в подробности их личной жизни. Зачем мне это, почему я должен  узнавать всё это про людей, которых уже нет на земле?

В тот вечер неожиданно для себя я снова заехал к тем моим друзьям.  Мне нравится бывать у них, людей отзывчивых и очень простых. К ним можно заехать в любое время, и тебе в их доме всегда будут рады. Не оставляли они своим вниманием и Ольгу Николаевну, для которой и я после того  разговора стал своим человеком. А та, узнав, что батюшка в квартире  напротив,  попросила меня заглянуть на секундочки к ней, чтобы познакомить с родственниками мужа, приехавшими из Беларуси. Разумеется, я не мог пройти мимо возможности пообщаться с земляками.

- Из Беларуси? Интересно, из какой же вы области?

- Мы живём в ста километрах от Минска, в Крупках. Есть такой городок между Минском и Оршей. Вы наверно о нас и не слышали?

- Нет, почему же? Очень даже слышал. Моя мама родом из этого района. Она родилась в Якимовке.

Наступило время удивляться уже моим собеседникам:

- Якимовке?! Наши корни тоже из этой  деревни. Интересно, а как девичья фамилия вашей мамы?

Я назвал её полное имя. Белорусы переглянулись:

- Подождите, получается вашего дедушку звали Сильвестром. Так и есть, именно он в своё время, ещё до революции, уехал в Москву. А мы потомки  Анны, его родной сестры. Значит, Владимир Иванович приходился вам…, а  мы…

После этого открытия, ошеломлённые и растроганные, мы долго чертили  на бумажке наше генеалогическое древо, а Ольга Николаевна просто сидела  рядом и плакала. Столько лет мы прожили бок о бок, ни о чём не догадываясь, и только в момент их гибели мы, наконец, встретились.

После всех этих событий что-то во мне изменилось.  Мысль о том, что  любой человек рядом со мной вполне может оказаться моим братом или  сестрой, заставляет всматриваться в лица и глаза прохожих, случайных собеседников или просто попутчиков в том же автобусе или электричке. Эта мысль живёт во мне сама по себе, каким-то независимым фоном. Эй,  человек, остановись, давай посмотрим друг другу в глаза, кто знает, может мы и не чужие. Что, если ты мой брат или моя сестра, тогда и наше  одиночество в этом мире только кажущееся.

И ещё, потеряв Володю и Марину, я начинаю беспокоиться о тебе, мой незнакомый близкий человек. Может, ты сейчас ведёшь машину или пролетаешь надо мной высоко в небе? Доброй тебе дороги, брат, и храни  тебя Бог.

Життя в Церкві
Митрополит Черкаський Софроній (Дмитрук): «Тільки український напрямок»

Православних віруючих в Україні в наш час зазвичай ділять на дві протиборчі групи. Перша - прихильники автокефалії, які, пішовши за колись митрополитом  Київським Філаретом (Денисенко), нині є членами Української Православної Церкви Київського Патріархату (УПЦ КП). Друга - прихильники єдності з Російською Православною Церквою. Особистість митрополита Софронія (Дмитрука) не вписується в цей стереотип. Він, будучи ієрархом УПЦ МП, є послідовним прихильником автокефалії та об'єднання з усіма Церквами Володимирового хрещення. З митрополитом Черкаським і Канівський Софроній розмовляє український журналіст Анатолій ХЛІВНИЙ.

- Ваше високопреосвященство, вас у ЗМІ часто називають лідером  проукраїнського крила Української Православної Церкви - тобто тієї  частини священиків, які ратують за автокефалію. Ви самі себе таким вважаєте?

- Ні, не вважаю. Лідер - це людина, яка веде людей вперед. Я таким не є. Я просто українець, який вболіває за свій народ, його добробут, його життя. І, звичайно, за його віру. І мені дуже шкода, що є серед народжених на цій багатостраждальній землі люди, які себе українцями не вважають. Значить, така людина не цінує самого себе, не любить свій народ і не має почуття власної гідності.

- Але того факту, що ви прихильник автокефалії, ви заперечувати не станете?

- Безумовно. У мене позиція одна, і вона є незмінною: український напрямок - і тільки. Що стосується автокефалії, то потрібно зазирнути в історію, щоб зрозуміти, якими мають бути місце і статус Православної Церкви в Україні. Ще Москви не значилося, а була вже Київська Русь. І всі єпархії дивилися на Київ. Згодом митрополій стало дві - Київська і Московська. І тільки через 30 років після того, як Богдан Хмельницький, «нерозумний син» - так його Тарас Шевченко називає, приєднав Україну до Росії,  приєднали і Церкву. Але - без волі на те народу. Про референдуми тоді ще не знали, людей не питали. А виконували це - назву дуже грубо - прихвосні і хотіли для себе слави,  які ніяк не дбали про свій народ, незважаючи на те що були церковними лідерами.

Ми увійшли в одну імперію і стали ніби як одним народом, тому для церковної організації, напевно, краще, щоб була одна Церква. Хоча грузини, будучи в цій самій імперії, жили починаючи з 1917 року самостійної церковним життям. Але зараз у нас дві держави, що мають дві різні Конституції, різні системи  влади, чому тоді ми навіть не маємо права думати, щоб самим керувати і церковним життям?

- Прихильники єдності з РПЦ стверджують, що автокефалія УПЦ є поділом.

- Ніякого поділу автокефалія за собою не несе. Навіть якщо ми не будемо ні від кого залежні - це не буде поділом. Це стане можливістю бути рівними серед рівних. На це питання треба з іншого боку дивитися, відкинувши всі політичні амбіції, і усвідомити, що корисно для Церкви. Коли мене запитують, чому ти так наполягаєш на своїй позиції, я всім наводжу приклад Костянтина Великого. Він, ставши імператором, не захотів жити в Римі, а переїхав в маленьке  містечко Візантій, яке згодом перетворилось в Константинополь. У його імперії, яка була надзвичайно великою, вже було чотири Патріарха. Для чого йому знадобився п'ятий Патріарх? Для поділу? Ніякої мови про поділ не було. Для відділення? Ніякої мови про відділення теж не було. Він хотів як імператор, який бажає мати мир і спокій у своїй державі,  вирішувати всі наболілі духовні питання зі своїм Патріархом на місці. Це неминуче: коли є дві держави - повинні бути окремі Церкви, з якими можна вирішувати всі проблеми державного характеру. Коли український парламент або президент щось вирішують, вони ж не їздять за благословенням до Москви, вони повинні отримати його тут, на місці.

- Митрополита Одеського та Ізмаїльського Агафангела (Саввіна) часто називають лідером проросійського крила УПЦ. У яких ви з ним стосунки?

-
Митрополит Агафангел - людина Росії, російська, хоча і з Курської  губернії, а Курщина - хочеться нам того чи ні - колись була Україна. Там до цих пір цілі поселення говорять українською мовою. Але в нього один напрям: Росія - його батьківщина. Він вірить в існування «русского мира». Але якщо брати в цілому тих єпископів-росіян, які у нас є в УПЦ, то я їх просто поважаю. Я проти будь-якого націоналізму, але я поважаю їх за те, як вони захищають самих себе.

- У 2005 році ви написали звернення до єпископату УПЦ, де закликали боротися за автокефалію. Яка була реакція єпископів?

- Реакція була неоднозначна. Одні мовчали, нічого не говорили. Але були й такі, хто почав ставитися до мене насторожено, в тому числі й ті, про кого ми говорили вище.

- Як добре ви знаєте Патріарха Філарета (Денисенка) - главу Київського Патріархату? Ви, по суті, в питанні автокефалії однодумці?

- Я Денисенка знаю дуже добре. Коли він був ще митрополитом Київським, саме він прийняв мене як ізгоя, як людину, якого всі боялися і не хотіли приймати. Бо була така всесильна організація - КДБ, яка мене силою виштовхала з  Московської духовної академії, після чого я і опинився в Україні. Я вдячний йому за його добрий вчинок, тому що він був єдиним, хто прийняв мене без страху.

- І все ж ви свого часу не підтримали його в прагненні отримати автокефалію і залишилися в лоні РПЦ.

- Дуже шкода, що в цьому питанні тоді була замішана політика. Комуніст і атеїст Кравчук допомагав йому, тому що там були причини один одному допомагати. Але мені здається, що основна помилка Денисенка була ось у чому. Йому треба було перед тим, як оголошувати автокефалію, заявити про своє бажання мати такий статус і обгрунтувати його. А він, хочу зауважити, досить грамотний богослов. Йому потрібно було написати в Синод РПЦ про те, що він виходить офіційно зі  складу РПЦ, для того щоб організувати незалежну Церкву в Україні. А якби була така обмовка, постанова Синоду РПЦ не мало б сили. А так РПЦ вчинила так, як вчинила. Ну і ще одне: не вийшов Патріархом Москви і захотів стати таким в Україні. Тут все пов'язано з політикою і частково з людськими амбіціями.

- Так який же, на ваш погляд, повинен бути алгоритм дій на шляху до автокефалії? Шлях по Філарету (Денисенко) виявився не в повній мірі виправданий: його  організацію не визнала жодна канонічна Церква, і в УПЦ стався розкол.

- Це дуже складне питання. Тут безліч проблем. І вирішувати їх треба через переговори. Потрібно сідати і думати, до кого і на яких умовах приєднуватися. Але в тому, що об'єднання всіх гілок православ'я в Україні в соборну
автокефальну Церкву необхідно, у мене немає жодного сумніву. Бо ніщо так не згуртовує людей, народ, як Церква. Коли це буде - не знаю. Точно не за мого земного життя. Може, через 100 років, через 200 ...

Тут я вам більше скажу: автокефалія вже давним-давно була б. Завдяки великому авторитету керівника УПЦ митрополита Володимира це питання  можна було б вирішити, і жодна з православних помісних Церков не була б
проти. Коли грунтувалися як автокефальні Грузинська, Сербська, Болгарська та інші Церкви, то вони були в цьому прагненні єдині. І вони не боялися на перших етапах свого незалежного існування бути невизнаними. А у нас - лебідь, рак і щука. Ми не всі хочемо церковної незалежності, а якщо і хочемо, то боїмося сказати, тільки не знаю чому.

- Колись ви сказали, що Іван Мазепа для вас - зразок для наслідування.

- Я і зараз не боюся цього повторити: для мене Іван Мазепа - зразок православної людини. Роки його правління - розквіт православного будівництва в Україні,  книгодрукування, заснування навчальних закладів, у тому числі й
церковних. А те, що він політик, і те, що стосується політики, - це інша річ. Але я завжди запитую тих розумників, які говорять, що він зрадник: а кого він зрадив? Він лише проводив свою політичну лінію, щоб Україна стала незалежною. Яке право мав Петро I - при тому що саме він послав Меншикова знищити всіх  жителів гетьманської столиці Батурина, починаючи від немовляти і  закінчуючи старцем, - піддавати анафемі Мазепу? Анафемі піддають за догматичні, богословські відступу, чого в діях гетьмана ніколи не було. Та й не Мазепу піддали анафемі, а зробили його опудало, возили його по місту, анафематствовали і спалили.

- Чи не здається вам, що Православна Церква не завжди вчасно дає відповіді на виклики часу? Взяти хоча б церковний, юліанський, календар, який не збігається з цивільних, григоріанським.

- Я вважаю себе людиною прогресивною, але я противник григоріанського календаря. Папа Григорій нічого не зробив корисного для Церкви, створюючи новий календар. Адже через перехід на новий стиль порушилося правило святкування Великодня. Часто, наприклад, католицька Пасха припадає на Пасху іудейську, що неприпустимо в православ'ї. Та й на думку астрономів, цей календар не є таким вже досконалим.

Тут є ще одна проблема: психологія наших людей. Не такі швидкі ми на прийняття нового. Греки перейшли на новий стиль без особливих проблем, тому що там всі слухають, що каже церковна верхівка. У нас, якщо почнемо зараз щось робити з новим стилем, відбудеться розкол, приводів для якого і так багато. Тут
потрібна велика роз'яснювальна робота, повинна бути зібрана комісія,
яка б постійно працювала над цим питанням, яка б переконала людей, що
календар - не догматика, а просто звичай.

- Українські греко-католики позиціонують себе як національна Церква Володимирового хрещення. Яке ваше до них ставлення і чи можливо з ними єднання?

- Греко-католиків я категорично не розумію. Давайте подивимося, за яких обставин вони у нас з'явилися? У Речі Посполитої католицькі священики мали авторитет, а до православних, навіть до єпископів, ставилися без всілякої поваги. Саме цей пошук слави і був першою причиною унії. Тодішні православні ієрархи - не побоюся цих слів - зрадили Україну і передалися Польщі через унію з Римом. А єднання з ними можливо, тільки якщо ми прийдемо і скажемо, що Папа  Римський над нами глава, з чим я ніколи не зможу погодитися.

http://www.kiev-orthodox.org/site/churchlife/3523/

http://dr-verhovcev.livejournal.com/3077.html#comments :

- Один другому: «- Ты скотина» — «Я не скотина, потому что ты скотина!». И никогда не сойдутся на том, что мы оба скоты.

- Правильно, яблоко сломать и большую часть отдать, но и это не всегда бывает искренне, а зачастую по гордости, мол чтоб почитали, по этим порывам мы даже девушку можем пропустить вперед, раза три-четыре до

свадьбы …

- Иногда мы смиряемся «ну и что мол жена такая, поживу уж как-нибудь с ней лет 26, а там глядишь и Ваганьково или Митино»

- Если ты победил страсти, тебе плевать, обидели тебя, ограбили, унизили или убили, даже ядерная война все это для тебя не ценнее сушенных тараканьих лапок, прошлогодних.

- Некоторые исповедываются, «батюшка, грешен я, плохо подумал про того-то того-то, да потому что он сволочь у меня часы украл!!!»

- Ты считаешь, что сегодня прочитал сорок молитв вместо тридцати девяти значит Богу угодил? Ты глупый совсем? С кем ты торгуешься? Богу не количество нужно, а искренность, иногда проще вообще перекреститься, но чтобы от всего сердца.

- Взять самого заядлого алкоголика — чемпиона мира по алкоголизму, поставить чашу с хорошей водкой, скажем там Абсолют и он затрепетал, но если он произнесет «не введи во искушение», не повторит как попугай «пиастры, пиастры» а искренне, то благодать Божья сойдет и он спокойно эту чашу проигнорирует.

- Поэтому нам и научить кого-то трудно и от нас человек часто ничего не может воспринять, даже если мы хотим чего-то объяснять. Потому что это все мы делаем с гордостью, тщеславием и с превозношением, желанием возвыситься, желанием человека унизить, растоптать, поставить его на место, доказать свою мнимую правоту и т.д. Человек не сможет это воспринять.

- Правильно поставленный диагноз — это наполовину вылеченная болезнь.А то двадцать лет лечили от желтухи, а он оказался малайцем.

- Много вопросов задают на экзамене? так это не засыпают, а вытягивают!

- Мир в семье, когда играя в шашки один говорит ходи, другой — нет ты ходи.

- Заповедь почитай родителей, совсем уж извините для дебилов, это должно быть и так ясно как день.

- Нищему легче все бросить, чем богатому. Это тебе не рубашечку выбросить за 400 $, а есть рубашечки за 400 $ я сам видел.

- Язык похож, это точно. Как тот язык на котором мы с вами говорим он чем-то напоминает язык Пушкина, Державина…

- Ну вон, как в Англии, если ты знаком там с принцем Чарльзом, можно многие вопросы решить

- Все под руководством партии, будь она проклята, хотя что значит будь, она и так проклята с начала существования

- Покаяние — это не айм сорри.

- Новые мамочки про детей «Ах как они мне надоели» А потом дети начинают по одному умирать, она плачет, а чего ты плачешь? Они же тебе надоели? Вот один умер. Ну как? Все? Полегче стало? Нет, сейчас второй помрет. Устала от них, живи тогда одна.

- Конечно, детям подарить шоколадное ассорти это приятно, а вот какому-нибудь вшивому пьяньчужке вычесать вшей из башки это весьма не приятно, все дело в степени пожертвования собой.

- Любовь — это не чувство, когда все в душе пылает там каким-то огнем, о котором поэты пишут, это не любовь, неа, это я хочу иметь. А любовь, это когда я хочу дать. Свою кровь, свое время, свои силы, свои средства, свой ум, свою жилплощадь. Я без тебя жить не могу — подпись под нелюбовью, типа будь рядом, когда у меня будет настроение, я тебя обниму или поцелую. Так и сыр любят, хотя кое-какая разница меж человеком и сыром есть, не смотря на то, что и то и то — биологическая масса.

- Иногда папе тоже интересно, что вырастет из его детей.

- Адам мог бы сказать Еве «ты знаешь девочка дорогая, давай не будем — Бог не велит»

- Какой он плохой или она плохая, с этого начинается практически любая исповедь.

- От тебя только одно зло, кислород перерабатываешь в углекислый газ и горы навоза, и всяких там пустых банок и оберток. Вот собственно и вся твоя жизнь. А Господь терпит, ведь он то любит.

- Хотите я Вам сейчас одно пророчество скажу? Записывайте. «Будет то, что будет. Это обязательно сбудется!»

- Некоторые говорят, что мол три года назад муж умер, а я до сих пор его забыть не могу …что это за странная задача мужа забыть, это что надо с ума сойти … или часть мозга удалить…

- В детстве мне говорили не суй шпильку в розетку, сунул, отскочил на три метра, в доме свет потух и три пальца обжог …Взрослые предупреждали ведь? Не поверил. Вот и на тебе. Доволен?

- Надо всегда благодарить Бога, это не значит войти в состояние аутотренинга «Моя рука спокойная и теплая, я ни на что не реагирую, мне на все начхать, я абсолютно спокоен.» Эта нирвана нам не по вкусу, это  уже «будизьм».

- Это даже не пыль и не тень, это тень пыли в серой комнате.

- А мы все время просим, ой что то спина заболела можно присяду, ой  все болит, я лучше прилягу, ой а можно я подстелю что-нибудь А вторую подушечку можно, а одеяльце еще одно можно а то дует … а может еще леденец за щеку положить чтоб вкуснее было? Все время просим комфорта — состояния свиньи валяющейся в грязи.

- А то накачаются, я мол головой кирпич разбиваю. Ну а если пистолет Макарова с 5 метром, и чего ты с кулаками делать будешь? 9 грамм и все. Зачем тебе гора мышц то, чтоб стрелять легче было?

- Попробуйте сделайте доброе дело, так сразу за плечом появится бес тщеславия: О, ты молодец, хорошо молишься, ты духовно растешь!

- Вспомните школьные глуповатые задачки, когда вам нужно было соединить двух велосипедистов в точке С, не учитывая ничего из того что,ветер дует, дорога кривая, правая нога длиннее левой … Какой смысл в этой задаче? Реально — никакого, кроме упражнения ума. Но … на будущее, как путь к решению более сложных задач, а в результате умению кого-то  накормить, обуть одеть воспитать. Вот и вся наша жизнь имеет лишь один смысл — это упражнения в помощи ближнему!

- А любить любящего ничего не стоит. Гитлер, был такой странный  человек, но он тоже любил свою возлюбленную, был ей верен Даже животное, гладишь собачку — она хвостом виляет, дашь ей ногой она завизжит и убежит экая невидаль! А ты вот полюби того, кто тебя ненавидит.

- На самом деле, для нас хотя бы начать учиться любить любящих тебя —родственников, преодолев любовь к себе. Это первый шаг. А то мы настолько ушли от понятия любви, что и любящих любить не можем. Мы ими только пользуемся.

- Без любви жизнь скучная, подлая и без перспективы.

- Мне сказали, что мой один знакомый сейчас возглавляет консультацию по семье и браку, я чуть со стула не упал. Чему он может научить? Он женат был четыре раза!!! Хирург, который отправил сотню больных на кладбище, и только двоих спас, вы что к нему обратитесь?

- Как многие рассуждают? Ну лучше детям особо так не налегать на веру, потому что им в жизни будет трудно….Надо чтоб детям было легко. Такая задача, чтобы им было лёгко-лёгко в жизни, так мы все хотим, чтобы все у них было так безмятежно..беззаботно, чтобы они так вот по глади проскользили и так вот мягко окочурились. Так где-нибудь в хоспесе каком-нибудь Что бы в 93 года так на нет бы сошли в таких тихих сновидениях. Мы совсем не хотим, чтобы нашего сыночка там распяли..оплевали…избили…этого конечно мы не хотим. Мы же не извращенцы,кто же из нормальных может этого хотеть, но в жизни бывает всякое.

- Или сейчас очень модно желать друг другу «Гуд Лак!», мол «удачи!» как будто мы все с Вами картежники

- Да если бы за каждый наш грех нам на голову кирпич падал, то за неделю бы от нас осталась пирамида Хеопса

- Некоторые откровенно говорят, я в Храм приду и мне так легко сразу….так же легко будет и от стакана пива….но в этом ли суть посещения???

- Встретил друга безработного чуть ли не кандидат физмат наук, говорит нет работы…говорю да даже не знаю…ну что тебе не нужны умные люди? Умные то нужны, а вот считающие себя умными…..вообще то нет

- Мы не только не можем уступить место в транспорте, мы и детей вперед запускаем чтобы они нам место заняли, и что из них вырастет?…Узнаем лет через 15-17

- Почему заповедано «Не суди, да не судим будешь?» А потому что не должно хромому смеяться над горбатым! Потому что все мы с горбатой душой и хромой верой!

- А то некоторые прибегут «Батюшка, батюшка… мне вчера отец покойный снился или там мать……что мне делать??????» Говорю, а что делать застрелиться теперь что ли? Ну приснилось, повернись на другой бок, может дедушка покойный присниться….» в ответ «А может батюшка, я скоро помру?» Отвечаю: «Помрешь, куда же ты денешься, все мы помрем рано или поздно»

- В Храме порой столько народу то, даже покреститься руку не поднимешь, дышать абсолютно не чем, а тут еще за спиной тебя всю службу  сверлят, что мол загораживаешь, и вообще чего такой здоровый сюда приперся…

- Именно воскреснуть из мертвых, а не очнуться как редко но бывает в моргах, сидит дежурный а из холодильной камеры человек выходит, как и был без ничего и спрашивает «А где здесь выход?»

- Зависть это когда человеку дарят 500 мерседес, а он говорит «Ааааа…вон у того 600-тый!!!» а тот у кого 600 завидует тому у кого Ferrari, а тот в свою очередь тому у кого Порше, а тот у кого Порше завидует тому у кого Порше и еще 800 долларов на бензин

- Мы привыкли верить телевизору, услышал 25 тепла, вышел в рубашке, а на улице снег и думаешь….странно, а сам мог бы выглянуть в окно то да и одеться адекватно

- Человек все себе приписывает, это я такой умный, такой гениальный,  это я..я..я..я..я..Я и раз на седьмой у него лопается в голове всего  один сосуд и человек не то что перестает Якать, а перестает вообще соображать, двигаться и вообще ходит под себя в туалет

- Если любимый человек захотел уйти, не держите! Если он Ваш, он вернется, а если не вернется, то никогда вашим и не был.

- Мы благодарим, сами того не осознавая, что Спасибо — это желание  спасения ближнему, и то одну букву потеряли, одним словом написали…. Это как у американцев Good morning» — приветствие, им лень, они и говорят  «Morning!» — то бишь «утро», ну и утро, дальше то что…..бред какой-то»

- Надо кротко смиряться с Божьей волей, заболел? Ну, значит надо  поболеть, не пренебрегая при этом медициной, и радоваться, что сейчас  хотя бы много всяких пилюль. Пушкина с какой-то пулей в животе и то не спасли….щас бы в Склиф отвезли, он бы уже через неделю бы писал стихи о  том, как пожалел Дантеса……..ну или плохо прицелился….))))))

В: Как заставить покреститься моего двоюродного брата с женой? О: Можно взять ружье, зарядить, пальнут при них в потолок, чтобы убедить, что оно заряжено, и под дулом привести в Церковь и наверняка такой батюшка найдется, который также под дулом их и по крестит, только толку то от этого?

Как бросить курить

Я живу и работаю в Италии, в Риме. Вот уже больше года хожу в православную церковь. В библиотеке этой церкви увидела вашу книгу «Чудеса последнего времени», дорогой батюшка Трифон. Низкий вам поклон за ваш труд. Прочитала ее с огромным удовольствием. Здесь, за границей, духовной литературы немного, и каждая такая книга -- большая ценность. Пишу вам о том, что произошло со мной. Может быть, кому-нибудь пойдет на пользу узнать об этом.
Как-то раз в одной книге я прочитала маленький рассказ мужчины, который очень много курил, что называется, одну сигарету за другой. Однажды, путешествуя в самолете, он читал Библию. Других книг не было. Долетев до места назначения, он с удивлением обнаружил, что за все четыре часа полета ни разу не закурил и даже не хотел курить! Этот рассказ запал мне в сердце, потому что я сама уже долгое время курила, но утешала себя тем, что выкуривала в день не более трех - пяти сигарет. Иногда несколько дней не курила, чтобы доказать себе, что смогу бросить в любое время. Какое самообольщение для всех курильщиков! В результате я со временем стала выкуривать по пачке в день. Страшно было подумать, что со мной будет дальше. Ведь я к тому же болею бронхиальной астмой, и курение для меня, особенно в таком количестве, было просто самоубийством.
Так вот, прочтя этот рассказ, я решила попробовать -- бросить курить с помощью чтения Библии. Причем была абсолютно уверена, что Господь мне поможет. Читала ее запоем все свободное время. А на работе было одно желание -- поскорее отработать и за книгу. 1306 страниц большого формата мелким шрифтом были прочитаны за три месяца.
В течение этих трех месяцев -- ПЕРЕСТАЛА курить. Вначале забывала, что с утра не покурила. Потом однажды показался -- Противным запах дыма, что очень удивило. Далее заметила, что буквально заставляю себя курить по привычке: ещё не понимала, в чём дело. И наконец подумала: «Если мне не хочется курить, то и не буду покупать на завтра новую пачку». Через день опомнилась -- я же не курила! И только тогда поняла, что произошло настоящее чудо! Слава Богу!

Детьми мы с братом часто выпрашивали что-нибудь у мамы.

Умели найти нужные слова, тон, слезы в конце концов.

Или банальным нытьем: “Мам, ну пожаалуйста…”

Мама смеялась или сердилась, иногда не соглашалась совсем. Но чаще всего мы все-таки получали желаемое.

Просьбы на самом-то деле были хорошими и детскими и не часто касались пятой куклы или шоколадки перед или вместо ужина.

И ощущение, что мама понимает, что нам это действительно “нужно-пренужно” придавало уверенности в собственной “любимости” и “важности” у родителей. А вечером, когда в детской комнате темнело и становилось страшно после прочитанных сказок о Кощеях и драконах, шаги мамы в соседней комнаты, ее голос или просто ощущение присутствия где-то рядом в доме и собственной жизни – наполняли душу покоем.

Время шло, мы выросли, и ощущение безусловной достижимости детских целей сменилось необходимостью достигать их самостоятельно. Уже не выпрошенными у мамы, но получаемыми собственным трудом или упорством становились цели, желания. Или просто не достигались, забывались, отходили в сторону, а иногда — оставались в голове как малодостижимая мечта или беспокойное желание.

И только после крещения, не сразу, но через ошибки и сомнения стало возвращаться то самое ощущение – когда что-то очень важное и нужное (по-детски, искренне и от сердца) – снова становилось достижимым тем же самым путем: “Мам, ну пожаалуйста..”

Разница – великая и понятная сердцу была в одном – обращаться в меру внутренней веры и искренности я училась к Матери Божией, слышащей не только мои, выстроенные неумело и не всегда искренне, слова, но и внутренние помышления и желания.

Помню, какое неизгладимое впечатление произвел случай.

Это было через год после крещения. Я закончила школу, сдала выпускные экзамены и уже готовилась к подаче документов в институт.

Накануне того дня, за неделю или более – прочитала где-то о великой силе молитвы “Богородице Дево, радуйся…” И о том, что Матерь Божия особенно хранит того, кто не ленясь читает эту молитву.

И вот — завтра день подачи документов, все собрано и сложено в папку. Но, перебирая бумаги еще раз, я вдруг увидела, что нет крайне важной справки. Не помню сейчас, как она называлась, но без нее в ВУЗ не принимали, а выдавала ее только школьная медсестра по медкарте с информацией о прививках и прочих “особенностях” моего школьного здоровья.

Понимаю, что днем, да еще и летом, никакой медсестры в школе и в помине нет. Побежала в поликлинику, там разводят руками: “Ваша карта в школе, вот и ищите медсестру, ничем помочь не можем”.

Вернулась, мечусь по комнате дома, вдруг взгляд падает на старинную икону Божией Матери «Неопалимая купина». Семейная реликвия, она досталась моей маме от ее мамы, а ей, в свою очередь, от бабушки.

В отчаянии падаю на колени: “Богородице Дево, радуйся..” Двенадцатый поклон с непривычки дался особенно тяжело. Бросаюсь к телефону – ну на всякий случай — набираю номер школьного медкабинета.

Трубку снимают: “Алло!”

Как потом оказалось –медсестра была в отпуске, но заглянула в школу на 15 минут — забрать какие-то бумаги.

“Ну, бегите скорей сюда, я вас подожду!”.

Справку я получила, а тот институт закончила уже много лет назад. И даже несколько лет сама преподавала в нем студентам.

Сколько раз еще приходилось вспоминать силу детской искренности и веры в то, что Мама обязательно поймет, как тебе надо то, о чем ты просишь.

И удивление от неисполненных просьб и желаний со временем всегда сменялось радостью и облегчением “Слава Богу, что не случилось по-моему”.

И наоборот – просимое искренне, с чувством дочерней преданности и веры – исполнялось со всей полнотой и всегда в нужное время.

Это ощущение детской защищенности, уверенности в незримом присутствии Матери Божией позволяло не бояться и придавало сил даже в самых, казалось, неразрешимых случаях.

Растя четверых дочерей я, как и каждая мама, часто сталкивалась и сталкиваюсь с ситуациями, когда, казалось бы, нет разрешения проблемы, когда заканчиваются силы, деньги или просто терпение.

Кажется – вот он, край, за которым пропасть, беспомощность и безысходность.

Но ни разу, свидетельствую как взрослый человек и мать, — ни разу не было случая, когда Матерь Божия не услышала молитву о помощи. Не ради моей веры — ее часто не хватало, ни ради особых заслуг – я отдаю отчет в том, что родить четырех детей – это не заслуга, а лишь выполненный долг матери, начало долгого пути. И каждый раз помощь приходила именно тогда, когда все человеческие усилия были предприняты, все должное было сделано и наступало время, когда в сердце наконец складывалась молитва к Богу: “Господи, я ничего не могу, но только Ты” и Его Пречистой Матери: “Надеждо ненадежных, Ты ми помози!”.

Как тогда вспоминалось детское: “Мам, ну пожа-алуйста!”.

И как хорошо было каждый раз убеждаться в том, что кто еще поможет, если не Мама.

Полезны были и иные уроки Пречистой Матери. Как часто, изучая “науку” воспитания и самовоспитания, хотелось пожалеть себя, оправдать  собственные ошибки, расслабленность привычным: “Ну мне же трудно”. Вроде бы и права и почти нашелся повод остановиться, отдохнуть, но нечем  возразить на взгляд с образа Божией Матери: “Мне тоже было трудно”. И  тогда просьба “Мам, пожа-алуйста” приобретает иной смысл – не “Дай  возможность отдохнуть”, а “Дай сил!”

В жизни одной моей знакомой однажды случилось тяжелейшее испытание –заболел ребенок, единственный сын, которому только исполнилось 5 лет.

Врачи неделями не могли поставить диагноз и уже разводили руками

“Молитесь”. Мальчик таял на глазах. Вместе с ним таяла и его мама.

В один из дней мы с ней пришли в наш приходской храм. Раннее утро, немноголюдно. Мы стояли неподалеку от образа Божией Матери. У знакомой  уже не было сил плакать, она просто стояла, смотрела на образ и что-то беззвучно шептала.

Я стояла рядом и тоже всем сердцем молилась за нее и больного малыша. Полумрак в храме, в горле застыл комок, душат слезы, скорбь  непередаваемая за них обоих.

И вдруг чувство этой бесконечной скорби сменилось иным – ощущением  единства двух матерей, просящих Матерь Божию о близком и понятном Ей  самой. Это ощущение превратилось в твердую веру, что мы все втроем сейчас молим Бога о спасении и здоровье мальчика, в понимание, что нас  не просто Слышат, а Слушают, Сопереживают и вторят молитве перед  Престолом Божиим. И что не мы вдвоем стоим перед образом, а Матери Божия посреди нас и с нами в вечности молит Сына Своего о сыне этой женщины.

Добавлю только , что малыш выздоровел спустя 2 месяца, хотя точный  диагноз ему так и не сумели поставить, это было какое-то редкое заболевание.

А тот образ Божией Матери в храме для меня с того дня особенно близкий и родной.

Много случаев есть в жизни каждого человека, когда по-детски искрение и светлые желания души исполнялись по-матерински скоро и во всей  полноте.

И к каждому рано или поздно приходило понимание того, что даже, если темнеет от жизненных обстоятельств, стоит только вспомнить, что Матерь Божия незримо присутствует рядом – становятся незначительными собственные страхи, малодушие сменяется надеждой, а беспокойство – твердой верой.

И это понимание может вылиться только в светлые и полные благодарности и надежды слова: “Пресвятая Богородице, спаси нас!», «Надеждо ненадежных, помози!».

Наталья Семушкина.

Источник: www.благовестсамара.рф

Космонавт Георгий Гречко: «Я пришел к вере благодаря теории вероятности» В храме Живоначальной Троицы в Останкине космонавт Георгий Гречко частый гость. Уже много лет он живет неподалёку, на Хованской улице, в Городке космонавтов.

Как я тушил пожар в космосе

— Георгий Михайлович, вы были верующим человеком, когда начинали летать в космос, или вера пришла к вам позже?

— Я стал верующим во время войны. В доме было много религиозных книг. Да и жить хотелось. Папа был на фронте, мама — в блокадном Ленинграде, а я — в оккупации. Жизнь зависела от прихоти немца… Тогда, во время  войны, все верили в Бога, потому что понимали, что больше никто тебя не  защитит от смерти. Позже, повзрослев, я немного поостыл. А потом пришёл к вере через теорию вероятности.

— Это как?

— Очень просто. В теории вероятности есть такое понятие — кривая  распределения. Она рисует вероятность разных событий. Человек я довольно горячий, не трусливый, рисковый и не очень осмотрительный. За свою жизнь я, по-моему, шесть раз тонул, висел на скале, падал в самолёте,  был под ружейным обстрелом, под бомбёжкой. Однажды, к примеру, недалеко  от меня взорвался снаряд, и меня ни один осколок не тронул, а ребят, которые стояли дальше меня, ранило. Ещё такая ситуация: я на мотоцикле  перелетел через руль и так ударился о грузовик, что, если бы этот  грузовик проехал ещё один сантиметр, мне оторвало бы ногу. Был у меня страшный случай и на космической станции: там загорелся прибор. Страшен  был даже не огонь: когда горит пластмасса, провода и изоляция, воздух  становится как грязная вода и можно задохнуться. Тогда мне пригодились  навыки в подводном плавании. Я перестал дышать, нырнул в дым, нашёл  горящий прибор… Рассказывать об этом, сидя за столом на Земле, это одно. А наверху, когда до Земли 350 километров, деваться некуда. Но пожар я  тогда потушил. Каждый раз я оставался невредимым: не инвалид и не мертвец.

Вот я и задумался: как же так? Стал размышлять о теории вероятности и кривой распределения и думать о том, что по всем правилам половина  событий должна быть счастливая, а половина — несчастливая. А у меня все события получились счастливыми, словно эту кривую вероятности кто-то  сдвинул. «Но ведь никто, кроме Бога, сдвинуть эту кривую не мог!» —  подумал я. Так я опять вернулся к Богу. И настолько вернулся, что у меня теперь даже есть два религиозных ордена и две медали.

— В последние годы вы постоянно бывали в экспедициях. А сейчас чем занимаетесь? Продолжаете

путешествовать?

— Я уже давно никуда не выезжал: в последнее время занимаюсь  написанием книги воспоминаний. Жизнь у меня была не «выпил водки — и на  диван», и мне есть что вспомнить: и как жил до войны, и оккупацию, и приход в ракетостроение… К тому же я встречался с интереснейшими людьми. О них тоже хочу рассказать. Для меня эта книга очень важна. Мне уже 80  лет, жизнь, проведённая отнюдь не на курортах, подорвала здоровье, и мне хочется этой книгой подвести некоторый итог.

«Скажи атеистам, что Меня нет»

— Вы говорите, что будете много писать о других людях, с которыми встречались. О ком, например?

— Например, о Королёве. Он один из самых выдающихся людей эпохи, и я  бесконечно его уважаю. Помню, как с ним познакомился. Я был простым  инженером, и Королёв вызвал меня для разговора. Меня поразило, что он вышел из-за стола и сел напротив меня, за маленьким столиком, лицом к  лицу. По нашему статусу — его высокому, моему низкому — он не должен был так поступать. И вот он стал меня расспрашивать, какой я институт  заканчивал, какие лекции слышал. Потом перешёл на личное: какие книги  читал, какие пьесы смотрел, какую музыку люблю. Не спеша, не меньше  получаса со мной разговаривал. Потом я ушёл. Позже я узнал, что он вот  так принимает всех инженеров. А у него, наверное, их к тому моменту было около тысячи! И только потом я понял, что это просто Королёв. Такой  человек. Потому что, когда меня принимали в космонавты, никто меня не спрашивал, в какие театры я хожу и какую музыку слушаю. Все больше  интересовались здоровьем и непосредственными знаниями, связанными с  работой.

— Часто вспоминаете космос?

— Конечно. Телевизионщики приезжают иногда поговорить об этом. Люблю  отвести их в новый Музей космонавтики, что открыли в нашем районе. Там  неподалеку от входа сейчас стоят этакие пеньки со звёздами. Один пенёк — это какое-то наше достижение в космосе, другой пенёк — другое. И я веду телевизионщиков от пенька к пеньку, читаю и с удовольствием отмечаю,  что в половине этих достижений я участвовал. А вообще, в последнее время интервью даю не часто. В прошлом году мне сделали две операции на  сердце, так что здоровье не очень позволяет. Правда, с этим борюсь: на  тренажёре занимаюсь потихоньку, сердце и ноги укрепляю.

— Во времена СССР, когда вы полетели в космос, говорить о  Боге было не принято. Не задавали вам вопрос в шутку, не встретили ли вы Бога, когда летали над Землёй?

— Тогда вере и правда уделялось совсем иное внимание. Давайте я лучше анекдот в тему расскажу? Бог спит, среди ночи его будит ангел и  говорит: «Там пришла группа атеистов и требует немедленно с ними  поговорить!» А Бог устал, спать хочет… Подумал Он и говорит: «А ты им  скажи, что Меня нет!»

Елена Харо